Тени во мраке

— Не пугай девушку, Вадим, — слегка улыбнулся Змееныш. После этого поставил на находящийся рядом бильярдный стол полупустой бокал с вином и, обращаясь уже ко всем нам, предложил. — Время до начала еще есть, потому приглашаю присоединиться ко мне и посидеть-поговорить за одним из свободных столиков. Вон та ниша подойдет, столик как раз на четверых. Герцог? Вижу, что не возражаешь. А твоя дама... Диана, да? Красивое имя, оно вам подходит. Составьте компанию, украсив ее своим присутствием. Поверьте, ничто так не облагораживает чисто мужские беседы, как присутствие на них женщины. Конечно, если это именно женщина, а не дешевая девка, невесть что о себе мнящая. Но вы не из этих, это очевидно. Вот и мой друг Альберт-Фридрих готов подтвердить!

Ну все, замолола кофемолка промышленного масштаба! Феликс-Змееныш обожал топить всех и вся в потоках своего красноречия. Комплименты, ласковый тон, подобающее случаю выражение лица и прочее в этом же роде. Как по мне, так ему больше подошло бы прозвище Хамелеон, но когда эта тема поднималась, Феликс мигом открещивался. Причем абсолютно аргументировано. Заявлял, что хамелеоны — живность совершенно безобидная, использующая свою способность только чтобы спрятаться от врагов. Он же такими извращениями не занимался и заниматься не собирается.

Верю! Он никогда безобидным не был. Вот под 'белого и пушистого' маскировался, это да. А потом р-раз, и впивался ядовитыми зубами в жертву, введенную в заблуждение. Потому и Змеенышем обозвали. Не у нас, еще там, по месту прежней работы. Там, кстати, его до сих пор с фонарями ищут, мечтают либо засадить за решетку на веки вечные, либо пустить пулю в лоб. Последнее для многих являлось наиболее желательным вариантом.

Зато со своими все его комплименты были... просто комплиментами и ничем иным. Верить Феликсу стоило, и он многократно это доказывал. В том числе и мне, когда вытащил мою драгоценную шкуру из очень неприятной ситуации в одной стране, где живет очень много диких и двуногих обезьян. Тех, которые до сих пор любят приготовить блюдо из 'дикой свиньи', оно же жаркое по каннибальски.

Да, было дело. Потом должок я Змеенышу вернул, но подобное доверие не разрушишь просто так. А его словоблудство... Пусть развлекается, коли его это забавляет. И Ди комплименты послушать тоже невредно, а то порой слишком уж скромничать изволит.

* * *

Все же я человек не только ночной, но и предпочитающий темные уютные места. Не норы, конечно, но вот в таких вот нишах-кабинетах всегда чувствовал себя наиболее комфортно. И рестораны предпочитал такие, где эта прелесть присутствовала. А тут в простом бильярдном клубе... Хорошо!

Вино, коньяк, все к ним прилагающееся принесли заранее. Официантов и иного обслуживающего персонала сегодня тут не было. Дело в том, что слишком многие неглупые люди погорели как раз на том, что мелочи, достигшие ушей халдеев, потом утекли к недоброжелателям. Затем же из этих мелочей талантливые аналитики сложили общую картину. По этой причине лучше без обслуги здесь и сейчас обойдемся, чай не неженки какие.

Змееныш уже закончил с потоком комплиментов и сейчас просто развлекал Диану историями из своего бурного прошлого. Вступительная часть, от которой он, как я знал по опыту, вот-вот перейдет к куда более важному — к сегодняшним реалиям. И точно, уже переходит.

— Наш общий друг Вадим уже сказал, что занять место главы нашего сообщества могут серьезно рассчитывать только двое — я и Ласло. Признаться, ни он, ни я не верим в то, что Кэра удастся вытащить из рук этих... фанатиков. Не для того они его заполучили, чтобы коллекционными винами поить и танцами прекрасных юных дев развлекать. Уж поверьте.

