Ложе Люцифера или Who is Mr.Light?

— Он не умаляет твоей красоты, девочка моя, — заверил мужчина, целуя ее шею.

— Ты так еще не называл меня, — задумчиво произнесла Лили, запахивая халат.

Князь подхватил ее на руки и унес в спальню. Но не положил на ложе, а усадил в кресло.

— У нас остался незавершенный разговор, девочка моя.

— Люциан...

Сверкнув глазами, он сжал ее колени.

— Лили.

Она заметила, что белки его начинают темнеть. И вряд ли от чувственного трепета.

— Не сердись, я все расскажу. Помнишь, в ту ночь, когда я застала тебя...

— Ты что-то лепетала про ФБР.

— Да, мой др... мой хороший знакомый... нашел тогда информацию про настоящего Ифера Лайта. Мы на днях встречались — он снова расспрашивал о тебе. Я думала, что убедила его... Видно, из меня плохая лгунья.

— Никудышная, судя по реакции твоего дружка. И почему это ты встречаешься с другими мужчинами за моей спиной?

— По их данным он пропал... — игнорируя ревнивый вопрос, продолжила Лили. — А тут я заявляю, что он клиент моей компании... ну сам понимаешь.

— Не очень.

— Наверное, Джей решил взять тебя, то есть Ифера Лайта... Хотя вы не похожи... Не знаю, что заставило его... Но это какое-то дурацкое совпадение!

— У твоих объяснений чисто женская логика: ничего не понимаю, но именно так все и случилось. Случайно совпало!

Лилиан вспыхнула и попыталась вскочить на ноги, но он удержал.

— Ладно, девочка моя, я сам со всем разберусь, — вздохнул Люциан и отнес ее в постель. Навеял сон, укутал одеялом и присел рядом.

— Я со всем разберусь. Спи, глика.

Лилиан взяла отпуск — о продуктивном труде на благо компании не могло быть и речи. В голове царил полнейший хаос, да и Люциан вел себя как-то странно. Сначала она заподозрила, что он разобрался-таки с агентом Стромом.

Один гудок — в трубке раздался голос Джейсона. Прозвучавшее весьма натянуто приветствие усилило опасения миз Карвер.

— У тебя все в порядке, Джей?

— А то ты не знаешь? — огрызнулся мужчина.

— Нет. Что случилось?

— Она еще спрашивает!

Молчание.

— Прости, детка, что срываюсь на тебе. Ведь ты же предупреждала меня, а я все равно полез...

— Джей, говори внятно, что стряслось? Он тебя ...

— Если он — это твой Ифроникас Литу... Не выговорить! — ругнулся Стром. — Начальство вставило мне от земли до небес за ошибочное преследование и разгром квартиры некоего нерезидента, гражданина Греции...

— Джей, ну я же говорила, что это совпадение! — с облегчением воскликнула девушка. Главное, что он жив. С остальным можно справиться.

— Прости, детка, я сейчас не могу с тобой это обсуждать.

— Ладно, Джей, держись.

Успокоенная разговором, девушка вернулась к раздумьям о причине холодности с ней Князя Тьмы. Точнее сказать не холодности, а отсутствия физического контакта. Он даже ни разу не поцеловал ее. Максимум, чем удостаивал, так это пожатием пальцев да поглаживанием по голове. Весьма странно, учитывая его неумный пыл и прежний чувственный характер их отношений.

Поздним вечером Лилиан разглядывая слегка припорошенный первым снежком сад, что окружал дом мистера Лайта. В отличие от белизны за окном на сердце девушки тяжелым грузом лежала тьма. Она наконец-то призналась себе, что влюбилась, но, похоже, Он утратил к ней былой интерес.

— Он слишком много отдал, чтобы я вернулась с того света...— одними губами шептала Лили. Эта мысль терзала ее уже много дней. — И теперь жалеет о своем поступке...

— Ни о чем я не жалею, сладкая, — услышала она баритон Люциана. Он стоял у двери, скрестив руки на груди, и улыбался в своей эротичной манере.

— Беда некоторых женщин — богатое воображение, — продолжил он и двинулся к ней, призывно раскрывая объятия.

