Прошедшие вдоль 'опасного' побережья Эспаньолы, брандеры, развернулись и взяли курс на ближайшие к ним крупные боевые корабли неприятеля. И хотя каноэ с экипажами уже покинули борта обреченных судов, брандеры не остались без управления. На каждом из них находился рулевой, добровольно вызвавшийся на гибельную для него атаку врага. Ведь всегда найдутся достаточно смелые, но смертельно больные люди, которые за обеспечение своей семьи, согласны рискнуть своей жизнью. Хотя для их спасения, за кормой каждого брандера буксировался на тонком канате небольшой, легкий одноместный ялик, с закрепленном в его носу топориком для рубки каната и уже вставленными в уключины веслами.
Вице-адмирал испанской части армады дон Хуан Мартинес де Рекальдо, по воли случая взявший на себя командования крайней от Эспаньолы колонны испанских кораблей, увидел, что в его сторону двигаются паруса тринадцати трех и двухмачтовых кораблей, дал команду на отражения нападения кораблей пиратов. На испанских галеонах подняли паруса на фок мачтах и блинды на бушпритах и медленно стали сближаться с неприятельской эскадрой. Авангардный самый большой корабль, опознанный как каракка португальской постройки, имел три мачты, не классифицированный мателот две, за ним шел еще один не опознанного вида корабль с тремя мачтами, далее рассмотреть не давали паруса передних судов. На клотике фок мачты передовой каракки развивался адмиральский вымпел. Несмотря на то, что определить вид кораблей, следовавших колонной за своим флагманом, дон Антонио никак не мог, это его нисколько не насторожили и не обеспокоило. Мало ли у пиратов судов незнакомых очертаний, что стоить их самый первый корабль, по информации ставший сейчас флагманов пиратского флота. Просто таких судов он ранее не видел, большинство из них были небольшими, за исключением флагмана, по длине не больше барок, перевозящих товары в Новом Свете, но заметно выше их и с надстройками. Вражеская эскадра шла под всеми парусами, благо ветер был на их стороне. На палубе и шкафутах были видны пираты. Из портов и из-за бортов торчали жерла орудий. Никакой суеты на палубах пиратских судов де Рекальдо не видел, что говорило об выучке и дисциплине разбойников. Только иногда промелькнет по палубе кто-либо из пиратов. За каждым из судов на бакштове буксировался не большой ялик. Не произведя ни одного выстрела, пиратские суда, следуя в кильватерной колонне вдоль эспаньолского побережья, развернулись и пошли линией в атаку на флотилию де Рекальдо, как будто прорываясь к блокированной главной пиратской гавани. Вице-адмирал не мог допустить прорыва пиратской эскадры в свой порт и дал команду своим кораблям идти на сближение с пиратами и его колонна попыталась развернуться в линию, чтобы встретить пиратов. Однако те не дали кораблям испанцев перестроиться и идя в фордевинде, используя остатки утреннего бриза, свалились с королевскими галеонами и каракками в абордаж. Но как то странно, без обычного в этой ситуации стрельбы картечью из орудий и мушкетов. Зато подчиненные дона Хуана не упустили свой шанс. Почти одновременно все испанские галеоны, поравнявшиеся с кораблями пиратов, дали картечные залпы по палубам разбойных судов и сами свалились с ними бортами, пошли на абордаж. Как полагается перед абордажем, испанцы метнули на палубу пиратских судов железные кошки и стали подтягивать корабли друг к другу за канаты, привязанные к кошкам. В последний момент, когда уже его корабль подтянулись к пиратской 'посудине', оказавшейся флагманской караккой и такелаж кораблей перепутался меж собой, де Рекальдо понял, что казалось ему необычным на пиратском судне, полная неподвижность большинства пиратов. От столкновения большинство пиратов попадало, и де Рекальдо увидел, что это простые деревянные чурбаны, на которые надеты рваные шляпы и какое-то подобие одежды. Еще не осознав, какая опасность грозит ему и его кораблю, на одних инстинктах потомственного воина, дон Хуан дал команду любыми способами отойти от пиратского судна. Но