— Я требую, чтобы этот Омас был устранен. Пусть ваши агенты ликвидируют его.
Ном Анор заколебался.
— У нас мало агентов на Мон Каламари, Ваше Величество, — сказал он, — Мы…
Глаза Шимрры опасно блеснули. Ном Анор покорно сложил руки.
— Мы исполним ваш приказ, Ваше Величество.
Следующий вопрос Верховного Правителя застал Ном Анора врасплох.
— Мы научим Новую Республику уважать наших богов. А чему мы научим джиидаев? И, что более важно, чему они научат нас?
При упоминании о джедаях страх парализовал язык Ном Анора, но после короткой внутренней борьбы его ошеломленный разум смог вымучить более или менее удовлетворительный ответ:
— Мы… мы научим их, как увеличить нашу славу путем их уничтожения! А они научили нас тому, что их подлость и вероломство безграничны и должны быть наказаны!
Он услышал одобрительное рычание со стороны делегации воинов, а также и от интендантов.
Шимрра, однако, молчал. Ном Анор чувствовал на себе страшный взгляд Верховного Правителя и снова ощутил присутствие Шимрры в своем разуме. Как будто все мысли Ном Анора стали прозрачными и полностью открытыми пронзительному взгляду Избранника Богов. Снова Ном Анор ощутил ледяное прикосновение страха.
— А кто несет ответственность, — спросил Шимрра спокойным и от этого еще более зловещим голосом, — за неудачу в Колодце Планетного Мозга?
Ном Анор отчаянно боролся с охватившей его слепой паникой.
— Мой Лорд, — сказал он, — Хотя я и не безупречен, но умоляю вас вспомнить, что я действовал под командованием мастера войны Цавонга Ла.
Мастер войны даже не счел нужным отвечать на это.
Страх Ном Анора перешел в ужас, когда он понял, что другие готовы с радостью принести его в жертву.
— Мы… недооценили вероломство джиидаев, Ваше Величество, — сказал он, — Мы были обмануты этим существом по имени Вержер. И я — не больше, чем другие.
Шимрра не сводил с Ном Анора зловещего взгляда.
— Тысячи наблюдали за этим несчастьем, — сказал он, — Им было сказано, что один из джиидаев был обращен на путь истинный в Объятиях Боли, и готов добровольно принести в жертву одного из равных себе в Колодце Планетного Мозга, и предложить его смерть богам. И что вместо этого они увидели? Великие Врата были сломаны, когда наш прирученный джиидаи сбежал, пока предполагаемая жертва сдерживала целую армию с помощью специального оружия джиидаев, хотя предполагалось, что он обезоружен!
— Планетный Мозг оказался в опасности! — завопил Х’Ганг Хул, — Джиидаи мог уничтожить последнего дхуриама, так же как он уничтожил остальных!
— Именно эта катастрофа привела к усилению ереси! — присоединился к нему верховный жрец Джакан, — Тысячи усомнились в мудрости своих начальников и существовании богов!
Взгляд Шимрры, казалось, парализовал Ном Анора.
— Ересь. Сомнение. Угроза дхуриаму, от которого зависит воссоздание на этой планете нашего родного мира. Доказательство героизма джиидаев, сражающихся в нашей столице перед глазами тысяч. И ты, исполнитель, хочешь заставить нас поверить, что виной всему была эта ничтожная птица, эта Вержер?
У Ном Анора потемнело в глазах. Он почувствовал, что его душа как будто сдавлена безжалостной бархатной рукой. Он набрал в легкие воздуха и попытался сказать хоть что-нибудь в свою защиту.
— Ваше Величество, — начал он, — Никто из нас не доверял ей окончательно. Все ее встречи с пленным джедаем проводились под строгим наблюдением. И в их беседах не было ничего мятежного. То, как она объясняла его поведение, выглядело вполне правдоподобно. Она доказала свою верность не один раз — она приводила Джейсена Соло в плен трижды. Когда джедай подвергался пытке, его физические реакции отслеживались, и они показывали, что он принимал боль, как йуужань-вонг! Когда он объявил о своем желании принять Истинную Веру и принести в жертву другого джедая, которого он сам же и захватил в плен, никто не усомнился в его искренности.
