Час перед рассветом

В своей комнате я торопливо переоделась и поспешила в зал для поединков, надеясь не попасться на глаза мачехе или её фрейлинам. Кроме моего сводного брата никто не знал о моих тренировках, и у меня не было никакого желания как-либо менять положение дел. С тех пор, как Люций проникся идеей моего обучения и обнаружил, что из меня действительно может выйти что-то путное, он стал очень требовательным по отношению ко мне. Тренировки мне разрешалось пропускать только в самом крайнем случае — если я в это время ездила по делам по стране или если болела. На тренировочных поединках Люций никогда не щадил меня и не обращал внимания ни на мой пол, ни на моё происхождение. И сейчас, после двухнедельного перерыва, он наверняка устроит мне такой тренировочный бой, что из-за зала мне придётся уползать исключительно на чувстве самоуважения.

Глава 11

— Ты стала сражаться слишком яростно. Это неправильно. Сколько раз я тебе говорил, что в бою надо сохранять ясную голову? Так тебе будет легче победить противника.

Это разговор состоялся три недели спустя после моего возвращения. Каждое утро до завтрака я спускалась в тренировочный зал и сражалась на мечах с Люцием. На тренировочные бои у меня уходило по два часа в день, и в эти поединки я вкладывала все свои силы. Но до слов наставника я не задумывалась о том, что таким образом освобождалась от гнева, пожиравшего меня изнутри. Ярость, скопившаяся в моей душе из-за событий в Ленстере, требовала выхода, и на поединках я избавлялась от него. Но это не способствовало успеху в сражении — у меня не получалось сохранить ясную голову, я бросалась в схватку необдуманно, безрассудно, и в итоге терпела от Люция одно поражение за другим. Это не прошло незамеченным, и сегодня у него лопнуло терпение.

Я стояла, замерев на одном месте в неудобной позе, и медленно опустила руки, в которых продолжала держать сарды. Люций застыл напротив меня, лезвие одного из его сардов упиралось мне в шею. Произнеся ту недовольную тираду, он убрал клинок, и я с облегчением распрямилась и отошла на пару шагов назад.

— Что с Вами произошло? — мрачно спросил вампир, вновь переходя на "Вы". Я поняла, что занятие окончено — на "ты" Люций обращался ко мне только во время уроков. — Я знаю, что мне не положено спрашивать, но Вы слишком сильно изменились. Словно за три недели пережили больше, чем некоторые люди — за всю свою жизнь.

Я недовольно выдохнула, но ничего не сказала. Откровенничать мне ни с кем не хотелось, и Люций не был исключением. Молча я подошла к столу и вложила оружие в ножны, а когда за моей спиной раздался голос наставника, то чуть не упала:

— Впрочем, я всё понимаю. Собственная смерть — и в самом деле достаточно тяжёлый опыт.

Мне показалось, что моё тело превратилось в камень.

— Откуда ты знаешь? — во рту пересохло, и слова прозвучали невнятно.

Люция мой вопрос нисколько не смутил, и он спокойно ответил:

— Когда высший или архивампир воскрешает человека, на его ауре остаётся характерный отпечаток, который нельзя спутать ни с чем другим. На Вашей ауре как раз стоит сейчас такая печать, из чего можно сделать вывод, что для Вас те дни прошли нелегко. Но все равно Вам стоит взять себя в руки. Вы живы, всё осталось позади, можно снова вернуться к привычной жизни.

Оружейник даёт мне советы по поводу моего поведения. Отлично. В другой ситуации я бы возмутилась, но сейчас мои мысли были заняты другим. То, что он поведал, мне совсем не понравилось. Что теперь получается, на мне стоит своеобразное клеймо?

— И как на мне это теперь скажется? — подозрительно спросила я.

Вампир совершенно спокойно пожал плечами.

— Да никак... Если бы Вы стали вампиром, Вам пришлось бы подчиняться тому, кто Вас воскресил. Но я не вижу на Вашей ауре плетения подчинения, поэтому могу сказать, что Вы совершенно свободны.

