— Милосердие должно в первую очередь проявляться к самому себе, — влез ЦЗПО, затем поправился: — Нет, подождите. Кажется, фраза звучит по-другому: «альтруизм должен в первую очередь проявляться к самому себе». Должно быть, я подхватил какую-то дрожь. Волнение, связанное с грядущим космическим перелетом…

— Ц-ЗПО! — воскликнул Хэн, предостерегающе подняв указательный палец.

Язык человеческих жестов Ц-ЗПО понимал не хуже всех других форм общения, а потому он немедленно умолк.

Лея перевела взгляд с дроида на Хэна.

— Миссии милосердия — это мое призвание, Хэн. Я просто пытаюсь помочь, насколько это вообще в моих силах.

Хэн индифферентно кивнул.

— В сущности, лучше времени подобрать все равно было невозможно, потому как я тоже улетаю.

Лея уставилась на него.

— Куда?

— Я пока не уверен.

Лея взметнула брови вверх.

— Не уверен?

— Точно, — произнес Хэн, бросив взгляд вниз, в фойе, где Роа с умным видом изучал хрустальную статуэтку, которую Лея в свое время привезла с Вортекса.

Лея проследила за его взглядом.

— Кто это?

— Старый друг.

— У друга есть имя?

— Роа.

— Что ж, это уже что-то, — оживилась Лея. — Я не знаю, куда ты собрался, но зато мне известно с кем — это на случай, если ты мне понадобишься, — она помедлила. — Вы возьмете «Сокол»?

Хэн помотал головой.

— Не стесняйся, можешь взять его сама, куда там тебе заблагорассудится.

Лея внимательно оглядела его.

— Хэн, что-то случилось?

— Мы просто собираемся повидать одного нашего общего знакомого.

— И что, ты должен улетать прямо сейчас?

Хэн сверкнул глазами.

— Сейчас или никогда, Лея. Все просто, — он вытащил из шкафа походную сумку и стал набивать ее одеждой.

Лея разглядывала его несколько долгих секунд.

— Можешь ты хотя бы дождаться, пока Анакин вернется? Ты избегал его всю неделю.

Ее взгляд упирался в его спину.

— Можешь попрощаться с ним за меня.

Лея намеренно встала так, чтобы маячить у него перед глазами.

— У вас обоих есть что сказать друг другу и помимо слов прощания. Он в смятении, Хэн. Ты сказал ему, что он не должен возлагать на себя вину за то, что произошло на Сернпидале, и, тем не менее, твое молчание и твой гнев говорят об обратном. Ты должен помочь ему преодолеть это.

Хэн поднял взгляд.

— Какой от меня толк? У него есть Сила, — он прищурился. — Разве не это говорил мне Люк? Что-то вроде: поскольку дети — джедаи, я не смогу долго оставаться в их кругу. Что ж, именно так и произошло. Они выросли, стали чрезвычайно далекими от меня.

— Люк не говорил об этом так, как ты это воспринимаешь, — Лея приблизилась к нему. — Хэн, послушай меня. Стремление Анакина к мести за Чуи исходит из желания не столько оправдать себя, сколько угодить тебе. Ему необходимо твое понимание и твоя поддержка. Ему необходима твоя любовь, Хэн. Даже Сила не сможет дать ему этого.

Хэн с шумом выдохнул.

— Если ты пытаешься воззвать к моей совести, то повесь себе на шею медаль.

— Я не пытаюсь воззвать к твоей совести. Я только хочу… — она запнулась и со вздохом расправила плечи. — Забудь, Хэн. Знаешь, что? Вероятно, будет действительно лучше, если ты на время уедешь.

Никак не отреагировав, Хэн подошел к стенному шкафу и принялся копаться в одном из ящиков. Через несколько секунд он уже держал в руке старый «БласТек» ДЛ-44 лет тридцати от роду. Мягко проведя пальцем по стволу, он позволил оружию скользнуть в кобуру, специально усеченную для того, чтобы открывать всеобщему взору бластерный предохранитель.

