Кто знает… Может быть, на борту найдется нечто такое, что раз и навсегда внесет ясность в вопросы джедайской этики брака. Указание на разногласия мастеров-джедаев по этой проблеме. Или, быть может, свидетельство того, что весь Орден придерживался неверного суждения, запрещая джедаям вступать в брак…
Однако он не узнает ответа до тех пор, пока они не окажутся на месте. При этом желательно оказаться там в добром здравии. Люк глубоко вздохнул, отогнал от себя сомнения и волнения и открылся Силе.
* * *
Шум и суета в коридорах уже затихли, когда Дин Джинзлер отложил инфопланшет и стал готовиться ко сну. День выдался длинным и странным — много незнакомых людей, непонятных событий. Он, как это часто бывает в зрелые годы, устал.
И в то же время на утомление накладывалось возбуждение. Возбуждение и неясный трепет.
"Сверхдальний перелет". Почти через полвека он, наконец, увидит грандиозный и таинственный корабль, на котором Лорана покинула Республику. Он будет стоять там, где стояла она, видеть то, что видела она. Если повезет, он уловит эхо тех мыслей и целей, которые захватили ее воображение и которым она посвятила свою жизнь.
И он увидит место, где ее раньше срока настигла смерть.
Умываясь и чистя зубы, он глядел на свое отражение в зеркале. За морщинами проглядывало напоминание о молодом человеке, который высмеивал и презирал Лорану долгие годы — и который с нею даже толком не попрощался. На него смотрели серые глаза… Ее глаза тоже были серыми? Он уже не помнил. Помнил только, что в них не было присущих ему самому холода и жестокости. Напротив, ее взгляд был живым и полным сострадания, душевной теплоты. Даже по отношению к нему — не заслуживавшему никакого сочувствия. Кажется, тогда вокруг его губ не было суровых морщин…
Или было? Он уже давно носил тихую горечь в своем сердце.
Примерно как та молодая женщина, которую он встретил этим днем, внезапно пришло на ум, — Мара Джейд-Скайуокер. Ее тоже терзали какие-то застарелые горько-сладкие воспоминания. И несмотря на то, что в последнее время ее жизнь явно пошла на поправку — это он сумел прочитать в ее глазах — Дину было ясно: некоторые воспоминания померкнут еще нескоро.
А какие-то — вообще никогда не пропадают, как бы этого ни хотелось. И сам он был тому живым подтверждением.
Закончив умываться, Джинзлер вернулся в спальню. Похоже, именно Мара, несмотря на все следы суровости и цинизма на своем лице, приняла окончательное решение не выдавать его Формби.
От этой мысли он занервничал. Джинзлер уже давно не признавал сострадания, а сострадание, исходившее от джедая, казалось ему еще более зловещим. Джедаи, если верить старым россказням и новореспубликанской пропаганде, умели определять характер и помыслы людей одним взглядом. Но могут ли они читать мысли и намерения? И если да, что же конкретно прочла в его мыслях Мара?
Джинзлер фыркнул. Что за глупости! Во имя всех жукоедов Внешнего кольца, как ей прочитать его чувства, если даже он сам не может в них толком разобраться?
Ответа не находилось. Может быть, она сделает это за него — если сильно попросить.
А возможно, она просто решит, что не стоит оказывать ему честь своим милосердием, и все-таки выдаст его Формби.
Нет. Жребий брошен, осталось только пройти весь путь до конца. Что до джедаев — будет лучше держаться подальше от них обоих.
Выключив свет, он лег в кровать. И постарался отогнать воспоминания, чтобы наконец уснуть.
