— С ума сошёл? Здесь живут только кайро, — проговорил трусоватый сорной.
— Да? Тогда что ты здесь делаешь?
— Думаю, нам по пути. Я тоже поступаю в Навигационную школу. Идём, а то опоздаем. Ровно в восемь ворота Навигационной школы закрываются до утра. Не знаю, как ты, а лично я не собираюсь возвращаться в город по темноте. Кайро — редкие сволочи. Прикидываются добропорядочными гражданами, но ходят слухи, что они могут заловить какого-нибудь бедолагу и продать в рабство на окраинные миры. Вон видишь? Уже караулят! — Сорной ткнул пальцем в ближайшие кусты. В присутствии землянина он обрёл привычное нахальство. Весело приплясывая, он громко выкрикнул: — Накось выкусите, гады! Нас так просто не возьмёшь! У моего товарища есть оружие, только суньтесь, и он живо вас пристрелит!
— Идём, Аника-воин, — улыбнулся Ласло, не заметивший вокруг ничего подозрительного, — а то действительно опоздаем.
Время и в самом деле поджимало. Поэтому будущие курсанты Навигационной школы прибавили шаг.
Как только они скрылись за поворотом, на тропинке появились трое низкорослых гуманоидов. Кайро начали о чём-то тихо совещаться. Многочисленные шипящие звуки в их языке говорили о том, что они принадлежат к славному племени, ведущему своё происхождение от ящеров. По каким-то неведомым причинам сорнои боялись их до умопомрачения и кайро этим бессовестно пользовались. Как правило, они за бесценок скупали дома в приглянувшемся районе. Конечно, если там было поселение сорноев. Как только 'птички' узнавали, что у них поселился кто-то из кайро, они тут же удирали. Причём снимались всем табором, и с такой скоростью покидали насиженное место, будто под задницей у них развели костёр.
Вскоре к троице кайро присоединились ещё несколько соплеменников. Прибывшее пополнение повысило боевой дух главаря, почти квадратного приземистого коротышки. Он глянул на часы, и увеличившаяся банда снова залегла у тропинки. Видимо, кайро знали о строгих порядках, царящих в Навигационной школе.
Не подозревая, о поджидающих их неприятностях, новоявленные приятели буквально в последнюю минуту влетели в ворота КПП. Старший дежурного патруля открыл было рот, собираясь сделать им замечание, но поймал красноречивый взгляд землянина и лишь фыркнул. Заключённые внутрь организма, паспорта имперцев всегда были при себе, и он жестом велел им войти в специальную идентификационную камеру.
Но этим дело не ограничилось. Помимо детекторов их ожидал ручной обыск, на который Ласло не рассчитывал. Остальное оружие он сбросил по дороге, припрятав его в укромном месте, но нейропарализатор оставил при себе, понадеявшись, что его невозможно обнаружить детекторами. Беспокойная жизнь приучила его всё время быть настороже и, оставшись совсем без оружия, он чувствовал себя неуютно.
'Вот чёрт! Один неверный ход и игра проиграна', — расстроился Ласло, заметив, что по знаку старшего один из дежурных направился к пульту, явно за тем, чтобы сообщить в местную полицию.
'Ну вот! Теперь никакой учёбы и полётов в космос. Остался только один путь — сначала в каталажку, неизвестно на сколько, а затем лишение гражданства и высылка за пределы Содружества. Ну а там, в Пограничье, без связей и оружия меня ожидает жёсткая посадка на самое дно, — подумал он с горечью. — Что ж, как не единожды говаривала милая мамочка с отчимом, с моими наклонностями мне самое место среди всякой швали', — попытался он философски взглянуть на сложившуюся ситуацию. Правда, без особого успеха. Как он ни старался, его не покидала досада, что он так глупо попался. В довершение неприятностей на него внезапно навалилась усталость, и он понял, что действие лекарств закончилось, и это дают о себе знать последствия вакуумного сна. Да и пустой желудок напомнил ему, что в последний раз он ел рано утром.
