Рыжий Волчонок. Книга первая

Погоня к этому времени уже сократила половину расстояния, и Дири смог разглядеть всадников. Это не молодежь из поселения, нет, все шестеро — опытные свободные охотники. От таких в лесу не скроешься.

Дири к этому времени тоже приближался к кромке леса. Что делать дальше, он уже решил. Когда через какое-то время погоня с ним поравнялась, он уже достиг первых деревьев.

— Господин Стинг, я их видел! Они побежали вон туда! — Дири показал рукой в противоположную сторону от той, куда свернули Вучко и Эрве.

— Это Дири! — удивленно воскликнул один из охотников. — Ты что тут делаешь?

— Я выслеживаю чужаков. Я их выследил. Они туда скрылись!

Старший из охотников, скакавший впереди отряда, недоверчиво смотрел в сторону, куда указывал Дири.

— Странно, но я видел, что они повернули совсем не туда.

— Да, но потом побежали как раз в ту сторону. Я же видел!

— Действительно, непонятно. С чего бы они передумали? Да там и лес реже. Уж не крутишь ли ты, илот? — это уже сказал другой охотник.

— Я правду говорю, верьте мне!

— Возьмите щенка, проверим, правду ли говорит.

Шестеро всадников свернули в сторону, куда показывал Дири. Через полчаса, когда деревья стали совсем редкими, а беглецов так и не нашли, охотники поняли, что Дири их обманул. Возвращаться обратно уже смысла не было, чужаки за это время могли углубиться далеко в лес, там их не найти.

— А ведь, если мы обогнем лес по дуге, то должны успеть выйти на той стороне. Тогда беглецам придется или возвращаться обратно, или как-то пройти через нас. В любом случае утром увидим следы. Если они, конечно, выйдут из леса.

— А если останутся в лесу?

— Попадут к кому-нибудь на обед, — рассмеялся один из охотников, — у волков будет хороший пир.

— А с этим что делать? Он илот Уструя.

— С ним вечером разберемся. Некогда нам везти щенка обратно, а Уструй сам скажет спасибо.

К вечеру охотники достигли противоположной опушки, расседлали коней, развели два костра. Сердце Дири упало к ногам. Он понял, для чего понадобился второй костер, тем более разведенный рядом с высоким раскидистым деревом.

Глава 7. Ночная схватка.

Усыпив мелкого гаденыша, мы с Эрве тронулись дальше. За сутки проехали приличное расстояние, зная какой я "умелый" наездник. Правда, поездка в конце концов вышла мне боком. Проколотое бедро снова разболелось, да и нога немного припухла. Но это не так страшно, главное, мы порядочно оторвались от возможной погони. Да и была ли она?

Об оставленном на вчерашнем привале Дири я старался забыть, но тот почему-то не выходил у меня из головы. Найдет ли дорогу обратно? И что с ним будет, когда вернется в свой поселок? Илот как-никак. Наверное, все-таки сильно не накажут, ведь те четверо (теперь уже трое), что на нас напали, видели, что он им хотел помочь и ему это почти удалось. Подтвердят, может, даже и похвалят мальца.

Но почему он захотел с нами дальше ехать? Вот здесь загвоздка. Когда я спросил об этом Эрве, тот вспыхнул:

— Проследить решил за нами, а потом выдать.

— Мы уже далеко удалились от их селения. Кому выдать-то?

— А что, здесь одно такое бандитское гнездо? Свободные земли большие и везде могут ограбить. От одних уехали, к другим таким же приедем. А этот илот, — Эрве презрительно выделил это слово, — тут бы нас и выдал.

— Он илот. Значит, и его вместе с нами захватили бы. Ну, поменял бы он одного хозяина на другого. А разница? Или новый хозяин учел бы его помощь в нашей поимке? Освободил бы от рабства? Или он уже илотом не считается, раз от старого ушел? Так?

— Ты не понимаешь, Вучко. Он илот, освободить может только хозяин. Если илот каким-то образом своего хозяина теряет, все равно остается илотом. Тот, кто его найдет, тот и хозяин. А если появится старый хозяин, то илота возвращают. Поэтому, как только он сдаст нас новым бандитам, то сам станет их собственностью. Временно, пока этот Уструй не явится. Или как-нибудь весточку передаст, чтобы илота вернули в их поселок.

— Вот как? А если Уструй не появится, Дири останется у нового хозяина?

