— Простенько и со вкусом, — резюмировала Рицко, разглядывая объявление. — Фотографии чёрно-белые, но вполне узнаваемые. Единственно, фраза "не пытайтесь задержать их самостоятельно!" Она как-то выбивается из общей тональности "пропали дети".
— Ну, извините, — развёл руками Робертсон.
— Нет-нет, я не осуждаю. Наоборот, я считаю эту фразу необходимой.
— Абсолютно верно, — подтвердил председатель. — Одно только третье дитя способно разнести всю Японию. И хорошо, если только её. А ведь есть ещё и первое...
— Нейтронная бомба, — сказал Робертсон.
— Да. Хорошая аналогия. Кстати, доктор Акаги, — повернулся к ней председатель, — как воспринял местный персонал новость о вашем назначении?
— Спокойно, — пожала плечами Рицко. — Я участвовала в постройке и наладке местного кластера MAGI. У меня здесь много знакомых.
— Учеников..? — уточнил Киль.
— Д-да, пожалуй... — задумчиво отозвалась Рицко. А ведь и правда, уже есть те, кого она могла бы назвать учениками. Не только тех, кто погиб в Токио-3, но и тех, кто живет и работает здесь, в Мацуширо. Неужели это признак приближающейся старости? Она отогнала от себя эту мысль. Возраст тут ни при чём. "При чём" тут — знания, опыт, трудолюбие. И талант, чёрт побери!
— Это хорошо. Джек, что с агентурой?
— Уже начала работу. Но это — капля в море. Неприкосновенность NERV снята, а финансирование урезано. Всё, что у нас осталось — около батальона агентуры, рассеянной по крупным городам.
"Батальон", — отметил про себя председатель, — "Никак не отучится от армейских шаблонов. Впрочем, это может быть не так уж и плохо."
— Почему именно крупные города?
— Это же очевидно, — пожал плечами майор, — В них проще затеряться.
— Ну, это знаем мы с вами. Но знают ли это те, кого мы ищем?
— Логику непрофессионала трудно просчитать, это верно. Но в маленьких городках все люди на виду, там их легко обнаружит полиция. Заявление о пропаже они уже получили.
— Ясно. Значит, нам остаётся только ждать.
— И молиться, чтобы их никто не нашёл раньше нас, — подхватила Рицко.
— Наши молитвы некому услышать, — устало отозвался Киль и посмотрел на часы. — Прошу извинить, но мне нужен отдых.
Рицко и Робертсон без лишней суеты покинули кабинет председателя.
Вечерняя трапеза подходила к концу. Вопреки обыкновению, настоятель Морита ужинал сегодня в обществе двух ками, отдельно от остальной братии. Его гости прекрасно смотрелись в нарядных юката, которые на такой случай предписывала хранить традиция. Тёмно-синее, расписанное голубыми бабочками и цветами, юката Рэй и перечёркнутое зигзагами белых молний тёмно-фиолетовое юката Синдзи удачно дополняли друг друга. Правда, оставалось без хозяина третье — красное, увитое языками золотого пламени.
— Я распорядился навести справки о втором пилоте, — настоятель держал в руках чашку чая с лимонником и мелиссой. — Кое-кто из беженцев выразил желание помочь нам. Если ваше предположение верно и третья ками — она, нам следует поспешить с её поисками.
— Я видела, как беженцы покидают монастырь, — тихо сказала Рэй. — С чем это связано?
— Сразу после того, как здесь соберутся все трое, должна произойти какая-то великая битва. Мне бы не хотелось втягивать в неё мирных граждан. Кроме того, — настоятель улыбнулся Аянами, — после демонстрации вашей силы здесь не осталось никого, кто нуждался бы в помощи.
