Надя сухо благодарит за прекрасный завтрак и недвусмысленно уходит к себе в комнату. Мда... Внутренний голос может и помолчать. Я и так понимаю, что в неизвестной для меня прошлой жизни девушки было нечто. Такое нечто, что вот насчет сеновалов и ковров — не стоило мне бравировать информированностью. Не то вышло. Совсем не то.
Мда. А так хорошо началось...
Впрочем, выходим мы вместе. Надька надулась и потому молчит. Но непроизвольно старается идти в ногу. С одной стороны это признак заинтересованности девушки. Да и дуются они, кстати, чаще с теми, кто им близок, с неинтересными — как раз не обижаются. Или просто прошла где-то строевую подготовку и сейчас марширует непроизвольно, как дрессированная цирковая лошадь?
Черт ее знает, чужая душа потемки.
Ребята уже все собрались, ждем майора — он должен придти с развода и сообщить наши задачи на сегодня. Пока Фрейя радостно здоровается с нашими замечаю, что Енот непривычно серьезно советуется с Серегой, рассматривают какую-то сильно потрепанную малокалиберную винтовку весьма невзрачного вида да еще и с битой ложей. Слышу что-то вроде: 'мушку, конечно, спилить, глушак вполне поставить можно и коллиматор конечно, вполне себе будет толковая вещь, дельно придумано, кста и глушаки, похоже, есть подходящие'.
— Самое то, спилить ему мушку, засранцу — внятно бурчит Ильяс, неприязненно поглядывая на Енота. И тут же по-сержантски цепляется, благо тот вынимая что-то из кармана уронил на пол несколько блестящих медью патрончиков к АК. Носы пуль у этих странно знакомых мне патронов покрыты черным и зеленым лаком.
Ильяс подхватывает с пола подкатившийся к его ногам патрон и тут же строго спрашивает у растеряхи откуда тот взял патроны УС. Енот уклончиво толкует про случайную счастливую находку.
Ильяс горячится: 'Где взял? А ну давай в казну — на заданиях пригодится! Нам оно надо!'
Енот мнется и скрипучим голосом заводит: 'Нам таки не надо, поверьте мне, Илья, оно нам совсем не надо! Шобь я жиль в Сочи и не знал прикуп!'
Снайпер не отстает: 'Как это не надо! Это же УС! Нам их по счету дают. А если у тебя есть выход — то выкладывай, где и как добыть?'
Заинтересовавшийся перепалкой Андрей забирает из пальцев Ильяса патрон, осматривает его, подкидывает на руке, вертит в пальцах. Его пальцы двигаются словно сами по себе, так нежно обращаясь с медной штуковиной, что мне в голову приходит нелепое сравнение с лаской пальчиками женского соска. Нет, определенно я сегодня не в порядке, потому пока внутренний голос не ожил сразу же сравниваю с приличным — так чутко пальцами слепой мог бы читать книгу по Брайлю. Потом Андрей, хмыкнув, достает патрон 7,62х39 обычный, забрав его из рожка в моей разгрузке. Выковыривает аккуратно пассатижами из своего легендарного мультитула пули из обоих — пули совершенно одинаковые. Высыпает порох из гильз на газетный лист — заряды точно идентичны, это даже я вижу. Меняет пули в гильзах местами — показывает Ильясу.
Ильяс ворчит про хитропереподвыпернутых охламонов, Енот бурно и горячо оправдывается: 'Он сам сказал, что ПБСа у него нет, но я объяснил, как настроить — и сказал же ему — сблизи разницы мало! А ствол мелкашки нам в самый раз!'
Ильяс ворчит неразборчиво, косо посматривая на сидящую напротив Надежду, которая тоже выглядит понимающей, что тут происходит. Видно, что ее присутствие оказывает сдерживающее влияние на речевую функцию снайпера. Андрей же откровенно посмеивается.
