Мечтам свойственно сбываться

— Моя дочь всегда выглядит великолепно, — ответил за меня Гордон.

А я задумчиво рассматривала первую любовь Эйлин, вежливо улыбаясь и невольно сравнивала со своей. Нет, ну как же похож! Похожее лицо и телосложение, а энергия, которая покорила семнадцатилетнюю меня, был тем самым. Легкость, ветреность, беззаботность... Поэт, слагающий сонеты о прелести лика и всякого разного, был вольной птицей, в которую невозможно было не влюбиться. Я же с юношеским задором покорилась чарам, а когда появились намеки на взаимность, в мгновение ока пришла в себя. Мне казалось, что он не реальный человек, герой какой-нибудь поэмы... И, как глупо это ни звучало, после признания в любви я рыдала вечером от смеха и облегчения.

— Да, мисс Принц привлекает внимание, — весело прощебетала хрупкая блондинка в веснушках, прижимаясь к Бартемиусу.

— Мивин права, — через силу улыбнулся тот и перевел взгляд на блондинку.

— Идея с тюльпанами — замечательная, — заметила Розмари Крауч, которую я заочно знала.

Память Эйлин услужливо подкинула картинку того, как Розмари выгораживает девушку перед Краучем-старшим, которому прошлая хозяйка тела в качестве невестки не очень-то устраивала. И кто же эта блондинка? Мивин, странное имя. Жена?

— Обе миссис Крауч тоже непозволительно хороши, — усмехнулся Гордон. — Розмари, мое почтение...

Странное семейство под предводительством Крауча-старшего послушно потопало в зал, а мы продолжали встречать гостей, которые нагло опаздывали. Я лишь изредка кивала, улыбалась, шутила с другими гостями до того момента, пока не прибыли те самые Малфои из Франции, в поместье которых ворвались Аластор и Гордон с аврорским рейдом. Отец принял их с распростертыми объятьями, наконец-то представив их по правилам. И даже отошел от общей массы гостей, чтобы расспросить о делах, что было ему несвойственно. Бриан Малфой, который изначально хотел купить треклятый лагерь, в жизни больше всего напоминал если не полярного медведя, то викинга из Скандинавии. Высокого роста, с огромными лапищами и широкими плечами, он не очень-то напоминал лощеного британского Малфоя, но причина несходства выяснилась еще на одной из посиделок мужчин, на которую я попала по чистой случайности: Бриан был сыном от первого брака Диан Бинар, ставшей в последствии Малфой. Эта абсолютно седая женщина с неожиданно яркими зелеными глазами тоже приехала в Британию и пребывала в радужном настроении.

— Прелестно, прелестно! Шарлотт обещала помочь нам с перепланировкой поместья. Джонатан одобрил ее эскизы, — с сильным акцентом сказала Диан, исковеркав имя мисс Шнайдер до такой степени, что оно звучало как 'Шарлат'. — Но это все мы. А вы?

Джонатан, только не тот, о котором говорила мадам Малфой, а его сын, отчаянно скучал в компании взрослых, как и Северус. Мальчишки, обменявшись оценивающими взглядами, зашептались о чем-то своем, а затем Северус сказал мне:

— Мам, я Джону покажу детскую комнату, хорошо?

Я кивнула, а мальчики унеслись в сторону комнат леди Элизабет, на время ставших игровой площадкой для детей. Под неусыпным контролем призрака и домовиков дети были в полной безопасности, поэтому я ничуть не волновалась за сына.

— Добрый вечер, простите, что прерываю, — произнесли у нас за спинами. На этот раз пред нашими очами стоял уже британский Малфой, ничуть не похожий на киношный вариант. Да и вариант ли, если в фильме появлялись лишь его сын с внуком?

Абраксас Малфой. Красивый? Скорее смазливый, да и вычурная мантия 'под селедку' куда лучше смотрелась бы на молодой девушке, а не на взрослом мужчине. Нет, Гордон куда красивее, как и Дамаль, почему-то стоящий за Малфоем... Я невольно встретилась взглядом со случайным знакомцем на главной магической аллее Лондона и замерла, мысленно кляня себя. Забыла, совсем забыла! Не Дамаль, а влиятельный волшебник Волдеморт по мнению Гордона и Аластора обязан был присутствовать на довольно масштабном мероприятии. Да и далекоидущие планы по отношению меня и его самого только сейчас промелькнули в моей голове, заставив все адекватные мысли вылететь из головы. Узнает? Не узнает?