испанцы не успели ничего сделать: из трюмов пиратского корабля вдруг вырвался огромный столб пламени, который мгновенное охватил весь пиратский брандер. О том, что пираты использовали брандеры де Рекальдо уже не сомневался. Пламя, из трюмов пылающего брандера, вырвалось на палубу, а с палубы мгновенно перебросилось на паруса, остальной такелаж и рангоут брандера. Испанцы, перескочив на палубу пылающего брандера, пытались, перерубив канаты от кошек, оттолкнуть его от борта своего галеона, однако пламя не давало им это сделать. Другие испанцы пытались разъединить такелаж своего корабля с пылающим такелажем брандера. Через пять минут, после начала пожара брандер внезапно взлетел на воздух, горящее просмоленное полотно облепило такелаж 'испанца', засыпав его палубу массой горящих обломков и охваченный мощным пламенем, корабль вице-адмирала заволокло густым дымом. Заодно досталось и подходящему к другому борту вражеского 'флагмана' галеону. Капитаны других иберийских кораблей так же в последний момент почувствовали какой-то подвох со стороны пиратов и попытались уклонится от абордажа вражеских судов. Но никому из них не удалось избежать объятий барок-брандеров, тем более что намного меньшие размерами, чем списанная каракка, они и взорвались быстрее, минуты через три-четыре, забросав своими горящими обломками и горючим содержанием своих трюмов палубы галеонов и воинских транспортов, к которым прорвалась тройка брандеров. Потуги команд испанских кораблей потушит пожары, ни к чему не привели. Пламя продолжало бушевать на галеонах и 'купцах', охватывая суда все больше и больше. Первыми полыхали паруса, за ними загорался иной такелаж, занимался рангоут. Начинали дымиться доски палубы, появлялись на них первые языки пламени, разносимые по палубе горящим пальмовым маслом, вылившегося из заброшенных и разбившихся на палубах судов кувшинов, загруженных в трюмы брандеров и брызгами горящей смолы. Через тридцать-сорок минут раздался первый взрыв, взлетел на воздух восемнадцати пушечный галеон, пламя с его палубы проникло в крюйт-камеру. Следом за первым взрывом, как залпы салюта, раздались другие взрывы. Это взорвался порох внутри остальных двенадцати кораблей, и только один не вооруженный транспорт, перевозящий бочки с солониной, продолжал гореть. Из экипажей спаслись единицы, кто погиб при взрыве, кто утонул в проливе, а кого атаковали курсирующие в проливе акулы, которых в водах пролива и так было большое количество, а теперь привлеченных запахом крови, стало множество. Хотя вице-адмирал дон Хуан Мартинес де Рекальдо, с капитаном своего флагмана сорока пушечного галеона 'Сан Бартоломе', офицерами и частью команды успели спустить адмиральский баркас со шлюпкой и отойти от борта обреченного флагмана, который, пылая как пионерский костер, вскоре рванул, разбросав по окрестностям пылающие и не горящие обломки своего корпуса и содержимого трюма. Расплетающиеся пылающие обломки, падая на оснастку и палубы соседних судов, поджигали их. На части из них команды смогли справиться с очагами огня, зато другая часть, быстро охватывалась огнем, чтобы через некоторое время самим взорваться от собственного пороха и поджечь своими горящими остатками оказавшийся рядом другой корабль.
Соответственно, из-за массированной брандерной атаки смешались построения и других судов, находящихся и в так то не широком проливе, в котором пылающие и взрывающие корабли с одной стороны и орудия фортов с другой стороны еще уменьшают пространство для маневра огромного количества судов. И вот после полудня, как раз ночной-утренний бриз сменился на дневной-вечерний бриз, и наконец полностью сгорело большинство подожженных судов, началась спасательная операция по спасению тех счастливчиков, которые выжили в огне и не попали в зубы акул. Приступили к наведению относительного порядка среди уцелевших кораблей армады, начали ремонт полученных повреждений. В это время, с востока, на 'толпу' кораблей начали наплывать еще две кильватерные колонны вражеских парусов.
