Лея отстранила руку Хана с бластером.
— Убери эту штуку! — прошептала она. — Мы скорее всё узнаем, если ты спрячешь свою игрушку.
— Тогда что это всё означает? — Хан продолжал сверлить взглядом Джууна.
— Мы это узнаем скорее, если ты уберёшь эту штуку обратно в кобуру.
Хан повиновался, но BD-8 пришлось убеждать.
— Ситуация угрожающая, — настаивал дроид. — Рекомендую удалиться на корабль. Прошу разрешения открыть огонь для прикрытия.
— Не разрешаю! — одновременно сказали Хан и Лея.
— Ладно, — сказал Хан Джууну. — Быть может, я чего-то не понимаю. Где Чёрный Клык?
Джуун сохранял дистанцию.
— Он в лазарете. Когда штурман нашёл ретранслятор, они немного постреляли друг в друга.
У Леи упало сердце.
— А штурман? Он не…
Её вопрос потонул в громоподобном шуме, который начали производить насекомые. Солдаты в трёх нижних рядах подняли щитки, шагнули с террас. Тысячи крыльев задрожали и загудели. Лея слышала, как BD-8 что-то спросил, но не разобрала вопроса и приказала оставаться на месте, хотя сама отстегнула от пояса световой меч и попятилась к трапу «Сокола».
Джуун побежал к ним. Его уши покраснели от испуга. Солдаты покружили в воздухе, а затем спустились на площадку и образовали плотный кордон вокруг «Сокола» и XR808g.
— Ситуация критическая, — доложил BD-8. — Прошу разрешение на принятие боеготовности.
— Р-разрешаю, — пробормотала Лея.
Солдаты издавали оглушающий грудной гул, затем свели ноги вместе и взяли оружие наизготовку. Со стороны XR808g кордон расступился, пропуская небольшую группу насекомых самых разных размеров: от большого пальца Леи до крыла крестокрыла. Большинство из них были лишь вариантами основного вида, встречающегося в Колонии: перистые усы, большие выпуклые глаза, четыре руки и две ноги. Но у некоторых имелись отличительные черты: один был с изящными двухметровыми усами, оканчивающимися мохнатыми жёлтыми шариками, другой — с пятью большими глазами вместо двух больших и трёх малых; некоторые шли на четырёх ногах, вместо двух. Чувствительные щетинки, покрывающие самое большое насекомое, были настолько густые, что напоминали мех.
В центре процессии шёл важный бледнолицый мужчина без ушей и волос, со впадиной вместо носа. Брови у него сливались в одну выпуклую линию, а видимая часть кожи походила на один большой блестящий след от ожога. На нём были пурпурные штаны и алая накидка через золотой хитиновый нагрудник.
— И кто эта жертва моды? — спросил Хан у Джууна.
— Кажется, это Верховный Уну, — почти прошептал Джуун. — Никто его никогда не видел.
— Верховный Уну? — переспросила Лея.
— Можете считать его вождём Колонии. Он не правит, у этих существ другое представление о правлении, но он тут самый главный.
— Что-то вроде пчелиного короля, значит? — спросил Хан.
Лея почувствовала, как Люк коснулся её в Силе, озабоченный её нарастающим беспокойством. Она мысленно успокоила и ободрила его.
Верховный Уну остановился перед XR808g, и двое его сопровождающих поднялись на борт корабля. Лея коснулась его в Силе, стараясь разгадать намерения, и обнаружила там двойное присутствие, как у Примкнувших в улье Лизил. Но его индивидуальность преобладала над общим сознанием и, с удивлением обнаружила Лея, была ей знакома. Лея пустила свои мысли искать в прошлом моменты их встречи.
Сначала она вспомнила Академию джедаев на Явине-4, в то время когда Энакин был ещё слишком маленьким, чтобы там учиться — он так завидовал своим старшим братьям и сёстрам. С воспоминаниями на неё нахлынули эмоции, и Лее пришлось приложить усилия, чтобы горе не захлестнуло при мысли о погибшем сыне.