Я с трудом сдержала вздох облегчения и в очередной раз возблагодарила про себя Хель за то, что спасла меня от порабощения. Ни один вампир не может управлять мой. Я сама себе хозяйка, и только я... Всё в порядке. Всё в порядке.

Я кивком поблагодарила Люция. Он понял меня без слов, молча развернулся и покинул зал. Я вскоре последовала за ним, надеясь, что по дороге не столкнусь с мачехой — если она увидит старшую принцессу в брюках и с клинками, её удар хватит.

Остаток дня прошёл спокойно. Я прошла в себя и даже немного пообщалась за обедом с сестрами. После еды я отправилась в библиотеку за каким-нибудь лёгким чтением. Вместе со мной шла леди Алина, направлявшаяся в музыкальный салон, располагавшийся на одном этаже с библиотекой. Она не сказала мне ни слова, но по крайней мере не сверлила меня сегодня недовольным взглядом. Внезапное появление в коридоре отряда дворцовой стражи, которому полагалось быть сейчас в Дионе, стало неожиданностью для нас обеих. Мы обе приостановились, леди Алина недоуменно приподняла брови. Вперёд вышел капитан стражи Стоун и низко поклонился мачехе:

— Ваше Величество...

Затем он распрямился и повернулся ко мне. Но не поклонился, как того требовал этикет, а ровным голосом сказал:

— Корделия Эржебета ван Райен, по приказу Его Величества короля Дария II Вы арестованы.

* * *

Пару секунд в коридоре стояла звенящая тишина. Стражники смотрели на меня с лёгкой опаской, а в эмоциях их командира я прочла беспокойство, ощущение неловкости и твёрдое намерение выполнить приказ. Получается, он не шутил и искренне верил в то, что только что сказал, но от этого ситуация понятнее не стала.

— Что здесь происходит? — ледяным тоном осведомилась я.

Леди Алина сделала пару шагов вперёд и встала справа от меня. Она смотрела прямо на Стоуна холодно-вопросительным взглядом, а я вдруг подумала, что это первый раз, когда она заступается за меня. Не из любви ко мне, разумеется. Но никто не смел оскорблять членов королевской фамилии, честью которой наша королева так дорожила, а сейчас была именно такая ситуация.

— Объяснитесь, капитан Стоун, — потребовала она.

Неловкость в чувствах Стоуна усилилась. Я чувствовала, что меньше всего ему сейчас хотелось находиться здесь, но не исполнить приказа он не мог. Вместо ответа он протянул королеве свиток из тяжёлой гербовой бумаги. Алина развернула его и некоторое время изучала, затем на её лице мелькнуло озадаченное выражение. Дочитав, она отдала грамоту мне. Я прочитала её, не веря собственным глазам, — это действительно был приказ временно поместить меня под домашний арест и держать под охраной до дальнейших распоряжений Его Величества. Гербовая бумага, печать и подпись отца не оставляли сомнений в подлинности документа. Но, Донер побери все на свете, что это означает?

— Ваше Высочество, протяните, пожалуйста, вперёд руку. Любую, — раздался тихий, вежливый голос Стоуна. Находясь в полном замешательстве, недоумевая, я протянула вперёд руку, не понимая, что делаю. На моём запястье что-то щелкнуло, и в ту же секунду я почувствовала себя так, словно меня по голове чем-то ударили. Зрение и слух резко ухудшились, мир внезапно потерял часть красок. Я перестала ощущать свою магию, свой магический резерв и разом ощутила себя совершенно беспомощной и беззащитной. Я попыталась создать "светлячка" — простейшее плетение, которое могло служить источником света — и не смогла. Это было так неожиданно и так неприятно, что я даже пошатнулась.

— Что... это? — с ужасом спросила я.

— Антимагический браслет, — сухо ответил капитан. — Его Величество подчеркнули, что Вам нельзя пользоваться магией, и господин архимаг дал мне эту вещь, чтобы она заблокировала Вашу магию.

