Мир после. Книга 1. Водный мир

— Лектус, у тебя всё в порядке?

Он в очередной раз холодно взглянул на Анну, с которой они уже минут пять прогуливались по террасе второго этажа с видом на море. Недалеко от горизонта двигался караван из трёх грузовых судов.

— Я слышала, что сегодня здесь побывал Орак, поговаривают об обыске. Что случилось?

Она была прекрасной актрисой, в этом Лектус убеждался уже не раз. Он остановился у перил, глядя на корабли, удалявшиеся от Красного города. Принц чувствовал себя сейчас спокойнее, чем сегодня утром: поиски, что велись на территории дворца на протяжении трёх часов, ничего не дали. Стражи Орака не нашли полукровку и, что самое главное, никто не узнал о Ксении. Это была самая важная проблема, с остальным он разберётся.

— Не знаю, что-то потеряли, наверное, — пожал плечами Лектус. Она и так прекрасно знает, что, а вернее кого, они тут искали. И играть в игру Анны он не собирался.— Ты хотела о чем-то поговорить?

— Ещё я слышала, что твой отец недоволен твоим увлечением...

— Слишком много слухов во Дворце, — заметил Лектус, находясь в ожидании: должна же Анна, наконец, выложить на стол свои карты. Не просто так ведь она это затеяла.

— Будет очень жаль, если твой зверинец уничтожат, — с наигранной грустью проговорила девушка, стоя рядом с Лектусом.— Расскажи, как тебе удалось спрятать Ксению и этого детёныша, за которым приходил Орак?

— Они сами прекрасно умеют прятаться, — хмыкнул Принц, не собираясь отрицать что-либо, потому что это было бы пустой тратой слов и времени.— Это ты напомнила Ораку о законе?

— Как считаешь, что случится, если твой отец узнает о Ксении? — буднично спросила Анна, и Лектус понял, что они подходят к главному.

— Ты знаешь не хуже меня, — Лектус повернулся к Анне и впервые взглянул в её глаза: тёмные, бездонные, полные одной только страсти. Она так умела пользоваться этим чувством, словно уже стала Правящей, одной из тех, в ком иных чувств и не было.— Что ты хочешь от меня?

Она сморщила носик, словно он нарушил весь план, выстроенный в её умной красивой голове, бесцеремонно сбил этикет, предписанный сегодняшней прогулке.

— Ты так спешишь от меня избавиться и полететь к своей сестренке? — спросила она, явно уязвлённая.

— Что. Ты. Хочешь? — повторил он свой вопрос.

— Ты же и так знаешь, — улыбнулась Анна, и кокетство в её холодных глазах выглядело насмешкой. Словно она осознавала, что загнала его в угол.— Ты подпишешь брачный договор. И гарантией его исполнения станет твоя сестра. Она поедет жить в наш дворец, где ей не придётся полжизни прятаться. А, когда ты станешь Правителем, она займёт положенное ей место в нашей с тобой семье.

— Мне нужно время подумать. Три дня.

— Чтобы ещё тщательнее спрятать Ксению? Ну, уж нет. Ты дашь мне ответ завтра в это же время.

— Ты так уверена в себе, — хмыкнул Лектус.— А вдруг ты, как и Орак, так и не найдёшь Ксению? Мой отец никогда тебе не поверит, если у тебя не будет доказательств.

— Смешной ты, Лектус, — она подошла совсем близко, глядя ему в глаза.— Ты окружил себя людьми, доверился им, а они такие хрупкие и такие малодушные. Кого, ты думаешь, мы начнем пытать первым: твоего старика или твою няньку? А, может, твоих питомцев? Подумай хорошо, Лектус.

Она медленно шла прочь, гордая, уверенная в своей победе. Принц с силой сжал пальцы вокруг перил, глядя на корабли, что почти полностью скрылись за горизонтом, уносясь далеко отсюда.

Лектус бегом пересёк террасу, коридор, спустился вниз и вошёл в свои покои, закрывая двери. Только тогда он позволил себе выдохнуть, этот день был чересчур напряжённым. Каждую секунду поисков, что достаточно профессионально вели Стражи Орака, он находился на пределе, боясь, что Ксению обнаружат. Впервые в жизни он испытал такой сильный, такой всепоглощающий страх, но не позволил ему овладеть собой. И теперь никогда не позволит.