Оживший Енот самодовольно заявляет: 'У меня еще 'со смещенным центром тяжести' есть, целая пачка... вот...' И он гордо показывает на ладони вполне обычную открытую пачку патронов. Вид у них совершенно феерический, потому что носики пуль выкрашены как аэродромная колбаса для определения силы и направления ветра, в бело — розовые полоски. Сразу же в голову приходят идиотские мысли о том, что такими пулями надо стрелять из розового автомата.
Ильяс все — таки не удержавшись матерится, все ржут. Курсант Званцев по прозвищу Рукокрыл, неосмотрительно приложившийся в такой момент к фляжке неожиданно и для себя и для окружающих пускает носом две струйки компота и начинает хохоча плакать и чихать. От этого ржач нарастает до самумной густоты. Фрейя прыгает и лает, добавляя свой вклад в общее веселье. Я бы с удовольствием присоединился, но не вполне понимаю, с чего это ребята так легли впокатуху. Кроме меня недоумевает еще Саша, а сидящий рядом со мной Андрей только умудренно улыбается.
Когда я совсем уже собираюсь спросить Андрея, в чем тут фокус, наконец, заходит майор. Встаем, приветствуем. Видок у майора мрачноватый.
Новости и впрямь не очень приятные. Компания конкурентов, не слишком мудря, решила отловить Блондинку нормальной такой блондинколовкой — сделали прочную клетку с захлопывающейся дверкой, приспособили там приманкой выклянченные в госпитале ошметки послеоперационные и расселись по засадам. К ловушке приперлось три шустера, которых положили издалека из АК с ПБС. А когда собрались отходить — недосчитались сидевшего на номере парня. Соседние номера ничего не слышали и не видели, по следам морф аккуратно зашел сзади и снял охотничка моментально без шума и возни, парень даже не рыпнулся. То, что автомат так и стоял прислоненный к стенке, а на пути отхода попался раздавленный плеер с наушниками позволило предположить, что покойный дурень сидел кайфовал, музыку слушал...
Труп в конце концов нашли по кровяной дорожке, только морфуша успела выдрать из него несколько здоровенных кусков мяса. Вряд ли могла сразу столько сожрать — скорее всего унесла. В ходе преследования еще один охотник сломал ногу — свалилась куча ржавых труб. Сама свалилась или помог кто — неясно.
— Кого посылают сегодня? Это ж в черте города получается такое безобразие, опасно ведь? — спрашивает Серега.
— Сегодня — никого. Нет резона, только усилят патрулирование по периметру. А назавтра я напросился.
— Стоило ли? Мы уже разок там облажались — осторожно напоминает Ильяс.
— Вот именно поэтому. Нельзя уходить с надратой задницей и поджатым хвостом. Кабанова заверила, что сегодня морфиня будет еще в форме. Мясо, однако, постарается сожрать все и завтра как раз будет его усваивать. А это по науке снижает все параметры морфа, причем сильно. Вялый будет морф, заторможенный, наша некробиолаборатория ручается. Кроме того, есть одна идейка получше примитивной мышеловки.
— Какая? — интересуется Андрей.
— Завтра увидите. Достаточно сумасшедшая, потому может сработать.
— А на сегодня что за задача? — уточняет снайпер.
— Сейчас девочка придет симпатичная. Садистка — зубодерка. Шучу. Стоматолог. Судя по ее рассказам, есть теплое местечко, где полно материалов для зубопротезирования и оборудования для того. Это вам не грязное золото с улицы собирать.
Майор с выражением смотрит на Ильяса. Тот опять начинает кряхтеть, потом все же выдает: 'Да с кем не бывает-то!'
— Ага, и на старуху бывает проруха, а мы тут еще молодые. Короче, как придет наша провожатая так сразу и поедем. Там что характерно рядом рынок 'Юнона' и пара других теплых местечек. Потому заварена довольно крутая каша.
— В каком смысле?
— В смысле, что отрабатывается методика 'Гаммельнский Крысолов', как ее какой-то штабной умник окрестил. Зомби на шум идут — вот их и отвлекают куда подалее всякими шумом-треском-блеском. И кажут фейерверки. Стрельбы получается мало, только по шустерам и морфам. Соответственно работать проще. Штаб, просчитав результативность, пришел к выводу, что отстрел годится только на полностью зачищаемой территории, просто пальба в городе увеличивает популяцию шустеров, а это чревато боком. Опять же экономия боеприпасов, да и риска меньше.