— А важность жертвоприношения близнецов? — спросил Шимрра, — Предложение, что Джейсена Соло не нужно убивать немедленно, а принести в жертву вместе с его сестрой? Чье это предложение?
— Вержер, — ответил Ном Анор. Он почувствовал, как Верховный Правитель снова сжимает его разум, выдавливая из него мысли. Он видел только безжалостные горящие глаза Шимрры. «Это похоже на Объятия Боли», подумал он, «Ментальная пытка во власти йаммоска». Из-за страшного давления он мог произнести только одно слово:
— Вержер! — крикнул он, — Это все Вержер!
— Ваше Величество, — сказал другой голос. Несмотря на свой ужас и подавленность, Ном Анор узнал жреца Харрара. «Еще один предатель», подумал он, «Еще один пришел, чтобы обвинить меня…»
— Я присутствовал при этом, Ваше Величество, — сказал Харрар, — Мысль о жертвоприношении близнецов была частично моей, частично Хали Ла, частично Вержер. Я признаю, что я был обманут. Вержер действительно обманула нас всех потому, что ее нельзя было заподозрить в предательстве. Почему она захватила Джейсена Соло в плен не один раз, но трижды? У нее было множество возможностей помочь ему сбежать, но она не делала этого. Почему она участвовала в его пытке? Почему она манипулировала им в наших интересах? Я пришел к выводу, — закончил Харрар, — что хотя Вержер не была предана нам, она не была предана и неверным.
Ном Анор облегченно вздохнул, когда страшное ментальное давление прошло. Сквозь темноту в глазах он смог разглядеть Харрара, стоящего в делегации верховного жреца Джакана. И верховный жрец был явно недоволен признанием своего подчиненного — до этого каста жрецов никак не обвинялась в какой-либо причастности к случившемуся, и сейчас Харрар рисковал навлечь на себя недовольство всей касты.
Ном Анор в душе преисполнился благодарности к Харрару. Жрец спас его.
Мастер войны напротив, смотрел на исполнителя, словно собираясь его душить.
Пока Ном Анор пытался привести свой разум в порядок, Шимрра расспрашивал Харрара и мастера войны. В конце концов Верховный Правитель откинулся на спинку трона.
— Интересно, — сказал он, — Пятьдесят лет эта Вержер жила среди нас, и никто из нас не смог узнать ее истинной природы. Пятьдесят лет она изучала нас, наш образ жизни, и планировала свое предательство, — он снова наклонился вперед и повернулся к Джакану, -
— Жрец! — сказал он, — Может ли это существо быть инкарнацией Йун-Харлы, Обманщицы?
Жрец от ярости стиснул зубы, но когда он заговорил, его голос был твердым и спокойным:
— Нет! — сказал он, — Скорее Вержер является воплощением зла.
— Она — джиидаи? — спросил кто-то.
— Нет, она не может им быть, — сказал Харрар, — Способности джиидаи происходят от того, что они называют Силой, а ее использование может быть обнаружено йаммоском. Если бы Вержер была джиидаи, она не смогла бы это скрывать.
Глубокий голос Шимрры был задумчивым:
— Джиидаи или нет, но она очень необычна. Разве такое предательство не является в некотором роде шедевром? — Шимрра посмотрел на своего любимца Оними, — Разве не достойно восхищения то, что ей удавалось обманывать столь многих такое долгое время? — спросил он, и отвесил Оними пинок. Оними испуганно посмотрел на него и пропел:
— Из колодца дхуриама на птичий манер
Улетела в небо злодейка Вержер,
И, раболепно глядя на своего повелителя, Оними лукаво добавил:
— Но иные существа все же верность проявляют.
Я по-прежнему твой друг, и трон с тобою разделяю.
Шимрра расхохотался и еще раз пнул Оними, сбросив его еще на ступеньку ниже.
— Можешь разделять трон со мной оттуда, Оними! — смеясь, сказал он.
Оними прикрыл глаза рукой, как будто от света, и оглядел собравшихся.
