16_megabite_tomu_nazad

— А в этой?..

— Спросила...— Чайников вдруг хлопнул себя по лбу и обернулся к напарнику.— Грэй, вырубай браслет на фиг! Запалимся!.. Они же наверняка нас ищут!.. Там ведь индикатор слежения впаянный...

Наёмник быстро нажал на кнопку отключения связи и опустил руку:

— Раз эта реальность находится под контролем КСН, значит, первое — здесь есть телепортационная станция, и второе — здесь достаточно аппаратуры. Осталось найти компьютер, и узнать, что Коалиции в нас так не понравилось, а уж потом думать — возвращаться или нет... Ты ведь говорил, что взломать можешь всё?

— Абсолютно!— приободрился системщик.— Айда на волю!!

— А он?..— выразительный кивок в сторону базилевса.

— Тьфу, забыл...

— Будем ждать, когда очухается,— Грэй присел на корточки и прислонился спиной к пластиковой обшивке кабины.— Морган, пока есть время, настоятельно рекомендую сменить свою ночную рубашку на что-нибудь более адекватное. У тебя, кстати, бровь размазалась...

— Ой!— всполошилась она, бросаясь к чемодану. Открыла карманчик на боку, вынула зеркальце.— Ужас! Сейчас я её... а что мне надеть?

— Что хочешь... только подлиннее!

— Ладно...— девочка завозилась у саквояжа, пытаясь открыть замок.— Ну что такое... опять заело...

— Золотко,— отозвался Вася, задумчиво производящий какие-то сложные манипуляции на приборной панели,— а ты в чемоданчик поменьше барахла пихать не пробовала?.. Ага... ага... а если так?.. Мгм, не выходит...

— Это не барахло!— обиделась Морган.— Это — очень нужные вещи... у-у, тот мальчик его ногами закрывал, что ли?!

Грэй с тихим самодовольством ещё с минуту понаблюдал за её мучениями и поднялся:

— Давай помогу.

— Я сама...— девочка отчаянно засопела, дёргая на себя блестящий замочек. Наёмник усмехнулся и подошёл.

— Дай посмотрю... ты его не в ту сторону поворачиваешь.

— Ну да!— фыркнула она.— А то я не знаю, как открывается мой собственный чемодан!..

— Выходит, не знаешь... ну-ка!.. Хм... действительно, заело...

— Я же говорю!..

— Сейчас ещё раз попробуем... держи с той стороны. Крепче держи...

Хрясь!..

Крышка упрямого саквояжа, сверкнув вывороченным с корнем замком, отскочила кверху и врезалась острым углом Грэю прямо в лицо. Он охнул и схватился за нос.

— Серенький!— перепугалась девочка, отпихивая ногой чемодан и бросаясь к "контуженному" наёмнику.— Тебе больно?!

— Это ещё... мягко сказано...— он посмотрел на ладонь. Кровь. Ну, вот, нос расквасил. И чем — каким-то паршивым чемоданом!.. Чёрт возьми, не объект, а стихийное бедствие!..

"Бедствие" крутилось рядом, тихо завывая и норовя сунуться поближе, чтобы "помочь".

— Уйди!— буркнул наёмник, ощупывая разбитую физиономию и надеясь, что всё обойдётся без перелома носового хряща.— От тебя одни неприятности!

— Ну дай посмотреть!..

— Отойди в угол, и смотри сколько хочешь! И не приближайся-я!..

— Запомни, Грэй,— хохоча, сказал Васенька,— ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным!

— Я заметил... Морган, не трожь! Не трожь нос, сказал!.. У-у-й!!

— Не сломан...

— Прекрати давить! И убери от меня своё полотенце, оно какой-то дрянью воняет!..

— Это "Шанель", между прочим!— девочка, не обращая внимания на гневные вопли пострадавшего, вытирала ему лицо махровым полотенцем.— Номер девятнадцать... Не дёргайся, серенький, а то кровотечение не остановим...

— Всё из-за тебя-я!..

— Из-за меня, из-за меня, конечно...— согласно закивала она.— Ты, главное, не злись. Вот, прислонись к стеночке, рядом с Гиппокритом!

— У-у...

— Сейчас пройдёт,— пообещала она, суя ему в руки перепачканное полотенце,— зажми нос и запрокинь голову... вот так, молодец...