Пока ещё не Тёмный лорд скользнул по мне безразличным взглядом, задержавшимся на груди чуть больше положенного. Сказать, что я опешила, то это ничего не сказать. Когда мне вспомнилось, что небольшая серебряная жемчужина — защита от проникновения в мысли — покоится именно там, плечи невольно выпрямились, а подбородок вздернулся вверх. И я волновалась? Какая разница кто ты, если даже Великий и Ужасный смотрит в первую очередь на самую выдающуюся часть тела, а не на душу маглы из будущего?

— Приятно видеть вас в моем доме, — не растерялся Гордон, а я послушно кивнула на приветствия мужчин, дежурно улыбнулась и с облегчением выдохнула только тогда, когда маги удалились в зал.

Когда все запланированные гости собрались в доме, началась вторая часть Марлезонского балета. Шведский стол, понятное дело, да и танцы с песнями. Бальный зал — самая большая комната в доме — поражала не только своими масштабами, но и количеством людей. Все двери были открыты, а между магами сновали официанты, единственным недостатком которых было среднее знание английского языка. Но волшебникам не было дела до них: многоуважаемые и не очень члены британского общества разбились на небольшие группы и занимались своим любимым занятием. Каким? Вежливым перемыванием костей. Первый танец — медленный вальс — традиционно танцевали с ближайшим родственником противоположного пола. В этот момент я чувствовала себя девочкой на выпускном, которая толком не умеет танцевать, но выбора у нее нет. Я скованно двигалась по залу с Гордоном, стараясь не наступить ему на ноги. Отец хорошо двигается, даже не скажешь, что он терпеть не может танцевать, а вот мне танцы подобного рода никогда не нравились. Да и Уолтер не менее скованней, чем я, позволял Шарлотте вести, а до всех остальных мне не было дела. Разве что Аластор ввиду отсутствия этих самых родственников травил байки паре совсем еще юных авроров, которые слушали его, открыв рот. И вот эта пытка танцем окончена, а гости плавно подступают к столам с закуской.

— И тут я резко достаю палочку и!.. — Аластор делает длинную паузу, давая аврорам насладиться муками ожиданиями.

— И? — испуганно переспросила молоденькая стажерка Нэнси Вейн, прижимая к груди папку с документами. Начало разговора я не слышала, поэтому молча наслаждалась канапе с сыром.

— И ничего, — буднично ответил Моуди. — Оборотня взяли еще на мосту, а меня забыли об этом предупредить.

— И ваши старания были напрасны? — с интересом спросила Шарлотта, уже отошедшая от брата.

— Почему же? Зато поймал магловского насильника.

Девушка рассмеялась и поблагодарила бравого аврора за исполнение обязанностей магловских органов. Нэнси смотрела на Аластора как на героя, а ее напарник по фамилии Миллеган скептически хмыкнул.

— В одиночку на магла? Какое благородство, — насмешливо бросил он, скрестив руки на груди.

— Тебе и того много будет, — Моуди лишь снисходительно усмехнулся, а Миллеган покраснел под хихиканье Нэнси и Шарлотты. Аластор расплылся в довольной улыбке и подчеркнуто официально обратился к девушке: — Мисс Шнайдер, как вы оцениваете эту мелодию?

— Она неплоха, — отозвалась дизайнер, вслушиваясь в медленный фокстрот в исполнении местных музыкантов.

— Тогда сочту за честь танцевать с вами, — склонился в шутливом поклоне Аластор. И через одно мгновение к танцующим присоединилась пара в оранжевом.

Я не стояла в стороне, пока все остальные волшебники развлекались. С огромным удовольствием танцевала полонез с Орионом Блэком, который по напыщенности и торжественности мог посоперничать с этим танцем, кружила по залу под ненавязчивую импровизацию музыкантов с Барти Краучем, а затем была окружена бывшими одноклассницами Эйлин. Девушки жаждали сплетен и зрелищ, но вполне искренне беспокоились о 'замкнутой Элле'. В этот момент мне неожиданно вспомнилась Эллочка-людоедка.

— Похорошела-то как, — с завистью сказала располневшая Лаура Берк, в девичестве Фоули.

— Столько лет от тебя не было вестей! — патетично воскликнула Шонни Мальсибер, так до сих пор и не вышедшая замуж. — Это просто ужасно! Ни одного письма лучшим подругам...

'Лучшие подруги' не давали мне вставить ни слова, стараясь вывались на мою бедную голову как можно больше новостей. Вырваться из цепких рук бывших слизеринок, а слизеринки, как и гаишники, бывшими не бывают, удалось лишь после применения секретного оружия. К тому моменту я узнала все о попугайчиках, живущих вот уж пять лет в доме Лауры, оценить всех мужчин в жизни Шонни емким словом 'козлы' и отделаться гудящей головой.