* * *
На находящиеся на одном месте, дрейфующее под минимальным количеством парусов, а то и вовсе стоящих на якорях, без парусов корабли адмирала дона Альваро де Базана первого маркиза Санта-Крус, сеньора Висо дель Маркес и Вальдепеньянс, и остатки английской эскадры во главе с адмиралом сэром Эдвардом Файнс Клинтоном, первым графом Линкольн, под всеми парусами, имея попутный ветер, накатывали две кильватерные колонны ушкуйников. Англо-испанская корабельная 'толпа' не успела перестроиться в отрядах, как на них, вынужденных ставить паруса и лавировать против ветра, навалились фрегаты, галеоны и каравеллы русских. Перестроившись в одну колонну, корабли московитов стали проходит на расстоянии менее кабельтова, от пытавшихся построиться в строй судовой 'толпы' противника, растянутой почти на всю длину пролива Тафтя, при проходе, буквально засыпая эту толчею картечью, ядрами и брандскугелями. Благодаря скученности и повторяющему створению нескольких судов сразу, ни один снаряд не пропал даром, все они нашли свою цель. Залпы двадцати четырех и тридцати двух фунтовых карронад кораблей ушкуйников, установленных по две штуки на полубаках фрегатов с галеонами и на 'Палладе', сметали с палуб испанских и английских судов все живое, обрывая такелаж и ломая рангоут. Урон командам вражеских кораблей был нанесен страшный. Крупная картечь прошлась и по суетящимся на вантах и реях матросам, ставивших паруса, практически все они были либо убиты, либо ранены, что было почти равносильно смерти. Падение с высоты мачт на доски палубы или в воды пролива, давали очень мизерный шанс раненому на выживание. На шкафутах галеонов, попавших под карронадные выстрелы, в живых остались единицы. От попадания множества зажигательных снарядов, вражеские корабли начали вспыхивать один за другим. Попытки команд потушит начинающиеся пожары ни к чему не привели. Новые брандскугели, падающие на палубу, застревавшие в снастях и в бортах, вызывали все новые очаги возгорания, а прилетающие ядра, разбивали в щепки рангоут, фальшборта, надстройки, добавляя 'легко усвояемой пищи' для языков огня. Да и просто убивая и калеча 'морских пожарных'. Пройдя вдоль всей испано-английской армады, корабли ушкуйников развернулись и часто меняя галсы, идя в крутом бейдевинде, начали возвращаться к месту сражения. При этом фрегаты, возглавляемые 'Палладой', бросились вдогонку, за вырвавшимися из общей горящей свалки, судами противника. Последние пытались уйти от нагонявших их быстроходных корсарских кораблей, но их надежды уйти от них были тщетны. Все почти два десятка вырвавшихся англо-испанских судов, были догнаны и после обработки их палуб картечным 'душем', взяты на абордаж. Истины ради стоит заметит, что среди взятых на абордаж призов не было ни одного боевого корабля, только войсковые транспорты, загруженные флотскими и армейскими припасами. Все призы с минимальной призовой командой, после предупреждения по радио коменданта города о скором прибытии в городской порт призов и описанию дополнительных опознавательных знаков, направились в порт Новгорода-Испанского, про вход в бухту которого, каратели совершенно забыли, им явно было не до блокады вражеской гавани, чем и воспользовались ушкуйники.
