Двойник

"Ах, ты ж, сука!" — почувствовал Андрей прилив злости. Разозлила его вовсе не боль в губе от пропущенного свинга, а настоящая ненависть, с которой здоровяк обрушил на явно слабого противника весь свой арсенал, довольно неплохого, следует признать, качества.

Будь на месте Андрея настоящий артист, без сомнения он уже минимум пару раз имел бы все шансы уплыть в спасительное забытье. Однако Андрей, к своему искреннему изумлению, сумел кое-как отразить первый натиск оппонента. Используя разницу в весовой категории, Андрей кружил по рингу, не давая противнику возможности сблизиться, чтобы нанести коронный удар. Маневрировал, кружа по рингу, подставлял перчатки, уклонялся весь первый раунд.

Гонг застал Макара в яростной атаке. Непонятная увертливость жертвы разозлила его всерьез. Теперь он шел вперед, словно танк, не обращая внимания на возможную контратаку, всеми силами стараясь загнать противника в угол и поставить, наконец, точку.

— Двигайся, двигайся, — вновь затеял бессмысленную скороговорку секундант, размахивая перед сидящим на табурете Андреем полотенцем. — Еще хотя бы один раунд продержись. А там я полотенце брошу. Все не так обидно.

— Я тебе брошу, — Андрей неловко ухватил говорливого помощника за ворот спортивного костюмчика и подтянул к себе. Он внимательно глянул в глаза вмиг онемевшего секунданта, оттолкнул и поднялся, вглядываясь в череду лиц, следящих за схваткой.

Гонг звякнул, когда Андрей уже стоял посреди ринга, ожидая неторопливо выходящего из своего угла Макара.

— Сейчас я тебя убивать буду, — оскалился тот и демонстративно, явно играя на публику, выплюнул капу. — Больно жирно тебе будет, — произнес бывший пограничник и чуть приподнял руки, лишь изобразив стойку.

— Ну, тебе жить, — недобро усмехнулся Андрей, делая короткий танцующий шаг. Дернул противника левой, уводя на блок его руку, и с силой, вложив в удар не только вес, но и движение бедер, провел хлесткий, разящий удар в подбородок недруга.

Макар замер, а потом медленно, неловко, словно потеряв вдруг опору, рухнул на задрожавший настил.

Не дожидаясь предостерегающего жеста судьи, Андрей двинулся в свой угол и протянул перчатки стоящему столбом ассистенту.

А в зале творилось невообразимое. Похоже было, что публика бесновалась всерьез, совсем позабыв, что исполняет отведенную ей роль массовки. Мелькнул в толпе рыжий всклокоченный ворох волос примадонны, раскрытый в сердитом крике рот ее долговязого спутника, явно огорченного проигрышем Макара.

Дальнейшее один в один напомнило Андрею эпизод из культового фильма времен перестройки про неудачливого "макаронника" Рокки, уложившего-таки хваленого Ивана на исходе их неравной схватки.

Квадрат ринга, ставший вдруг тесным от обилия взобравшихся на него людей. Оператор с его камерой, крабом пятящийся к канатам в поисках оптимального ракурса.

Из толпы вывалился похожий на седого потрепанного гамадрила мужик, явно импортного происхождения.

— Гуд, вери гуд, — произнес он и добавил длинную фразу на испорченном английском. Затем хлопнул Андрея по плечу и показал выставленный вверх большой палец. Блеснул миллионом огней громадный перстень на безымянном пальце.

— Вы были превосходны... — затараторил из-за спины обезьяна-толмач-переводчик. — Настоящий боец.

— Поверьте, господин Краун знает, что говорит. Он один из крупнейших промоутеров боксерских поединков в мире, — добавил переводчик уже от себя.

— Передайте господину Крауну, что я очень высоко ценю его мнение, — вежливо отозвался Андрей.

Он глянул в угол противника, где сидел мало что соображающий Макар.

— Ничего, оклемается, — успокоил себя Андрей.

Рефери поднял руку победителя. Съемка эпизода окончилась. Публика потянулась к выходу, чтобы перекурить и обменяться мнением перед началом съемок новой схватки.

