Дом - это там, где ты нужен

Помимо искусственных, Город работорговцев с трёх сторон окружала естественная защита из скал, которые вплотную подступали к большому пресному озеру. Поневоле Механика засмотрелась на явно свежее здание насосной станции, которое снабжало водой ближайшую к нему часть кварталов и несколько отстоящих поодаль ветряков. Здесь, как в и Рено, были вода и электричество, пусть даже пока не у всех. Сами улицы зеленели то тут, то там насаженными фруктовыми деревьями и кустами, которые ничем не походили на цивильные придомовые довоенные садики, но здорово оживляли вид. В целом, нельзя было не признать, что окажись святоша или сама Механика здесь при других обстоятельствах, многое в этом месте могло их здорово заинтересовать.

Но теперь, когда первое впечатление прошло, девушка снова сосредоточилась на том, что ей делать и как поступить, если Кейт откажется продавать Хесса странной технофилке из Пустошей. По всему выходило, что сделать ничего толком будет нельзя. Три линии заграждений — металлическая, деревянная и каменная, с вышками и надёжной охраной на них, широкие улицы, на которых не спрятаться от взглядов, открытая местность полей — всё делалось с тем расчётом, чтобы множеству обитавших здесь рабов, которые попытаются сбежать, сделать этого было попросту невозможно.

— Не делай глупостей, — словно прочитав её мысли, ещё раз негромко предупредил мистер Тимми, который теперь восседал на передке первой повозки. Механика сидела рядом с ним, хмуро обозревая приближавшиеся большие ворота. — Я сам прощупаю почву. Ты — вообще без предупреждения не открывай рот сама. Поняла?

Пожилой охранник с пышными седыми усами, как видно, главный у охраны ворот, сделал несколько шагов навстречу каравану и поднял руку, давая знак остановиться. Караванщик натянул поводья. За ним, постепенно, встали и другие повозки.

Судя по всему, мистер Тимми и седоусый хорошо знали друг друга. Во всяком случае, разговор между ними проходил без настороженности. Охрана Города быстро и привычно проверяла повозки, но делала это без особого рвения. Механика не удивлялась. Тому, кто умудрился войти в доверие к Когтерогу, следовало прилагать все усилия, чтобы из этого доверия не выйти. Последствия могли быть самыми мрачными, и непохоже, чтобы караванщику или его людям хотелось с ними сталкиваться.

— А это кто? — после обмена приветствиями и отдачи всех необходимых распоряжений, седоусый кивнул в сторону нахохлившейся девушки, которая по-прежнему торчала на передке, рядом с головным местом самого хозяина каравана. — Бабу завёл? Чё ж такую страшную?

Мистер Тимми тоже посмотрел на зыркавшую пассажирку и ухмыльнулся.

— Ты себе не представляешь, Грэг, что это за баба. Такой бабы ещё поискать. И да, раз ты напомнил. Ей тоже жетон для прогулок по городу.

— Как скажешь, — седоусый сделал пометку в замызганной тетради, которую держал в руках, принимая устные отчёты от время от времени подходивших к нему охранников. — Тока вы это... без нужды особо не шастайте. И в целом ведите себя потише. В кабаках там, и у шлюх... Не нарывайтесь. Всем своим передай, не только крале.

— Случилось чего? — тон караванщика был равнодушно-небрежным, но Механика почувствовала, как он напрягся. — Другие гости проштрафились и теперь все на учёте?

— Да не, — поморщился седоусый и неопределенно мотнул головой куда-то назад. — Ну кто там мог проштрафиться. Траур у нас. Дочь Когтерога, Кэтти померла.

Механика с трудом удержала челюсть на месте. Мистер Тимми тоже был поражён.

— Серьёзно? Кейт мертва? Шутишь, что ли? Как это могло случиться?

Старший охранник поморщился сильнее и хрустнул тетрадью.

