Амадзин

Оставшийся в одиночестве лётчик резко рванул к защитникам, прыгнул и сгруппировался в полёте в позу зародыша. Оттан успел сориентироваться и отскочил в сторону, лишь на пядь разминувшись со стальным 'снарядом'. Двум другим горцам повезло меньше, из сбило на землю. Проход остался без присмотра.

Какие же они там в гвардии все сорвиголовы. Позволить бросить себя через скалу в толпу озлобленных горцев? Прыгать в тяжёлом доспехе как пушистик? Самоубийцы, но нужно признать умелые — гвардейцы своего добились.

Из освободившегося выхода хлынула лёгкая пехота. Эти парни почти без защиты зато двигаются быстрее гвардейцев. За десять секунд их успело выскочить на плато человек двадцать — тридцать. Прикрываясь маленькими щитами пехотинцы выстроили оборону, позволяя своим товарищам беспрепятственно перебираться через гору трупов.

Ну вот и всё — битва за проход проиграна, остаётся только геройски погибнуть. Я подскочил поближе к деду. С ним веселее будет.

Краем глаза глянул как дела у друзей на правом фланге. Тарб со своими уже раздолбал крепость из щитов, больше такого безобразия валяющихся железяк устроить было просто некому. Дворфы Мерика легко резали противника не приближаясь вплотную. Взмах меча и пехотинца рубило надвое. Жаль невидимое лезвие выдвигалось только метров на пять вперёд, иначе они бы уже всех квезийцев покосили как молодую траву.

Толпа убегающих нарагорцев теперь возвращалась назад к нам. Что? Зачем? К ним присоединились немало горнарцев. Почти все пребывающие в Сталагоре вышли наружу и спешили на выручку. Зачем вообще было отряд прикрытия посылать, если в конечном итоге весь народ в бой ринулся? Не по плану. Дед рядом со мной забубнил под нос что-то вроде: 'Долблёные гномы' , но в поднявшемся гомоне я мог неправильно расслышать. Бегущие вопили злыми голосами разную похабщину и были уже совсем рядом.

Остатки нашего отряда отступили чтобы соединится с пополнением. Лёгкая пехота выстроившись в прямоугольник шагнула вперёд. За их спинами из прохода продолжали прибывать всё новые воины.

Вместо длительной бесполезной осады квезийцы получат полномасштабную стычку и неизвестно чем это обернётся. Решили же держать Сталагор, так нет, нужно было развернуться и сломя голову кинуться в драку — горцы, чтоб их Горы стукнули. Никакой осторожности.

С самого начала похода к столице, ещё только заметив сражающихся со снежниками волкогонов нужно было затаиться, выждать, разведать, выработать план. Вместо этого Хларт уложил роту наездников и тем самым поднял трёх королей в боевую стойку. Теперь нам никакого покоя не будет, пока в Квезе армия не закончится или не закончатся живые горцы. И ведь действительно, подгорный народ могут полностью уничтожить, с людей станется.

Я тоже хорош. Выбросил бы самородок в пропасть, как Алада советовала и жили бы тихо, может и не богато, но спокойно и мирно. Лет через сто может и так бы всё наладилось, без кровопролития.

— Эй. — Стукнул меня по спине дед. — Думать нужно перед или после, но никак не во время.

— Ага. — Кивнул я и шагнул чтобы присоединиться к бегущим на пехоту горцам.

— Стоять! — Гаркнул дед. — Я тебя чему учил? Ложный выпад, финт, подсечка, удар. В сшибку пусть твердолобые бегут. Прекращай в облаках летать. Поранишься добью.

Хотел отвесить мне подзатыльник, но я пригнулся, ушел под его руку, выхватил меч и встал напротив.

— Ноги в коленях согни. — Ухмыльнулся Оттан. — Я с крайними завяжусь, держись ближе, отвлёкшихся кончай без раздумий, в сечу не суйся.

— Понял!