Ками переглянулись. Чудеса не ограничились одним только исцелением всех присутствующих, которое походя, как бы между прочим, устроила Рэй. Многие беженцы стали свидетелями того, как Аянами, играя силой, извела на монастырском дворе все сорняки. Теперь по всему двору росли розовые кусты, усыпанные роскошными цветами самых невероятных цветов и оттенков. Белые, алые, голубые, зелёные. Однотонные и переходящие из одного цвета в другой. Монотонные и украшенные узорами. Были даже красные в белую крапинку, но Аянами сочла их слишком экстравагантными. Лепестки на глазах поменяли окраску, став ярко-красными у основания и чёрными у верхушек, сделавшись похожими на маленькие чадящие факелы. На вкус настоятеля, получилось хоть и стильно, но мрачновато. Уходя, беженцы выпросили у настоятеля по одному необычному цветку, унося их с собой, как знаки новоявленной богини.
— Да, и теперь они растрезвонят о нас по всей стране, — неизвестно кому пожаловался Синдзи.
— Даже не сомневайтесь. Я, конечно, просил их никому ничего не рассказывать, но... — Морита пожал плечами, — тут уж ничего не поделать. Людей всегда восхищали чудеса.
— Значит — нас кинутся ловить, и тогда точно будет битва. И "снежная вершина почернеет", а нам придётся "разлететься в разные стороны, подобно птенцам, покидающим гнездо", — цитировал сказание Синдзи.
— Вы напрасно беспокоитесь, — философски изрёк настоятель. — Прошлого всё равно не исправить, а предначертанного — не изменить.
— "Снежная вершина" — название вашего монастыря, так?
— Конечно. Мы знали, что будет битва, и мы всегда были готовы к ней.
— Ясно. Но то, что "вершина почернеет", может означать вашу гибель.
— Ну и что? Поймите — все мы смертны. Никому не избежать своего финала. И вопрос не в том, когда наступит это финал, а в том, каким он будет.
"Никогда не был фанатом буси-до", — вздохнул про себя Синдзи.
— Как с вами свяжутся помощники? — спросила Рэй.
— По телефону, разумеется, — рассмеялся Морита. — Во время катастроф соты мобильной связи восстанавливают первыми — это помогает искать людей под завалами.
Удивление на лицах ками развеселило его ещё больше:
— А вы думаете, у нас тут совсем каменный век? У нас и телевизор есть, и бухгалтерию мы ведём на компьютере. Так-то! — он подмигнул гостям. Синдзи сконфуженно улыбнулся в ответ. Действительно — мог бы и сообразить, что ветряк генератора нужен монастырю не для украшения.
Нависшее молчание прервал осторожный стук в дверь.
— Что там? — отозвался настоятель.
Дверь, открываясь, ушла в сторону. На пороге сидел брат Фумио — тот самый адепт чистоты и порядка, который первым встретил их утром.
— Морита-сан, к вам посетитель, — монах застыл в поклоне. — Говорит, что он каннуси Исэ-дзингу.
— Я звонил им о вас, — пояснил настоятель своим гостям. — Поскольку предсказание относится к синто, им следует быть в курсе.
— Вы ему только позвонили — и он уже здесь? Что-то быстро, — насторожился Синдзи.
— Вовсе нет. Взял билет на паром, потом пересел на синкансен. К тому же я предупредил их ещё утром, времени было вполне достаточно, — Морита повернулся к монаху. — Проси, пусть войдёт.
Председатель совета SEELE Лоренц Киль не любил сюрпризов, поэтому неожиданный вызов по конференц-связи не вызвал у него ни малейшего восторга. Некоторое время он молча рассматривал мигающий изумрудным светом индикатор, затем выключил свет и утопил клавишу связи. Вопреки его опасениям, собеседник был один, он даже оставил включённым видеоканал, что не было характерно для членов совета в последнее время. Похоже, они ещё не были готовы к решительным действиям. "Парламентёр, значит", — усмехнулся про себя председатель, — "Ну-ну".
— Здравствуй, Лоренцио, — начал "парламентёр".
— Здравствуй, Филипп, — отозвался Киль. Филипп Гогенхайм явно пытался сыграть на дружеских чувствах председателя, называя его на итальянский манер, тем же именем, которым он называл его добрых пять сотен лет назад. Напрасно. Настоящего имени председателя не знал никто, и было ему гораздо больше, чем каких-то пять веков. Честно говоря, за прошедшие столетия Киль и сам успел позабыть его.