ГЛАВА 8
Следующие два дня прошли спокойно. Люк проводил много времени с джерунами, погрузившись в изучение списков республиканских планет и терпеливо выдерживая утомительную смесь их почти религиозного поклонения и желания угодить. В процессе поиска планеты он пытался выяснить какие-либо детали их встречи со "Сверхдальним перелетом", но истории джерунов выглядели очень запутанными и почти мифическими, так что вскоре Люк прекратил бесполезные расспросы. Разумеется, из этих джерунов никто при встрече со "Сверхдальним" не присутствовал, а те, кто им об этом рассказывал, не особенно упирали на точность.
В эти дни они с Марой виделись нечасто — как правило, только за столом во время еды и по вечерам. Однако в деле сбора информации, по сравнению с ним самим, она добилась гораздо больших успехов. С помощью Фисы она начала методичное изучение "Посланника Чафа" и его экипажа.
Первой задачей Мары стало подтверждение некоторых цифр. Оказалось, что Фел был прав насчет численности экипажа: кроме генерала Драска, на борту присутствовали четыре офицера, тридцать других членов экипажа и двенадцать солдат — итого сорок семь чиссов, одетых в черную форму Флота Обороны. Штат Формби, напротив, состоял только из Фисы и еще двух членов Семьи Чаф.
Маре не удалось получить удовлетворительного объяснения, почему Формби сопровождает так мало помощников, хотя Фиса упомянула, что в нормальных условиях весь экипаж корабля должен был состоять из чиссов, служащих Семье Чаф, без привлечения личного состава Флота Обороны. В конечном итоге Мара и Люк пришли к выводу, что последний был прав насчет нежелания Девяти Семей вверять бразды правления всей экспедицией в руки одной из них. Или же позволять ей получить всю выгоду, которую могла принести эта экспедиция.
Чиссы относились к присутствию Мары и вопросам, которые она задавала, в целом нейтрально. Драск при встречах продолжал вести себя неприветливо, но подчеркнуто вежливо; однако было неизвестно, чем вызвана эта вежливость — статусом самой Мары или присутствием рядом с ней помощницы Формби, готовой доложить аристократу обо всех случаях неподобающего поведения в отношении гостей.
Формби был занят еще больше генерала: почти все время он проводил в консультациях с членами своей свиты, Драском, Тальшибом или другими офицерами. Мара видела его лишь несколько раз, да и то издали, и всякий раз он был погружен в оживленную беседу с кем-то из чиссов. После официального ужина, проведенного всеми вместе за одним столом, Формби перестал уделять внимание джедаям и переложил ответственность за гостей на Фису и офицеров Тальшиба.
Как успела заметить Мара, Чак Фел и его штурмовики тоже держались особняком, стараясь не особенно попадаться на глаза остальным. В редких случаях, когда им с Фелом случалось встретиться, тот вел себя вполне доброжелательно. Но вместе с тем Мара ощущала исходящую от него встревоженность. Об украденных инфокартах никто не упоминал.
И, хотя это было совершенно бездоказательно, у нее сложилось стойкое впечатление, что Дин Джинзлер ее избегает.
Люк придерживался мнения, что, если это действительно так, подобное решение лже-посла в сложившихся обстоятельствах — отнюдь не самый умный поступок с его стороны.
И хотя Мара так и не озвучила своего подозрения, Люку совсем нетрудно было заметить настроение жены — особенно на второй день, полностью посвященный целенаправленным розыскам Джинзлера.
Однако, несмотря на все старания, тот успешно скрывался и не позволял себя найти. Ситуация раздражала Мару все больше и больше, а в итоге обернулась против Люка, из лучших побуждений предложившего "второй половине" приберечь силы. После своих слов он битый час выступал в качестве мишени для ее колкостей.
Наконец, поздним вечером второго дня Формби собрал пассажиров на наблюдательной палубе командного центра. Но, как выяснилось, вовсе не по той причине, о которой все подумали.
* * *
— Приветствую вас на сторожевой станции Браск Ото, — объявил Формби, указывая на сверкающую металлическую конструкцию в форме двойной пирамиды в центре большого экрана. — Здесь вы должны остановиться и обдумать…
Со стороны джерунов донесся гулкий ропот, как от роя насекомых над цветущим кустом.
