— Ну-ну, — у начальства не было настроения.
— Ну, мы тут закончили, — мужчина наблюдал за тем, как носилки с водителем понесли в сторону автобуса, на котором прибыли работники ведомства — и он, и гид наотрез отказались ехать вместе со своими бывшими пассажирами. — Туристы найдены, ими занимаются медики.
— Ну-ну.
Джозеф молчал, не зная, что еще сказать.
— Шеф. Вы злитесь?
— Да, я в ярости, — совершенно спокойно отозвался тот. — Я буквально киплю гневом. Мне сообщают, что трое моих сотрудников, по всей видимости, погибли. Я уже почти сочиняю прощальную речь, которую буду говорить над их гробами, подумываю ради такого случая прикупить себе новый черный костюм, размышляю над тем, на кого переложить их обязанности. И что? Мне звонит начальник аналитического отдела и говорит, что подчиненные-то мои, оказывается, живы-здоровы! Да неужели? Радость-то какая! А почему я это узнаю от него, а не от них самих, а? Я вот тут специально время засек: между вашими звонками прошло сто двадцать восемь минут.
— Я всё могу объяснить! — твердо заверил Джозеф, спешно придумывая, чем оправдать то, что он, связавшись с Тинком, так расслабился, что забыл доложиться шефу.
Равнодушный и будничный голос последнего его очень беспокоил. На памяти оперативника прежде начальство так сильно выходило из себя лишь однажды, когда один из его подчиненных нечаянно утопил грузовик с ценным оборудованием в судоходной реке и тем самым вызвал кучу проблем, в том числе и финансовых, включавших в себя различного рода компенсации, штрафы и затраты на ремонт.
— Да, с удовольствием послушаю, — зевнул шеф, шелестя какими-то бумагами.
— А-а-а... Наше следующее задание уже известно? — Джозеф решил, что будет мудрым пока не попадаться руководству на глаза, а проявлять себя с лучшей стороны всеми возможными способами. Где-нибудь на другом конце мира.
— Вернуться в офис, написать докладные и объяснительные. Подробные, можно даже с пояснительными рисунками и музыкальным сопровождением.
— А Джастин... — Джозеф замолчал, думая, как лучше всего сформулировать мысль, что этим должен заниматься сидящий в кабинете диспетчер, и что сам он с радостью сообщит коллеге все подробности случившегося, чтоб тот мог немедленно приступить к работе.
— Забудь о нем.
— А что? Не справляется? — Джозеф ухватился за шанс сменить тему разговора.
— В больнице он.
— Что случилось? — нахмурился руководитель стажировки, понимая, почему трубку в кабинете никто не брал.
— С лестницы свалился. Сломал руку, очень сильно ободрал плечо, получил сотрясенье мозга. Никто так и не понял, как он умудрился.
Оперативник вспомнил о валявшемся где-то в канаве смоляном болванчике.
— Ужас-то какой! — совершенно искренне прошептал он.
С шамана все обвинения в шарлатанстве были сняты. Только почему-то это не радовало — Джозеф никогда не собирался доводить дело до подобного исхода.
Стажерки, до этого мирно о чем-то беседовавшие, удивленно посмотрели на руководителя и стали прислушиваться к разговору.
— Что говорят врачи?
— Жить будет, но какое-то время ему придется походить в гипсе.
Шеф вздохнул.
— В общем, как приедете — сразу за работу. Тут дел накопилось, — кажется, он немного успокоился.
— Ага, — слабо ответил Джозеф уже раздавшимся коротким гудкам.
— Кукла сработала? — поинтересовалась Далила, хмурясь.
Всё-таки руку ломала именно она.
— Ну, — мужчине было неуютно.
Все трое переглянулись. Задумались.
— Некрасиво получилось, — через некоторое время поделилась мыслью Дейдара.
— И не говори, — Джозеф взлохматил волосы, мысленно ставя галочку купить коллеге апельсинов.
5.