Гогенхайм явно не знал, с чего начать. Врач от бога и прекрасный экономист, он никогда не был хорошим дипломатом. Киль решил помочь ему.
— Я так и не успел поблагодарить тебя за позвоночник, — мягко сказал он. — Гораздо лучше прежнего. Спасибо.
— Правда? — обрадовался собеседник. — Ты действительно очень быстро привык к нему в этот раз. — Он поправил большие круглые очки на тонкой переносице. — Представляю, как больно тебе должно было быть.
— Пустое, — отмахнулся председатель. — За столько лет я привык к боли.
Он представил себе, как нервничают в ожидании его ответа члены SEELE, и решил перейти прямо к делу.
— Что-то случилось, Филипп?
— Да. То есть нет, — Гогенхайм замялся, ещё раз поправил очки и наконец посмотрел председателю в глаза. — Ты собрался призвать Архитектора?
— Его нельзя призвать. Он придёт сам.
— Ты полагаешь, что время настало?
— Я ничего не полагаю. У нас был шанс, но нам не удалось вернуться к истокам, — Киль развёл руками. — Не получилось.
— Ещё не всё потеряно.
— Может быть. Но всё говорит о том, что наш мир, подобно плоду, оторвался от родительского древа, чтобы дать жизнь новому. Или погибнуть.
— Блестяще, — Гогенхайм вздохнул и покачал головой. — Розенкрейцеры будут в ярости.
— К чёрту розенкрейцеров!
— Значит, вот как ты заговорил.
— Филипп, если мы сейчас не предъявим Вселенной нового Архитектора — она просто рухнет! Хорошо, если скорость падения будет линейной. А если экспонента?
— Но ты забываешь, что пилоты — всё ещё дети, — возразил Гогенхайм. — Сколько им лет — пятнадцать? Шестнадцать? Есть ли у нас время, пока они исполнят предназначение?
— Ерунда, — отмахнулся Киль. — Нынешние дети растут быстро.
— Мы уже просчитали вариант с экспонентой, — продолжал напирать Гогенхайм. — Нам хватит и времени, и финансов, чтобы повторить попытку. В обрез, но хватит.
— Аллилуйя! — председатель вскинул руки в молитвенном жесте. — Видит Бог, я буду только рад этому! Но что, если я прав? Что, если наш мир стал зародышем нового древа?
— А если нет?
Киль пожал плечами.
— Что ж, есть только один способ это выяснить. Кстати, вы изъяли дополнения?
— Нет смысла.
— Есть! И ещё — в них надо будет внести изменения.
— Какие? Зачем?
— Потом объясню.
— Послушай, Лоренцио, нам не нужны "дети Ев". Скажу больше — мы собираемся уничтожить их.
— Не советую, — председатель поморщился. — Поверь мне, будет только хуже.
— Новая вера ослепила тебя, — печально констатировал Гогенхайм.
— Это не вера. Это мудрость и опыт.
— Как знаешь, — Гогенхайм прервал сеанс связи.
Киль включил свет и задумался. Если он прав и если другие члены совета сейчас ждут слов Филиппа, их реакция не заставит себя ждать.
Спустя полчаса факс выплюнул листок бумаги. Председатель поздравил себя с точным попаданием — это было уведомление о внеочередном собрании совета через три дня. Подписано всеми, кроме него. Этого следовало ожидать.
Совет утратил монолитное единство, и Киль вновь ощутил себя в привычной и порядком надоевшей атмосфере сговоров и интриг. Очевидно, что его собираются сместить. Но — три дня... Это много. За это время может произойти всё что угодно. Скорее всего, они постараются за это время найти и уничтожить пилотов. Название-то какое придумали: "Дети Ев", хм.
Ничего, им хватит встречи с одним только Протектором, чтобы надолго отбить охоту изменять предначертанное. А ведь ещё есть Матриарх. А уж если к тому времени и Ментор подтянется...
Сейчас председателя беспокоило только один вопрос — не слишком ли близко окажется Мацуширо к театру предстоящих военных действий?