Чувствуя, как предательски дрожат колени, Ласло сунул руки в карманы и походил по комнате, а затем прислонился к стене и напустил на себя независимый вид. Он не хотел, чтобы кто-нибудь из присутствующих заметил его слабость.
'Ну и ладно. Шваль так шваль. Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету... друзья? Нет у меня никаких друзей! Были бы друзья, было бы совсем другое дело. А так одни подельники. Отбросы, готовые продать тебя ни за грош', — подумал он с ожесточением.
Чтобы хоть немного унять нарастающую боль в висках, Ласло прижался затылком к прохладной поверхности стены, и тут на него накатил сильнейший приступ жалости к самому себе. 'Из друзей была только одна глупая звёздная кошка, да и та теперь отвернётся. Действительно, сколько можно нянчиться с недоумком'. Он стиснул зубы, стараясь подавить слёзы, но они не слушались и продолжали упорно наворачиваться на глаза. 'Ну, падла, давай ещё разревись, будто тебе семь, а не двадцать семь! Только этого ещё не хватало! И нечего искать виноватых, коли сам дурак!' Сделав вид, что закашлялся, Ласло сглотнул вставший в горле комок и поискал взглядом сорноя, но тот куда-то исчез. 'Вот и птичка слиняла, даже некому оказать моральную поддержку', — уныло подумал он.
Граждане империи Ррнайд были чрезвычайно законопослушны, и быть бы землянину в тюрьме, но тут, на его счастье, в помещение КПП ввалилась разношёрстная компания под предводительством высоченного громогласного толстяка. Судя по возрасту это были не курсанты, да и дежурные при виде них взяли под козырёк.
Толстяк махнул остальным, чтобы его не ждали, и смерил поникшего Ласло весёлым взглядом.
— Ну-ка, дай мне эту игрушку, — сказал он и протянул руку к старшему патруля.
— Господин Ирвинг, я не могу! Незаконное оружие должно храниться в спецбоксе до прибытия полиции.
— Засранец! Вздумал меня учить? — добродушно прогудел толстяк.
И что-то такое было в его облике, что старший патруля больше не стал возражать и протянул ему нейропарализатор.
— Глянь, Кардо, чем нынче балуется молодёжь.
Толстяк обращался к сухопарому мужчине, выглядевшему так, будто он только что вернулся с зимовки на полярной станции. Несмотря на то, что на дворе стояло лето, да и вечер выдался чрезвычайно тёплый, чудак был одет в конусообразную белую шапку и белый мешковатый костюм с меховым воротником. Помимо этого, на нём были сапоги с меховой опушкой и кожаные перчатки, которые не выбивались из общей цветовой гаммы и были такими же белыми, как и остальное облачение.
'Паяц!' — насмешливо подумал Ласло. На энергичном лице мужчины не было и признака унылой печали, свойственной белому клоуну, но его нелепое одеяние вызвало в его памяти сцену из знаменитой оперы Леонкавалло. 'Смейся, Паяц, над разбитой любовью!' — страстно пропел Паваротти, и он с трудом удержался от неуместного смешка. Заметив укоризненный взгляд толстяка, Ласло состроил печальную мину. 'Не может быть, чтобы он догадался, о чём я подумал', — уговаривал он себя.
Пока он мучился сомнениями относительно толстяка, 'паяц' внимательно осмотрел нейропарализатор. Судя по тому, с какой привычной сноровкой он вертел его в руках, оружие было ему не в новинку. К концу осмотра на его физиономии появилось скептическое выражение.
— Дешёвая подделка. В Синтуане это дерьмо штампуют пачками, — вынес он свой приговор и вернул нейропарализатор толстяку.
'Ну, погоди, Аргтур, гнилая твоя душонка! Если это правда, то мало тебе не покажется!' — взбеленился Ласло.
— Да пошёл ты! Это настоящий 'гертер'! — выпалил он в сердцах, не желая верить, что его обманули и оружие, за которое отдана куча денег, просто дешёвый хлам.
Сообразив, что неприятностей у него и так выше крыши, Ласло возвёл очи горе.