— Хватит со мной сюсюкать!— прогундосил наёмник, из-за "жгута" на носу демонстрируя чисто французский пронос.— Мне не три года!

Она молча посмотрела на его сердитое лицо и улыбнулась:

— Ты такой смешной!..

— Этого ещё не хватало...

Она снова улыбнулась и склонила голову набок. Это я-то смешной, подумал Грэй. Чудо в перьях... ещё и на лице сплошной абстракционизм. Ну ничего хорошего, разве что глаза. Шоколадные, с золотистыми искорками, какие-то очень... тёплые. Так бы вот сидел и смотрел, и пусть этот сумасшедший мир катится к чёрту! В сущности, что ещё можно требовать от жизни, глядя в такие глаза?..

— Уже всё прошло?— спросила она, не очень уверенно протягивая руку за полотенцем.

— Нет,— смалодушничал Грэй. Если признаться, что всё в порядке, за исключением, разве что, ноющей переносицы, то она отвернётся и снова полезет в свой дурацкий ридикюль. А ему не хотелось, чтобы она отворачивалась... Интересно, что скажет Председатель, когда вместо долгожданного объекта 7-9 получит большую дулю, подумал наёмник, чувствуя, что остатки здравого смысла идут ко дну с грациозностью "Титаника". Не знаю, кто ты, девочка, не знаю, что от тебя нужно КСН, но обидеть тебя я никому не позволю...

— Э-э... Грэй?— деликатно встрял в затянувшуюся паузу Васенька.— Я, разумеется, извиняюсь... но в стенку кто-то стучит!

— А?..— очнулся наёмник. Чайников поднял кверху указательный палец:

— Вот! Опять. Настойчивые товарищи...

Грэй встал и, протянув полотенце Морган, прислушался. Точно, кто-то нетерпеливо колотил по кабине.

— Откроем?— зачем-то шёпотом спросил Вася. Наёмник пожал плечами:

— Даже и не знаю...— он повысил голос.— Эй, снаружи! Чего надо?!

— Есть там кто?..— еле слышно донеслось с той стороны. Внутренняя изоляция телепортера поглощала звуки.

— Ну, есть!— проорал Чайников.— А ты зачем ломишься?!

— Откройте!..— голос был слегка дребезжащий и озабоченный.— Рассвет скоро!

— И что?..— удивился Васенька, косясь на не менее озадаченного напарника.

— Если не хотите открывать,— продолжал "потусторонний" собеседник,— тогда сидите внутри до вечера! Слышите меня?! Раньше не выходите!..

— Ничего не понял,— признал системщик,— но он, кажется, пытается нас о чём-то предупредить?..

— Открывай,— решил наёмник. До самого вечера сидеть в душной кабине ему не хотелось. Чайников нажал на рычаг, сверху загорелась табличка "Выход". Дверная панель начала подниматься.

— Ой,— тихо сказала Морган,— а я переодеться не успела...

— Помолчи,— велел Грэй. Лирика лирикой, а ещё неизвестно, кто или что их снаружи ждёт. Он привычным движением потянулся к кобуре — и чертыхнулся, вспомнив, что бластера в ней больше нет...

— Морган,— сказал Вася, поспешно ретируясь на своё привычное место за спиной напарника,— если что — бей гада тапком в рыло и врубай третью скорость!..

— А вы?— она послушно стянула с ноги верную туфельку.

— Догоним...

— Хорошо.

Дверь открылась, явив взору напрягшейся троицы щупленького старичка в синем рабочем халате поверх спортивного костюма, в домашних тапках-зайчиках и панаме с надписью "Паланга". На носу у деда торчали очки с проволочными дужками.

Старик вдумчиво проанализировал представившееся его глазам зрелище в виде хмурого небритого типа (с кровавыми полосами на лице), кудлатого юноши (выглядывающего из-за его правого плеча) и существа неопределённого пола (с боевым раскрасом команды "Альфа" и босоножкой в дрожащей руке)...

— Д-а,— сам себе сказал дедушка,— и чего это я сегодня так разорался?..

Он вздохнул, поправил очки и, круто развернувшись в обратную сторону, кинулся наутёк.

— Э, дед!— обалдел Васенька.— Ты это... куда?! Грэй!

— А что сразу я?..

— Ты его напугал! Вот и лови теперь!