Внизу, в зверинце, было тихо, словно все вымерли или куда-то ушли, не было видно даже северного кота. Принц открыл двери в комнату Ксении, больше по привычке, потому что понимал: её там нет. На постели сидела рыжая дикарка, рядом с ней с книгой в руках согнулся тот, кого Лектус и искал.

— Я Ярик, — зачем-то напомнил мальчишка, вставая.

— Где Ксения?

— В надёжном месте. Я посчитал, что там ей пока будет лучше.

— Там, это где?

Мальчишка-чудак пристально смотрел на Лектуса, и Принцу этот его слишком уж весёлый взгляд не нравился.

— Где моя сестра? — чётко и с лёгкой угрозой повторил он.

— Вам не нужно принимать предложение Анны, — вдруг сказал Ярик, — есть другой выход.

Лектус не стал спрашивать, откуда этому мальчишке известно о разговоре с Анной, потом узнает.

— Какой?

— Увезти Ксению отсюда.

— Мой отец найдёт её везде, как только кто-то из людей признается в её существовании. А вы признаетесь, — уверенно сказал Лектус, взглянув на сжавшуюся в комок на постели дикарку.

— Я могу отвезти её туда, где он её не найдёт. В единственное место, недоступное ни одному Правящему или его прихвостню, — улыбнулся мальчик-чудак.

— К магам, — понял Принц, сузив глаза. И он тут же начал понимать многое из того, что происходило в зверинце в последнее время.— Ты маг.

— Я ученик, скорее, — скромно пожал плечами Ярик.— Но да, я могу отвезти Ксению к магам, там она будет в безопасности навсегда.

— Твои условия?

— Вместе с ней вы отпустите со мной остальных ваших подопечных. Вы ведь не будете отрицать, что мы все уже приговорены вашим отцом.

— А где гарантия, что ты не высадишь мою сестру на первом же острове? — насторожился Лектус. У него не было оснований доверять этому мальчишке.— Что не отомстишь через неё моей семье?

— Гарантий никаких. Ну, разве что вам придётся отправиться в путь с нами и убедиться, что я не обманул, потому что я не собираюсь вас обманывать. Ксения хорошая, я хочу ей помочь, как и остальным моим друзьям.

Принц некоторое время молчал, пристально глядя на чудака-мага.

— Как ты собираешься вывести её из города? Вас не выпустят за ворота без меня, а со мной это вызовет большие подозрения у Стражи — и нас тем более не выпустят.

— Все просто, — ещё шире улыбнулся парень, переходя на шёпот.— Завтра вы приглашаете Анну на морскую прогулку на вашем корабле, чтобы дать ей ответ на её предложение. Затем подойдёте к берегу там, где я укажу, и мы поднимем на борт Ксению и моих друзей. Не сомневайтесь — они смогут выйти на берег незамеченными. Но чтобы добраться до магов, нам нужен будет корабль, и без вас нам не обойтись.

— Если я пойду с вами, отец устроит погоню и легко нас перехватит со своими кораблями.

— Нет, не перехватит.

— Магия?

— Ну, что-то в этом роде, — скромно сказал Ярик, улыбаясь.— Если вы решите с нами не ехать, то вы можете спустить шлюпку — и вместе с Анной вернуться на берег.

— Анна, — Лектус впервые подумал о том, что собирается ещё и эту девчонку втянуть в побег. Все сложилось как дважды два.— Просто замечательный план, маг. Вы забираете с собой детей Правителя, наследницу второго рода Правящих. В третьем роду вы уже уничтожили всех наследников. Четвертый, пятый и шестой кланы, равные по своему состоянию, устроят борьбу за власть, и вы в это время снова развяжете войну, чтобы убить мой народ.