— Как-как... Как оно всегда бывает. Ушла с парнями на пустоши, большой отряд. А вернулся только один пацан, Тэйн, да ещё сильно покалеченный. Еле дотащился досюда, да здесь, у ворот, и сомлел. Говорит, шмякнули из гранатомёта из засады, прям в середину группы. Тока брызнуло. И вся недолга.

— Из гранатомёта?

— Он так и сказал, — седоусый пожевал что-то и сплюнул на дорогу. — Тэйн очнулся, когда прочие уж остыли. Говорит, ни шиша не разобрать было, где руки, где ноги, где кто. Все там разом полегли, кроме него одного. Да и он бы подох, если б не Ирвиг, который рухнул сверху и прикрыл. И то малого осколками посекло — глянуть страшно.

Мистер Тимми невольно переглянулся с Механикой, потом — с отстоявшим чуть поодаль Дирком.

— Так Кэтти точно умерла? Он видел это собственными глазами?

— Мертвее мёртвой, — седоусый покачал головой и снова сплюнул. — Ну, а ты как хотел, выжить после попадания из гранатомёта почти в упор? От неё и подошв не осталось. А всё из-за этого хмыря. Говорили ей — придурок приносит несчастье. Сдала б она его Вайли с концами. А вишь не захотела слушать бывалых людей, и сгинула ни за что. Папаша её в бешенстве. Уж выслал отряды на поиск ублюдков, что её порешили. Да только где их щас найдёшь.

— Погоди, погоди, — мистер Тимми отогнал надоедливого овода. — Ты про кого говоришь? Какого хмыря?

— Да, — седоусый досадливо прицыкнул. — Какого. Где-т полгода назад, может, чуть больше, притащила нового раба. Кэтти, то есть. Я его пару раз видал — ну, смазливый ублюдок, у него не отнять. Белявый, ладный, зубы на месте. Тем, видать, ей и приглянулся. Бабы, они ж такие, падкие на гладкую рожу, и Кэтти не исключение. А только с тех пор, как он у неё объявился, дела у Красной шли всё хуже и хуже. Сперва он ея чуть не разорил. Потом ей пришлось ходить под началом Яро Гуру, а это Кейт поперёк горла. Потом и вовсе подмочил её репутацию, три месяца пропахав бесплатно на мистера Вайли — ты ж помнишь Вайли, да?

— Охренеть типок, — мистер Тимми сдвинул шляпу на лоб и бросил ещё один мимолётный взгляд на Механику. — А звать-то ублюдка как?

Охранник задумался.

— Джонни, кажись, — после долгой паузы выцедил он. — Да нах оно сдалось, помнить имя каждого раба! Хотя этот белобрысый был особенный. Помог Вайли наладить водоснабжение в городе. Вроде, грят, он приютский. Не просто, а из реального Приюта, какие ещё остались нераспечатанными с самой войны. И знания древние, оттуда. Ну да про то ходили слухи, так или нет оно, я не знаю, мне оно не надо. Трепались ещё...

— О чём?

— Ну, типа, он бы многое помог в Городе поменять, да Кэтти не позволяла. Она сильно разозлилась, когда он без спроса на Вайли взялся пахать. Ну, и ещё из-за всего другого. До Вайли она больше его не допускала, зато себе гоняла и в хвост, и в гриву. Он у неё еле ноги волочил, и по всему было видно — концы отдаёт. Оно, может, и жаль, что Город лишался такого умельца, да только многие думали — к лучшему. Малый действительно принёс Кэтти только несчастья. Она как его заимела, сама стала не своя. Ну, а это сам понимаешь, в нашей работе как. Доигралась Красная. Хорошо ещё, что и белобрысого этого с собой забрала.

— В смысле — забрала? — караванщик переступил с ноги на ногу, оглядываясь на охранников Города, которые уже заканчивали осмотр повозок.

— Забрала с собой, — внёс окончательную ясность седоусый и прицыкнул опять. — В рейд забрала, заместо сдохшего Гордона. Ну, как есть спятила, раба — и в рабский рейд. Оттого, наверное, и удача её покинула окончательно, — на этом начальник охраны понизил голос. — Сгинула наша Кэтти. И белобрысый сгинул. Кишков не осталось. Так что вы там не очень... Дела делайте и валите, Сандерс. Чесслово, не до вас здесь теперь.