Джозеф сидел за столом и лениво рисовал своих подчиненных. Одна из них всё еще не пришла, а вторая пила чай из розовой с овцами кружки. Особо делать было нечего. Мужчина критически взглянул на свой рисунок. Сходство с практикантками было весьма условным, зато с чертиками, чаще всего становившимися жертвами его художественных потуг, просто потрясало. Тяжко вздохнув, оперативник поджег свое творение и стал лениво наблюдать, как оно догорало в пепельнице.
Далила осуждающе покосилась на костер среди важных документов, но промолчала. На ней снова была форма ее Академии — видимо, она не представляла, что на работу можно ходить в какой-то другой одежде. Девушка перевела взгляд на лежавший перед ней кроссворд и в очередной раз вчиталась в последний неотгаданный вопрос.
Дверь открылась, вошла мрачная Дейдара.
— Доброе утро, — буркнула она, плюхаясь на стул под плакатами и шмякаясь лицом на стол.
— Опаздываешь, — заметил Джозеф, пододвигая к себе пластиковый контейнер с завтраком и вяло роясь в приготовленных на пару брокколи.
К тому, что подчиненная носит ему еду, он давно привык. Удручало лишь то, что все его намеки, что он предпочел бы мясо, Далила исправно игнорировала, каждый раз притаскивая какую-то полезную чушь.
— Я в шоке, — глухо отозвалась Дейдара, не отрывая головы от столешницы.
— Что такое? — Далила, не отвлекаясь от кроссворда, задумчиво отхлебнула чаю.
— Кохаку-доно оказался женщиной!
Более пунктуальные работники отдела обменялись недоуменными взглядами.
— Кто это? — поинтересовался Джозеф, смутно ощущая, что это имя уже слышал, и даже догадывался, где и от кого, но опознать так и не смог.
— Я так понимаю, что это учитель Шиниромару-сама, — предположила Далила, поправляя очки.
— А! — вспомнил Джозеф. — Это который проклятый?
— С учетом последних известий, "проклятая", — поправила русоволосая подчиненная, ставя пустую кружку на стол.
Дейдара явно ждала расспросов и слегка разочаровалась, когда их не последовало.
Несколько минут сидели в тишине. На столе у Далилы зазвонил телефон.
— Алло? — подняла трубку та, параллельно стирая буквы со страницы газеты резинкой на конце карандаша.
Указания Джозефа, что на звонки нужно отвечать фразой "Добрый день. Поисковое подразделение, оперативный отдел. Чем я могу вам помочь?" девушки солидарно игнорировали, мотивируя тем, что их руководитель сам в лучшем случае говорил: "Да? Слушаю".
Далила, поморщившись, отстранила аппарат от уха: ее собеседница отличалась громким пронзительным голосом и, судя по всему, склочным и истеричным характером.
— Вы обратились не по адресу, — сказала она через некоторое время. — Подобными вопросами занимается не наш отдел. Позвоните в справочный.
Последовавшие за этим визгливые вопли было слышно даже в другом конце комнаты.
— Вам сообщить их телефон? — как ни в чем не бывало, поинтересовалась Далила, вписывая, наконец, отгаданное слово в пустые квадратики кроссворда.
Ее подруга нехотя оторвала голову от стола и, подперев щеку ладонью, принялась лениво прислушиваться к неразборчивым словам дозвонившейся.
— Я уже сказала, что это не в нашей компетенции, — Джозеф дивился выдержке подчиненной. — Ничем не могу вам помочь. И я понятия не имею, как продвигаются поиски вашей собачки.
Раздалась очередная гневная тирада. Длинней предыдущих.
— Ну а что я могу сделать? — флегматично отвечала Далила, листая газету свободной рукой. — Лишь посоветовать покупать животных подешевле или просто лучше за ними следить... Да, я хамка. Вы совершено правы — я понятия не имею, с кем разговариваю, и мне, честно говоря, наплевать. Звоните в справочный отдел. Да-да, я уже говорила, что мне наплевать?
Девушка, расположив трубку на плече так, чтоб динамик оказался как можно дальше от уха, лениво точила свой карандаш, не меняя выражения лица. Джозеф был впечатлен.