Я поднесла руку к глазам. Разумеется, этот браслет был артефактом, но без магии я не могла изучить его структуру. Защелкнувшись на моём запястье, браслет стал целым, а замок словно растворился. Снять эту вещь с меня сможет только другой маг. Проклятье.

Я всё никак не могла прийти в себя от потери своих способностей, а леди Алина настойчиво спросила:

— Но в связи с чем Его Величество вынес это решение?

— Мне это неизвестно, Ваше Величество.

И я понятия не имела, правду он сказал или солгал. Я больше не ощущала его эмоций.

Меня заперли в одной из спален на третьем этаже. В мою собственную комнату вернуться мне не позволили — там могли быть магические артефакты и амулеты, которые я могла бы использовать для побега. Я не стала никого уверять, что не собираюсь бежать, поскольку понимала, что мои слова прозвучат неубедительно. По моей просьбе мне принесли из библиотеки несколько книг. Думаю, стражники сами не знали, как вести себя со мной, и поэтому выразили готовность выполнять любые мои просьбы, в пределах разумного, разумеется. Леди Алина не осталась со мной, а удалилась к себе, пребывая в благородном недоумении. Я же сама не чувствовала особого беспокойства по поводу произошедшего. Удивление — да, и ещё очень сильный дискомфорт от невозможности пользоваться магией. Но страха не было. Не знаю, что именно задумал отец, но, думаю, скоро всё разъяснится. Он никогда ничего не делает просто так.

Ситуация и в самом деле прояснилась довольно быстро — буквально тем же вечером. После ужина, который принесли в мою комнату, я сидела на подоконнике с книгой, когда двери комнаты неожиданно открылись, и стража пропустила внутрь Мариуса. При появлении архимага я вскочила на ноги и бросилась ему навстречу:

— Учитель! Что происходит, объясните!

И остановилась на полпути. Мариус выглядел непривычно суровым, его губы были плотно сжаты, лоб пересекла мрачная вертикальная складка. На меня он смотрел недружелюбно и настороженно, и мне стало не по себе от его взгляда. Разом меня охватили дурные предчувствия. Мариус сел в кресло в углу комнаты и кивнул на стул рядом:

— Садись.

Я послушно села, не сводя глаз с архимага. Несмотря на тёплый летний вечер, мне стало холодно.

— Валенсия и Вереантер прекратили военные действия, — наконец начал Мариус. — Документы, которые ты похитила из кабинета Адриана, были планами наступления. Благодаря тебе мы узнали обо всех планах вампиров, а заклинание из гримуара помогло наголову разбить их в Таффе. Их архивампир понял, что теперь ему не победить, и отступил. Неделю назад прошли мирные переговоры.

— Так это же замечательно! — воскликнула я и только сейчас обратила внимание на одну деталь. — Подождите... Как это — неделю назад? А почему вы нам ничего не сообщили?

Мариус посмотрел мне прямо в глаза. От его пронзительного взгляда, непредвещающего ничего хорошего, я невольно подалась назад.

— Мы бы сообщили... — протянул он. — Но на переговорах неожиданно выяснилась одна небольшая, но невероятно важная деталь. Корделия, ты, кажется, по возвращении забыла упомянуть о том, что ты не просто похитила документы, но вдобавок убила их архивампира?

Его голос звучал открыто враждебно, и меня это удивило. Ну убила, ну и что? Он же всё равно ожил! А Мариус никогда не питал любви к вампирам, это всем известно!

— И что? — спокойно спросила я.

— Адриан рассказал о тебе на переговорах, — продолжил архимаг, его речь сейчас была больше похожа на шипение. — И рассказал о том, что у магички, когда она колдовала, были светящиеся темно-красные глаза! Я даже представить себе не мог, что моя ученица... Что принцесса... Мне это даже в голову не приходило!