По мере удаления от Города работорговцев и его огромного озера, пышное зелёное разнотравье Пустоши постепенно уменьшалось и желтело, кое-где перемежаемое рощами и невысокими холмами. Временами в отдалении виднелись развалины довоенных построек. Несколько раз попадались кострища, как видно, оставленные теми отрядами работорговцев, которые не успевали добраться засветло и останавливались на ночёвку недалеко от дома. Иногда, совсем редко и далеко, на пределе видимости, мелькали подвижные тени. Но что это были за животные, разглядеть не удавалось. Хотя Хесс и старался изо всех сил.

Его хозяйка выполнила угрозу. Уже четвёртый день беглец из Приюта и личный раб Красной Кейт вышагивал по горячей Пустоши в составе отряда работорговцев, которые теперь занимались тем, чем им положено было заниматься по профессии — выслеживали и охотились на людей. Людей, к счастью, пока не попадалось, но охотников это не беспокоило. Джонни уже приходилось слышать, что работорговцы распугали живой товар на несколько недель пешего хода от Города, и это делало охоту затяжным и хлопотным делом. И даже опасным, с учётом того, что поиском рабов занимались не только люди Когтерога, но и множество других фракций работорговцев, которые иногда пересекались и сталкивались между собой.

Однако, до сих пор всё оставалось тихо. Даже опасное зверьё обходило довоенную дорогу, по которой двигался отряд Красной Кейт, стороной. Джонни, который шёл на расстоянии вытянутой руки позади своей госпожи, внимательно обозревал окрестности, стараясь высмотреть опасность раньше, чем той вздумается приблизиться на расстояние выстрела.

Несмотря на то, что они уже не первый день находились в пути, беглеца из Приюта по-прежнему не отпускало возникшее почти сразу чувство дежавю — когда он точно так же пылил по жаркой Пустоши в компании порноактёра Рика Райвена и сварливой технофилки Механики. Казалось, это было вечность назад, но ощущения свежего воздуха, ветра в лицо, пения птиц, запаха разнотравья и горьковатого предчувствия опасности, которая в этом мире могла появиться откуда угодно, оставались всё те же.

Джонни не мог себе лгать. Ему нравилось быть в дороге. Здесь, на просторах бесконечных холмистых равнин, покрытых пышной травой и редкими деревцами, под раскалённым синим небом он чувствовал себя почти свободным. К тому же, возможности отряда Кейт не шли ни в какое сравнение с его предыдущими спутниками.

С некоторым изумлением Хесс начал ловить себя на мысли о том, что вооружение и снаряжение работорговцев, их опыт и цели — всё это меняло сам статус отряда, к которому он отныне принадлежал. Раньше он чувствовал себя добычей, теперь же по странной прихоти судьбы был охотником. Пристрелянная винтовка приятно оттягивала плечо, как и висевшие на поясе нож и револьвер — тот самый, который перед пленением отобрала у него Красная Кейт. Спину прикрывал рюкзак с таким же снаряжением, что и у прочих членов отряда. От работорговцев Хесса отличал только ошейник, которого не было видно под ковбойским платком. И пусть он не разделял устремлений своих спутников, принадлежность к их компании накладывала свой отпечаток.

— Далеко ещё? — тем временем уточнил Тэйн. Этот смуглый, молодой, высокий работорговец ходил с отрядом Кейт только второй раз и, как видно, ещё плохо ориентировался в маршрутах.

— До вечера будем на месте, — Санлайт, коротко, по-военному стриженный худощавый шатен с длинным шрамом, который тянулся от брови через левый глаз, вытер пот со лба и покосился на Кейт. — Если поторопимся.

— Придержи коров, — коротко выплюнула дочь Когтерога. — До ночи далеко.

