Неудавшийся Re-Stream

Перебив необходимое количество мобов мы выступили на поиски вожака и, проследив за возвращением патрулей, довольно быстро отыскали массивную, закутанную в богатые тряпки тушу с уродливым посохом в руках. До вечера монстр занимался своими делами, а потом неожиданно юркнул в большой скальный проход. Посовещавшись, мы решили направиться за ним — перемещался король без охраны, к тому же внутри оказалось аналогично пусто, разве что несколько раз приходилось огибать патрульные группы. В широких туннелях с множеством ответвлений сделать это было достаточно просто. Здесь твари хранили свои сокровища, амуницию и прочую дрянь. Проще говоря, этот самый главный моб прошествовал в свою крепость-гробницу и нашёлся только спустя пару часов долгих лазаний по этажам. Система пещер соединялась с целым комплексом строений, реализованных в скале неизвестно как и создавала небольшой лабиринт. Почти как путь к боссу этажа, разве что без особой зачистки.

Для битвы с королём понадобилось сил не больше, чем на стандартную двойку Гордтов. Он оказался ловок и силён, но без брони шансов у твари оставалось немного. И мы разобрались быстро — минуты за три, после чего тварь обеспечила нас наиприятнейшим событием: завопила при смерти так, что заложило уши и отсюда всё пошло по звезде. Я, честно, не ожидал, что так произойдёт. Никто не ожидал. На зов сбежались все твари и принялись методично выискивать проблему, так вероломно оказавшуюся в самом центре их логова. Подняться без боя удалось только на второй этаж, ещё за два дня мы продвинулись лишь на уровень, последний же... Мы проходили уже пять. Теперь суть квеста стала ясна. Заманить в гробницу и похоронить Гордтами заживо. Мы оказались слишком живучими тараканами, чтобы сдохнуть. Но чем ближе оказывались к выходу, тем тупее казался скрипт ивента. Монстры стояли сначала двойками, выше тройками, около выхода четвёрками. И на звуки битвы внимания не обращали, даже если находились буквально за поворотом. И... Для битвы два в четыре, даже с повышенными статами от набранных уровней, мы оказались бессильны. Пришлось подключить Лизабет, которая вот уже второй день выбивала с нами последние метров пятьдесят до выхода. Он оказался так близко и манил не хуже злата, но... Там стояло пятеро — трое обычных Гордтов-патрульных и два командира. Самоубийство чистой воды, учитывая то, что как только мы переставали передвигаться к выходу с боем сами, твари начинали патрулировать и безжалостно доставать, лишь изредка снова замирая на местах. За эти два дня поспать нам удалось дай бог по четыре-пять часов. Не знаю, на каком ещё упорстве мы пёрли вперёд, наверное, уже просто на автомате. Хотелось просто выбраться из этой задницы и, желательно, не браться за вылазки вообще. Неделю как минимум. И, наверное, мы догнали Кирито в развитии, если не обогнали. Однако все мечты пока разбивались о последний заслон. Который предстояло убрать. И было бы идеально, если бы у меня ещё оставались хоть какие-то материалы и идеи для крафта. Но я был пуст. Во всех смыслах.

Клест нахмурился и повёл головой, уткнувшись взглядом в свой полуторник. Сейчас, вероятно, ближе товарища, не считая двоих рядом, для него не существовало. И предстояло их всех сохранить. Даже треснутый клинок.

Лизабет просто сжала в руках молот, слегка дрожа. Я положил руку ей на плечо, отчего девушка слегка вздрогнула и обернулась ко мне.

— Всё будет хорошо.

Я, выдохнул, снова выглянул из-за угла и уже не таясь поднялся, выходя в проход. Клест последовал моему примеру, заняв позицию правее. Лизабет осталась сзади. Размер туннеля не позволил бы нам всем махать в одном ряду, так что её дело было прикрывать, если появится возможность ударить развёрнутого моба. Хотя, скорее, всё превратится в тупую свалку.

Как только мобы нас заметили, глухой рык разнесся по сводам. Вперёд вышли командиры, сверкнув своими полу-латами. И понеслись вперёд.