— Хм, какая интересная идея, жаль, что она не приходила мне в голову, — как-то уж совсем спокойно ответил Ярик.— Но вы понимаете, что никто не подстраивал смерти Инея, можете спросить потом у Истера, который его растерзал. И брать Анну с собой я вовсе не хочу, высадите её в лодке — и пусть возвращается к родным. Да и вы вполне можете отправиться вместе с ней, либо же пойти с нами, проводить Ксению — и вернуться. Я хочу только одного: сбежать отсюда и забрать моих друзей, а ваша сестра — гарантия того, что вы нам позволите это сделать. Все просто.

Лектус молчал: он понимал, что мальчишка говорит правду. Но все это была такая авантюра, благополучное завершение которой было написано вилами по воде. Но какие были варианты? Отдать Ксению Анне? Обречь сестру на вечную жизнь взаперти, скрываясь, боясь? Позволить отцу убить её? Лектус знал, что готов на всё, лишь бы спасти Ксению. Поэтому Ярик прав: все очень просто.

Глава 7. Подготовка.

Он прекрасно видел и слышал в темноте, но всё равно нервничал. Он ходил по тёмному помещению, от стены к стене, иногда садился и затихал, когда слышал снаружи шаги или голоса, но спустя какое-то время всё равно вставал и продолжал свой монотонный марш в каменной комнате.

Иногда он мог забыть, что находится тут не один, — так тихо сидела в дальнем от него углу Ксения. Он видел, как она периодически засыпает, положив голову на подтянутые к груди колени, слушал, как она дышит, и проклинал этот город, этот мир, все, что с ним происходило с тех пор, как забрали его мать.

— Почему ты так всех ненавидишь?

Истер с удивлением остановился и повернулся в сторону Ксении, которая заговорила впервые с того момента, как Ярик поспешно привёл их сюда, чтобы скрыть от обыска, устроенного в замке по инициативе Орака и с одобрения Байрока. Легко было догадаться, кого они ищут.

Истер не знал, что ответить на этот вопрос; по его мнению, вопрос был глупым, но что он мог объяснить девчонке, которая семнадцать лет жила в подземелье и мало что знала о реальном мире, кроме баек, которыми наверняка её пичкали братик и старик-нянька.

Он промолчал и продолжил ходить по комнате, что находилась за тайной дверью в стене, окружавшей Красный город. Через лаз в полу сюда проникал свежий морской воздух, но Ярик строго-настрого запретил им туда спускаться, чтобы не привлечь внимание Правящих, которые могли бы оказаться в море и увидеть ребят на берегу.

Истер бы плевал на все предупреждения мага — можно просто взять и уплыть, возможно, по пути он бы погиб, но не прятался бы от кровопийц, от этих существ, которых он ненавидел всей душой и желал им смерти, всем и каждому — но впервые у них была возможность действительно вырваться отсюда живыми. Не стоило действовать сгоряча, как ни хотелось Истеру перебить максимум из живущих здесь кровососов. Первым он убил бы Байрока, а потом Орака, который дал жизнь кровососу, убившему мать Истера. Он почти ощущал, как сжимает в руках горло своего деда.

— Почему, Истер? Почему в тебе столько ненависти?

Истер остановился, посмотрел на застывшую в углу девушку и впервые заметил, что она следит за ним глазами. Это странно.

— Ты видишь в темноте? — заговорил он с Ксенией, и она покачала головой, видимо, зная, что он-то её точно видит.— Или тоже читаешь мысли?

— Нет, — тихо ответила девушка, — я тебя... чувствую.

— В смысле "чувствуешь"? — не понял Истер, прислушиваясь к тому, что происходит за стенами комнаты, вдруг обыск возобновится. Или Ярик вспомнит о них и о том, что иногда им нужно есть, пить и ходить в туалет.

— Я чувствую эмоции людей. И не людей, — призналась Ксения, обхватывая себя руками и плотнее запахивая широкий платок, в котором пришла сюда.

— Как это?

— Я не знаю, я могу это делать с тех пор, как осознаю себя. Эмоции, чувства, настроение... Души.

Истер стоял, не в силах проговорить ни слова. Ещё пару недель назад он бы ни за что не поверил такому заявлению, но после всего увиденного им с тех пор, как покинул дом, он не мог просто откинуть сказанное с мыслью "глупая сказка". Все сказки, которые рассказывали ему в детстве, оказались правдой.