— Особенно, когда некоторые — не будем переходить на личности — дают пищу этому воображению! — воскликнула Лилиан, не делая и шага ему навстречу.

Люциан вихрем подлетел, схватил ее на руки и бросил на кровать. Зарылся пальцами в волосах, притянул к своим губам. Обиженная столь долгой холодностью, Лили не отвечала на его ласки. Лежала тихо, пока он стаскивал с нее платье и белье. Даже когда его пылающая огнем страсти кожа соприкоснулась с ее, она не пошевелилась.

Однако Князь хорошо изучил слабинки миз Карвер. Его горячий язык прильнул к ее груди, обводил кружками соски, щекоча, толкая, оглаживая. Потом он по очереди слегка прикусил набухшие вершинки — стон прорвался сквозь сжатые губы Лили.

— Сдаешься, глика? — поинтересовался Люциан, пощипывая пальцами затвердевшие бусинки.

— Да, о, да, — выдохнула она. — Только, пожалуйста, не останавливайся.

Довольное урчание Люциана слилось с новым стоном Лилиан, когда ободренный ее призывом он ворвался в нее.

— Ах, Люциан почему мне так хорошо с тобой? — прижимаясь к его плечу, спросила Лилиан. Наконец-то насытившись друг другом, они лежали на смятых шелковых простынях.

— О, я могу сказать тебе, милая, а ты уверена, что хочешь узнать мой секрет?

— Очень,— Лилиан увлажнила губы в предвкушении.

— Твоя прародительница в шестьсот шестьдесят шестом колене — Лилит — была моей возлюбленной. Это генетическая память твоего тела, — с порочным оскалом медленно протянул он.

И... исчез. Исчез так же, как и любил появляться в самый неподходящий момент.

Лилиан сидела, прижав ладони к ушам, пытаясь заглушить услышанное. Хотела вернуть время, сделать так, чтоб он ничего не говорил. Быть сожительницей Князя Ада — еще как-то можно объяснить разнузданностью этого века. Но узнать...

Стоп! Возлюбленной сказал он. А от этого бывают...

О, нет. Нет.

Лилиан подскочила, пересекла комнату и как была, обнаженной, прижалась к стеклянным дверям, ведущим на террасу. Еще припухшие от его поцелуев губы, беззвучно шевелились, пытаясь издать звук.

— Я не... Он не мой... Проклятье!

Лили медленно осела на пол, съеживаясь и пытаясь вспомнить, как дышать. Рубец на груди, где было ранение, пульсировал в такт бешено колотящемуся сердцу.

Однако ее мозг уже сложил все частички демонической головоломки.

— Конечно, так и было: он мой...— рот отказывался оформить эту мысль словом. — Генетическая память. Ха! На мне же его клеймо — и в прямом и в переносном смысле.

Именно потому мое гнусное тело и откликнулось на его зов, хотя ранее я на дух не переносила мужчин. Вот почему я раньше испытывала эти приступы необъяснимой агрессии. Вот почему мама не наказывала меня слишком строго, заставая за мучением животных. Видно подобные желания были ведомы и ей.

16.

Люцифер умчался, не оглядываясь, не подсматривая мысленно за ней. Князь Ада — он страшился увидеть отвращение в глазах любимой.

— Вот, насмешка-то, я люблю эту смертную девчонку. Прожив столько тысячелетий, меня все же угораздило заразиться этой болячкой.

— В ней твоя кровь, — тихонько нашептывал внутренний голосок.

Осушив не один кубок вина Преисподней, он немного успокоился. Неожиданная мысль пронзила его затуманенный мозг.

— Это часть твоего плана, а братец Зевс? У-у, я сгною тебя в Переходе, если это так.

Но вспомнив, как стонала и трепетала под ним его маленькая, нежная Лили, он ощутил сладостную истому и, качнувшись на ватных ногах, опустился на колени.

— Еще раз испытать это, — отчаянно прошептал он. — Почувствовать ее. Увидеть любовь в ее взоре. Отдам все, лишь бы не утратить ее.

Он закричал.