— Похоже, я лучше соображаю, чем любой из них, Ваше Величество, — сказал он. К счастью, на этот раз не стихами.
— Это не трудно, — сказал Шимрра, как будто ни к кому не обращаясь.
Принужденный смех прокатился по тронному залу. Ном Анор, еще не пришедший в себя после допроса, почувствовал в этом смехе тревогу и страх. Кого еще захочет унизить Верховный Правитель?
Шимрра повернулся к присутствующим.
— Урок из всего этого простой, — сказал он, — Следуйте моему примеру и не слишком доверяйте вашим домашним животным.
Делегаты хором выразили согласие. Ном Анор, однако, не мог отделаться от мысли, что Оними получил достаточно доверия, чтобы быть допущенным на собрание, где обсуждаются столь важные вопросы. Если бы Оними был шпионом, он смог бы доставить своим хозяевам много полезной информации.
«Но если бы Оними был шпионом, разве Шимрра со своим ментальным могуществом не раскрыл бы этот факт?»
«Но тогда и Вержер должна была быть раскрыта, разве нет?»
— Верховный жрец, — сказал Шимрра, повернув голову к Джакану. — Приношу извинения, что задержал обсуждение важного вопроса. Я хотел бы, чтобы все собравшиеся здесь проявили особое внимание к сообщению верховного жреца. Речь пойдет о ереси.
Джакан встал со своего кресла, его роскошное одеяние задевало пол. Его дочь, жрица Элан, которая считала вероломную Вержер своей любимицей, погибла, выполняя в тылу врага задание по уничтожению джедаев. Гибель дочери укрепила Джакана в его религиозной ортодоксии и решимости исполнить волю богов.
— Я тоже должен сообщить о вражеском проникновении, — сказал он, после чего сделал паузу и оглядел зал, чтобы убедиться, что все внимательно слушают. Когда взгляд верховного жреца скользнул по Ном Анору, исполнитель почувствовал новый прилив страха. Верховный жрец собирается кого-то обвинять?
— Проникновении не вражеских шпионов, — сказал Джакан наконец, — Но вражеских идей. Жрецы с дальних миров, таких как Дубриллион, сообщают, что были обнаружены незаконные тайные собрания членов низших каст.
— Опозоренные, — сказал Джакан злобным шепотом, как будто само это слово было непристойным. — Опозоренные и рабочие. Именно те касты, которые нуждаются в самом строгом руководстве в вопросах веры. Иногда… — снова его голос перешел в драматический шепот, — иногда рабочие и Опозоренные собираются на еретических церемониях вместе.
Единственный глаз Ном Анора немедленно устремился на Оними, Опозоренного, отвергнутого богами, наказавшими его отторжением имплантов. Сейчас Оними молчал, хотя и сидел в надменной позе. Его верхняя губа задралась вверх, показывая большой желтый клык.
— А какова природа их еретических церемоний? — спросил Шимрра.
— Они почитают джиидаев, — сказал Джакан. Ропот возмущения и изумления прокатился по залу. — Могущество джиидаев заставило их усомниться, действительно ли боги благоволят йуужань-вонгам. Они считают, что Йун-Харла и Йун-Йаммка помогают близнецам Джейне и Джейсену Соло. А некоторые из еретиков здесь, на Йуужань’Таре, начали поклоняться существу, которое они называют Стрелок… Ганнер — имя того джиидаи, который погиб, сражаясь в Колодце Планетного мозга.
Шимрра почесал подбородок.
— Где низшие касты могли научиться этой ереси?
— Возможно, они слышали ее от пленных — рабов, которые трудятся вместе с рабочими и Опозоренными, — объяснил Джакан, — Эти рабы восхищаются джиидаями, и их философией.
Джакан сжал кулак и помахал им в воздухе.
— Сейчас еретики не организованы, у них нет настоящих вождей, а их учение — беспорядочная смесь противоречащих друг другу идей. Надо остановить их сейчас — вырвать ересь с корнем, пока они не стали силой, способной ослабить нас изнутри!
Снова жрец выдержал драматическую паузу, после чего поклонился Шимрре.