Воспользовавшись моментом, Андрей выскользнул из кольца горячо поздравляющих его с победой людей.

Глава 9

— Можно подумать, что я выиграл пояс чемпиона, — недовольно пробурчал Андрей, терпеливо ожидая, когда гримерша смоет остатки грима.

— Простите, Андрюша, — нарушила молчание та, проводя салфеткой по его скуле. — А зачем вы подтяжку сделали?

— Почему вы так решили? — ушел от прямого ответа Андрей.

— Так я вас в прошлом месяце для съемок гримировала, — отозвалась женщина. — У меня память профессиональная. Двадцать лет ведь уже с лицами дело имею. Отличная, нужно отметить, работа. Не иначе в Германию ездили? — она на мгновение задержала руку. — Хотя... следов-то, и вправду, не видно. Даже немцы еще так не работают. И все-таки вы как-то изменились. Неуловимо, на первый взгляд, но... Вот линия волос, вроде, чуть иначе смотрится, и рисунок щеки ...

— Ой... Анна Петровна, скажете тоже... — Андрей осторожно улыбнулся. — Вы не забывайте, что меня пять минут назад как грушу колотили. Вся физиономия словно чужая. Заплывать начала, потому и кажется.

— Ну да, ну да, — согласилась гримерша.— Действительно. Вот и губа припухла. Может, оно так ... И вообще, я не понимаю, для чего вам все эти страсти. Вы артист... а тут мордобой какой-то.

— Мы, актеры, люди подневольные. А ради славы на все готовы, — задумчиво пробормотал Андрей, которого вовсе не убедила ее сговорчивость.

— А все-таки вы сейчас совсем другой. Вы не подумайте, я вовсе не осуждаю. Сейчас модно. Всякие там причуды. Только не похожи вы на прежнего Андрюшу. И не внешне даже. Не могу объяснить, но, как бы сказать, сейчас вы куда мужественнее выглядите. Не то, что раньше, когда вокруг вас этот Жоржик противный крутился.

— Анна Петровна, дорогая, может быть, закончим, а? Пожалуйста. Тороплюсь очень, — Андрей, которого упоминание о неприглядном прошлом его двойника заставило покраснеть, невольно насупился.

— Все, все, Андрюшенька, заканчиваю, — гримерша протянула ему чистое полотенце.

— И все таки изменились, — произнесла она, когда Андрей уже поднялся из кресла. — Тот, прежний, мог меня таким словцом понужнуть, а тут — пожалуйста. Чудеса, да и только.

Миновав дремлющего на вахте охранника, Андрей выскочил на улицу. К его некоторому удивлению, обещанный Григорием час съемок растянулся на все три. Небо в разрывах кудрявых, кучевых, как их еще называют, облаков уже начало темнеть, а тени от растущих вокруг бывшего ДК деревьев превратились в сплошные длинные полосы.

Андрей обогнул громадный джип, брошенный кем-то из влиятельных посетителей студии, и всмотрелся в стоящую чуть поодаль, и едва различимую в наступающих сумерках, скамью.

Маша, сидящая на окрашенных в серый цвет досках, заметив его, порывисто поднялась и взмахнула рукой, словно примерная ученица, просящаяся к доске.

Еще на подходе к укромной беседке Андрей с удовлетворением отметил, что девчонка изо всех сил прижимает к груди свою дешевенькую сумку.

— Ой, наконец-то... Я уже испереживалась вся, — она расстегнула замочек и вытянула из сумки бумажный пакет. — Вот! Сорок тысяч, и еще десять наших!

— Ого, откуда у тебя столько денег? — обалдело уставился Андрей на пакет.

— А они мне еще хотели чек дать... Еле убедила. Обещала даже... Там человек ходил, он предлагал ставки делать. Ну, я и поставила, — как видно, разговорчивость девчонки стала следствием нервного напряжения.

— На кого? — от удивления Андрей и не заметил, насколько идиотски прозвучал его вопрос.

— Как на кого, на вас, — девчонка, наконец, справилась с собой и спрятала деньги в пакет. — Я так боялась, что он вас побьет. Думала, что все. Боялась, вы меня ругать потом будете. А вы взяли и победили.