— Я верю, — поджав губы, процедила Диана. — Сама чуть было не оказалась на их жертвеннике. Спаслась чудом... То есть меня спасли. Кто спас, это вы, Феликс, можете догадаться.

— Вот оно как... — Змееныш не сказать чтобы удивился, но счел сей факт важным. — Вадим, твоя спутница просто заполнена сюрпризами. Как сказал бы наш Валет: 'В рукавах твоих тесно от тузов и джокеров'. Но я не он, потому и не скажу.

— Вы говорили о Ласло.

Змееныш скорчил виноватую мину. Она, как и все прочее лицедейство, у него получилась идеальной. Не знал бы его так хорошо — поверил бы!

— Многие говорят, что Ласло слишком любит деньги и еще сильнее власть. Это правильные слова. Но власть... Власть, а не деньги, люблю и я, да и почти все 'антиквары'.

— И в чем тогда между вами разница? — пару раз моргнула своими выразительными глазами Диана. — Кроме того, что для вас деньги менее значимы.

— Разница в том, что Ласло неправильно любит власть, — слова и интонации Змееныша были наполнены иронией, а вот лицо стало необычно серьезным. Таковым оно бывало лишь в случаях, когда он проявлял в беседе немалую часть своей истинной сущности. — Любовь, как должно быть ведомо прекрасной даме, бывает нормальная и... не очень. Последнюю принято называть склонностью к извращениям и сильно за это наказывать. Ласло любит власть именно с извращениями, которые приводят к плохим результатам. Диана, вам точно нужны пояснения?

— Да!

Быстро, без тени сомнений. Молодец, Ди! Если есть возможность узнать что-то важное без риска для собственной шкуры — отказываться никогда не следует. При наличии риска... Здраво оценить и при возможности избавиться от опасности, при этом все же попытаться получить информацию. Ведь именно информация — одна из наиболее ценных 'валют' в нашем мире. И можете быть уверены, деньги в этом 'особом списке' если и есть, то на одном из последних мест. За них мало что купишь из действительно важного, а не наносного и фальшивого.

— Для Ласло принципы вторичны. Если надо, он откажется от них, мотивируя свой поступок тем, что никогда не поздно вернуть все на свои места и это всего лишь для введения в заблуждение, — чеканил слова Змееныш, который сильно не любил Хвата и его сторонников. — Я ушел из секретной службы, когда начальство попыталось заставить меня пойти против моих принципов, прикрывая это 'государственной необходимостью'. Думали, что это меня впечатлит и заставит смириться с предлагаемой мерзостью... Дешевые шлюхины дети.

— Печально, наверное, уволиться из организации, которой отдал многие годы, — посочувствовала Диана, вообще склонная близко к сердцу принимать чужие переживания.

— Уволиться? Милочка, вы меня положительно порадовали, — в кои-то веки от души улыбнулся Змееныш. — Знающих грязные тайны системы и не выполняющих приказы не увольняют. Их выносят вперед ногами, а потом объявляют о том, что очередной сотрудник 'сгорел на работе' от сердечного приступа или его ну совсем случайно сбил грузовик с пьяным водителем за рулем.

— И вы...

— Опередил тех, кто пытался устранить меня. С тех пор нахожусь в розыске как на территории родной страны, так и за ее пределами. Пара пластических операций, вытравленные отпечатки пальцев. Да вы не беспокойтесь, Диана. Меня это только... бодрит.

— Феликс. Ближе к делу, то есть телу. Тому, которое отзывается на прозвище Хват.

Змееныш укоризненно так посмотрел на меня, потом на Диану. Словно еще немного и начнет ей жаловаться на то, какой ее спутник грубый и бесчувственный чурбан. Театр одного актера, млин!