Ну. Это, на мой взгляд, логично. Вот когда зачистили Елагин остров — там упокоили всех зомби, и на их телах никто не отожрался, потому в окрестностях сравнительно тихо. Теперь в парке огороды разбиты везде, где можно. Деревья рубить начальство запретило и еще там есть особо известный 'Масляный луг' с шелковистой, блестящей на солнце травой — тоже с ним развели мерихлюндию. А у Петропавловской крепости было много стрельбы, теперь шустеры покоя не дают. А ведь в начале даже и радовались мы сдуру, что зомби сами себя подъедают, и нет возни с телами...
Наконец в комнату заглядывает одетая в какой-то странный красного цвета костюм ядреная бабенка. Оглядев бойко нашу артель, находит глазами майора и заходит.
— Здравствуйте! Я ведь с вами еду? За стоматологическими делами?
— С нами. Располагайтесь. Вы в город уже выезжали?
— Какое там, работы было выше головы, тут стоматология была в поликлинике, рядом со Скорой помощью — так что штатное расписание сильно не заполнено. А зубы болят у всех, не взирая на происходящее. Отпустили меня сегодня со скрипом. Мы там впятером работаем, я даже хирургию освоила, хотя не люблю я хирургию. Я по специальности стоматолог-ортопед.
— Это как так? — несколько двусмысленно осведомляется Ильяс.
— Пока зуб можно лечить — им занимаются стоматологи — терапевты. Когда уже нельзя — стоматологи — хирурги. А вот чтобы восстановить наличие зубьев во рту — тут как раз мы нужны, ортопеды. А есть еще и техники — протезисты, они непосредственно все изготавливают для установки на место. И рентгенологи, разумеется...
— Ясно, по дороге договорим, нам еще плыть и плыть — осекает разговор Брысь.
— То есть нас не самоходом гонят? — уточняет очевидное Вовка.
— Нет, водой идем на кронштадтской посуде до порта — а из Портового холодильника нас грузовым транспортом доставят до поликлиники.
— В бэтре поспокойнее бы было — замечает Серега.
— Не рентабельно. И моторесурс 'Найденыша' поберечь не грех и топлива у нас не цистерны. Тем более что там вроде бы все и так неплохо организовано, вполне чужими грузовиками обойдемся. Мне главврач говорила, что еще есть нюансы. Короче говоря — сегодня работаем на их колесах.
Когда идем на посадку тихо говорю на ушко хмурой Надежде: 'На сердитых воду возят. А на дутых — кирпичи!'
— Да я не дуюсь. Я думаю — тоже тихо отвечает она.
— А, ну тогда ладно. Думай — а что еще скажешь, больше ничего в голову не приходит.
Тут меня окликает майор, приходится, не закончив разговор идти с начальством.
Выясняется, что зубодеры находятся рядом с двумя другими поликлиниками — вот майор и хочет уточнить, что еще там можно полезного раздобыть. Мне поневоле вспоминается, как в самый первый день моего знакомства с охотничьей командой мы как раз выносили все из моей поликлиники. Небогато, конечно получилось. Нет, конечно, для одной нашей команды — вполне себе даже много, но вот масштабы у нас теперь уже другие и думать надо даже не по меркам Петропавловской крепости, а уже по Кронштадту. И тут жалкие несколько сумок медикаментов теряются как дробинка на пляже. Хорошо еще, что проводница наша уверяет — мы из ее поликлиники наберем столько, что не понадобится блукать по соседским поликлиникам.
Решаем на месте смотреть, что да как тащить. Командир подзывает по очереди командиров троек, советоваться, карту района все уже посмотрели.
Каким-то образом оказываюсь в хвосте отряда — идем-то мы вроссыпь, не колонной. Последним достаточно молодцевато скачет Енот.