— Ох, не соскучишься с тобой, — только и сумел ответить Андрей. — Но почему на меня? Он ведь вдвое здоровее.

— Не знаю, — пожала плечами Маша. — Мне почему-то показалось, что вы должны победить.

Движение возле стоящего неподалеку черного джипа Андрей заметил краем глаза, и особенно не озадачился. Даже не обратил внимания, мало ли кто мог там быть. Но когда троица плечистых парней, выбравшаяся из джипа, направилась в их сторону, невольно насторожился. Повернул голову и внимательно всмотрелся в незнакомцев. Первой мыслью было: прибыли посланцы Руслана. Они и внешне крепко смахивали на тех громил, которые окружали кавказца.

Типичные выходцы с берегов Каспия. Рослые, плотного телосложения. Движения уверенных в своих силах людей.

Да и первые слова, произнесенные ими, только подтвердили его опасения.

— Кого я вижу, — развел руки в преувеличенно-радостном жесте один из азербайджанцев.

— Сам Андрюша... Пи"ерский, — оскалился в глумливой ухмылке второй.

— А с ним это кто? Неужто баба? — изумленно спросил у приятелей третий.

— Да плюват я хотел. Кто там баба, кто не баба. Только денежки отдать придется, — идущий первым джигит неуловимым движением руки выдернул откуда-то из складок одежды аккуратный нож, ловко крутанул его в пальцах, меняя хват. — Не по понятиям ты поступил, дорогой. Неправильно. У людей отнял. Понимаешь? Твоя баба ставка сделал, а ты с Макаркой сговорился. Думал, что шито-крыто выйдет? Или за Чечена надеешься спрятаться? Не выйдет. Бабки гони.

— А если нет? Неужели резать будешь? — невозмутимо поинтересовался Андрей, одновременно оценивая ситуацию. — Что и говорить, при всей не спортивности фигур деятелей подпольного тотализатора, они были куда опаснее, чем помянутый ими Макар.

— А зачем я его достал? — вздернул густые брови кавказец. — Мужчина если кинжал обнажил — назад пути нет. А тебе не об этом думать надо. Тебе думать надо, как самому и бабе твоей целыми отсюда уйти. Зарезать тебя не буду. А вот мордашку потрогаю, и еще чего...

— Деньги я выиграл честно, — отрезал Андрей, протянув назад руку и оттолкнув Машу подальше к скамье. — И ни с каким Макаром не договаривался. Верить не заставляю. Потому как вижу, что вы здесь не справедливости ищете, а за деньги свои расстроились. И никому я ничего отдавать не буду. Я сказал.

Глубоко медленно вдохнул сиреневый воздух сумерек, настраиваясь на неминуемую схватку, выдохнул, обернулся к Маше и негромко произнес, заставив голос звучать как можно убедительно: — Как только начнется, беги прочь! В свалку не лезть! Ни при каком раскладе не лезть. Поняла?

И тут же сделал короткий шаг навстречу нападающим, отсекая подступы к спрятавшейся за скамьей девчонке.

— Храбрый какой? — заметив его движение, даже удивился старший. — Думаешь — крутой? Да ты никто, — еще продолжая говорить, забалтывая жертву, он сократил дистанцию до расстояния броска, и вдруг, смещаясь при этом чуть влево, взмахнул рукой, норовя угодить ножом в бок, целя в печень.

Андрей сумел не отшатнуться, как поступил бы любой, только немного, всего на чуть-чуть сдвинул корпус, пропустив кулак с зажатой в нем сталью в сантиметре от тела, мгновенно прижал предплечье и крутнул правой рукой, подсекая бьющую руку противника в локте. И мгновенно, не дожидаясь, когда выведенный из строя боец взвоет от дикой боли, рванул его на себя, прикрываясь его телом от второго.

Замысел джигитов, как видно отработанный не в одной схватке, был прост и надежен. Уйди Андрей от удара ножом в сторону, без сомнения он уже не успевал бы среагировать на удар, который нанес ему второй из нападающих.

Нога пришла в лысоватую голову зажатого в "болевом" кавказца. Точно в челюсть и без того пострадавшего воина.