Затрубил рог квезийские пехотинцы, все как один, сорвались в бег. Мгновение и над полем разразился грохот ударов стали о сталь. Бегущие друг другу на встречу армии столкнулись. Гораздо более сильные горцы сразу же опрокинули первые ряды пехоты. Из людей никто и замахнуться не успел оказавшись под ногами. Наши ещё какое-то время по инерции продвигались вперёд сквозь противника, затем атака замедлилась. Глухие удары сменились звоном клинков.

Мы с дедом сместились к краю битвы. Он наседал на какую-нибудь группу выбившихся из строя пехотинцев, те нападали увлёкшись лёгкой добычей, но на поверку добыча оказывалась не такая лёгкая. Если Оттан и пропускал некоторые удары они обязательно попадали в вставки из лунного серебра на его доспехах. Сам дед не промахивался, отмеряя удары скупо и по делу.

Я держался рядом, не влезая в общую свалку, но как только спина очередного пехотинца оказывалась открыта, а он занят схваткой, я лихо подпрыгивал и рубил. Может это и не по геройски, зато безопасно и эффективно. Группа из пяти солдат занимала у нас от силы минуту. Дед устать не успевал.

Над задними рядами квезийцев поднялся дым. Загорелось что-то? От чего интересно? Да и гореть тут нечему, вокруг одни камни. Может кто-то из горцев придумал очередную пакость для дорогих гостей? Дым валил густой и сразу из нескольких мест, отвлекая внимание противника. Думаю стоящие крайними солдаты даже могли в нём заблудиться. В любом случае глаза у них слезятся — нам на руку, да и ветер в их сторону.

Фигура в золотом мелькающая в рядах врага то там то тут, наконец, заметила творимые моим дедом безобразия. Гвардеец и четыре пехотинца отделились от изломанного строя и насели на Оттана. Дед моментально стал отступать к большому обломку скалы, преследователи растянулись вереницей, не успевая за его бойким отходом, я тихонько проткнул двоих крайних. Одновременно ударив мечом и кинжалом, по клинку в каждую спину. Падающий пехотинец вскрикнул и меня заметили. Оставшиеся солдаты развернулись, гвардеец в золотом продолжил преследовать деда.

Биться сразу с двумя противниками мне не с руки, но деваться некуда. От основной массы сражающихся мы далеко, дед занят гвардейцем. Предчувствуя лёгкую победу солдаты ударили одновременно, один меч я парировал своим, а второй, Коготь просто и легко разрезал надвое. Пока пехотинец с обрубком в руке удивлённо изумлялся, я ткнул его клинком под рёбра обступил и толкнул на товарища. Бойцы врезались обнявшись словно братья после долгой разлуки. Решив их больше не разлучать я проткнул и второго.

Теперь срочно помочь деду. Две закованные в броню фигуры обнаружились шагах в тридцати. Дед в голубом, стоящий на одном колене и прикрывающийся безоружной левой рукой, правую он упёр в землю чтобы не упасть. Над ним гвардеец в серебре и золоте, размахнувшийся чтобы добить врага. Ещё секунда и воин в золоте рывком опустит занесённый меч, а я в тридцати шагах и ничего не успеваю поделать. В ушах зашумело. До боли стиснув рукоять Когтя делаю первый шаг. Бпуфф. Кинжал вонзается в, впритык стоящую у меня перед лицом, фигуру. Как раз под левую руку. Я ошарашенно отдёргиваю клинок. Фонтан крови из раны обильно брызжет на мою одежду. Гвардеец машинально бьёт меня в грудь наручем и начинает заваливаться на деда. От мощного удара я, словно кукла, отлетаю назад и падаю спиной на камни.

Шум в ушах прекратился. Я лежу и не понимаю что произошло, а дед никак не выберется из-под прижавшего его золотого доспеха с мёртвым гвардейцем внутри. Из дыма, уже разлетевшегося по всей округе, появляется очередной пехотинец. Мельком глянув в мою сторону направляется к Оттану. Не заметил что-ли? Как меня можно было не заметить, если я лежу в раскоряку ещё и алой кровью побрызган? Принял за мёртвого наверное.

Дед завозился сильнее, пытаясь столкнуть с себя мертвеца. Пехотинец бросился вперёд. Ненадолго приподняв рукоять меча, чтобы ртуть стекла ближе к острию, бросаю клинок в солдата. Из позиции лёжа я такого ещё не делал и скажу честно — это ни к пропасти неудобно.