Пока ушкуйники догоняли, брали на абордаж, отправляли на свой рейд захваченные транспорты, испанцы и англичане сумели сформировать пару отрядов, на основе отряда, под командованием контр-адмирала дона Антонио Молдонадо де Альдана, блокирующего Порт-Росс, и каравеллного отряда, возглавляемого вице-адмиралом английской части объединенной армады сэром Уильямом Уинтером, пытавшимся прорваться в бухту Десантная. К которым присоединились огрызки основных сил, сумевших вырваться из огненной гиены, бушующей на месте нахождения большей части судов карательной армады. И вот свыше двух десятков галеонов, военных английских кораблей, каракк и каравелл, вытянулись в две не равновеликие кильватерные колонны, под командованием вице и контр адмиралов и повинуясь старшему среди адмиралов, англичанину, стали удаляться от своих погибающих товарищей и от нагоняющих их пары отрядов кораблей противников, висящих буквально за кормами замыкающих кораблей. Со стороны сэра Уильяма это не было трусостью. Просто атаковать, как минимум равного по силам противника, идя на него против ветра, тогда как последний шел по ветру, это было равносильно поражению, ввязываться в безнадежный бой сэр адмирал не захотел. А вот атаковать врага имея ветер в парусах своих кораблей и соответственно заставив противника идти в бой против ветра, это можно было сделать. Что вице-адмирал Уинтер и пытался сделать. Уведя свои корабли за Тортугу и поймав таким образом ветер, атаковав, висящие у него на 'хвосте' корабли противника, находящегося у побережья Эспаньолы пиратского флота, который будет вынужден сражаться с ним, имея встречный ветер спереди.
Уральцы разобравшись с призами, снова встали в две кильватерные колонны, 'Паллада' с более быстроходными фрегатами в одной, более тихоходные каравеллы и галеоны во второй и пошли в третью атаку на вражескую армаду. Но увидев паруса удаляющихся на запад вражеских кораблей, сменили цель и прижимаясь к доминиканскому берегу, начали догонять бежавшего врага. Наблюдатели на сбродной армаде видимо проворонили приближение ушкуйников и теперь их фрегаты, опережая свои галеоны, имея ветер практически в корму, уже начали обходить колонны более медлительных вражеских кораблей, идущих с поврежденными парусами и попавшими в своеобразную ветряную тень от Тортуги, своих пылающих товарищей и парусов идущих сзади вражеских кораблей, так же отнимающих своими полотнищами немного ветра. И когда фрегаты, ведомые 'Палладой', вышли к голове вражеских колонн, отставший отряд галеонов, как раз поравнялся с англо-испанским арьергардом. Враждебные колонны шли на расстоянии трех-четырех кабельтов друг от друга, при то, что между испанской и английской колонами было почти десять кабельтов.
Когда авангард ушкуйников поравнялся с идущими передовыми, обеими вражескими флагманами, вся эскадра ушкуйников повернув от доминиканского берега, прорезала линию баталий вражеских кильватерных колонн. Отрезав вражеский авангард с флагманами и их арьергард от основной части отрядов, а корабли кардебаталии еще и отрезали друг от друга.
Первым под раздачу попал испанский отряд. Продольные бортовые залпы картечью и ядрами, по корме и носу, вдоль палуб вражеских галеонов, каракк, каравелл и прочих кораблей, начисто снесли всех людей находящихся на верхней палубе, в том числе и капитанов с большинством корабельных офицеров и рулевых, перервав, переломав такелаж с рангоутом. Особенно не везучим испанским галеонам переломило по мачте, а на сверх невезучем 'Сан Пабло', перебило бизань и фок мачты.
Следующей под раздачу попала английская колонна. Успевшие перезарядит свои 'единороги' ушкуйники, так же прорезали её баталию фрегатами. Чуть припозднившиеся галеоны с каравеллами, отрезали авангард с арьергардом от кардебаталии, а её корабли друг от друга. 'Приласкали' их, поставив в два огня, с кормы и носа бортовыми залпами картечи и ядер, перебив находившиеся на верхних палубах матросов с офицерами и капитанами, основательно повредив снасти, со снесением на некоторых кораблях мачт, а на галеоне 'Элизабет' снова сбили аж две.