— Можно подумать, я такой страшный!..

— Страшный, не страшный, а кровищу с морды лица надо было всё-таки смыть!.. Морган, душечка, дай ему какой-нибудь лосьончик... Морган?!

— Я его догоню!— сунув туфли оторопевшему системщику, девочка, бойко шлёпая босыми пятками по асфальту, припустила следом за пугливым стариком.

— Морган!— рявкнул Грэй.— Вернись немедленно!

— Я быстро-о...— донеслось издалека.

— Вот неугомонная девчонка!— в сердцах воскликнул наёмник.— Пошли, тринадцатый!..

— Кабину задраить?

— Само собой.

— А Гиппокрит? А чемодан?..

— Васька... ещё раз услышу последнее слово — в канаве зарою!!

— Понял я, понял... Давай так — ты бери царя, а с чемо... в общем, вещи я сам понесу!

— Какой умный. Я, значит, буду тащить эту тушу, а ты — сумочкой помахивать?!

— Эта твоя "сумочка" весит не меньше!— встал в позу системщик.— Так что не надо тут жалобным голосом в окна заглядывать! Бери государя под белы рученьки, и...

— Тринадцатый.

— Чего?!

— Не выводи меня из себя! Вдвоём его понесём! Переживёт она без сундука!..

— Не переживёт!

— Ребята, мы вернулись!..— раздался рядом весёлый голос Морган.

— Отстань!..— отмахнулся рассерженный наёмник.— Так вот, Васька, ты меня уже... э-э??

— Мы проходными дворами пришли,— пояснила девочка. Мнущийся рядом дед учтиво приподнял панаму:

— Добро пожаловать!.. Вы уж простите, что я так... район неспокойный, всякие встречаются!

— Шустрый ты, ветеран,— ухмыльнулся Васенька.— Кстати, о чём ты тут давеча вопил?..

Старик посмотрел на алую полоску у горизонта:

— Рассвет. Солнце сейчас взойдёт. Схорониться бы надо!

— Зачем?— не понял Грэй.

— Солнышко нынче злое!..— грустно развёл руками старожил.— Опасно. Пойдёмте со мной, я тут рядом живу... Да вы не бойтесь! Не кусаюсь я!..

Он широко улыбнулся, демонстрируя два оставшихся во рту зуба. Товарищи переглянулись.

— Морган,— сказал наёмник,— бери свой чемодан, и пошли. Васька, помоги-ка... ух, ну и медведь!.. Точно надо ему рацион урезать...

Вдвоём напарники взвалили на себя похрапывающего царя. Вася локтем отжал рычаг закрывания двери, поставил блок и жалобно простонал:

— Дедуля... поспешайте уже до дому! У меня от этой глыбы просто кости трещат... И где такую мышцу наел, с их-то разносолами?!

— Ничего, на наших похудеет...— уверенно проговорил старик, юркнув в заваленную мусором подворотню.— Не отставайте! А то, спаси бог, до рассвету не успеем, и придётся весь день в подвале каком сидеть...

Грэй, сгибаясь под тяжестью спящего базилевса, утёр свободной рукой пот со лба. Становится жарко. Что у них тут с солнцем?.. Почему нельзя выходить из укрытия до вечера?.. Наёмник посмотрел вокруг. Телепортационная кабина стояла на перекрёстке, под пыльным, и явно давно не работающим светофором. Рядом, посреди небольшой мощёной площади, торчал потрескавшийся гранитный памятник какому-то местному деятелю. Пыльный, весь в рассохшихся трещинах асфальт, кое-где по углам — угодливые скелеты деревьев. У стены дома сиротливо валялась оплавленная автомобильная покрышка, прилипшая к тротуару. Старые здания с наглухо закрытыми ставнями... Да... Похоже, с обстановкой им не повезло и в этот раз.

... Маленькая тёмная квартирка была завалена по потолок всяческим хламом, словно лавка старьёвщика. Чёрт ногу сломит, подумал Васенька, в очередной раз спотыкаясь обо что-то в полумраке. "Что-то" звякнуло. Кастрюля. Вот ей на полу самое место...

— Несите его сюда,— позвал старик, лавируя между кривым буфетом с разбитой дверцей и горой подушек.— Кровать у меня, правда, для него коротковата, но уж как-нибудь перетерпит... пьяный, что ли?..