Мы еле успели почти синхронно отвернуть корпуса от рассекающих ударов сверху, после чего подорвались вперёд, чтобы сблизиться и наверняка зацепить тварей по незащищённым частям. Прежде всего хотелось достать руки, но чуть сдвинутая под лезвие рукавица частично поглотила удар — настолько убогий меч не смог бы серьёзно пробить броню, да и состояние его сейчас оставляло желать лучшего. Это было не впервые, когда у меня промелькнула мысль о том, что менять надо и срочно, но оформиться ей не дали, пытаясь сбить корпусом. Пришлось отшатнуться, зацепившись о лезвие тесака, чуть не отрезавшего мне пальцы, и удивить моба ударом под открытую брюшину, одновременно с этим обрадовав какой-то склянкой, заранее разбитой и сунутой в инвентарь. Тварь взвыла и, отпустив тесак, дёрнула меня в центр прохода, чуть не оторвав руку, оглашая проход яростным визжанием. Стеклянная крошка попала аккурат в глаза, доставив адские муки, как и меч, который выбил мне сустав, но пропорол рану ещё сантиметра на три по диагонали. Туша застонала и, осела, отпустив меня, уже пытающего залить в себя относительно здоровой окровавленной рукой зелье здоровья. В пол в сантиметре от моей головы вонзилось лезвие ещё одного тесака, отбитого молотом Лизабет. Если бы не она — Гордт располовинил бы мне череп, однако от звука в глазах помутнело. Вскочив, зацепившись за молот, я подтянулся, увлекая девушку на себя, чтобы ещё один Гордт не разрубил на этот раз её и всадил поднятый меч в бедро ближайшей твари, не забывая при этом сместиться вправо, прижав к себе Лизабет. Круговой удар третьего подрубил левую руку под локоть и почти полностью разрубил ногу первого. Толкнув девушку я добавил твари колющим снизу в пах, насаживая ещё сантиметров на тридцать и сам отлетел, правда, уже от убийственного пинка второго. Рассудок упал — я на секунду провалился во тьму, кажется, чуть не выплюнув кишки. В рот полилось зелье здоровья сращивая повисшую плетью руку и восстанавливая силы, к сожалению — далеко не все. После чего Лизабет вместе с молотом отлетает назад, оставляя меня один на один со вторым несущимся клинком. Перекатываюсь ужом вправо, ближе к центру и подрываюсь вперёд, хватаясь за корпус твари. Из рюкзака вылетает в руку с ускорением какой-то острый декоративный предмет, вонзаясь в бок Гордту. Тот заваливается назад и его оставшийся "Напарник" делает из него двух Гордтов "двадцать пять на семьдесят пять", тесак застревает на уровне тазовых костей, снова отрубая мне руку. Впрочем, не в силах выдернуть оружие, он замешкался, за что поплатился смятой в ноль физиономией от встречи с молотом Лизабет, а я... Снова в голове промелькнули те кадры и я осел вместе с тушей, шумно вдыхая и выдыхая. Воздух не лез, но он был нужен, а в голове орали десятки голосов. Судя по всему, ХП просело до критической красной зоны.

Как в замедленной съёмке рядом упало тело Клеста, с огромной рвано-пиксельной раной в районе подреберья и ещё несколькими подобными, менее обширными. Упало — и не двигалось. Лишь судорожно моргая и что-то отплёвывая изо рта.

Что-то внутри меня взорвалось. Второй раз за столь короткий срок. Вулкан выстрелил в нейроны облако пепла и серы, одинокая мысль пронзила слои атмосферы. Взрываясь где-то отголосками, словно позвав, неподъёмный тесак Гордта оказывается у меня в руках. И последний из них готовится опустить свой кусок стали на Лизабет.

— Нет!!!

Лихорадочно пытаюсь подтащить тесак под удар, чуть не прыгая вперёд, Лизабет отклоняется и стальная смерть опускается на кое-как подставленное оружие, вышибая его из рук и подсекая под бедро. Последнее, что я вижу, падая на пол — это девушку, остервенело, сквозь слёзы впечатывающую молот в лицо последнего Гордта и свою ногу, отлетающую куда-то вместе и миллионом кровавых брызг. После чего наступает удар...