— Как ты это делаешь? — Истер не пытался подходить к девушке, теперь понимая, почему в его присутствии она всегда сжимается и бледнеет. У него не было иллюзий по поводу своей души, если она у него вообще есть.

— Никак, это часть меня, — пожала она плечами, поправляя золотые волосы, рассыпавшиеся по плечам.— Ты пылаешь, но твоя пламя холодное... Как у Правящих, — призналась Ксения и снова сжалась, словно ждала от него новой вспышки.

— То есть... я как они? — почти прошипел Истер, всё-таки приближаясь к сестре Лектуса и присаживаясь рядом с ней.

— Ты... в чем-то как они, потому что в тебе много ненависти, злобы, презрения, страсти, — прошептала девушка, подрагивая, — как сейчас. Но иногда... ты другой, ты тёплый, и в тебе есть место человеческим чувствам — любви.

— Ненависть и страсть тоже человеческие чувства, — заспорил Истер.

— Но у людей они... тёплые, — Ксения нахмурилась, явно пытаясь объяснить ему, но не находя слов.— Ненависть от любви, страсть от любви... Они горячие, как кровь, что течёт в них, и в тебе. Истер, в тебе это тоже есть, но ты всех ненавидишь, и... ты холодный. Почему?

— Потому что мой отец был кровососом, — выплюнул парень, вставая и снова начиная ходить, испытывая ярость от того, что в очередной раз подтвердилось: в нём есть часть кровопийц, он изначально заражён этим.

— Да, возможно, — с сомнением проговорила Ксения, — возможно, поэтому ты, как они, умеешь так сильно ненавидеть. Но почему ты это делаешь? Что с тобой случилось, Истер?

Парень остановился, сел у стены, подальше от сестры Лектуса, пристально глядя на неё. Как он должен все это объяснить человеку, который в жизни никогда не сталкивался с жестокостью и смертью мира, в котором они живут? Как он объяснит ей весь ужас фабрик и питомников, как расскажет о народе рабов, который создан стараниями её народа? И поймёт ли она?

— Я с рождения была пленницей собственного дома, моя мать отказалась от меня, когда мне было три года, а отец даже не знает о моём существовании, и если узнает, то убьёт меня, — тихо проговорила Ксения, словно почувствовала то, о чём он думает. С другой стороны, может, и почувствовала.— День за днем я живу во дворце, ожидая, что за мной придут, и чувствую холод тех, кто окружает меня... И годами я чувствую последние мгновения человеческой жизни, десятка жизней, которые обрываются во дворце... Но во мне нет ненависти...

— Ты просто никогда не видела, что они сделали с людьми, — огрызнулся Истер.— Не видела, как твои сородичи забирают из городов и сел людей, как отнимают детей у родителей, как убивают близких. На твоих глазах никогда не пили кровь у близкого тебе человека, не травили животными, не кололи пиками только за то, что ты другой, что ты не кровопийца, что в тебе течёт кровь, а не яд твоего народа, — Истер с силой сжимал кулаки.— Тебе грозит смерть? Поверь мне, многие из тех, кто живёт за пределами ваших городов, почтут за милосердие умереть, а не попасть в руки Правящих, не стать племенной особью для того, чтобы его дети прокормили твоих родственников... Мою мать схватили и привезли сюда, чтобы до последней крови выпить её кровь, словно она какое-то животное, словно она яблоко, которое можно обгрызть — и выкинуть...

— Хватит, — вдруг всхлипнула Ксения, стуча зубами, — перестань, — она дрожала, сжимая себя руками, по щекам текли крупные слёзы.— Эта... эта ненависть тебя погубит, Истер. Ты же человек, почему в тебе нет места любви?

— Любви? — хмыкнул парень.— А кого мне любить? Моя мать мертва, её убил мой собственный отец. Мой дед умер, пытаясь догнать меня, второй мой дед сейчас обыскивает дворец, чтобы найти меня и скормить львам заживо. Кого мне любить и за что? — он почти шипел, сжавшись, словно пружина.