Разум подсказывал ей, что Верховный как-то связан с её детьми, особенно с Энакином, и она не могла отделаться от надежды, что Верховный и есть Энакин, что её сын всё же выжил после задания на Миркре, а на Хейпсе похоронили другого.
Но это были лишь фантазии. Если бы рядом с XR808g стоял Энакин, Лея бы его узнала. Она бы почувствовала его всей душой.
Потом память перенесла её в другой момент прошлого, на «Затмение», где Силгал и Данни научились подавлять сигналы военных координаторов юужан-вонгов. Джедаи встречались в лаборатории, где сквозь транспаристальной потолок лился свет галактического ядра. Силгал объясняла, что она обнаружила планету, где враг выращивал смертоносных воксинов, которые выслеживали джедаев по всей галактике. “…взрослая исаламири”, — говорила мон-каламари. Вдруг Лея почувствовала чью-то огромную тёмную тень в Силе, которая оттеснила её от Верховного. Лея увидела, как тот смотрит на неё. Его голубые глаза сияли, как пара приближающихся бластерных выстрелов. Лея вздёрнула подбородок и удержала взгляд. У неё помутнело в глазах, и скоро она больше ничего не видела, кроме вперившегося в неё взгляда Уну.
Он мигнул и отвернулся, и Лея почувствовала, что падает.
— Эй! — Хан поймал её за руку. — Что случилось?
— Ничего, — Лея позволила Хану поддерживать её, пока зрение не восстановилось. — Этот король чувствителен к Силе.
— Да? — спросил Хан. — Не припоминаю, чтобы ты на кого-нибудь так реагировала.
— Ничего. Он просто очень чувствителен к Силе, — Лея встала на ноги. — Кажется, он нам знаком.
— Шутишь? — Хан некоторое время разглядывал Верховного, затем покачал головой. — И кто же он?
— Пока не знаю, — сказала Лея.
Пара насекомых, вышедших из XR808g, несли штурмана-йоггоя, приданного Джууну. Его хитиновый панцирь был весь испещрён шрамами и ранами, три конечности безжизненно свисали, а усы были сломаны. Верховный прижался к насекомому своими сгоревшими бровями, поднял трёхпалую руку и начал гладить обрубки его усов.
— Это эвок так постарался? — спросил Хан Джууна.
Салластанин кивнул.
— Чёрный Клык не такой добряк, каким кажется.
Довольный гул раздался из груди раненого штурмана. Верховный выпрямился и посмотрел на «Сокол». Невозможно было прочитать выражение, появившееся на ужасной маске, служащей ему лицом, но по скорости его шагов можно было предположить, что он думал об увиденном.
— Что-то король не слишком доволен, — сказала Лея. — Может быть, вам стоит подождать на борту «Сокола», капитан Джуун?
— Не стоит, — сказал Джуун. — Штурман заверил меня, что никаких…
Верховный поднял два пальца и указал на лазерные пушки «Сокола». С глухим ударом на орудийных башнях порвались все крепежные скобы, и серводвигатели глухо заскрежетали.
— Эй! — запротестовал Хан.
Орудийные башни завращались, разрывая механизмы внутреннего маневрирования, затем повернулись к корме.
— Замечены враждебные действия, — доложил BD-8. — Прошу разрешение на…
Верховный указал на него пальцем — последовал удар статического разряда. В воздухе разнёсся запах сгоревших проводов, и дроид грохнулся на землю. Хан посмотрел через плечо.
— Вот это да! — воскликнул он. — А Люк так умеет?
— Наверное, мне будет действительно лучше обождать на «Соколе», — сказал Джуун.
Салластанин развернулся и взбежал по трапу. К удивлению Леи, Верховный никак не отреагировал. Жутковатая фигура преодолела последние несколько шагов и остановилась перед четой Соло, возвышаясь над Ханом на добрую треть метра. Некоторое время он смотрел вниз, шумно дыша, что свидетельствовало о сильно повреждённых лёгких. Его голубые глаза скользили от одного лица к другому.