И меня обволакивает спасительная темнота.

Глава 12. Левел АП

Я не стараюсь быть циничным,

Не называть дерьмом дерьмо...

Что-то такое витало в голове, с каждой секундой всё сильнее отбиваясь внутри. Правда, чувство истощения нарастало в разы быстрее: разбитость ощущалась буквально каждой клеточкой тела, словно я оказался на сильно резонирующей поверхности и внутренности начали тихо взбивать миксером до образования однородной субстанции после чего круг моих возможностей сузится до конвульсивных подёргиваний и мычания. От состояния картофеля отделяло лишь сумрачное понимание того, что чувствую я себя невообразимо лучше, а целостность тела восстановлена, а также какие-то то ли всхлипы, то ли голоса, больше похожие на сопливые проклятья, что подтверждало теорию о как минимум жизнеспособности не только моего организма в условиях битвы с превосходящими силами противника. Хотя мозги упорно оказывались слушаться. Впрочем, судя по всему, это было лишь вопросом времени, на протяжении которого я мог вернуть себе невозмутимость и привычное душевное равновесие, столь вероломно и бодро утраченное почти в один миг, и сохранить неприятный момент в памяти. Во избежание повторения, конечно, и сделать вид, что ничего такого не было.

Как же всё проще начиналось, а? И чем дальше в лес — тем толще волки. А уверенность в том, что это ещё ягодки и не стоит больше терять самообладание лишь возросло, словно клещ прицепившись куда-то на задворки сознания. Планы начали рушится. Как и моё отношение к тому, что происходит, и это нельзя не учитывать. Что же, думаю, необходимые выводы для себя я сделал. Будем считать отныне и навсегда Сенсей больше не допустит повторения аналогичных событий. Определённо.

Состояние тела как-то подозрительно быстро изменялось на относительно комфортное и ничего не оставалось, кроме как очнуться от своей необходимой ранее дрёмы. Прежде всего ради того, чтобы проверить состояние спутников. И первое, что я увидел, была Лизабет, которая увидела, что я увидел и её лицо, бледное и безжизненное, моментально приобрело более человеческий оттенок и... Нечеловеческую жажду убийства.

— Убью... Я тебя убью Сенсей! — Так что терять времени она не стала и чуть ли не бросилась вперёд, пока я аккуратно и быстро, стараясь не делать резких движений, уселся. Боль отошла на второй план, быстрый осмотр конечностей подтвердил моё полное исцеление, и, не считая срочно летящего на меня белого и пушистого, ситуация становилась лучше и лучше.

— Эй-эй, полегче, я же не затем выжил, чтобы сейчас умереть? — Впрочем, одну розоволосую фурию уже тяжело было бы остановить даже стае перекачанных доминантных самок горилл. Она в один момент оказалась на расстоянии причинения "тяжких телесных повреждений" по более чем миллиарду причин, но застыла на секунду, словно сражаясь сама с собой. На её лице промелькнула буря эмоций, копаться в которых желания возникало ровно столько же, как и оказаться на пути у строя военной техники, переведённой в полную боевую готовность.

— Соболезную. — В поле зрения показалась и побитая тушка моего большого друга. Выглядел тот помято, но стоило уцепиться даже за столь призрачный шанс не словить "люля-кебаб".

— Клест! Рад, что ты живой. Спасëшь? — Что-то всё же заставило меня усомниться в решении положиться на него... Потому интонация на последнем слове поползла вверх, когда я понял, что всё же писец.

— Нет.

Последовавший следом звонкий хлопок от соприкосновения руки Лизабет и моей щеки, которую я не питал иллюзий спасти, довольно громко разнёсся по округе. Кажется, даже птицы, сидящие на деревьях у выхода, вспорхнули. Да я бы тоже вспорхнул... Подальше отсюда.

— Спаси.

Я перевёл понимающе-весёлый взгляд на товарища, чтобы до того дошло, что я уже вернулся в состояние полной боевой готовности и теперь вообще стал ещё большим троллем, лидером, победителем и так далее по широкому списку моих абсолютно великолепных и незаменимых качеств.