— Так я почти все и сказал. Если принципы могут быть отброшены, то 'антиквары' превратятся в еще один криминальный 'клан', — поморщился Змееныш. — Могущественный, опасный, с перспективами развития, но... Меня и многих других это не устраивает. А Ласло на такое пойдет. Сейчас он собрал вокруг себя тех, кто в значительной степени разделяет его... философию. Других будет соблазнять тем, что война с этими вашими культистами помешает 'антикварам' изучать столь притягивающие нас тайны. Будет играть на возможном спасении Кэра путем переговоров и компромиссов. К сожалению, компромиссы в нашем жестоком мире — скрытая готовность признать свое поражение. Я это давно понял, как только в секретной службе стал работать и научился разбираться в истинной сути происходящего.

Неплохо выступил! Я сейчас без иронии, от души. Змееныш всегда умел находить верные слова для каждого, с кем счел необходимым серьезно поговорить. Останавливать его я не собирался, он в здравом уме и не станет промывать мозги окружению тех, кого считает своими.

Диана... впечатлена. Если бы ее мнение в нашем сообществе хоть что-то сейчас значило, она со всем юношеским пылом стала бы агитировать за Змееныша. И мой ядовитый скользкий друг это понимает, потому своими словами хоть самую малость, но укрепляет свое положение в организации. Без вранья, без лицемерия, просто правильно разыгрывая реальность. Понимает, что если сюда кого привели, то явно не просто посидеть, а с прицелом на будущее. Ди может этого еще не осознавать, но она УЖЕ впечаталась в 'антикварность'. Еще немного и уходить она отсюда просто не захочет. Я же только поддержу ее в этом стремлении. А пока... Есть у меня еще одна задумка, которую стоит реализовать прямо сейчас. И полезно, и хорошему человеку в помощь.

— Проф, ну как там твое здоровье? — спрашиваю я у Альберта-Фридриха, излишне отягощенного бинтами. — Разговаривать то хоть нормально можешь или пока врачи не рекомендуют?

— Живой и не помру, — с заметным усилием хрипит 'антиквар'. — Только говорю мало. Болит лицо. Мышцы повредили.

— Что не помираешь — это радует. Вот насчет остального — плохо. Давай-ка мы тебя нетрадиционными научными методами попользуем. Феликс, сними с Профессора пиджак, ему самому с его ранениями несподручно будет. А я пока кое-что из недавних своих трофеев достану. Диана же немного развлечет вас рассказом об одной интересной лаборатории. Хотя история не веселая, а скорее грустная. Лично мне не до смеха было.

Реаниматрон искать не пришлось, он и без того находился в сумке на самом верху. Ну почти на самом, поскольку огнемет-стигм расположился наиболее подходящим для быстрого извлечения образом.

Сначала я не думал, что сегодня использую часть энергии медицинского артефакта, но глядя на своего друга в весьма плачевном состоянии, пришлось изменить планы. В конце то концов знаю уже, как именно нужно подзаряжать реаниматрон! И плевать, что зарядные устройства находятся у врага. На то они и враги, чтобы с ними воевать и изымать нужные тебе плюшки в промышленных масштабах. В качестве батарейки без сомнений и колебаний могу использовать одного из культистов, рука точно не дрогнет. Главное самому не подставиться.

Феликс уже снял с Профа пиджак, стараясь сделать это как можно более бережно. С забинтованным лицом мимика считывается плохо, но все равно было видно — хреновато Альберту-Фридриху, боль достает и сквозь принятые им обезболивающие препараты.

Ничего, сейчас мы это поправим. Только сначала ножом разрежем рубашку. Один длинный разрез... Понимаю, что теперь эту фирменную вещь только в мусорку, но ничего, Проф, как и мы все, далеко не беден. Убрать нож в закрепленные на руке ножны, взять диск-реаниматрон...

— Сейчас будет больно. Но недолго.

Р-раз! Готово. Артефакт выпустил свои штырьки, вонзившиеся в плоть и подсоединившиеся к кровеносным сосудам и позвоночнику. После чего из безжизненно-серого вновь стал серебристым. И огоньки замигали.