Джонни мало что понял из этого разговора, но заметно встревожился. По всему выходило, что отряд не хаотично выискивал потенциальных жертв, как ему думалось изначально, а целенаправленно двигался к некому "месту". Что это было за место, оставалось только гадать. Было ли оно пунктом для привала, или же очередным поселением, обречённым пасть жертвой его спутников? Бывший беглец из Приюта искренне надеялся на первое. Тем более, что, судя по разговорам работорговцев, так близко от Города давно уже не жило никакого потенциального "мяса".

Тем временем отряд сошёл с дороги и углубился в Пустошь. Пейзаж постепенно менялся. Всё чаще на их пути появлялись рощи из лиственных и высокоствольных хвойных деревьев. Это был ещё не лес, но уже вполне густые перелески, лишь изредка перемежаемые лощинами. Постепенно путь сделался всё более извилистым, то поднимаясь в гору, то опускаясь вниз.

— Эй, — невольно обернувшись на голос Хаммера, самого пожилого охотника в отряде, Джонни понял, что обращались именно к нему, но и не только. — Эй, Тэйн. И ты, как тебя там... Здесь зверьё шастает. Иногда и крупное. Можно здорово нарваться. Не прощёлкайте.

— Да, господин, — ответил за двоих Джонни, потому что смуглый работорговец промолчал.

— Слышь, Кэтти, а если они задержатся? Было ж такое как-то, дня два там проторчали, а то и три.

Идущая впереди дочь Когтерога коротко обернулась через плечо. Хесс, хорошо узнававший малейшие перемены настроения госпожи, всей кожей ощутил её поднявшееся раздражение.

— Куда-то торопишься?

Санлайт не ответил и разговор сам собой заглох. Джонни давно обратил внимание на то, что охотники в отряде Кейт почти не вели бесед, если этого не требовало дело. Тем более, что день клонился к закату и утомление после долгого перехода делало работорговцев ещё менее многословными, чем обычно.

По мере того, как опускались сумерки, путь становился сложнее, а деревья — гуще. Незаметно вокруг людей сомкнулся полноценный лес, который состоял преимущественно из хвойных. Джонни, никогда в жизни не видевший ничего подобного, был в восхищении от такого обилия разнообразной растительности вокруг, несмотря на то, что, непривычный к переходам, он устал гораздо больше спутников и напрягал последние силы, чтобы это скрывать.

Хесс понятия не имел, куда они направляются, но складывалось впечатление, что отряд переваливал через некую холмистую гряду. Гряда эта была незнакома — его в Город вели совсем другой дорогой. Этот же путь проходил почти строго на северо-восток, но что такого было в этой стороне — Джонни терялся в догадках.

Почти совсем стемнело, когда они, наконец, достигли большой прогалины на вершине одного из холмов. Здесь лес опять сильно редел, открывая вид на остаток возвышенностей, плавно переходивших в очередную долину и какие-то едва заметные постройки очень далеко внизу. Посреди прогалины стояло полуразрушенное, явно довоенное, каменное здание. Но для чего его использовали раньше, было решительно непонятно.

— Добрались, — с некоторым облегчением пробормотал Хаммер, невольно оглядываясь на лес. Последний час пути пожилой работорговец заметно нервничал, и было отчего. По мере того, как на деревья опускалась ночь, звуки, доносившиеся из чащи, становились почти пугающими. — Давай, чтоль, внутрь, а, Кэтти? Знак подадим уже с утра.

— Всё равно по ночи ни шиша не видать. Прохлопают, и собирай по новой...

Красная Кейт бросила взгляд на небо, освещённое последними лучами вечерней зари, потом обернулась на темневшую чащу.

— Хорошо, — решила она, кивая на руины. — Внутрь. Дождёмся рассвета.

Работорговцы встретили её слова с заметным одобрением. Похоже, перспектива оставаться снаружи в ночном лесу ни у кого не вызывала энтузиазма.

— Раб, — Кейт обернулась к Хессу, который невольно вздрогнул. — Набери веток. Но под кроны не заходить. Чуть что — всё бросай и назад. Ясно? Ясно, спрашиваю? Тэйн, ты с ним.

— Слушаюсь, госпожа.