Ано

Тот кивнул головой и, приблизившись к Сергею вплотную, шепнул:

— Бей на то, что, когда началась облава, все стали скидывать вещи и деньги. Ты побежал и увидел под ногами незнакомую купюру. И поднял ее только ради любопытства.

— Ты думаешь, тут дураки работают?

— Для тебя только этот вариант может прокатить.

— Ладно, попробую.

Парень отошел в сторону, а Сергей тупо уставился в обшарпанную стену. Так, переминаясь с ноги на ногу, он прождал не менее полутора часов. За это время некоторых задержанных уже успели отпустить, а некоторых — препроводить в камеру предварительного заключения.

— Курилов! — из кабинета выглянул оперативник.

— Я здесь, — Сергей поднял руку.

— Сейчас со мной к начальнику, — старший лейтенант закрыл дверь кабинета и строго посмотрел на оставшихся спекулянтов.

— Всем стоять тихо. Я сейчас вернусь.

Курилов, сделав обреченное лицо, пошел за оперативником. Краем глаза он увидел, как тот парень, который давал ему совет, показал недвусмысленный жест — мол, держись, браток.

Пройдя длинными коридорами, они поднялись на этаж выше. Подойдя к двери, которая выглядела несколько лучше остальных, старший лейтенант стукнул по ней костяшками пальцев.

— Разрешите, товарищ майор?

— Да.

За письменным столом сидел начальник отдела.

— Присаживайтесь, — он указал жестом на стулья, стоящие вдоль стены.

Сергей присел, а оперативник вышел из кабинета, оставив их наедине.

— Значит, вы утверждаете, что у вас есть задание от участкового Хайрулина внедриться в преступную среду спекулянтов?

— Нет, я так не утверждал. Я всего лишь ответил старшему лейтенанту, что я находился у "Бурлацкой слободы" с целью внедрения в преступную среду.

— То есть, я так понимаю, вы действовали самостоятельно на свой страх и риск?

— Да.

— Интересно, — эту фразу майор произнес с нотками недоверия.

Сергей, почувствовав это, спросил.

— Товарищ майор, а вы свяжитесь с участковым Хайрулиным из Канавинского РОВД, он вам даст информацию обо мне.

— Уже связались.

— И что он сказал?

— Он подтвердил, что в среду вы участвовали в операции по пресечению незаконной торговли спиртным. Но в отношении ваших действий по внедрению в среду спекулянтов он первый раз слышит. Может, вы мне объясните, что вами двигало? — майор внимательно посмотрел на Курилова.

— Понимаете, когда на дежурстве в ДНД Хайрулин предложил мне участие в спецоперации по ликвидации шинка, я спросил его, почему он остановил свой выбор именно на мне.

— И почему же?

— Он сказал, что я одет так, как будто имею нетрудовые доходы. Вот я и подумал, что раз уж у меня такая внешность и одежда, то спекулянты могут принять меня за своего. Я думал, что потолкаюсь среди них, может, что услышу или увижу. Я же не знал, что сегодня будет проводиться масштабная операция против них, — говоря это, Курилов постарался сделать честное выражение лица.

— Вы где работаете? — интонация майора сменилась.

— На заводе "Нормаль", старшим мастером.

— Солидное предприятие, — кивнул головой начальник отдела.

— Да. Мне там тоже нравится работать, — согласился Курилов.

— Ну что же, Сергей Александрович. Мне импонирует ваше рвение и тяга к реальной помощи органам. Я думаю, что вы можете быть нам полезны. И раз уж вы так хотели внедриться в среду спекулянтов, то грех не воспользоваться таким случаем. Мы вас сегодня поместим в камеру предварительного заключения, а завтра утром вы напишете подробный отчет обо всем, что вам удастся узнать. Давайте телефон вашей жены, чтобы мы связались с ней и объяснили ситуацию. А то она волноваться будет, если вы сегодня ночью домой не вернетесь.

— Не надо ей звонить. Я пока с ней поругался и живу у друга на проспекте Ленина. У Скворцова Федора.