Вух! Лезвие вошло точно в шею.

— Хух. — Расслабился я, шумно выдохнув.

— Ты откуда взялся? — Закряхтел дед отпихивая второй упавший на него труп.

— Мимо пробегал.

— Быстро бегаешь. Хватит валяться, иди столкнём эту железную оглоблю. Он мне уже все кишки отдавил.

Вместе откатывать гвардейца было легче, но весит он порядочно. Это именно тот гад, что разорвал оборону прохода. Как его перекинули через край скалы? Это же целых три человеческих роста в высоту, а мы его еле-еле катим по земле. А как он перекатился и встал на ноги после падения? А как прыгнул на защитников?

Я приподнял забрало шлема на трупе. Белесые глаза уже остекленели пялясь перед собой. Кожа на лице в шрамах, но это у многих воинов имеется. Белки покрыты сеткой лопнувших капилляров. Харя, как харя — злая, но мёртвая. Бросил забрало обратно.

Зазвучал рог, заунывно, протяжно. Пехотинцы отступали пытаясь выйти из боя. Дым постепенно рассеивался, видать то что горело уже давно потухло. Горцы врагов не преследовали — хватит уже жертв и наших и их.

Я помог деду подняться, в полном доспехе это сделать сложно. До сих пор недоумеваю как гвардейцу удавались его трюки. Заковыляли к нашим. Дед заметно хромает и не может поднять левую руку — довоевался старик. Не тот возраст уже, чтобы бегать как молодой.

Горцы столпились гурьбой, выкрикивая оскорбления в след отступающим, улыбались, хлопали друг друга по спинам, радовались. Из трёх сотен лёгких пехотинцев осталось человек семьдесят и половина еле волочит ноги. Среди наших, наверное тоже есть потери, но их пока никто не подсчитывал, а в толпе чьё-либо отсутствие не так заметно.

Дым рассеялся внезапно, вместе с налетевшим резким порывом ветра. Погода начинает портится. Ну, это в горах нормально — привыкли. За хлипким строем остатков лёгкой пехоты оказались латники. Нечто среднее между лёгкими и тяжёлыми пехотинцами. Основная убойная сила Квезы. Латы закрывают бойцов только спереди, поэтому они никогда не поворачиваются к врагу спиной. 'Убегающий латник — мёртвый латник.' — Говорят бывалые новобранцам. За всю историю войн квезийские латники ещё никогда не бежали. Бьются до конца, до последнего солдата.

Они стоят рядами, молча, около пятисот, закалённых в многочисленных битвах, бойцов. Отсюда у них только два пути: в Сталагор по нашим трупам или к своим богам.

— А вот теперь нам конец. — Выдохнул дед, сказал между прочим — просто констатируя факт, снял свой шлем и отбросил в сторону.

— А я тебе говорил Хларт. — Раздался бас Карета. — Не стоит со Слезами завязываться, тупой старикашка. Бы...

— Утихни. — Отозвался пожилой амадзин выступая из толпы.

— За королей! — Дружно выкрикнули латники и ударили мечами по щитам, порождая железный грохот. — Смерть врагу!

Шаг вперёд, удар по щиту, выкрик, шаг, удар, выкрик. Смотрится очень грозно, особенно когда вся эта братия неумолимо надвигается в твою сторону. Много армий бежали только от одного этого зрелища — идущие в ногу латники стучащие по щитам и грозящие смертью.

Горцы притихли, кое-кто, даже неосознанно попятился. Я всё ждал когда остатки лёгкой пехоты расступятся и пропустят латников вперёд. Не тут то было, солдаты перегруппировались, выстроились в маленький прямоугольник и пошли на нас. Зачем, если латников и так с головой хватит? Напрасная жертва, но у людей свой кодекс чести, а нам уже в любом случае всё равно.

Хларт невозмутимо распутывал остатки тряпья на Тати, последний узел никак не желал поддаваться, но наконец артефакт освободился от ветоши и слабо мигнул синим.

— Пропадать так веселясь. — Прохрипел Хларт.