— Купите себе уже новую собаку и не морочьте людям головы, — вздохнула Далила, подушечкой пальца проверяя остроту грифеля. — Да, я такая. Не звоните сюда больше. Забудьте этот номер. Кстати, кто его вам дал?
Послушав некоторое время ответ собеседницы, девушка, не прощаясь, спокойно повесила телефон и задумчиво уставилась на новый кроссворд.
— Знаешь, я думаю, будет лучше, если ты не станешь отвечать на звонки, — поразмыслив, поделился Джозеф.
Далила равнодушно пожала плечами.
Со своего первого и, судя по всему, последнего задания, они вернулись за четыре дня до этого. Шеф поклялся, что больше никогда и никуда их не пошлет, обрекая всех троих на бумажную работу. Никто особо не возражал.
Пустое место Джастина давило на совесть тяжким грузом. Джозеф по приезде навестил пострадавшего в больнице — тот был очень растерян и сильно удручен произошедшим. Теперь ему предстояло в лучшем случае месяц провести в гипсе.
Виновато вздохнув, Джозеф снова принялся задумчиво ковыряться в брокколи.
— Вы доели? — послышался строгий голос.
— Я не хочу, — оперативник отодвинул контейнер с завтраком в сторону.
— Ешьте, — требовательно произнесла Далила. — Это очень полезно для пищеварения.
— Не буду, — разговаривать о пищеварении Джозеф не собирался.
Распахнулась дверь и в кабинет впорхнула Камилла — человек бешеного энтузиазма и настолько кипучей энергии, что Джозефу в ее обществе всегда становилось неуютно.
— Привет, ребята! — бодро поздоровалась она, обводя горящим взором расслабленных оперативников. — Чего вы здесь киснете?! Давайте будете вместе со мной на теннис ходить после работы?!
— Ты же, вроде как, плавала... — припомнил Джозеф.
— Только по четвергам. А теннис — по понедельникам и средам. Хотела бы и в пятницу тоже, но не могу — занятия по танцам, а потом курсы китайского.
— Понятно, — Джозефу, вечера проводившему как придется, чаще всего перед телевизором, стало скучно.
— Ладно, я к вам по делу, — Камилла подошла к его столу и протянула бумажку.
— Что это? — поинтересовался поисковик, лениво проглядывая листок.
Какой-то непонятный бланк.
— Через месяц будет день основания ведомства! Очень важное событие! Мы просто обязаны его как-то отметить!
— Мы же никогда этого не делали, — зевнул Джозеф.
— Нужно же когда-то начинать!
— И что? Организацию повесили на подразделение правовой помощи? — мужчина почти не сомневался, что юристка сама всё это придумала и вызвалась провести.
— Нет, просто кто-то же должен этим заниматься.
— И? При чем здесь мы?
Стажерки в разговор не встревали, но внимательно к нему прислушивались.
— Просто я хочу, чтоб это было общим праздником, к устройству которого все бы приложили руку. Чтоб работники ведомства почувствовали, что они — часть большой семьи, способные на очень многое, действуя вместе. Поэтому я прошу, чтоб все отделы написали свои идеи относительного того, как бы они хотели отпраздновать годовщину. Потом мы выберем самое интересное предложение и претворим его в жизнь. Из оперативного отдела поисковиков на месте только ты, так что тебе и отдуваться! Не к шефу же твоему мне идти!
Камилла триумфально замолчала и посмотрела на сидевшего перед ней Джозефа с ожиданием.
— То есть, я должен написать здесь, — тот продемонстрировал выданный ему листок, — как хочу провести этот день?
— Да.
— Хорошо, — руководитель стажировки неторопливо подписал бланк.
— Вариант "дома" не принимается! — вовремя добавила Камилла.
— Тогда не знаю, — буркнул Джозеф, разочаровано откладывая ручку.
— Подумай. Если до обеда не получу от вашего отдела нормальную идею, то приду, сяду рядом и буду стоять над душой, пока ты не напишешь! — пригрозила юристка. — О, любишь брокколи?
— Нет, — настроение у Джозефа испортилось.