— Остановиться и обдумать что? — спросил Берш. — Мы еще не прибыли на "Сверхдальний"?
— Нет, — ответил Формби. — Как я сказал, вы здесь для того, чтобы обдумать, лететь ли с нами дальше.
— Но нам сказали, что мы уже прилетели, — Люк еще не видел его настолько огорченным.
Неудивительно, если учесть, какими разодетыми явились джеруны на эту встречу. Они облачились в роскошные наряды, богато украшенные нитями из драгоценных металлов и выглядевшие вдвое тяжелее их обычной одежды, а на плечах у каждого висела туша волкила. Температура на борту корабля чиссов и так была излишне высокой, и джеруны, должно быть, изнемогали от жары в своих одеяниях.
— Мы прибыли туда, откуда начнется самая трудная часть путешествия, — терпеливо пояснил Формби. — Все присутствующие должны узнать об опасностях, с которыми нам предстоит столкнуться, и принять решение, лететь ли им дальше.
— Но…
— Терпение, веритель Берш, — сказал Джинзлер. Люк заметил, что Джинзлер и здесь постарался встать как можно дальше от джедаев, но так, чтобы это не бросалось в глаза. — Давайте послушаем, что скажет наш гостеприимный хозяин.
— Благодарю, господин посол, — сказал Формби, слегка поклонившись. Он сделал жест рукой, и станция в форме двойной пирамиды исчезла с экрана.
Все собравшиеся, и Люк в том числе, изумленно ахнули. На экране появилось удивительно красивое скопление звезд: сотни собранных в компактную сферу светил.
— Редут, — объявил Формби. — Это звездное скопление прячет последний "островок безопасности" чиссов, последнее прибежище, которое укроет наш народ на случай, если мы потерпим неудачу в открытом сражении. Это неприступная крепость; даже самый решительный и стойкий противник испытает заметные трудности, прежде чем сумеет проникнуть внутрь. По всему пространству Редута разбросаны наши боевые корабли и огневые точки. Более того, сама природа таит здесь неприятные сюрпризы для непосвященных.
— И, прежде всего, очень трудные условия навигации, — вставил Фел. — Эти звезды слишком близко расположены друг к другу.
— Именно так, — подтвердил Формби. — И это представляет опасность не только для потенциального врага, но и для нас.
Он снова указал на экран.
— Как вы сказали, звезды в скоплении находятся очень близко друг к другу, и гиперпространственные маршруты между ними еще не вполне изучены. Нам приходится продвигаться довольно медленно, делая в пути множество остановок для уточнения навигационных данных. Путешествие займет приблизительно четыре дня.
— Я думал, ваши корабли уже нашли планетоид, на котором разбился "Сверхдальний перелет", — напомнил ему Фел. — Разве мы не можем просто следовать тем же курсом, что и они?
— Да, мы будем использовать их данные, — подтвердил Формби. — Но внутри скопления ничто не постоянно и не стабильно. Уровень радиации превышает все допустимые нормы. Повсюду множество планетоидов и крупных комет, движущихся по непредсказуемым орбитам под непрекращающимся противоборством гравитационных сил. Которые, в свою очередь, тоже представляют значительную опасность для жизни.
— Мы тратим время, — встрял Берш. Его раздражение прошло, и голос снова был спокойным. — Те, кто летел на "Сверхдальнем", пожертвовали ради нас жизнью. Разве можем мы устрашиться опасностей, когда хотим почтить их память?
— Согласен, — твердо сказал Фел. — Мы летим.
— Я тоже, — добавил Джинзлер.
— И мы, — сказал Люк. — Итак, единогласно?
— Благодарю вас. — Формби слегка поклонился присутствующим. — Благодарю вас всех.