И без замаха запустил Тать в сторону наступавших. Дротик полетел медленно, словно парящая на восходящих потоках птица. Постепенно подымаясь всё выше и выше. На мгновение замер в высшей точке полёта и смазался в разящий росчерк, резко ударив в центр построения латников. Горы дрогнули, несколько скал у границы плато обрушилось, могучий рокот эхом раскатился вокруг. Меня слегка оглушило.

На месте наступавших войск образовалось огромное, быстро оседающее, облако пыли. По стоящим рядом горцам застучали падающие сверху мелкие камни. Недалеко стукнул по камням чей-то шлем, прокатился пяток шагов и уткнулся деду в ногу. Меня передёрнуло, окровавленная голова владельца всё ещё находилась внутри. Звякнул прилетевший щит.

Пыль опала. Вместо красивых правильных рядов латников, вздыбленная каменная масса, словно паутиной отороченная разломами трещин. Человек сорок из лёгкой пехоты поднялись в неверии и отчаянии оглядываясь вокруг. Хларт невозмутимо вытащил из ослабевшей руки Оттана один из мечей и подняв его над головой зычно заорал на всё плато.

— За Сталагор!

Крик подхватили сотни глоток. Оставшиеся солдаты в панике побежали. Расталкивая друг друга и вопя, многие ломали ноги в образовавшихся от удара Тати трещинах и ползли проч на руках хотя их никто не преследовал. Нестройный победный крик несколько раз отразился эхом, горцы стояли на месте наблюдая как последние выжившие враги покидают плато.

Хларт в окружении своих дворфов уныло поплёлся к своему артефакту. Теперь понимаю что он имел в виду когда говорил — после броска Тать сложно достать. Дротик находился в самом эпицентре вздыбленных и потрескавшихся камней, в кратере образовавшемся после удара. Туда и молодому забираться трудно, а уж старик и ноги переломал бы, если бы не дворфы. Они местами даже на руках его несли через завалы и трещины.

Глава 9

Как вы думаете чем занимается после боя победившая сторона? Горланит песни празднуя победу и заливаясь наливкой, а потом вдрызг напившись горюет по павшим? Ага, лысый череп тролля вам за пазуху. Победившие вооружаются носилками и до ночи рыщут по плато выискивая раненных и убитых, а после обирают мертвых врагов снимая и унося всё ценное. Наскоро поспав несколько часов до рассвета, подымаются и продолжают мародёрство.

После десятой ходки с носилками, у меня подкашивались ноги. Мерику было полегче — он всё-таки чистокровный горец, силой не обижен. В сборе амуниции не участвовали только дети, рановато им смотреть на выпущенные кишки и отрубленные конечности.

Среди горцев насчиталось пятьдесят четыре убитых. Для подгорного народа это двенадцатая часть всего населения — немыслимая потеря, но горевать некогда. Всё что мы соберём, вскорости может очень пригодится. Мне даже остановиться и задницу почесать некогда, не то что подумать и проанализировать произошедшее. Меня дед всегда учил устраивать, как он говорит: 'разбор полётов' после драк и битв. Вспоминать свои промахи или правильные действия и учитывать их в будущем. Но глядя на разбросанные всюду останки тел думать не хочется совсем.

Ночью показалось, что я ещё не успел заснуть, а меня уже будят. Хларт зверствует — кричит чтобы шевелились быстрее, изверг. К обеду, когда я думал, что вот, ещё пара шагов и упаду, он отозвал меня в сторонку.

— Дорогу от поста до столицы запомнил?

— Ну.

— Не нукай.

Помолчали. Минуту, пошла вторая.

— Ну? — Не выдержал я.

— Вот опять ты нукаешь.

— Так ты же молчишь.

— Жду пока ты что скажешь.

— Я и сказал: 'НУ'. Так! — Поднял я руки ладонями вверх. — Дядька давай не будем. Спина раскалывается, а тут ты.

— Терпения у тебя никакого. — Недовольно забурчал амадзин. — Как тебя в рейд посылать?

— Какой рейд?

— Да ладно. У тебя спинааа...

— Прекращай. — Угрожающе надвинулся я, но спина и вправду утихла.