Изначальный мир. 23 июля 2016 (Юки-сантё, освобождение Аски)
— Мы нашли её, — настоятель Морита ждал их в просторном зале на втором этаже одного из строений монастыря. Плотные чёрные шторы преграждали доступ лучам вечернего солнца, создавая в зале приятный полумрак. На стене, напротив входа, висел огромный плоский телевизор. На экране бушевало пламя, диктор за кадром рассказывал о тяжёлых буднях пожарных Нагасаки.
— Её что — показывали в какой-то передаче? — спросил Икари Синдзи.
— Мне звонили несколько ваших адептов. Они сообщили, что о вас рассказывают в каждом блоке часовых новостей, — Настоятель посмотрел на часы. — Вот, уже должно быть.
На экране промелькнула вращающаяся заставка NHK News, которая сменилась статичным изображением.
— "Пропали дети...", — Синдзи бегал взглядом по строчкам объявления, — "...звонить по телефонам... не пытайтесь задержать... Синдзи, Рэй, вернитесь!"
С экрана телевизора на него смотрели их фотографии. Он растерянно посмотрел на Рэй.
— Знаешь, у меня такое впечатление, что они издеваются.
— У меня тоже.
— Это ещё не всё, — вмешался Морита. — Адепты сообщают, что такие объявления начали расклеивать в городах и посёлках. Кроме того, — он кивком головы показал на телевизор, — смотрите дальше.
Опять промелькнула заставка, разделяющая сюжеты. Теперь на экране были видны корпуса центрального госпиталя Саитамы с высоты птичьего полёта. Голос диктора журчал что-то о ребёнке, чудом уцелевшем во время катастрофы в Токио-3. Синдзи внимательно слушал. Камера летела по коридорам госпиталя, пока не остановилась в одной из палат, единственной обитательницей которой была Сорью Аска. Выглядела она неважно — безжизненный и пустой взгляд, бледная, взлохмаченная. Когда сюжет сменился другим, Синдзи вопросительно посмотрел на Мориту:
— Что-нибудь ещё?
Настоятель отрицательно покачал головой.
— Больше ничего.
Синдзи повернулся к Рэй:
— Они назвали всё — номер корпуса, этаж, номер палаты.
— Похоже на ловушку, — нахмурилась Аянами.
— Я тоже так думаю. — он на секунду задумался. — Значит, вытаскивать будем ночью. Морита-сан, нам может понадобиться ваша помощь.
— О чем разговор!
— Может, не надо? — засомневалась Аянами. — Если нас ждут...
— Рэй, она мне как сестра. Она мне больше, чем сестра. Да, она капризна, эгоистична и сварлива. Но мы сражались вместе с ней, мы прикрывали и вытаскивали друг друга. И сейчас ей плохо. Больно. Я просто не могу бросить её там одну. Ты нам поможешь?
Рэй опустила голову, и, глядя куда-то в сторону, тихо ответила:
— Ладно.
Лоренц Киль был недоволен. Похоже, Джек Робертсон немного перестарался, выполняя его поручение, и теперь председатель ждал объяснений. В просторном кабинете, кроме самого Киля и Робертсона, находилась Акаги Рицко — председателя вполне устраивал такой состав его личного штаба. Завтра к ним присоединится его секретарь Дитрих Кляйн — обладатель трезвого аналитичного интеллекта и практически абсолютной памяти.
— Это не наше, — майор бросил на стол фотографии из передачи новостей. — Я уже успел выяснить, что заказчик роликов о втором дитя — министерство обороны Японии.
— Надеются, что другие пилоты придут её навестить? — Рицко критически поджала губы, — Оптимистично.
— Не скажите, Акаги-сан! Протектор уже почуял вкус силы. Матриарх наверняка уже знает, что может исцелять и убивать. Они вполне могут нанести визит в Саитаму. Джек, вы успели выяснить планы министерства?
— Ещё нет. Мы как раз этим занимаемся.
— Поторопитесь. И ещё — если у кого-то из вас в Саитаме живут друзья или родственники, посоветуйте им уехать из города на несколько дней.
Робертсон и Акаги переглянулись.