— Ну, тогда вам ничего не мешает. Я сейчас вызову своего заместителя, и он вас подробно проинструктирует.

Курилов тяжело вздохнул. День, так хорошо начавшийся, плавно перерастал в очередное приключение на свою задницу. Да, прав был директор агентства "АНО", когда говорил, что Сергей забудет обо всех своих проблемах. Действительно, отсюда, из кабинета начальника отдела Нижегородского РОВД, все, что осталось там, в другой жизни, казалось таким далеким и мелким по сравнению с теми проблемами, которые он сам сейчас навлек на себя.

* * *

Темно-зеленые стены КПЗ были свежевыкрашенными. Тем не менее на них уже красовался с десяток надписей типа: "Это место, где нарушается конституция" или "Все мусора пидоры". Вдоль стены стояли широкие деревянные нары, на которых могли легко уместиться человек шесть.

Кроме Курилова в камере находилось еще три человека. Судя по внешнему виду остальных сидельцев, Сергей был самым старшим из них.

— Тебя как зовут? — спросил один из них.

— Сергей.

— А меня Роман, или, если хочешь, Батон, — он протянул руку для рукопожатия.

— Тебя тоже у "Бурлацкой слободы" взяли? — снова спросил он.

— Да.

— Значит, ты тоже скинуть бабки не смог?

Курилов посмотрел на Батона так, как будто он был уголовным авторитетом, а тот всего лишь шестеркой.

— Слушай, Батон. Давай-ка мне на нарах место забей.

Тот, как ни странно, сразу же начал исполнять поручение.

— Сергей! Вот сюда садись, — Батон указал на освободившееся место у стены.

Курилов, продолжая играть роль авторитета, поправил своего нового знакомого:

— Не садись, а присаживайся.

Батон послушно присел рядом, уже опасаясь тревожить по пустякам такого человека. Сергей, заметив эту перемену в поведении молодого человека, слегка наклонившись к нему, спросил.

— А что у тебя такое погоняло странное — Батон?

— Это я сам себе придумал. Помнишь, года три назад фильм шел про Дату Туташхия? Так вот, там к нему все почтительно обращались Дата батоно. Вот я и хотел, что бы меня так же называли. Сначала, так все и было, а потом как-то незаметно меня стали звать вместо Батоно просто Батоном.

Курилов внутренне улыбнулся.

— Ты сам-то почему здесь оказался?

— Понимаешь, я сюда приехал, чтобы джинсы вернуть, которые у знакомого брал на недельку, а тут облава. Вот меня вместе с джинсами и замели.

— Что же ты их не выкинул? — эту фразу Сергей уже сказал по-доброму.

— Ага. А что я тогда буду знакомому говорить? Что я его джинсы скинул во время облавы? Нет уж, лучше здесь, в обезьяннике, сутки покантоваться, зато у меня на руках акт изъятия будет.

Курилов удивился такому странному методу получения отмазки. Осмотрев остальных сидельцев, он кивнул головой в их сторону.

— А этих за что? — Сергей специально произнес это так, чтобы все слышали этот вопрос.

— Костика задержали, потому что он второй раз за месяц попался, а Славика — за то, что он при задержании оперу нагрубил.

— Ладно. Не сикуйте. Завтра все отсюда выйдем.

— Серега, а ты раньше сидел? — робко поинтересовался Батон.

"Если бы ты, как и я, прошел через весь беспредел девяностых, со всеми этими "крышами", наездами, стрелками и разборками, то не спрашивал бы такую глупость", — мысленно ответил ему Курилов.

Батон расценил молчание Сергея по-своему. Отодвинувшись от него, он вполголоса заговорил с другими арестантами.

Курилов лег на нары, положив под голову руку. Он не заметил, как задремал.

В этой тяжелой дреме ему снилось, что он снова в своем привычном мире, едет на своей немецкой машине по летним улицам Нижнего Новгорода, а за окнами вдоль обочин дорог бесконечной вереницей стоят спекулянты, держащие под мышками красочные пакеты.