— Да что с моими глазами не так? — возмутилась я, устав от этих недомолвок. Кажется, Мариус так злился не из-за убитого архивампира, а именно из-за моих глаз. — Ну светятся они, и что дальше? Что в этом такого? И как это связано с тем, что меня заперли здесь?

— Ты — Этари! — враждебно выпалил Мариус так, словно бы это все объясняло. В его словах отчётливо звучало обвинение, а на меня он смотрел с видимым отвращением. — И мало того, что Этари, так ты ещё и трейхе! А я-то думал, что вы все давно сгинули!

— И что это значит? — осведомилась я. Слово "Этари" я уже слышала от Адриана, а вот "трейхе" мне встречалось впервые.

К моему удивлению, вся враждебность Мариуса внезапно исчезла, и теперь он смотрел на меня слегка растерянно и даже недоверчиво.

— Корделия, ты занятия по всемирной истории вообще когда-нибудь посещала?

На самом деле посещала, но не так часто, как хотелось бы. Занятия магией и фехтованием были гораздо интереснее заучивания дат и имён.

Мариус вздохнул и махнул рукой. Дверь в комнату сама по себе распахнулась, и на пороге появился один из моих сторожей.

— Принесите принцессе книги по истории Кровавой войны, — распорядился архимаг. — Причём не завтра, а прямо сейчас.

Стражник поклонился и пропал из поля зрения. Мариус же снова посмотрел на меня и вдруг вздохнул. Я терпеливо ждала, но внутри все больше усиливалось беспокойство.

— Ты и в самом деле ничего не знаешь, — вдруг задумчиво сказал он, словно бы говоря сам с собой. — Да и откуда ты могла бы узнать? Я об этом почему-то не подумал... Король Дарий — единственный, кто мог бы тебе обо всем рассказать, но и он сам вряд ли подозревал, с кем связался... Ладно. Я погорячился. Но сути это не меняет.

Он снова погрузился в свои думы. Меня это уже начало раздражать, и я хотела было потребовать ответов, но он жестом меня остановил:

— Значит так. Книги тебе принесут, ты их прочитаешь и поймёшь, что к чему. Я же расскажу тебе о переговорах. Вереантер отозвал войска. Война окончена. Но захваченные территории остаются за вампирами. Однако Адриан согласился их вернуть на одном условии

— На каком же? — поторопила я Мариуса, когда он замолчал. Тот посмотрел на меня с внезапно промелькнувшим в его глазах сочувствием, и внутри меня все сжалось в предчувствии беды.

— Он потребовал отдать ему тебя. — В этот момент я бы упала, если бы уже не сидела на стуле. — Я уже говорил тебе, что ты нанесла ему огромное оскорбление, выкрав документы и гримуар. Но это было до того, как я узнал, что ты ещё и убила его. Адриан имеет на тебя огромный зуб, и я даже не могу себе представить, какая участь тебя ожидает, когда ты попадешь к нему.

— "Если" попаду, а не "когда", учитель, — поправила я его и осеклась. В глазах внезапно потемнело. Мысль, пришедшая мне в голову, потрясла меня, и я отчаянно пожалела, что вообще подумала об этом. Медленно, неверяще я снова поднесла к глазам руку с антимагическим браслетом. Нет, нет... Они не могли вынести такое решение. Отец не мог так поступить со мной! Это неправильно и слишком жестоко!

— Пожалуйста, скажи мне, что это неправда, — я смотрела на Мариуса с нескрываемым ужасом. Сочувствие на его лице теперь было совершенно отчетливым. — Отец не мог...

— Мог, Корделия, — слова архимага падали тяжело, как камни. — Король Дарий взял неделю на раздумья и сегодня согласился на условия Адриана. Через десять дней в Дион прибудет делегация из Бэллимора. Там тебя передадут вампирам, и Ленстер, Ормонд и все прочие города которые были захвачены, вернутся Валенсии. До того момента тебя будут держать под стражей с антимагическим браслетом. Впрочем, сомневаюсь, что Адриан захочет его снять.