— Вот чёрт!.. Сэр, извините ради бога! Честное слово, я не хотел грубить. Просто вырвалось с расстройства, — пробормотал он, обращаясь к толстяку, который всё это время смотрел на него с неослабным интересом.
В противоположность ему во взгляде 'паяца' не было ничего, кроме равнодушия.
— Марио, не ищи себе неприятностей. Сдай парня полиции. Пусть они с ним разбираются, — сказал он и Ласло замер в ожидании.
— Друг, не будь столь суров к молодёжи! Зачем же портить биографию такому многообещающему молодому человеку? — возразил толстяк и сунул нейропарализатор в карман пёстрой рубашки.
'Паяц' покачал головой.
— Тогда не говори, что я тебя не предупреждал.
— Брось! С каких это пор ты стал таким законопослушным? Забыл, что приключилось на Бурладе, когда ты был в его возрасте? Так я живо напомню!
Толстяк хлопнул 'паяца' по плечу и так заразительно расхохотался, что у Ласло окончательно отлегло от сердца.
— Нашёл что вспомнить! Постыдился бы, ведь это ты оказался по горло в дерьме, а не я.
— Это как посмотреть, мой печальный белый друг. Это как посмотреть! — отозвался толстяк.
'Печальный белый друг? Ну-ну!' Озадаченный Ласло посмотрел вслед странной парочке. Когда они, вслед за остальной компанией, скрылись за дверями, ведущими на территорию Навигационной школы, он перевёл взгляд на старшего патруля. 'И что теперь? Наверняка прикажут валить на все четыре стороны', — подумал он. Толстяк выручил его с оружием, но не оставил никаких распоряжений по поводу его дальнейшей судьбы.
— Ну ладно, я пошёл, — сказал он и направился к выходу из КПП.
— Стоять! — раздался резкий окрик и Ласло, обернувшись, с недоумением посмотрел на патрульных.
Один из них бросил ему одежду.
— Одевайся, недоумок, и живо дуй к коменданту! — сказал старший патруля и кивнул дежурному, сидящему у пульта. — Миро, свяжись с полицией и отмени вызов. Скажи, что это была ошибка.
— К коменданту? — переспросил Ласло и тут до него дошло. — Так точно! — радостно воскликнул он.
Чтобы больше не испытывать судьбу, он сгрёб одежду и перед тем, как покинуть КПП, обернулся. Все четверо патрульных смотрели ему вслед.
— Спасибо, ребята! За мной не заржавеет, — проговорил он, всем своим видом выражая благодарность, и выскользнул за дверь.
Здесь его уже поджидал сорной. В отличие от Ласло его выпустили из КПП без личного досмотра.
— Как дела? — спросил он встревожено.
— Порядок! — спокойно отозвался землянин, на ходу напяливая на себя одежду.
На физиономии сорноя появилось недоверчивое выражение.
— Слушай, ты что, выбросил нейропарализатор?
— Естественно. Думаешь, я такой дурак, чтобы тащить его с собой? — не моргнув глазом, соврал Ласло. — Ну что, приятель, двинули на поиски коменданта? Кстати, как тебя зовут?
— Чирнаурин-алтуариг-Ри-Миассав...
— Стоп-стоп! Достаточно. Можешь не продолжать. Для меня ты будешь Чириком.
— Ну ладно, — согласился сорной и обиженно хлопнул ресницами. — Так и быть, дам тебе немного времени, чтобы ты выучил моё имя.
— И даже не надейся! — перебил его Ласло. — Кстати, я...
— Знаю, знаю! — весело чирикнул сорной и тут же добавил, лучась самодовольством: — Ласло Романович. Пограничье. Планета Пампаса. Член экипажа 'Птицы удачи'. Яхта класса люкс, её хозяйка госпожа Аэлитмиррани даами Ррнари. Вместе вы летаете два с половиной года, нет, почти три года. Охотники за сокровищами. Правда, не слишком удачливые.
— Гляди-ка! Здорово я тебя разозлил, если ты всё это вызнал, — удивился Ласло, поглядывая на забавного коротышку, которому приходилось чуть ли не бежать, чтобы подстроиться под его шаг.