"Минус один",— Андрей выпустил бесчувственное тело, ушел в присед и легко, без всяких восточных премудростей, подсек ногу приземляющегося, а потому вдвойне уязвимого противника. Добил кулаком в лицо, уже вложив в удар всю силу. Кисть прошила острая боль, но из носа рухнувшего на серый от пыли асфальт попрыгунчика ударил фонтан кровавых соплей.

Тратить время на последнего из нападающих Андрей даже не стал. Он лишь дернул руку к земле, словно пугая бродячую собаку. Этого хватило, чтобы лишить трусоватого помощника остатков решимости.

Мгновенная пауза, и третий злодей кинулся прочь, не разбирая дороги.

Вой сирены прозвучал так вовремя, словно невидимые статисты ожидали окончания схватки. Из-за джипа, мигая синим маячком, вылетел милицейский "УАЗ".

Двухцветные двери распахнулись, и наружу довольно неловко из-за стесняющих движения бронежилетов выбралась троица стражей порядка, вооруженная короткими автоматами.

— Всем лежать!!! Милиция. В случае сопротивления стреляю на поражение... — заорали, перемежая приказ густым матом, сразу несколько глоток.

Андрей развернулся, ухватил Машу за рукав платья и, не обращая внимания на треск рвущейся ткани, повалил ее на сырую траву. Прижал к себе, медленно, стараясь донести до нее смысл, произнес: — Ты меня не знаешь. Эти пристали в парке. Я шел мимо, тебя защитил. Стой на своем. Про деньги молчи. Устрой истерику.

Короткий инструктаж оборвал ствол автомата, упершийся в затылок.

— Лежу, лежу, — Андрей вывернул голову, расправил руки по сторонам. — Я певец, Андрей Питерский. Шел с записи. Увидел, что эти напали на девушку, вмешался...

— Молчать! Лежать тихо! Руки за спину, — мент ловко, не убирая ствола, защелкнул наручники, поднял Андрея за шиворот и подтолкнул к машине.

С Машей обошлись более гуманно, и в железо не заковали.

Парочка лежащих на траве бандитов была упакована с такой же быстротой. Чуть замешкались милиционеры лишь с вывернутой рукой главаря. Но и с этой проблемой справились на раз, сковав здоровую руку с ногой.

— Что... там... это? Как?— от пережитого потрясения Маша даже потеряла способность говорить связно.

— Успокойтесь! — старший наряда успел оценить ситуацию и махнул своим подчиненным, разрешая ослабить контроль.

— Рассказывайте, что случилось? — приказал он, отводя девушку к служебному автомобилю.

— Я...Я... — играть нервный срыв Маше вовсе не пришлось. Трясло ее вполне натурально.

— Успокойтесь, гражданка, — произнес сержант уже с сочувственными нотками. — Все в порядке. Все кончилось. На заднее сиденье, пожалуйста.

Продолжения Андрей не слышал, но крепко надеялся, что девчонка исполнит его инструкции, которые были продиктованы вовсе не заботой о судьбе нападавших. Он ничуть не жалел о столь жестком отпоре. Хотя, по всем нормам УК и, что более важно, подзаконных актов предел необходимой обороны им не был нарушен, но что-то подсказывало, что какова бы ни была их вина, но не пройдет и нескольких часов, как все обвинения, не без участия купленных джигитами адвокатов, будут переквалифицированы в мелкую хулиганку. Нож, с большой долей вероятности, не будет признан холодным оружием, если не исчезнет вовсе. Не говоря уже про отпечатки пальцев. И вот тогда... как говорится, возможны варианты. Наличие каких-либо неприязненных отношений, или просто конфликта, вполне может обернуться как угодно. И уж во всяком случае, тогда Андрей будет не потерпевшим, а полноценным участником конфликта.

"И все равно... стремно, — с грустью подумал Андрей, глядя на подающего признаки жизни кавказца. — Ведь отвертятся. А с другой стороны... Почему нет? Если учесть оговорку про некоего Борза, то можно сделать вывод, что есть некто, кого и эти делопуты опасаются. А поскольку погоняло "Волк" крепко уважаемо именно у представителей чеченской диаспоры, вывод очевиден: имели в виду Руслана.