Перспектива, что Камилла действительно исполнит обещанное, его угнетала. Фонтанирующий энтузиазм под боком, по его мнению, был вреден для нервной системы.
— Зря! Это очень полезно для пищеварения! И помни. Приду и сяду рядом! Пока, — из коридора донесся быстро удалявшийся цокот каблуков.
Джозеф несколько секунд с тоской буравил взглядом лежавший перед ним бланк.
— Дейдара, — позвал он, подумав. — У тебя же богатая фантазия. Придумай что-нибудь.
— Что-то конкретное? — девушка вопросительно взглянула на начальника, принимая листок.
— Мне всё равно. Что хочешь, то и пиши. Лишь бы она отвязалась, — скинув обязанности на подчиненную, Джозеф повеселел и расслабился.
Дейдара, задумавшись, вернулась на свое место и через минуту принялась что-то бодро строчить.
— Так, меня не будить, — распорядился поисковик, удобней устраиваясь за столом, и закрыл глаза, уткнувшись лицом в сложенные поверх документов руки.
Джозеф стоял перед знакомой дверью и нерешительно поглядывал на ручку. Он сюда не приходил с тех пор, как торговец выставил его вон под предлогом занятости еще в Тато. Обладатель "острова" надеялся, что тот осознал свою вину и раскаялся в поведении, однако интуиция всё же подсказывала, что лавочник мог даже не заметить его длительного отсутствия. Запястье приятно холодил браслет-извещенец. Потоптавшись еще немного, Джозеф раздраженно вздохнул и растрепал пятерней волосы.
Вдруг колокольчик звякнул, дверь открылась.
— А я всё думал, когда же вы зайдете? — на пороге стоял снисходительно улыбавшийся старик.
Оперативник насупился. Владелец магазина, скрывая усмешку, шагнул в сторону, освобождая для посетителя проход, и эффектно взмахнул рукой, приглашая того внутрь.
Джозеф посмотрел на него с подозрением. Тот оставался в той же позе, подобно лучшим английским дворецким из старых фильмов, и ждал, с интересом наблюдая за Обладателем. Последний что-то буркнул и будто нехотя прошел в магазин. Сел в кресло и огляделся — не изменилось ли что-нибудь в его отсутствие.
Вскоре перед ним оказалась чашка горячего чая и плетеная корзиночка с выпечкой. Джозеф немного подобрел.
— Я смотрю, вы решили расширить ассортимент? — повертел он в руке ватрушку с изюмом.
— Ну да, — отозвался торговец, полируя пенсне кусочком замши. — Развиваюсь потихоньку.
— И как? Получается? — поинтересовался Джозеф, кусая творение кулинара-самоучки.
— Сдвиги имеются. Пока небольшие, но все с чего-то начинают. Очень мешает настороженное отношение многих "островитян" к идее сотрудничества. Но, по крайней мере, пять постоянных партнеров у меня уже есть.
— О, ну поздравляю, — Джозеф почувствовал, что кто-то исподтишка гложет низ его штанины, и отодвинул ногу в сторону.
Квирчик возмущенно рявкнул. Обладатель никогда не думал, что волнистые попугайчики так умеют. Удивленно заглянул под стол. На него смотрели два маленьких, но очень свирепых глаза.
— Ого, — поразился Обладатель. — У него бешенство?
— Просто плохое настроение. Не обращайте внимание.
Джозеф решил послушать совета и полностью сосредоточился на чаепитии. Взгляд его упал на знакомый кожаный переплет. Отряхнув пальцы от крошек, посетитель взял книгу и лениво ее пролистнул. Страницы были пусты. Он вопросительно взглянул на старика, демонстрируя чистую бумагу.
— Творческий кризис, — пояснил тот, водружая очки на место.
— О-о-о... Ну, бывает, — Джозеф захлопнул томик и вдруг почувствовал под обложкой какую-то еле уловимую вибрацию.
— Только не смотрите, пока не закончит! — предостерегающе воскликнул лавочник, заметив, что оперативник собирался снова открыть фолиант, чтоб узнать, что происходило внутри. — Вы ее с мысли собьете.