— Да нет! Если бы тогда не появился тот напыщенный болван, я бы не стал ничего узнавать, — признался Чирик.
По описанию Ласло узнал господина комиссара и спросил, почему он решил, что тот интересовался именно ими. Чирик удивлённо хлопнул ресницами и заявил, что это очевидно, поскольку госпожа Аэлитмиррани даами Ррнари и Ягмир-раами-Дарирр принадлежат к одной семье и он не понимает, кем ещё мог интересоваться господин комиссар, как не близкой родственницей.
Текущие дела не дали землянину пораскинуть мозгами и выяснить, что это значит. Сначала им с Чириком пришлось основательно побегать по огромной территории, разыскивая неуловимого коменданта. Наконец, они обнаружили его в преподавательском корпусе. Но почему-то комендант пребывал в твёрдом убеждении, что его рабочий день уже давно закончился. Тогда Ласло нагло соврал, что к нему их отправил Марио Ирвинг и это сработало, им всё же выписали ордера на вселение.
Поскольку у них были разные специальности, то сорноя определили в третий корпус, а землянина — во второй. Когда выяснилось, что за учёбу не нужно платить, и вдобавок каждому учащемуся полагается отдельная комната и бесплатное питание, Ласло заявил, что в Навигационной школе не жизнь, а малина. И вообще, если бы он знал, что ему обеспечат такие царские условия, то уже давно бросил бы работу и пошёл учиться.
В ответ на это Чирик издал высокий мелодичный звук, заменяющий сорноям смех, и сказал, что он рано радуется, мол, до диплома доживает едва ли четверть первокурсников.
Поскольку ему было по пути, то Ласло согласился зайти в гости к новому знакомому, который, как все сорнои, был чрезвычайно общителен. Ну а землянину было любопытно его послушать, особенно о порядках в Навигационной школе. Он понял, что сорной не новичок и учится здесь уже не в первый раз.
Когда они шли к комнате Чирика, навстречу им попалась компания молодых людей. Проходя мимо, один из них толкнул малыша сорноя, да так сильно, что он едва удержался на ногах.
Не обращая внимания на Чирика, высокий звёздный кот, очень похожий на молодого Киано Ривза надменно глянул на землянина, чем окончательно вывел сорноя из себя. Распушившись, он занял боевую стойку.
— Ну ты, придурок! Смотри, куда идёшь, идиот! Ласло, пусти! Я набью морду этой скотине! — распетушившись, Чирик наскакивал на невозмутимого звёздного кота. — Ну-ка, вдарь, если не боишься! Что слабо, любитель молока? — явно напрашиваясь на драку, подзадоривал он морфа.
— Чирик, перестань! — попытался образумить Ласло маленького приятеля, и дружелюбно глянул на кошачью ипостась Киано Ривза. — Думаю, это недоразумение. Шаон сейчас извинится и всё будет в порядке, — проговорил он примирительным тоном.
Вместо извинений звёздный кот шагнул к нему и, не глядя, отшвырнул сорноя со своего пути.
— С дороги, курятник! — рыкнул он.
В результате Чирик отлетел в сторону и основательно приложился о стену. На его личике появилось удивлённое выражение. Обведя окружающих недоумённым взглядом, он закатил глаза и медленно осел на пол. Воспользовавшись тем, что голова хозяина упала на грудь, его норовистый пестрый чубчик растрепался и снова встал дыбом.
Не обращая внимания на бедственное положение сорноя, звёздный кот злобно ощерился на Ласло.
— Вонючий обезьян! Ты кого назвал шаоном? Заруби себе на носу, для тебя я господин!
На лице землянина расцвела широчайшая улыбка. Он напружинился, готовясь к драке. Внутри него всё пело от радостного возбуждения. Наконец-то, можно было дать выход накопившемуся за день раздражению.
— Да ну? Ты ничего не перепутал, котик? В природе есть только один господин и это человек. Иначе, почему вы, оборотни стремитесь ему подражать? Слабо признать, что без человеческой ипостаси вы ничто, обычные звери?