— Слышишь, Зевс, Посейдон, Гера — вы все. Слышишь, Иегова, — его крик потряс стены дворца. — Я был Князем подземного царства Аида за много веков до того, как ты вывел свой народ из Египта. До того даже как ты помыслил его избрать. Слышите меня, Князя Света!

Ответом ему было полное безмолвие.

Решение родилось после того, как пьяный угар выветрился из головы.

— Переход..., — пробормотал Люцифер, потирая виски. — Моей силы хватит... Ради тебя, сладкая.

Поднявшись с трона, он закрыл глаза, представляя громадные двери, покрытые письменами, которые не мог прочесть ни один из живущих сегодня лингвистов. Материализовавшись возле них, Люцифер взмахнул рукой, заставляя одну створку приоткрыться. Вошел, ощущая, как кожу начинает покалывать — Переход подбирался к его могуществу, желая испить до дна. Люцифер мгновенно поднял щит. Зал из сереющего в приглушенном освещении мрамора был заполнен шорохом, перешептываниями, восклицаниями.

"Родня узнала отбившуюся овечку", — хмыкнул он.

Фигура, отдаленно напоминающая Громовержца, ступила вперед. Только пылающий взор был тем же. Ненависть так и пенилась в нем горным потоком.

— Я пришел просить о помощи, брат, — в полголоса проговорил Люцифер.

— А где ты был БРАТ, когда я нуждался в твоей помощи? А Люцифер? Трахал избранницу моего сердца! — прогремел Зевс.

— Сигноми* Зевс, я не знал, — с горечью прошептал он.

— Не ври. Хотя все это было так давно...

— Пожалуйста, Зевс, помоги! Я предлагаю тебе обмен.

— Что ты хочешь? Что есть у такого слабака, как я? — встрепенулся бывший царь.

— Ты должен снять свое проклятие с потомков Лилит.

— Род Лилит существует и доныне?

— Да. Я предлагаю тебе открыть Портал, а ты снимешь свое проклятие.

— Что-то поздно ты спохватился. Тебя не волновала судьба Лилит и ее ребенка... твоего ребенка.

— Я не знал, что у нее... что у меня... — плечи гордого Князя Тьмы поникли. — Зевс, разве я мало предлагаю... взамен.

Рокот пронесся среди толпящихся вокруг силуэтов. Бывший царь богов окинул взглядом зал. Сколько раз в мечтах воображение рисовало, что придет некто и освободит их. Но он не мог помыслить, что это будет Люцифер.

— Я не могу... — тихо ответил он.

Люцифер раздраженно отвернулся, приспуская силовой щит. Призрачные руки тут же потянулись к нему.

— Его мстительность будет держать вас вечно в этом месте, — воскликнул он.

— Ты никогда не умел слушать, — эхом прозвучал тяжелый вздох Громовержца. — Я не могу отменить проклятие, но в состоянии положить ему конец. Дочь ныне живущей Лилит будет свободна от него. Так сказано — так будет.

— А мать?

— Если она уже была с мужчиной — я бессилен. Ух, как ты побледнел! — воскликнул Зевс. — Что тебе до нее?

— Она — моя! — разлетелся по залу громогласный рев Люцифера.

Тени бывших властителей Олимпа отпрянули, уязвленные могуществом сородича.

— Красавец Люц влюбился, — раздался через пару мгновений хохот за его спиной.

Люцифер обернулся. К нему плавно приблизилась Афродита. Почему-то ему вспомнилось, как много раз пыталась она увлечь его в свои сети.

— И что же такого она умеет делать своим ртом? — ехидно ухмыльнулась бывшая богиня любви.

— Внутри нее не пена, а в голове не ракушки, — огрызнулся он.

Афродита обиженно вздохнула и отошла.

— Зевс, — вплотную подходя к брату и опаляя того жаром своей мощи, прорычал Князь Тьмы. — Ты должен исторгнуть из нее мою кровь.

— Твой аппетит просто ненасытен сегодня, Люцифер, — процедил Громовержец, отступая от лучащегося могуществом брата.

— Повторюсь Зевс: я открою для вас Портал, и вы сможете уйти.

Бывший царь Олимпа некоторое время пристально всматривался в Люцифера.

— Хорошо, — наконец-то сухо проговорил он.