Глава седьмая

Нарушитель инструкции

* * *

Утро воскресенья выдалось очень свежим. Длительная жара, стоявшая всю последнюю неделю, немного отступила.

В этот ранний час Курилов шел через площадь Минина вдоль красной кремлевской стены к памятнику Валерию Чкалову, откуда начинался спуск к "Бурлацкой слободе". Подойдя к обочине дороги, где, как ему казалось, он спрятал деньги, Курилов присел на траву, пытаясь нащупать то место, где лежали купюры. Но все было тщетно. Дерн во всех местах рядом с дорогой был нетронутым. Так, ощупывая каждый сантиметр, он начал свое движение вниз по склону. Только через час он наконец сумел отыскать свой тайник. От сердца сразу же отлегло, когда он понял, что все купюры целы.

Отряхнув их от песка, Сергей засунул деньги в карман и в радостном расположении духа заспешил на автобусную остановку. Ему не терпелось быстрее попасть к Светлане, где, как он рассчитывал, его должны были ждать теплый душ, хорошая еда и женская ласка.

Выйдя из автобуса у Московского вокзала, он быстрым шагом отправился на Центральный рынок. Там Сергей приобрел килограмм домашней колбасы, пару кусков парной свинины, овощей с зеленью и большой букет цветов. Таким образом он рассчитывал загладить свою вину перед Светланой, поскольку обещал ей быть у нее в гостях еще вчера.

Выйдя с увесистыми котомками из стеклянных дверей рынка, он отправился к такси, которые дежурили неподалеку. Практически на всех таксомоторах висели таблички с внутренней стороны лобового стекла, которые лаконично предупреждали: "занят" или "в парк".

Нагнувшись к открытому окну одной из этих машин, Курилов небрежно бросил:

— Шеф, на Тихорецкую за пятерину отвезешь?

Тот, услышав такую сумму, быстро выскочил и подобострастно открыл крышку багажника.

Уложив в это грязное чрево свою поклажу, Олег присел на сиденье рядом с водителем. Оглядев салон и, похлопав ладонью панель "торпеды", Курилов философски произнес:

— Да! Это далеко не "Бентли" и даже не "Тойота".

— Чего? — переспросил таксист, не понимая смысла этих слов.

— Ничего. Поехали!

Приоткрыв стекло со своей стороны, Сергей подставил голову под струю свежего ветра, врывающегося в салон машины, которая резво неслась по свободной улице.

— Шеф, мне бы еще бутылочку шампанского или коньячка где-нибудь прикупить.

— Сейчас всё организуем, — успокоил его таксист.

Весь оставшийся путь до Тихорецкой Сергей, откинувшись на сиденье, молча смотрел на мелькавшие пейзажи.

Только сейчас он вдруг осознал, сколько всего будет понастроено за эти двадцать пять лет. И как сильно изменится облик города.

Машина, развернувшись на Московском шоссе, подъехала к ресторану "Панорама", который находился как раз рядом с домом Светланы.

— Так тебе шампанское или коньяк? — спросил таксист.

— Давай и то, и другое. Как говорится, гулять так гулять, — ответил Курилов.

— Тогда гони тридцатку.

Сергей вытащил из кармана пачку купюр и, отсчитав три червонца, протянул водителю.

Тот, взяв деньги, ушел на задний двор ресторана, где располагался служебный вход. Через десять минут он вернулся с увесистым свертком, и уже через минуту машина стояла около кирпичной девятиэтажки, где жила Светлана.

— Помочь? — предложил таксист.

— Нет. Я сам, — Курилов протянул ему синюю "пятерку".

Выгрузив все свои сумки, Сергей засунул под мышку букет и, посмотрев вверх, на седьмой этаж, подумал.

"Только бы она была дома и работал лифт".

* * *

— Кто там? — из-за закрытой двери послышался недовольный голос Светланы.

— Это я, Сергей.

Щелкнула дверная задвижка, и в полоске, образовавшейся между косяком и дверным полотном, появилось лицо Светы.

— Ба-а! Не прошло и суток. Между прочим, я тебя весь день вчера прождала.