— Мне нужно проведать сына, — сказала я через плечо, стараясь быстро скрыться из поля зрения скучающих волшебниц.

Ощущение чужого взгляда на спине был не из приятных, да и сына действительно нужно было проведать, поэтому я решительно направилась в детскую комнату. Покои леди Элизабет по случаю приема были слегка переоборудованы с легкой руки самой хозяйки, но я удивилась количеству детей, которые в них находились. Семеро мальчиков от пяти и до семи лет, в том числе и Северус, валялись на полу, что-то сосредоточенно рисуя. Надеюсь, не пентаграмму: вызова демона дом не переживет. Рядом с ними сидел Пожиратель, увлеченно вылизывающийся и злобно сверкающий глазами. Шерсть кота была всклокочена, на шее висел ярко-голубой бант, точь-в-точь как платье светловолосой девочки лет семи, которая заплетала черные волосы девочки постарше. Ее сестра, если судить по сходству, была самой старшей из детей и всячески это подчеркивала, степенно и со скукой на лице слушала Элизабет.

— Мама пришла! — обрадовался Северус, вскакивая с пола, и затараторил, представляя своих новых друзей: — Это Цисси и Меди, — девочки, плетущие косы, повернулись лицом ко мне и заулыбались. — Они сестры, пусть и не похожи.

— А я? — чуточку обиженно заметила скучающая девочка.

— И Беллс, — сказал сын, а затем исправился, увидев ее нахмуренное лицо: — Их самая старшая сестра Беллатриса.

Я поздоровалась с сестрами Блэк, которые побросали свои занятия и подошли ко мне, шутливо задирая друг друга. Даже Беллатриса перестала корчить из себя взрослую.

— Вы извините за кота, — сконфуженно сказал один из мальчишек. Он был примерно ровесником Северуса, даже внешне был немного похож.

— Да, мы его слегка покрасили, — невинно добавила Цисси.

— Совсем чуть-чуть, — уточнил еще один мальчик с хитрющим выражением лица. Его копия чуть помладше скорчила виноватую мордашку.

— Но мы все вернули обратно, — поспешно сказала Беллатриса.

Мне стало жалко Пожирателя, который и так с моей легкой руки окрасился в желтый. Но кот был вполне живым и здоровым, а Элизабет поспешила меня уверить, что уже провела воспитательную беседу и в тот момент, когда я зашла в комнату, доказывала 'юной леди, что красить магией котов — ниже ее достоинства'. После знакомства в моей голове начало проясняться. Похожие друг на друга мальчики оказались братьями Блэк, с сестрами Блэк Северус меня познакомил сразу, мальчишка с серьезными глазами оказался Рэем Мальсибером, а молчащие до поры друзья сына оказались Фрэнком Лонгботтомом и Эдом Данбаром. Джонатан, который из-за обилия британских родственников сносно болтал по-английски, попытался объяснить, что стихийной магией сделал Пожирателя ярко-голубым в тот платью Цисси. Почему он так захотел оставалось загадкой даже для него, а когда Белла пыталась расколдовать его, то вышло 'как-то в полосочку'.

— Что значит в полосочку? — только и смогла сказать я.

— В обычную, голубую, — ответил мне мальчик чуть постарше Северуса с серьезными голубыми глазами. Рэй. Рэй Мальсибер.

— До конца расколдовать не удалось, — развела руками Белла.

— Я поэтому бантик ему на шею завязала, — задумчиво прибавила Цисси.

Уходила из комнат леди Элизабет под спор детей о том, кто пойдет на кухню за печеньем. Меня наградили четырьмя рисунками и обещанием приходить в гости почаще. Интересно, а скольких отпрысков семейства Блэк переживет моя хрупкая психика? Все-таки я не была учителем младших классов... С тоской вспомнился мой класс, с которым намечался поход на спектакль, но я быстро стряхнула с себя удушающую ностальгию. Да и судьба в очередной раз заставила меня забыть про хандру: передо мной возник Бартемиус Крауч, задумчиво вертящий в руке бокал. За тёмной портьерой скрывался вход в зал, а пройти мимо него не представлялось возможным.

— Эйлин? — спросил он, рассеяно глядя на меня. — Я искал тебя...

— И зачем же?

— Нам нужно поговорить, — печально ответил Крауч. — Но не здесь. Слишком много ушей.

— Не думаю, что у нас есть общие темы для разговоров, — нахмурилась я, пытаясь его обойти.

Меньше всего мне хотелось столкнуться с претензиями незнакомого человека, который когда-то был влюблён в Эйлин. Но Бартемиус не желал меня отпускать. Он схватил меня за руку и тихо сказал:

— Прошу, выслушай. Это не займёт много времени.