Клест кивнул, негромко выдохнув, показал жестами: "терпи", и отошëл, скорее всего, дежурить или собирать трофеи. А я впервые понял, что своим поведением кого-то окончательно и бесповоротно, уже не в шутку, достал. Да чтобы сам Клест оставил меня в таком положении? Либо он уже доверился Лизабет, либо мстит. И это как в тех анекдотах: "Я пришёл сюда чтобы набить тебе морду или съесть пончик. Как видишь, пончика в живых уже нет..." и очевидно, он не "Сэр Мстюн Длинный Писюн", а просто решил позволить миру преподать урок одному человеку, который слишком много на себя брал. Я рискнул перевести взгляд на девушку и слегка подвис. Та... Плакала. Почти беззвучно — только слегка подрагивающие плечи и мокрые дорожки слёз, прямо сейчас прокладывающие себе путь на щеках, выдавали её состояние. Вообще-то, я ожидал получить по харе ещё раз и уже был морально настроен на это... Но она схватилась одной рукой за моё плечо, ещё, видимо, не решив, сдавить мне его до переломанных костей или просто синяков.

— Т-ты... Дурак... Я думала ты уже не очнёшься! — А вот то, что и как она произнесла, не сошлось с моими мыслями о том, что всё не так серьёзно и меня просто разыгрывают.

— Как долго я спал? — Не то, чтобы я сомневался в возможностях встать сразу после получения всей той пачки повреждений и недостатка лечения, но тихо надеялся, что прошло не несколько суток. Да и чисто логически они бы и вели себя иначе, а мы не находились на том же самом месте.

— Да если бы спал! Мы несколько минут не чувствовали сердцебиения... Придурок. — Не выдержав, Лизбет всё же рухнула на пол прямо передо мной и просто уткнулась взглядом вниз.

— Ну... Мы все живы. И в порядке... — Я постарался разрядить обстановку и улыбнулся. Думаю, фальшивость в этом заметил бы любой, да и боль в теле словно специально снова вскипела с новой силой от такой вопиющей лжи, и пара болезненных звуков вырвались наружу при попытке прибегнуть к активной жестикуляции.

— Это не игра, Сенсей. — С нажимом вклинился Клест. Нет. Даже не так. Его взгляд почти подтверждал многие догадки насчёт совсем иного содержимого черепной коробки одного простодушного на вид союзника. Думаю, что время поговорить с ним по душам подходит всё ближе и ближе. Но точно не сейчас. Второе дно, которое, может быть, я и выдумал, говорило: "Сначала верни того себя, что и несколько дней назад!". Ну, вроде бы кризис экзистенциальной неопределённости я уже прошёл. Надо будет только определиться, появился ли у меня пунктик насчёт отрубленных конечностей, ведь самой яркой эмоцией сейчас клубилась безысходность именно от того кадра.

— Ты же понимаешь, что мы хоть и знакомы очень недолго, но та ситуация... У нас есть всего одна попытка социализироваться. У многих. Если хоть кто-то: ты или Клест сейчас умрёт, то он унесёт собой ещё чьи-то жизни. Тех, кто не успел пустить корни, привыкнуть, понять и осмыслить положения, а доверился лишь ему, хоть и робко, несмело, даже ещё мало осознавая это. — Девушка неожиданно поднялась, загоревшись невероятной решимостью. По крайней мере, отрицать то, что для себя она что-то решила было бы глупо. — И я хочу... Чтобы никто из нас не смел умирать! Чтобы мы смогли спасти не только себя, но и кого-то ещё. Пусть это... Пусть это и останется между нами. Между ядром. Ведь не обязательно знать кто и почему тебя спасает, да? — От довольно скромной и жизнерадостной девушки вмиг не осталось и следа. Я увидел в ней то, чего не замечал ранее. Внутренний стержень. Да, она не упомянула, что не наложила бы на себя руки, если бы всё же окончания адского события оказались не идеальными... А то, что мы каким-то чудом выжили в этой мясорубке можно считать идеальным исходом, тем не менее, теперь у моего цинизма и мизантропии загорелась вполне просвечивающаяся надпись "Alert!", ведь ещё чуть-чуть и, даже не смотря на свои определённые принципы, мне будет крайне сложно потерять кого то из них.