В верхней части трапа показались Кахмаим и Мивал с бластерами. Лея хотела приказать ногри, чтобы те не стреляли, но ей не удалось опередить их. Они вскинули бластеры и крикнули Соло:
— Ложитесь!
Верховный махнул рукой, и обоих ногри отбросило обратно в коридор «Сокола». Он поглядел в их направлении, видимо, желая убедиться, что они больше не будут ему мешать, затем опять повернулся к Лее и Хану.
— Капитан Соло, — его голос походил на глубокий загробный скрежет, от которого у Леи перехватило дыхание. — Принцесса Лея. Мы вас не ждали, — он посмотрел наверх, где Люк и Мара всё ещё кружили на «Тени». — А также мастеров Скайуокеров.
— Да, неудобно получилось, — нашёлся Хан. — Мы пытались с вами связаться, но оказалось, что голосеть не работает в Неизведанных Регионах.
— Никакой голосети, — Верховный скривил верхнюю губу, выдавливая улыбку, но ему так и не удалось совладать с обгорелой маской кожи. — Мы этого не допускаем.
Он повернулся и прошёл под «Соколом», неуклюже поворачивая негнущуюся шею, чтобы осмотреть дно корабля. Он прошёл полный круг, остановившись под грузовым лифтом. Затем он поднялся на цыпочки, проверил пломбы на пусковых установках ракет, постучал по посадочным ножкам. Наконец он поднял руку и коснулся обгоревшей поверхности корабля.
— Нам не нравится чёрный цвет, — сказал Верховный. — Белый лучше. Ваш цвет белый.
Лея опять вспомнила Явин-4, красивого мальчика со светлыми волосами, лежащего без сознания на полу от укуса хрустальной змеи Джейсена — красивого мальчика, одетого в алое, золото и пурпур Борнаринской торговой империи.
— Рейнар? — спросила она. — Рейнар Тал?
Глава 10
— Рейнара Тала больше нет, — сказал Рейнар. Он сидел на коленях в самом центре Верховной Палаты, на возвышении, чтобы его видели сотни насекомых, которые всюду его сопровождали. Длинными руками он касался пола перед собой, а голубыми глазами, не мигая, смотрел на Люка. — Теперь мы УнуТал.
— Странно. Я до сих пор чувствую в тебе присутствие Рейнара Тала, — ответил Люк.
Ему было трудно смотреть в глаза Рейнара не потому, что тот не отрывал от него своего взгляда, а потому что у него в душе боролись противоположные чувства: радость, что Рейнар выжил; сожаление от того, что случилось после этого; ярость и горечь, что многие из них вообще не вернулись… особенно его племянник Энакин. До сих пор Люк просыпался по ночам в надежде, что ему всё приснилось, что можно было по-другому уничтожить воксинов, что его никогда не просили дать согласие на операцию на Миркре… Но он осторожно гнал от себя эти мысли, прятал их глубоко, чтобы они не проявлялись в Силе и не осложняли разговор, который и без того обещал быть непростым и полным эмоций с обеих сторон.
— Может быть, Рейнар Тал скрывается в тебе, — осторожно заметил Люк. — Он всё ещё здесь. Я чувствую его.
— Мы очень удивлены, мастер Скайуокер, что ты не чувствуешь разницу между призраком и живым человеком, — тёмная тень, которую Люк ощутил в Силе в кантине Лизила, поднялась из тела Рейнара. Она уже не вытесняла Люка, но не давала ему почувствовать ничего другого. — Рейнар Тал погиб при крушении звёздного корабля.
— И родился УнуТал?
— Мы, Добрые, не рождаемся, мастер Скайуокер, — сказал Рейнар. — Кладётся яйцо, образуется кокон.
— Ты намекаешь на метаморфоз? — спросила Лея. Вместе с Марой, Сабой и Люком она сидели на возвышении. Хана, конечно, нельзя было уговорить присесть. Он ходил по краю возвышения, настороженно поглядывая на насекомых внизу и ворча на жару, высокую влажность и слишком сладкий запах в улье. — Об этом рассказывают рисунки на стенах?