Курилов опустил сумки на цементный пол и, достав из-под мышки букет, протянул его хозяйке квартиры.

— Извини за опоздание.

Она распахнула дверь, пропуская Курилова.

— Ну, заходи, раз пришел.

Несмело ступая, Курилов прошел в ее скромное жилище.

— Ну, что остановился? Давай проходи на кухню. Если что надо в холодильник убрать, то сразу на стол выкладывай.

Осмелев, Сергей стал быстро извлекать на маленький столик принесенные продукты.

— Ого! Да тут прямо деликатесы. Ты что, на рынке все это купил?

— Да.

— Ну, ты пока тут располагайся, а я пойду себя в порядок приведу и хоть халат поприличнее надену.

Оставшись один, Сергей потрогал свою суточную щетину.

"Надо было сначала к Феде заехать и себя в порядок привести. А может, у нее бритвенный станок есть?" — неожиданно сообразил он.

— Свет! У тебя есть станок, чтобы побриться? — крикнул Курилов.

— Я сейчас, — голос Светланы звучал откуда-то издалека.

Через минуту она появилась в проеме в новом коротеньком халате с большими пуговицами.

— Ты побриться хочешь?

— Да, — подумав немного, он добавил: — Вообще-то я бы еще душ принял.

— Пойдем, я тебе станок дам и новые лезвия, а полотенце я тебе попозже занесу.

Курилов прошел в ванную комнату следом за Светланой. Она, опершись на плечо Сергея, легко поднялась на край ванной и, потянувшись, открыла дверцы шкафчика висевшего выше зеркала над мойкой. От этого движения подол короткого халатика пополз вверх, оголяя ее большие круглые ягодицы. Сергей, не удержавшись, положил на них ладонь.

Она с усмешкой посмотрела на него сверху:

— Что, не терпится?

Курилов смущенно убрал свою руку.

— Я просто поддержать тебя хотел.

— Ну, поддержи, я разрешаю, — хихикнула она.

Сергей, обхватив ее за талию, помог ей спрыгнуть вниз.

— Я думаю, ты не побрезгуешь? — он протянула ему станок и нераскрытую пачку лезвий "Нева".

Сергей ничего не ответил, представив, какие места она могла им обрабатывать.

Оставшись один, он нашел крем и, нанеся его на щеки, стал интенсивно взбивать пену большой кисточкой.

Глядя в свое отражение с белой бородой из хлопьев мыльной пены, Курилов вдруг поймал себя на странной мысли. Вдруг всё, что с ним сейчас происходит, это его реальная жизнь и нет никакого будущего, из которого он попал сюда? Может, всё, что было с ним раньше, это, наоборот, плод его больного воображения? А он всего лишь душевнобольной, которого неделю назад выписали из какой-нибудь психбольницы, предварительно внушив ему под гипнозом, что он был миллионером, который, провалившись во времени, сейчас должен найти свое место в жизни.

Закончив с бритьем, Сергей залез в ванную. Включив еле теплый душ, он наслаждался колкими струйками, бившими его по лицу.

— Сережа! Тебе полотенце нести? — из-за двери послышался голос Светы.

— Да. Я уже закончил.

Она звонко рассмеялась за дверью:

— А я думала, ты это сделаешь на мне.

Сергей, отдернув простенькую полиэтиленовую занавеску, выключил воду. Дверь сразу же распахнулась, и на пороге появилась Светлана, держа на вытянутых руках полотенце.

— Ну, иди сюда. Я тебя сама сейчас оботру.

Сергей нагнул голову, подставляя ей свои мокрые волосы. Она, интенсивно растерев его шевелюру, так же энергично начала растирать его тело. Когда она добралась до низа его живота, движения ее стали более мягкими и плавными. Сквозь ткань полотенца Курилов почувствовал ее горячие ладони. От этих прикосновений плоть, дремавшая всю неделю, вдруг сильно дала о себе знать.

— Ого! — только и успела произнести Светлана, потому что Сергей быстро, выскочив из ванной на кафельный пол, с нетерпением потащил ее в комнату, где как нельзя кстати уже был разложен диван.