Понимая, что этот персонаж от меня не отстанет, я открыла ближайшую дверь и поманила за собой Крауча. Проблемы лучше решать сразу, а не откладывать в долгий ящик. Я аккуратно уместила юбку в кресле и постаралась выглядеть не раздражённой, а доброжелательной. Я поняла, что у меня получилось, когда лицо Бартемиуса стало менее похоронным.

— Почему?

— Что 'почему'? — не поняла я, в упор разглядывая собеседника. Нет, он куда сильнее, чем я думала. Скорее, в момент первой встречи не смог удержать маску на лице.

— Ты сбежала из дома. Почему? — Крауч не отводил взгляд, чувствуя себя в праве обвинять Эйлин. Но не меня.

— Причина не во мне, — абсолютно честно ответила я, что было моей ошибкой. В карих глазах на мгновение промелькнуло что-то опасное, а черты лица будто заострились.

— Во мне? — насмешливо приподнял он бровь.

— И не в тебе. Одному моему родственнику показалась маловатой доля наследства.

На мгновение маска треснула, обнажая удивление. Злости больше не было, но расслабляться было рано. Я опустила голову так, что несколько чёрных локонов упало на лицо. Смотреть в глаза сейчас будет ошибкой.

— Он посчитал, что без меня все наследство отца перейдёт ему, — я тяжело вздохнула, решив не рассказывать о вкладе Блэков. А борьба за наследство — дело обыденное, да и Гордон сказал мне придерживаться этой версии событий.

— Эйлин, что тогда случилось? — напряженным голосом спросил Крауч. Я подняла глаза, печально улыбаясь.

— Какая теперь разница?

— Как ты можешь так говорить? — возмутился он.

— Да, простите, ошиблась. Какая вам разница? — пристальное внимание Крауча заставляло меня шипеть, как змею на сковородке.

— Я был твоим женихом, я имею право знать, — повысил голос он, сверля меня взглядом. Нет, дорогой, куда тебе до зауча!

— Был, — повторила его же слова спокойным голосом. — Увы, сейчас не актуально. Если это все, что вы хотели мне сказать, то я, пожалуй, пойду.

— Но Эйлин!..