Больно было Профессору, это сразу видно. Спазматически сократившиеся мышцы, до крови прикушенная губа, шипение сквозь зубы. Длилось, правда, это безобразие лишь секунд десять, ну пятнадцать от силы. Потом артефакт явно снял болевые ощущения. Вообще снял, поскольку Проф ощутимо расслабился, словно сбросил давно давивший на плечи тяжелый груз.

— Придется немного подождать, — заметил я, после чего добавил. — А пока все, помимо нашего болящего, вновь садимся, отдыхаем, Диану слушаем.

Диана, стараясь вести себя, как будто ничего и не происходило, продолжила прерванный было рассказ о налете на оч-чень интересную во всех планах лабораторию. Даже добросовестно пыталась не обращать внимания на незнакомых ей 'антикваров', периодически дефилирующих мимо нас на небольшом отдалении. Ну интересно людям, что тут происходит — дело житейское, абсолютно естественное. Это еще повезло, что в нашем сообществе не принято проявлять назойливость и мешать разговору людей, когда этого не хотят.

Хотя все до поры до времени. Как только сбор будет объявлен открытым, тогда начнется. И про странный диск на спине Профа спросят первым делом. Особенно если все получится так, как я и планирую, причем в сжатые сроки.

* * *

Краткий рассказ Дианы подошел к концу. По ключевым точкам она прошлась, ничего тайного не раскрыла — все правильно, именно так мы с ней и договорились. Не насчет этого конкретного разговора, заранее не запланированного, а в целом. Есть вещи, о которых вообще не стоит говорить; есть те, о которых можно, но относящимся к категории своих; а еще есть все прочие, для коих вообще слов, помимо вежливых отговорок, не предусмотрено.

— Необычные ощущения, — внезапно заговорил Альберт-Фридрих, вытягивая перед собой пострадавшую руку и пытаясь пошевелить пальцами. А голос его, в нем было куда меньше хрипов, да и звучал он пободрее. — Сильно... чешется. Мурашки по коже, мышцы как будто слабым током бьет.

— Вот и сконцентрируйся на этих ощущениях. Не мешай им. Так, я полагаю, лучше будет.

На самом деле я не мог точно сказать, имеет ли эта концентрация какое-либо значение. Но мало ли! Проф дисциплинированно заткнулся, Змееныш двинулся вежливо шугать любопытных, а на меня насела Диана. Вот не терпелось ей узнать... что за проблема вынудила Змееныша столь жестким образом порвать со своей бывшей конторой.

Рассказать — это дело простое, благо хорошо помню эту ситуацию. И сам Феликс за рюмкой коньяку рассказывал, да и собственно история в свое время гремела в средствах массовой информации разного пошиба — от бульварных газетенок откровенно желтушного окраса до действительно серьезных изданий.

Гнусное было дело, связанное с 'черными трансплантологами' На другом континенте, в одной еще много лет тому назад разорванной на части после гражданской войны стране все происходило. И вот в одном из таких осколков, получивших суверенитет, да к тому же населенном теми, кого в нормальных кругах принято называть прямо и просто — то есть черножопыми — возникла большая проблема. Какая? Денег хочется, а делать толком в силу умственной убогости ни черта никто не умеет. Зато привыкли получать вспомоществование от заокеанских покровителей и жить довольно широко. Потом субсидия сильно истощились... Вот и поставили на поток сначала переправку наркоты в соседние страны с предварительной ее очисткой. Затем, войдя во вкус, решили расширить бизнес, похищая повсюду девушек для продажи в нелегальные бордели в странах 'третьего мира', то есть совсем уж дикарям.

Видя, что эти беспредельщики, имея к тому же неплохую 'крышу' на государственном уровне, ничем не гнушаются, на тамошних заправил и вышли господа трансплантологии, вечно нуждающиеся в 'сырье'. Основная же загвоздка была в том, что требовались не соплеменники местных аборигенов, чей генофонд был давно и прочно попорчен наркотой и кучей паршивых генетических особенностей, а нормальные, здоровые белые люди.