Лея указала на красочные мозаики, украшающие интерьер Верховной Палаты, и глаза Рейнара засветились от удовольствия, как пара синих угольков на сгоревшем лице.
— Ты такая же наблюдательная, как мы и помним, принцесса, — сказал он. — Остальные Другие, не столь внимательны, чтобы увидеть Хронику.
— Хронику? — переспросил Люк.
Рейнар указал Люку через плечо, где красная полоса проходила по куполообразной крыше и касалась белого мазка напротив главного входа в палату.
— Звёздная колесница упала с небес, — сказал Рейнар.
Люк обернулся и увидел пузатый корпус перевёрнутого лёгкого фрахтовика YV-888, выступающий над краем всё ещё дымящегося кратера. Но как только он остановился на нём взглядом, видение растворилось в многоцветных пятнах на стене.
— Я ничего не вижу, — сказал Хан.
— Проззто каменная стена, — сказала Саба. Глаза барабелов не различали и половины цветов.
— Не нужно смотреть прямо, — объяснила Мара. — Это похоже на воздушных медуз на Беспине. Вы всё увидите, когда отведёте взгляд.
— Да, — подтвердил Хан.
Саба разочарованно зашипела.
Люк перевёл взгляд к следующему элементу мозаики и увидел Рейнара, склонившегося над раненым насекомым и касающегося того своими ладонями.
— Нет, мастер Скайуокер. Вон там, — Рейнар указал на розоватое пятно на следующей стене. Послышался громкий шорох, когда все насекомые в палате повернулись, чтобы посмотреть туда, куда он указывал. — Мы, Добрые, располагаем всё в другом порядке, нежели вы, Другие.
Повернув голову, Люк увидел человека, лежащего на дне кратера и окружённого насекомыми.
— Помимо звёздной колесницы йоггои нашли Рейнара Тала, обгоревшего и умирающего, — продолжал Рейнар. — Мы сползли вниз, чтобы дождаться его Последнего Звука и разделить его плоть между личинками.
Рейнар указал на другую мозаику, на которой насекомые несли его к небольшому частоколу башен, подобному тем, что стояли снаружи в городе.
— Но он коснулся нас изнутри, и мы прониклись необходимостью позаботиться о его теле.
На следующей картинке двое насекомых размером с человека удерживали тело Рейнара, лежащее в позе эмбриона, на дне большого шестигранного бассейна.
— Мы построили специальную камеру, кормили его и заботились о нём, как о собственных личинках.
Люк три раза пробегал взглядом по следующей мозаике, прежде чем поверил своим глазам. На мозаике было лицо Рейнара, окружённое стенками небольшой камеры. Голова его была откинута назад, рот открыт. Стоящее рядом насекомое кормило его.
— Но через некоторое время Рейнара Тала не стало.
Верховный указал на следующую картину, изображающую Рейнара, который поднимался из камеры в своём теперешнем обличье: безобразное и безликое подобие человека со скрещенными на груди руками, сложенными ногами и глазами под тёмными бровями, похожими на пару холодных голубых лун.
— Родился новый йоггой.
На следующей мозаике Рейнар перебинтовывал насекомому раненую ногу, а на следующей несколько йоггоев ухаживали за больными и ранеными в специальной палате.
— Мы научились помогать слабым.
На нескольких мозаиках улей Йоггой рос и ширился, а Рейнар руководил постройкой оросительных каналов и сушильных печей.
— Сначала не было ничего важнее улья. Но Йоггой мудр. Йоггой учился ценить каждого в отдельности, и Йоггой стал сильным.
Затем была серия самых значимых картин. На первой Рейнар торговался с другими ульями за пищу и оборудование. На второй несколько насекомых из разных ульев, собравшись вокруг Рейнара, внимательно его слушали. На третьей он вёл самых разных по цвету, размерам и форме насекомых строить свой собственный улей.
— Так был создан Уну, — сказал Рейнар.
Прежде чем он указал на следующую мозаику, Лея спросила:
— А что такое Уну? Правящий улей?
Рейнар склонил голову и отрицательно щёлкнул.