— Мистер Крауч, имейте уважение к желаниям девушек, а особенно таких прекрасным, — послышался голос возле двери, а я мысленно выдохнула с облегчением, узнав его. Моральная поддержка была обеспечена. — Мистер Крауч, имейте уважение к желаниям девушек, а особенно таких прекрасных, — послышался голос возле двери, а я мысленно выдохнула с облегчением, узнав его. Моральная поддержка была обеспечена. На пороге с дежурным оскалом настоящего Робина Гуда с большой дороги стоял Аластор во всей своей красе. Я на мгновение позавидовала манере опытного аврора выглядеть непринуждённо в любой ситуации, а потом воспользовалась шансом, предоставленным магом. — Мистер Крауч, спасибо, что проводили меня, — со светским апломбом бросила я Краучу, вежливо кивнула в ответ на слегка растерявшийся взгляд Бартемиуса, плавно поднялась с низковатого для моего роста кресла и последовала к своему спасителю. — Мы мне льстите, мистер Моуди. — Ни в коей мере! Мистер Крауч, — уважительно склонил голову мужчина в притворном сожалении и подхватил меня под локоть, собираясь увести меня прочь от крайне задумчивого Бартемиуса, — позвольте мне украсть это прекрасное украшение сегодняшнего приёма. — Вы мне льстите, — повторила я, добавив в голос каплю кокетства. — Нет, это лишь констатация факта, — спокойно улыбнулся Крауч, провожая нас с Аластором внимательным взглядом, пока за моей спиной не сомкнулась дверь. Мы переглянулись, не спеша уходить. Расклад был практически тот же, что и три минуты назад: женщина с кипой рисунков и мужчина с бокалом. Только произошла рокировка, вот и все. Но нынешнее положение вещей мне понравилось куда больше. — Если бы не ты, дядя, то мне бы пришлось сочинять извинение в письменном виде на пятьдесят страниц, — наивно, но искренне сказала я, когда мы с Аластором изолировались от общества Крауча. А что? Вполне в духе прошлой Эйлин, а раз уж ею назвалась, то придется соответствовать. — Так уж на пятьдесят? — шутливо усомнился Аластор. — В лучшем случае. — Крауч все-таки. Как-никак фамилия обязывает. Обидчивые Краучи до противного. Что отец его, что дед, что он сам, — усмехнулся он, галантно пропустив меня вперёд в зал. — И упрямые. — Упрямство — это не плохо, — отозвалась я, заняв стратегическую позицию невмешательства. Честно говоря, меня ничуть не интересовал Барти Крауч. Разве что в качестве потенциальной угрозы моему душевному спокойствию. И разве он уже не женат? Мог бы больше внимания обращать на красавицу Мивин, а не на бывшую невесту. — Не плохо тогда, когда оно не мешает жить, — хмыкнул Моуди. — А ему мешает. В отличие от одного замечательного во всех отношениях мага, который натолкнул меня на мысль проведать тебя. — И кого же? — полюбопытствовала я. Мы сели за один из столиков возле стены, где можно было перекусить, что было прикрытием для истинной цели, и заодно поговорить. Аластор не спешил отвечать на вопрос, уминая тарталетки, а я неспешно цедила вино маленькими глотками. Вино я никогда особенно не жаловала, в отличие от Аластора с Гордоном, но нужно было держать марку. Да и куда спешить, если раньше десяти никто не будет расходиться по домам? — Волдеморта, — наконец соизволил ответить бывший аврор с деланным равнодушием, с притаившимся в глубине глаз любопытством наблюдая за моей реакцией. Пришлось его разочаровать. — Вот как? — равнодушно спросила я. Аластор не потерял надежды на смягчение женского (а именно моего) сердца на благо семьи. — Подошёл к нам с Гордоном, повосхищался организацией приема и ненароком, как бы нехотя выразил обеспокоенность тем, что юной дочерью хозяина дома не на шутку заинтересовался женатый мужчина, — с ехидством ответил он. Я неопределенно пожала плечами, ничего не ответив на подколку по поводу 'юной дочери'. Тень Волдеморта преследует невинную деву? Смешно, какая из меня невинная дева. С маленьким сыном к тому же. И где же подвох? Не думаю, что Риддл мог слышать наш разговор. Ведь в коридоре никого, кроме нас двоих Краучем, не было. Разве что Бартемиус перед разговором со мной пытался расспросить обо мне знакомых. Но причины так поступать оставались для меня загадкой. Слишком мало информации для того, чтобы делать выводы. А поблагодарить мага все же стоит хотя бы из вежливости. Аластор оторвался от созерцания стоящих на входе в зал совсем ещё юных авроров, тихо переговаривающихся между собой, и перевёл взгляд на меня. — Поняла? — спокойно спросил он. — Как же не понять, — ответила я, нахмурившись. Как можно было не понять, что опытный Аластор имеет ввиду совсем не темного волшебника с внушающей трепет сомнительной репутацией. — Не надо было соглашаться на разговор с Краучем в приватной обстановке. — Правильно, но не совсем, — усмехнулся Моуди. Он отодвинул усеянный тюльпанами воротник рубашки и пожаловался