— Это мой доклад, Ваше Величество.
Ном Анор услышал, как его начальник Йуг Скелл вздохнул. Но трудно было понять, что означает этот вздох. Зуд был мучительным проклятьем, терзающим плоть Ном Анора.
— У вас есть какие-либо особые рекомендации относительно этого кризиса? — спросил Верховный Правитель, — Мы поняли, что еретики должны быть уничтожены, но не услышали достаточно конкретных подробностей.
Джакан снова поклонился.
— Ваше Величество, мои рекомендации следующие: полностью отделить рабов от нашего народа, чтобы предотвратить распространение вредных идей. Организовать публичные жертвоприношения еретиков. Награждать тех, кто оставит путь ереси и сообщает властям о еретиках.
Йуг Скелл снова вздохнул, на этот раз более громко и устало.
— Ваше Величество, — сказал он, — Хотя я ни в коем случае не сочувствую ереси, я должен просить о не столь радикальных мерах. Мы ведем войну, которые может продлиться еще много клеккетов, и даже дольше. Совместный труд рабочих, Опозоренных и пленников-рабов необходим, чтобы выполнить наши задачи. Мы должны создавать новые поселения и выращивать еду на планетах с полуразрушенными экосистемами, выращивать новые корабли, оружие и многое другое, что нам необходимо. Наконец, сам Йуужань’Тар из отравленного и изуродованного мира должен стать копией нашего прекрасного древнего рая.
Джакан вежливо поклонился Йугу Скеллу.
— Этот рай едва ли будет прекрасным, если его осквернят еретики, верховный префект.
— Я согласен с точкой зрения верховного жреца, — сказал Йуг Скелл, — Но расследование, проводимое с помощью таких мер, может иметь разрушительные последствия. Полностью отделить наших рабочих от пленных-рабов в данный момент невозможно — они все заняты работой на жизненно важных для нас проектах. Если поощрять их доносы друг на друга — представьте, что из этого выйдет! Представьте ситуацию, когда рабочие начнут доносить на своих надсмотрщиков в целях личной мести! Представьте, сколько лживых обвинений нам придется отсеивать, чтобы найти истину!
— Этим займутся жрецы, — сказал Джакан — Вашим подчиненным не придется беспокоиться.
— Но если рабочие начнут доносить на воинов? На формовщиков? И даже на жрецов?
Ном Анор понял, что Йуг Скелл обратил особое внимание на воинов и формовщиков, потому что план Джакана был для них такой же угрозой, как и для рабочих, о которых вообще никто не заботился.
Йуг Скелл продолжал:
— Кроме того, кому интересно, что там думают Опозоренные? Боги все равно презирают их. И кто должен нести ответственность за то, что рабочие впали в ересь? Разве это не является упущением жрецов?
Джакан, раздувшись от злости, хотел яростно возразить, но Шимрра поднял руку, приказывая молчать. Глаза всех присутствующих повернулись к нему — всех, кроме Ном Анора, который уже не мог обращать внимание на что-либо кроме своего мучительного зуда, который продолжал распространяться. Сейчас уже начала чесаться спина, которую он не смог бы почесать, даже если бы попытался!
— Боги поместили меня на этот трон, как проводника их воли, — сказал Шимрра, — И я согласен с верховным жрецом, что мы не можем терпеть ересь.
На лице Джакана отразилось удовлетворение, которое, однако, исчезло со следующими словами Верховного Правителя:
— Но и слова верховного префекта также справедливы. Мы ведем войну, и было бы глупо ослаблять свои силы. Я не хочу, чтобы доносы внесли раскол в наши ряды. Кроме того, рабочие невежественны, и могли уверовать в эту ересь, не зная ее опасной природы. Поэтому… — он повернулся к Джакану, — Верховный жрец, я приказываю, чтобы жрецы сообщили народу об опасности ереси. Скажите им от имени Верховного Правителя, что джиидаи не являются благословением богов. Скажите, что такие верования ничем не обоснованы и богохульны. Рабочие, которые исполняют свой долг и верны своим начальникам, должны знать, как избежать такого осквернения в будущем.