Одобрительный гул пронесся по залу. Зевс порылся в складках своей мантии и протянул Люциферу перстень с острым прозрачным кристаллом.

— С его помощью ты заберешь у нее свою кровь. Прямо из сердца. Потом сразу же приходи к нам. Мы устали томиться в Переходе.

Сказав это, Зевс отвернулся и направился вглубь зала. Люцифер, потрясенный предстоящим, пару минут стоял в нерешительности.

Два силуэта приблизились к нему. Аид с Персефоной.

— Ты должен знать, адэрфос**, что открыв Портал, окажешься в опасности.

— Аид, о чем ты?

— Подумай ...

Персефона неслышно оказалась с другой стороны.

— Ты что по-настоящему влюбился, Люц? — как обычно она бесцеремонно перебила своего супруга. Аид же по-прежнему любовно одарил ее улыбкой.

"Вот это любовь! Даже бессилие Перехода не остудило ее", — подумал Люцифер и коротко кивнул.

— Тогда скажи ему, Аид. Пусть Зевс останется с носом.

— Ты не сможешь остаться в Переходе. Подумай, ведь он рассчитан на прохождение в одну сторону. Тебя утянет вместе со всеми нами.

Руки Люцифера сжались в кулаки.

— Ах, он подлый...

— Не стоит. Люцифер, у меня есть идея, как помочь и тебе, и нам. Воспользуйся перстнем Зевса, но не возвращай кровь себе. Принеси перстень мне. Мощи твоей крови будет достаточно, чтобы я смог открыть Портал, но уже после того, как ты окажешься в безопасности.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

*сигноми — греч. извини

** адэрфос — греч. брат

Вернувшись в свой дом, Люциан помедлил в холле. Надеялся, что найдет Лилиан здесь, и одновременно боялся встречи. Перстень, лежащий в кармане пиджака, весил, казалось пуд. Нервная дрожь прошлась по спине Князя Тьмы.

— Трясусь, как что твой Ромео под балконом! — насмешливо проворчал он и начал подниматься вверх по лестнице. Благодаря своему мысленному взору Люциан знал, что девушка в его спальне.

— Ты решил воспользоваться дверью? — Лилиан выгнула дугой бровь, услышав, как он вошел. Старалась сохранять спокойствие, но он заметил, как тонкие пальчики впились в подлокотники кресла.

— Калисфера, сладкая Лили.

— А ты уверен? Когда ты рядом я сомневаюсь в "доброте" того, что может приключиться со мной в следующий миг. Ты разложил мой мир на атомы, и сложил из них нечто такое, к чему еще долго придется привыкать.

Люциан присел у ее ног.

— В этом отношении, глика, мы — квиты.

— Нет, ну гляньте, он еще меня смеет в чем-то обвинять!

— Если бы тебя не занесло в мой бар...

— Если бы обезьяна не слезла с дерева...

Люцифер улыбнулся и положил голову ей на колени.

— Скажи-ка мне другое, милый, — растягивая это "милый", проговорила Лилиан, — ты все это время знал о нашем так сказать родстве? Как после такого ...

— Нет, сладкая, я не знал до недавнего времени, и о твоем проклятии тоже, — признался он.

— До сколь недавнего? О каком еще проклятии?

— Один небожитель поведал мне, торгуясь за твою душу, что ты прямой потомок Лилит. Понимаешь, я по неведению увел ее из-под ...хм, носа... у Зевса. А он возьми да втихую прокляни весь ее род: дочь Лилит могла познать мужчину только раз, после чего производила на свет младенца женского пола и утрачивала всякую привлекательность в глазах всех мужчин. Жила в одиночестве без мужской любви и ласки. И так из поколения в поколение, — Люциан слово в слово передал глубоко врезавшуюся в его память речь Рамиила.

Брови девушки полезли на лоб, а руки вцепились в подлокотники так, что обшивка прорвалась.

— Я всегда знала, что со мной что-то не так. Мой сон. Мне много лет снился один кошмар — рыжую девушку с ребенком ударяет жезлом какой-то...— пробормотала она, а потом ошарашено уставилась на свой живот. — Так что ты теперь я стану его непосредственной участницей!?