в пустоту, явно имея ввиду что-то личное: — Даже цветы могут душить. — И что же не так? — Не надо было идти одной. Тебе повезло, что это был Крауч, — туманно ответил мужчина, а затем встрепенулся: — Сейчас будет венский вальс! Аластор вполне ожидаемо раскланялся, посоветовал держаться поближе к знакомым и растворился в толпе, разыскивая свою партнершу по следующему танцу. И, я подавила непрошенную улыбку, этой партнершей определенно была мисс Шнайдер. Я нашла взглядом Гордона, мило беседовавшего на закрытом балконе с мадам неопределенного возраста, которая идеально подходила под описание миссис Скитер. А эта дама, между прочим, чуть не стала моей, то есть Эйлин мачехой. Ну как же тут не подойти и не познакомиться? Надо же мне выполнять рекомендацию умудренного опытом мракоборца? Поэтому я без малейших сомнений скользнула на балкон. — Это совершенно нелепая идея, мистер Принц, — нарочито строгим тоном говорила женщина, бросая кокетливые взгляды на Гордона. Тот оставался твердым, как скала. — Как можно без риска в моем деле? — задал риторический вопрос он. — На нем и держится... — Не спорю, мистер Принц, я не спорю с вами, — замахала руками волшебница. — Куда мне, женщине, до профессионала! Гордон на откровенную лесть его умственным способностям не повелся и уже собирался сказать что-то в ответ, когда я с вежливой улыбкой вклинилась в разговор. — Добрый вечер! Отец, разве ты не познакомишь меня с этой прекрасной леди? — радостно прощебетала я, подражая бывшим однокурсницам Эйлин. Мадам окинула меня рентгеновским взглядом. Я тоже не стала стесняться и уставилась на нее в ответ с такой же вежливой улыбкой. Тонкие брови предполагаемой миссис Скитер взметнулись вверх, а на холеном лице появилось явственное удивление. Да, красивой ее назвать было сложно по стандартным меркам. Ее как будто было больше, чем надо, но в то же время в самый раз. Разве что ярко-голубые глаза были на диво хороши: умные, уверенные, с лисьим прищуром. И тут она улыбнулась. Бледное лицо оживилось, внезапно заиграв красками. Еле заметные лучики-морщинки, появившиеся вокруг глаз, сделали ассиметричное лицо мягче, как и теплый взгляд. Как бы ни была грубовата красота этой женщины, она была наполнена непередаваемым шармом, делающей женщину почти богиней. Эх, если бы я была хоть вполовину настолько же обаятельной, то... Тогда бы это была не я, разумеется. — Я думала, что это всего-лишь сплетни! Мистер Принц, неужто это действительно правда? — сказала претендентка на роль моей мачехи взволнованным голосом, схватив Гордона за предплечье. Он улыбнулся, стараясь как можно незаметнее выдернуть руку из бульдожьей хватки мадам. — Нет, миссис Скитер. Правда и ничего кроме правды. Моя дочь, Эйлин Принц, — представил меня он. — Приятно познакомиться, миссис Скитер, — радостно кивнула я. — Джозефин Скитер, лучше просто Джозефин. Я же не настолько стара, — ответила Скитер, глядя только на Гордона проникновенным взглядом. — Эйлин, я так волновалась, узнав о твоей пропаже! — Мы же не были знакомы, миссис Скитер? — не удержалась я, на что Гордон не скрываясь рассмеялся. — Дорогая, это совершенно не важно. Я же мать! От одной только мысли, что моя Маргарет пропадет, не оставив даже записки, у меня начинает болеть сердце. Когда у тебя будут дети, ты обязательно меня поймешь, — покровительственным тоном сказала Джозефин. И это меня царапнуло. Я насторожилась и решилась кинуть пробный шар. — Какое совпадение! — 'восхитилась' я и невинно добавила: — Я тоже мать и вас отлично понимаю. Мой сын для меня всегда на первом месте! Не в обиду тебе сказано, отец, — я рассмеялась, представляя, будто мне доверили вести по родной школе комиссию из РОНО. Роль жизнерадостной дурочки всегда удавалась мне лучше всего. Миссис Скитер едва заметно прищурилась. Но, к чести женщины, она практически мгновенно вернула себе доброжелательное выражение лица. Только холодный блеск глаз выдавал ее заинтересованность тем фактом, что у Гордона появился наследник. Вся 'непринужденная' беседа прошла в точно таком же ключе. Что бы мы с Гордоном ни говорили, Джозефин отвечала так, что не оставалось сомнений в двусмысленности. Нельзя сказать, что я смогла прочитать все, сказанное между строк. Но того, что я поняла, оказалось вполне достаточно. Мда, не смотря на довесок в виде Северуса и меня, Гордон оставался завидным женихом. А что? Вдовец, имеются неплохая официальная должность, недвижимость и мелкий бизнес, из вредных привычек — любовь к дочери и внуку. Вот только мне излишнее внимание к Гордону не нужно, потому что мы с сыном и являемся слабым местом стального дипломата. И тут на импровизированной сцене театра подводных камней появилось новое действующее лицо: девочка-подросток лет десяти-двенадцати с тугими кудряшками