— Спит,— ответил Грэй, с облегчением укладывая государя на шаткий диван времён избрания первого президента. Васенька потёр спину:

— Думал, сломаюсь... а этот бык спит себе и в ус не дует!.. Лучше б мы его в Спарте оставили!

— Понял, наконец,— сказал наёмник, выходя из комнаты. Гостеприимный дедок звенел чашками на тесной и грязной кухоньке. Морган восседала на табуретке, болтая ногами. Вместо светильника с потолка свисала древняя керосиновая лампа. В старой, без внутренностей, электрической плитке горел огонь, над которым на треножнике посвистывал подвешенный за ручку на крюке пузатый алюминиевый чайник.

— Счас чайку попьём!— весело сказал дедушка, мельком обернувшись на входящих напарников.— Из еды, извините, у меня только курица...

— А что?— довольно крякнул Васенька.— Я мясо люблю!..

— И, юноша, да какое там мясо!..— хмыкнул дед, вручив системщику холодную коробку с изображением зажаренного цыплёнка.— Химия одна! Вы сами на обороте посмотрите...

Чайников перевернул упаковку.

— "Рождественская индейка, дегидратированная,— прочёл он,— состав: соль, кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы, натриевый глютамат, продукты переработки сои, гипер-L типтофан, однохимерный РНК, карамелевый сироп, мясной ароматизатор"... Жуть какая!

— Вот я и предупредил...

— Не-е, дед, спасибочки, я перебьюсь... Слушайте, давайте хоть познакомимся, что ли!.. Василий.

— Грэй.

— Морган,— улыбнулась девочка.— А вас как зовут?

— Дедом,— тот развёл руками.— Я уж и сам имени-то своего не помню! А которые помнили — тех и нет давно! Кто помер — на солнышко загляделся, а кто в город подался, от греха... Да вы садитесь, молодые люди! Только осторожнее, стулья у меня того... хлипкие уж очень!

Они сели. Пока хозяин заваривал чай, Васенька, осмотревшись, принялся ковырять пальцем закопченные серые ставни:

— А это зачем?.. И почему — изнутри?

— От солнца,— ответил дед.— Они свинцовые, а поверху — чугун. Больше ничего не помогает.

— Чтобы жарко не было, да?— влезла в разговор девочка.— А почему у вас дома тогда так холодно?..

— Потому что окна только ночью открываю,— пояснил старик, присаживаясь и разливая дымящуюся коричневую жидкость по щербатым кружкам.— А что касается жары... нет, деточка, это немного по-другому называется. Днём температура до двухсот-трёхсот градусов доходит!..

— По Фаренгейту?— спросил Вася.

— По Цельсию, юноша...

— Ничего себе,— хмыкнул наёмник, поднося к губам чашку. Её содержимое пахло шваброй. Про вкус, скорее всего, вообще лучше не думать...— А дожди?

— Какие дожди, командир?!— всплеснул руками пенсионер.— Уже года два, как не было! Да и то, что было... эх!.. одно название, а не дождь...

— Но при таких температурах какое же должно быть испарение!— воскликнул Чайников.— Где же вы воду берёте?!

— А нигде. Это всё запасы. Когда засуха случилась, льды начали таять. Воду грузили цистернами, и распределяли по городам. Антарктида за несколько лет в пустыню превратилась...

— А Мировой океан?..

— И, юноша!.. Нет его больше! Ни Тихого нет, ни Ледовитого... всё высохло. Что успели спасти, то успели, а так... ещё, конечно, из-под земли качают, но и этому скоро конец придёт! Нам-то, старичью, ещё ничего, нам на тот свет скоро, а молодых жалко. Некоторые из них и дождя-то никогда не видели, не говоря уж про снег!.. А всё эти ихние эксперименты...— он затряс седой головой.— Нечего было солнце испытывать!.. Вон оно теперь как нас наказывает!..

— Испытывать?— повернулся Васенька.— Как?.. И зачем?!

— А кто их знает, зачем!.. От большого ума, видать!— рассердился дед.— Запускали туда чего-то, не знаю чего!.. Опыты какие-то проводили, давно было, ещё во всех газетах про это писали... А потом — вот. Стонут теперь! Что мы наделали, кричат!.. Да что уж нынче кричать-то? Поздно...