Люка вдруг охватила странная дрожь. Формби, разумеется, обращался ко всем. Но в то же время у джедая появилось странное чувство, будто эти слова в особенности адресованы ему и Маре.
Формби повернулся к джерунам.
— А сейчас, веритель Берш, вы и ваши спутники должны попрощаться с теми, кто находится на борту вашего корабля. Они не смогут лететь дальше и будут ждать нашего возвращения здесь.
— Понятно, — сказал Берш. — Если вы обеспечите связь, я поговорю с ними.
Формби кивнул и снова подал знак подчиненным. Еще несколько секунд звездная сфера Редута оставалась на экране, затем ее сменило изображение детской игровой площадки на корабле джерунов.
— Можете говорить, — сказал Формби.
Берш выпрямился и заговорил на языке, напоминавшем мелодию из двух нот. Именно такой язык, подумал Люк, и могли произвести на свет существа с двумя ртами.
Формби отошел в сторону и устремил взгляд в глубину командного центра. Люк, стараясь не выглядеть навязчивым, присоединился к аристократу.
— Мастер Скайуокер, — мягко обратился к нему Формби. — Я рад, что вы решили сопровождать нас дальше.
— Мы здесь именно для этого, — напомнил Люк. — Неужели навигация там действительно настолько трудна?
Формби улыбнулся. Его красные глаза сверкнули в полумраке наблюдательной палубы.
— Полеты в пространстве Редута непросты, но в них нет ничего невозможного, — сказал он. — А почему вы спрашиваете?
— Существуют специальные джедайские методики, помогающие в гиперпространственной навигации, — пояснил Люк. — Особенно в таких сложных ситуациях, как полеты в плотных скоплениях звезд. Иногда мы можем находить безопасные маршруты, которые не отыщет даже навигационный компьютер.
— Интересная мысль, — кивнул Формби. — Жаль, с нами не было джедаев в то время, когда шло исследование этого звездного скопления. Несомненно, в этом случае удалось бы сохранить много жизней.
Люк нахмурился.
— Но вы говорили, что только начали строить там убежище?
— Я немного преувеличил, — сознался Формби. — Нет, мы начали изучать скопление более двухсот лет назад — еще до того, как узнали о вашем существовании. — Он оглянулся на джерунов. — Хотя, должен сказать, лишь последние пятьдесят лет работа по созданию "островка безопасности" движется полным ходом. К счастью, сейчас строительство уже близко к завершению.
— Понятно, — сказал Люк.
Пятьдесят лет назад… Как раз в это время сюда направлялся "Сверхдальний перелет". Могла ли Галактическая Республика быть той "страшной угрозой", которая настолько напугала чиссов, что те немедленно приступили к строительству "бомбоубежища"? Или они каким-то образом предвидели приход к власти Палпатина и создание Империи? Траун вполне мог предугадать это — если, конечно, другие лидеры чиссов захотели бы к нему прислушаться.
Идея такого убежища вполне могла оправдать вложенные ресурсы. Даже столь надменный и самонадеянный человек, как гранд-мофф Таркин, трижды подумал бы, прежде чем вести "Звезду Смерти" в этот звездный лабиринт.
— Теперь я вижу, почему вы не применяете превентивные удары, — прокомментировал Люк. — Имея такую крепость, ваш народ вполне может уступить врагу право первого выстрела.
Формби быстро повернулся к нему.
— Редут здесь совершенно ни при чем! — резко сказал он. — Это исключительно вопрос чести и морали. Чиссы никогда не были агрессорами. Мы никогда не вели войну, если нас к ней не вынуждали. Уже тысячу лет это неписанный закон для нас, мастер Скайуокер, и мы от него не отступим.
— Конечно, конечно, понимаю, — торопливо сказал Люк, пораженный горячностью Формби. Неудивительно, что Траун и его агрессивная военная философия вызвали у чиссов такое неприятие. — Я не имел в виду ничего такого, прошу простить, если неясно выразился.