Лея наблюдала за тем, как он упаковывает свое оружие в ранец.

— Пообещай мне, что он пригодится тебе только в соревнованиях по стрельбе, — обеспокоено проговорила она.

* * *

На первый взгляд кожаный кейс, болтавшийся в руке у белокожего мужчины в недорогих брюках, выглядел как обычный неброский чемоданчик, которым вряд ли заинтересуются грабители, орудующие в космопорте Багшо на Ним Дровисе. Твердость хватки мужчины, вполне возможно, могла бы навести на мысль, что кейс несколько более ценен, чем кажется, но одного взгляда, брошенного на самого мужчину, было вполне достаточно, чтобы даже самые смелые из воров хорошо подумали, прежде чем идти на дело. Его походка была чрезвычайно уверенной, а просторная куртка не до конца скрывала ширину его плеч. Что еще более немаловажно, человек старался как можно меньше выделяться в окружавшей его толпе.

Он без приключений миновал пост иммиграционного контроля и проследовал на остановку общественного транспорта, намереваясь добраться до центрального госпиталя сектора.

Ним Дровис сильно изменился с тех времен, когда госпиталем руководил Исм Оолос. В компенсацию за те неприятности, которые учинила эпидемия Семени Смерти во время правления Сети Ашгада на близлежащем Нам Хориосе, Новая Республика выделила средства на строительство метеостанции, призванной регулировать обильное выпадение осадков, которые стали для планеты будничным делом, а рыцари — джедаи помогли уладить разногласия между племенами дровианцев и гопсо'о, приведя их к долгожданному миру. Выращивание плесени и грибов-фунги, бывших когда-то головной болью местных жителей из-за их чрезвычайно быстрого роста, было взято под контроль, и даже каналы Старого города больше не были похожи на зловонные болота, как когда-то. А разведение слизняков стал прибыльным делом.

Прибыв в обновленный медцентр, мужчина с кейсом Я втайне порадовался тому количеству вооруженных дровианцев, которые наводнили окрестности, удерживая бластерные винтовки щупальцами или сжимая в клешнях. Пройдя рутинную процедуру проверки, он был до-пущен в просторную приемную, заполненную сотрудниками госпиталя, дровианцами и людьми; некоторые из последних могли быть потомками алдераанских колонистов, которые в давности заселили Ним Дровис.

Мужчина подошел к служащей-дровианке, расположившейся за письменным столом.

— У меня назначена встреча с доктором Сайчелем.

— Ваше имя? — спросила та, меланхолично пожевывая кусок цвила.

— Коф Йоли.

Она указала ему на кресло. Через некоторое время она вновь подозвала его к столу, и через интерком к нему обратился мужской человеческий голос:

— Это доктор Сайчель. Вы меня спрашивали?

— Да, Кажется, я подхватил трихинитис на Ампликене.

— Почему вы не обратились за помощью прямо там?

— Их госпиталь побоялся оплачивать мою страховку.

Сайчель на некоторое время затих.

— Идите в первую дверь налево и следуйте указателям до моего кабинета.

Указатели вели его мимо исследовательских лабораторий и простеньких операционных, сквозь различные деревянные постройки и в конце концов через лабиринт из скудно освещенных коридоров, который закончился у медицинского изолятора, двенадцать лет назад державшего на карантине жертв эпидемии Семени Смерти. Сайчель, заведующий госпиталем на Ним Дровисе, был одет в отчасти герметичный противоинфекционный комбинезон и носил защитные очки с функцией увеличения.

— Добро пожаловать в Багшо, майор Шоволтер, — тепло поприветствовал гостя Сайчель. — Если бы я знал, что придешь именно ты, я бы не заставил тебя бегать по нашим лабиринтам.