светло-пепельного цвета и упрямым подбородком. Она была высокой и худой, а ее открытые светло-зеленые глаза казались чужеродными на угловатом лице. — А вот и Маргарет! — обрадовалась Джозефин, красивым, явно отрепетированным жестом взмахнув руками. Девочка скривилась. — Я же просила, не называй меня так, — тихо пробормотала она, опустив голову. Будь Маргарет ребенком в моем времени, то точно бы пришла на прием в джинсах и картинно держала бы руки в карманах до самого конца мероприятия. Фантазия невольно дорисовала девочке еще и наушники с безумно раздражающей музыкой, и я еле смогла удержать на лице выражение вежливой доброжелательности. — И как же вас называть? — с немного натянутой улыбкой спросила я, пытаясь отогнать от себя странные видения наяву. Разумеется, используя старое учительское правило 'общаться с детьми любого возраста на равных'. Девочке явно понравилось то, что я обратилась к ней на 'вы' (что попросту обозначила интонацией), поэтому она посмотрела на меня более благосклонным взглядом. — Рита. Просто Рита, — коротко ответила Маргарет, пытливо прищурив светло-зеленые глаза. — Хорошо, Рита, — кивнула я, а миссис Скитер подавилась заранее заготовленными словами после новой реплики дочки: — А у вас весело. И призрак есть. Совсем как в Хогвартсе, только нет безумных лестниц. Гордон рассмеялся, а миссис Скитер после секундной задержки ответила тем же. — А вы, юная леди, имели честь познакомиться с леди Элизабет? — спросил Гордон. — Имела, — коротко ответила Рита с улыбкой. — Она немного похожа на Серую Даму. — Манерой держаться? — попыталась угадать я. Девочка хихикнула. — Нет, конечно! У них платья похожи, — выпалила Рита, будто говоря о чем-то чересчур очевидном. Миссис Скитер поспешила распрощаться, решив, что прямолинейность дочки отцу не по душе. — Как тебе она? — спросил Гордон, глядя вслед удаляющейся женщине. Легко было понять, что он говорит не о Рите, которой не нравится ее имя. — Очень... харизматичная леди, — с промедлением ответила я, стараясь говорить честно. И расплывчато, разумеется, чтобы никого не обидеть. А вдруг отец без ума от этой мадамы? — При другом раскладе она могла бы стать твоей мачехой, Элли! — в задумчивости сказал Гордон, ласково улыбаясь. В его глазах на мгновение промелькнуло что-то насмешливо-проказливое и тут же исчезло, сменившись легкой отстраненностью. — Элли? — непроизвольно вырвалось у меня, чем вывела отца из состояния задумчивости. — Тебе нравилось, когда я называл тебя так в детстве, — тихо ответил он. — В детстве, — эхом отозвалась я. — Теперь ты совсем уже взрослая, Эйлин. Ты силь-но пов-зрос-ле-ла за эти семь лет. Не де-воч-ка, но жен-щи-на. В очередной раз я увидела в стальном дипломате уставшего человека. Много пережившего, но не потерявшего веру в лучшее и надежду. Я прекрасно понимала, что все эти слова были адресованы не мне, а самому себе. Не сложно было представить, какие мысли крутились в этот момент у Гордона. 'Где моя ма-лень-кая капризная де-воч-ка? Ког-да она ис-чезла? Что же осталось от нее?' Если бы я могла ответить на эти вопросы, если бы, то наверняка бы промолчала... Нет, а я ведь действительно могу ответить честно и откровенно. 'Знаешь, Гордон, я не твоя дочь. Она, наверное, умерла или попросту испарилась из этого тела. Но это ведь не важно, правда? Поэтому встречайте учительницу английского языка двадцать первого века в теле британской ведьмы из двадцатого!..'. Но ирония здесь будет неуместна. Да и не хочется ничего говорить. Потому что я здесь не чувствую себя чужой. Потому что мне дорог и Гордон, и Северус, и Аластор с Шарлоттой. Потому что... Я хожу жить. И жить так, как не получилось в прошлый раз. — Знаешь, папа, а мне нравится. Почему бы и нет, — улыбнулась я, устремив взгляд на вечерний пейзаж за наколдованным стеклом. Гордон взглянул на меня в легком удивлении. — 'Элли' звучит куда лучше, чем 'Эйлин'. Зови меня так, как прежде. Он улыбнулся и обнял меня за плечи. Мы стояли в обнимку, наблюдая за тем, как холодное зимнее солнце скрывается за горизонтом. Под чарами, наложенными на балкон домовиками, не было слышно завывания ветра, только громкий звон колокола католического храма на холме. Я молчала, Гордон тоже. Один удар колокола, второй... — Чем вы это тут занимаетесь? — нарушил тишину веселый голос Аластора. Он стоял возле дверей в зал с бокалом в руке и улыбался. Ворот его рубашки был расстегнут, а венок из тюльпанов на шее покосился, но все еще выглядел достойно. — Поддерживаем теплые семейные отношения, — ответил Гордон, сжав мое плечо. — Это правильно, — с серьезным видом закивал Аластор. — Время не лучшее, но для семьи любое время — хорошее... — Дядя! — рассмеялась я, не найдя слов. — И дядя, и мистер Моуди, и бывший аврор, но факт остается фактом. Я взяла