Я собираюсь было спросить его насчет сегодняшнего утреннего ржача по патронам, но он достаточно внятно выговаривает себе под нос неожиданное: 'Ея чуткая девичья натура не устояла пред столь дерзким его натиском, и он овладел ею, приняв в дар ея добродетель...'
И смотрит невинными грустными глазами.
— Это ты на что намекаешь, интересно?
— Какие намеки, что вы, никаких намеков. Я прямо и безапелляционно спрашиваю — оставшиеся две сотни медных на патроны к ПМ махнешь?
— Енот, ты вот допрыгаешься, ей-ей.
— Поздно предупреждать — печально заявляет колченогий — я уже родился. Да и что ты так освирепел? Я ж ничего не сказал.
И опять грустно смотрит бархатными глазищами. Гад чешуекрылый.
— Ага, тридцать сто раз.
— Помилуйте, как можно! Патроны-то поменяешь? У меня еще к слову персики остались.
— Ладно, разберемся.
Отправляемся со Средней пристани на банальном речном трамвае, какие раньше возили туристов по каналам и рекам. Народу набилось много, кроме нас еще матрозов взвод, да штатских мужиков куча. По разговорам — грузчики вроде, хотя пойди разберись. Знакомые компьютерщики так сами же и грузят, что тянут с 'Юноны', общался недавно. Нам вроде бы на сегодня грузчиков не дали, дескать, там все легкое будет, сами не дети, управитесь.
Устраиваемся на открытой площадке — на корме посудины. Места мало, но расселись.
Как-то совершенно автоматически выходит, что обе женщины — что Надя, что стоматологиня оказываются в центре, а мы совершенно неосознанно окружаем их. Надя по-прежнему хмурится и в разговор не лезет, а ортопедша наоборот вертит головой и откровенно радуется прогулке. Корытце довольно шустро чапает из гавани за нами идет еще пара таких же и пустые грузовые. Те, которые попадаются навстречу — наоборот, с грузом, набиты под завязку. В общем — оживленно сейчас в гаванях, снует всякая такая водоплавающая техника, много чего городу надо, да еще и на зиму запасы делаются.
— Скажите, сколько груза брать будем и что именно особо ценное? Стоматологические кресла? — спрашиваю я вертящую головой стоматологиню.
— Нет, что вы. Там есть куда более ценные вещи — отвечает она, расстегивая свою куртку и отдуваясь. Ну да, жарко сегодня и хотя от близкой из-за низкой посадки судна воды тянет прохладой, но запакованной в одежду плотной ткани даме конечно жарковато.
— Материалы? Но их же немного.
— И материалы. Не так уж и мало наберется — поликлиника рассчитана на три таких Кронштадта. Да еще в придачу только что перед самой Бедой получили заказанные еще в ноябре материалы. С этими траншами, конкурсами и так далее все шло с огромной задержкой, и брать приходилось сразу с запасом, иначе пока наверху решат все финансовые вопросы — останешься с неизрасходованными деньгами, но без материалов. А это грустно. И, кроме того — у нас магазин стоматологических материалов арендовал площади. И складик у них там и ассортимент самый ходовой.
— А вывезти — не могли? — спрашивает прислушивающийся Серега.
— Не знаю — честно признается стоматологиня.
— А зомби там много? У вас посетителей сколько было?
— Вот посетителей быть не должно. Мне ночью наш завотделением позвонил — говорит, главврач велел на работу не выходить — вроде как эпидемия началась, потому прием отменяется, больных кого можно предупредить, чтоб зря не приходили. Как я знаю — на работу из моих знакомых никто не поехал, пережидали. А потом уже и не получилось бы. Но все равно — там есть, что забрать, поликлиника у нас была если и не лучшей, то одной из лучших в городе. У нас и аллерголог работал, и онколог и лаборатория отличная ... была. Депофорезом занимались, тоже это не фунт изюму.
Внимание отвлекается какой-то суетой рядом.
— Оппаньки! — удовлетворенно выговаривает Сергей.
— Что случилось?