— В действительности мы бросили монетку, я победил… — пояснил Шоволтер. — Считаю, что мне под силу уживаться с интересами окружающих. — Шоволтер и Сайчель знали друг друга еще с Корусканта, где они вместе работали в разведотделе в недрах правительственного квартала и по своей работе часто пересекались с такими людьми, как Люк Скайвокер, Хэн Соло и Ландо Калриссиан. Плотная светлая шевелюра Сайчеля заметно побелела с тех времен, а его щеки, наоборот, слегка покраснели из-за нескольких лопнувших капилляров.

— Я уверен, что это ты, — сказал Сайчель, — но предпочитаю доверять, да проверять.

Шоволтер кивнул и развел руки в стороны, позволив Сайчелю просканировать себя маленьким приборчиком, который тот обычно держал в одном из карманов своего комбинезона.

— За это мы вам и платим, профессор.

Сканер довольно быстро засек имплант, вживленный в правый бицепс Шоволтера, и проверил его подлинность.

— Ну, так где два наших приза? — поинтересовался Шоволтер.

Сайчель провел его через пост охраны, на котором помимо всего прочего потребовалось просканировать сетчатку глаза, в просторное помещение с транспаристиловым окном односторонней прозрачности, вделанным в дальнюю стену. За этой стеной на отдельных койках одетые в обычные больничные халаты сидели предполагаемые перебежчики, тихо беседуя между собой на языке, который, как предположил Шоволтер, был для них родным. В комнате также имелся стол, стулья и портативный освежитель.

Когда взгляд Шоволтера упал на юужань-вонгскую женщину, его глаза загорелись интересом.

— Не думал, что враг сможет породить на свет кого-то столь привлекательного.

— Да, — согласился Сайчель, всматриваясь сквозь транспаристил. — Довольно симпатичный экземпляр.

— А другое существо — кто это, домашнее животное или просто попутчик?

— Мне кажется, и то и другое. В любом случае они неразделимы. И это «домашнее животное», за неимением лучшего термина, выглядит столь же разумным, сколь и ее хозяйка.

— Ее?

— Неоспоримо. Вероятно, этот народ происходит из родной галактики юужаньвонгов… или его специально разводят при помощи генной инженерии.

— Были проблемы с доставкой?

Сайчель мотнул головой.

— Не спрашивай меня, где они ее взяли, но парни с «Преданного» спустили их на планету в энергетической клетке. Мы перевели их сюда сразу после того, как провели все первичные тесты и досмотры.

— Я читал отчеты. Были неожиданности?

— Ничего, с чем мы не смогли бы справиться.

— А что со спасательной капсулой?

— Ну, она похожа на юужань-вонгский истребитель, разве что оружия не несет. Состоит из сорта черного коралла и передвигается при помощи довинатягуна… который, к несчастью, по прибытии на планету был мертв, — Сайчель указал на небольшой резервуар с консервантом, в котором барахталось нечто метровой ширины, имевшее форму сердца и утыканное голубыми шипами.

— Это будет поинтереснее, чем ваш обычный репульсорный двигатель.

— Да, пожалуй, — отозвался Сайчель, не поддержав шутливого настроения собеседника.

Шоволтер перевел взгляд на второй резервуар, поменьше, в котором содержалось нечто бурое и округлое, размером с человеческую голову и увенчанное толстым гребнем.

— А это что за штука?

Сайчель подошел к резервуару.

— Она соответствует описанию виллипа — органического средства связи.

— Она живая?

— Похоже на то.

— И она… сказала что-нибудь?

— Нет. Но я как-то не планировал задавать ей какие-либо вопросы.

Шоволтер поморщился, бессознательно массируя правый бицепс, после чего повернулся в сторону заключенных.

— Их кормят?

— Регулярно. В действительности, та, что поменьше, обладает неплохим аппетитом. И наша пища ей пришлась по вкусу.

— Быть может, так мы выиграем войну — едой?

— Я слышал и более сумасшедшие предложения.

— Вы сумели переговорить с ними?

— Женщина юужань-вонг — ее, кстати, зовут Элан — неплохо говорит на общегалактическом. Она сказала, что выучила его в процессе своего обучения.

— На кого же ее обучали?

Сайчель оскалился.

— А ты готов к этому? На жрицу.