своих родственников под руки и потащила в зал к остальным гостям. К счастью, никто так и не заметил нашего отсутствия. Празднество и без хозяев проходило отлично. Гордон тихим шепотом суфлера в отставке просвещал меня о том, кто есть кто. Так я узнала, что звездой приема по праву можно было назвать жену Гринграсса-старшего, того самого повесу Шона. А младший же из Гринграссов очень быстро распрощался с коллегами по волшебным палочкам, потому что не любил шумные собрания. Половину информации я пропускала мимо ушей, стараясь равномерно улыбаться всем одновременно. А вокруг миссис Гринграсс к этому моменту уже образовалась целая толпа молодых и не очень магов, не берущих в расчет ее мужа-повесу. От их компании то и дело раздавались одобрительные смешки, а от многозначительных взглядов было некуда деваться. Я даже на мгновение задумалась о том, у кого из четы Гринграсс рога длиннее, но эта непрошенная мысль быстро испарилась из моей головы, потому что не менее прекрасная сестра миссис Гринграсс заметила появление нашей троицы. — Мистер и мисс Принц, мистер Моуди, прекрасный вечер, не правда ли? — сказала женщина и без перехода добавила: — Я хочу представить вам своего пасынка Оливера. Худой паренек лет семнадцати-шестнадцати затравлено взглянул на моих мужчин и покраснел, сровнявшись по цвету со своими медными волосами. Слишком много рыжих на квадратный километр. По сравнению с родной страной, разумеется. Уизли, Пруэтты, Данбары, да еще и Аластор с Шарлоттой не слишком-то и русые. Ах, да, Ирландия близко... — Оливер? — в молчаливом вопросе приподнял брови Гордон. — Оливер Скримджер, — смущенно пробормотал мальчик, постепенно возвращаясь к более привычному цвету лица. Ну прямо более юная версия брата Шарлотты! — К вашим услугам, мистеры и миссис... Мисс. Миссис?.. У паренька были явные проблемы с определением моего статуса, но он не сдавался. Гордон и Аластор многозначительно переглянулись, а я продолжала оставаться в неведеньи. Что бы значило такое странное начало беседы? Тем более этот самый Оливер поспешил скрыться с глаз своей мачехи. Что-то нам сегодня слишком сильно везет на дам с детьми, при чем этим женщинам от Гордона постоянно что-нибудь надо. Как оказалось впоследствии, я ошибалась. — Неужели передо мной сын Руфуса? — с немного озадаченным выражением лица спросил Моуди. — Сын его сестры Эмили. Такая нелепая смерть в столь юном возрасте... Сами понимаете. Руфус поступил благородно, взяв на воспитание Оливера, но мы не всегда можем обеспечить его тем, что он заслуживает, — трагическим шепотом сказала миссис Скримджер, а затем внезапно схватила Аластора за руку: — Мистер Моуди, вы обязаны понять меня!.. Гордон повторил ее маневр, только теперь на мне, и постарался аккуратно обойди увлекшуюся даму. Аластор проводил нас печальным взглядом и остался один на растерзание женщины. — Дженнифер не теряет надежду пристроить пасынка в Аврорат, — отстраненно прокомментировал Гордон, когда мы отошли на приличное расстояние. — Если мне не изменяет память, Скримджер занимает в Министерстве неплохую должность, — осторожно сказала я. — Неплохую... Неплохую уж точно, — усмехнулся он. — Вот только Руфус не хочет пихать мальчишку в родное болото. И правильно. Я кивнула, прекрасно поняв Гордона. Слишком много нюансов. По одним только рассказам Аластора было понятно, что протекции отнюдь недостаточно для Аврората. Устроить можно кого угодно и кем угодно, а при учете связей Скримджера и вовсе легко. Но кто гарантирует, что это окупится в первую очередь для паренька? — Сейчас будет белый танец, — сменил тему Гордон. — Женщины приглашают мужчин, — с улыбкой кивнула я. — Да, именно. Женщины приглашают мужчин, — с намеком сказал Принц. — Ты хочешь сказать... — нерешительно начала я. — Хочу, но не говорю. У тебя своя жизнь и ум, этого не отнять. И не прибавить искусственным путем, хотя многим бы это пошло на пользу. Но я хочу видеть тебя счастливой молодой женщиной, а ты как будто мысленно запретила себе и думать об этом. В твоей жизни должно быть что-то кроме нас с Северусом. Я не знала что и сказать. Гордон редко говорил что-нибудь прямо, поэтому этот день можно было обвести в календаре, назвав его днем откровений. И тем более я не хотела признавать его правоту. Пусть обидный разрыв с моим несостоявшимся мужем сказался на мне куда сильнее, чем я бы хотела, а прошлая жизнь осталась в другом времени и стране, несчастной я себя не чувствую. Но я прекрасно могла понять отца. 'Разве теперь, после стольких ошибок в моей жизни, я стану счастливой от какого-то танца?', — мысленно страдала бы Эйлин. Мне захотелось рассмеяться. Вот как раз страдать из-за прошлого мне не хватало! Видимо, на моем лице отразились непередаваемые эмоции, которые Гордон расценил по-своему.