Густые брови Шоволтера дернулись.

— Ты шутишь, — он окинул взглядом Элан. — Интересно, как у них с обетом безбрачия?

— Я не спрашивал, — проговорил Сайчель. — Но она кажется достаточно искренней в своем желании обрести политическое убежище. Я провел тест на детекторе лжи, так, ради смеха, и его результаты только утвердили меня в моих догадках.

— Они просили чего-нибудь еще?

— Хотят встретиться с джедаями. Элан утверждает, что владеет информацией о болезнетворных спорах, которые юужань-вонги выпустили в нашу Галактику прямо перед началом своего вторжения.

Шоволтер потер лоб.

— Зверушке нравится наша еда, жрица говорит на общегалактическом, знает о джедаях и просит убежища… Следующей твоей новостью явно будет то, что они уже сделали ставки на грядущий финал по смэшболу, — он издал глубокий вздох. — Директор Скаур хочет, чтобы их под конвоем доставили на Вейланд для предварительного допроса. Со всеми предосторожностями, разумеется. Наши агенты-ногри уже проинформированы соответствующим образом.

— Ты будешь в ответе за транспортировку?

Шоволтер кивнул.

— Это явная ловушка, — сказал Сайчелъ. — Я имею в виду этих двоих.

— Естественно, ловушка. Но это может быть нашим единственным шансом допросить одну из них… а мы сейчас не в том положении, чтобы разбрасываться такими шансами. Даже если нам для этого придется организовать их встречу с джедаями.

* * *

— Добро пожаловать на борт, — проговорил Роа, когда они с Хэном взобрались по обитому ковром трапу «СороСууб 3000» наверх.

Быстрый осмотр интерьера — и уже пришел черед Хэна присвистнуть. Стандартные модели этих прилизанных стреловидных транспортных средств уже считались роскошью, но «Счастливый кинжал» поднимал эту планку еще выше. От проходов до переборок, все, что не было обито древесиной высшего сорта, все равно выглядело так, будто обито ею, а в каждом уголке или нише стояло по какому-нибудь произведению искусства или дорогостоящей голограмме. Ближайшее противоперегрузочное кресло было заключено в чехол из шкуры кроша и мерцающего шелка.

— Это фиджиси? — недоверчиво спросил Хэн, присев на корточки и ковыряя пальцем секцию паркета.

— На самом деле это ува, — пояснил Роа, — Снял его с потерпевшего крушение алдераанского лайнера. Пираты разобрали его практически по винтикам, но древесину почему-то не тронули.

Хэн бродил, внимательно изучая отдельные детали и качая головой.

— Знаешь, кто обычно летает на таких кораблях? Ландо Калриссиан. Но даже у него все не настолько роскошно.

— Если только Ландо не сильно изменился с тех времен, когда я знал его, он, вероятно, тратится на устройства слежения да орудийные системы гораздо больше, чем мне стоит интерьер всего корабля.

— Возможно, возможно, — Хэн одарил Роа ухмылкой, будучи рад возможности отомстить другу за те подколки, которые он сносил от него у себя дома. — Ну так что же ты, сдаешь пустующие каюты странствующим джизз-оркестрам?

Роа коротко хихикнул.

— Я никогда не делал секрета из того, что агенты по налогам и пошлинам, которых я нанимал на Бонадане, превратили меня в богатея. Но сейчас этот корабль — все, что у меня осталось.

Он хлопнул Хэна по плечу и провел его в главный пассажирский отсек, где из переднего отделения корабля им наперерез выскочил серебристый сверкающий протокольный дроид.

— Прошу прощения, господин Роа, но к кораблю приближается незнакомец.

— Хэн, познакомься с Пустышкой, — представил его Роа. — Он избежал уничтожения от рук каких-то фанатиков-дроидоненавистников на Рхоммамуле, но произошедшее так травмировало его, что я был вынужден полностью стереть его память. Я приобрел его почти за бесценок, но пришлось потратиться на пять сотен корускантских кредиток, чтобы привести его в порядок.