— Вот именно. Поэтому у него шанса стать свободным не будет, даже если нас сдаст. Зато половину нашей цены новые бандиты обязаны отдать тому, кто сдал. А если это илот, то его хозяину. За меня тулат назначат, за тебя три-четыре балера. Значит, Уструй получит половину нашей суммы — двенадцать балеров. И илота простит. Вот потому он и хотел с нами дальше ехать.

— М-да... Порядочки здесь. А что, если старый хозяин не найдется? Дири навсегда станет собственностью нового?

— Это так.

— Хорошо. Хозяин может отпустить илота на свободу? Почему бы новому не дать Дири свободу? Не сейчас, через год-два. Этот гаденыш скользкий, что-нибудь придумает, чтобы к новому хозяину подлизаться.

— Такое, конечно, может произойти. Только не будет этого.

— Почему?

— Отпустит новый хозяин илота, а потом вдруг заявится старый. Придется новому заплатить за илота двойную цену.

— Это сколько?

— Смотря, какой илот. За такого мелкого дешево. А за крепкого взрослого могут и десять балеров дать. И штраф столько же. Теперь понял, почему этот илот, — Эрве снова презрительно выделил это слово, — свободу не получит? А вот нас сдаст.

Я задумался над словами Эрве. Если все это так, тогда, получается, гаденыш хотел с нами поехать, чтобы при случае сдать другим бандитам и самому, тем самым, выкрутиться. Да, скользкий тип. Тогда что же было той ночью? Ведь Дири и в самом деле плакал, плохо ему было. Или боялся гнева хозяина? Так? Я постарался выбросить мысли о гаденыше из головы, но они все возвращались и возвращались.

А ведь смелый, ловкий. Даже отчаянный. И все это, чтобы выслужиться перед Уструем. Нет, все-таки я правильно тогда решил — малец с гнильцой.

На дневной привал мы остановились в полуверсте от очередного лесного массива. Надо отдохнуть и решить, куда направиться дальше — напрямки через лес или сделать крюк, обогнув с правой стороны лесной массив. Не успели блаженно растянуться на траве, как Эрве (вот ведь какой глазастый) заметил людей. Шестеро всадников в полуверсте скакали в нашу сторону. Кем бы они ни были, но встречаться с незнакомцами желания нет, край здесь бандитский и ждать появления добрых дядюшек глупо.

Вскочили на коней (я, конечно, не вскочил, а с трудом забрался) и погнали их к кромке леса. Незнакомцы галопом (впрочем, я не знаю, как называется этот бег) за нами. Скачем, а расстояние сокращается. Раза в два. А еще я увидел, когда в очередной раз обернулся, знакомую голову гаденыша. Тот бежал за нами, значительно опережая погоню. Ну, гнида, нашел нас и навел бандитов! Надо было его вчера... А что сделать? Не убивать же?

Достигнув леса, мы спешились, теперь кони будут только мешать, да и выдадут наше присутствие. Бросились в заросли, да только не бегун я, проколотое бедро пронзила такая сильная боль, что даже упал. Лежу в кустах, и двигаться не могу. И Эрве уже где-то далеко. Все, мне конец. Ладно, пусть пацан хоть спасется, а я их попробую задержать. Но хватит ли сил? Их все-таки шестеро, да еще и гаденыш в придачу. На шестерых моей магии не хватит, устал я за эти дни сильно. Выдохся, а теперь еще и нога последние силы забирает... забрала.

Лежу в кустах, мне все хорошо видно, пытаюсь расслабиться и одновременно сконцентрироваться. Гаденыш кричит бандитам, что видел, куда мы побежали. И почему-то показывает в противоположную сторону. Тут я совсем ничего не понял. Это каким слепым надо быть, чтобы так ошибиться?

Прихватили они гаденыша с собой и поскакали в другую сторону, захватив наших коней. Да они уже и не нужны, кони-то.

Как только бандиты скрылись, я с трудом поднялся и поплелся вглубь леса Эрве искать. Нашел его в какой-то яме, прикрытой упавшим деревом. Точнее, это он меня нашел — окликнул, когда я мимо ковылял.

Рассказал я ему, что видел, Эрве только головой покачал и коротко бросил в ответ:

— Повезло, что илот ошибся. Пока повезло.

Ошибся? Хотелось бы так думать. Так проще. Белое — это белое, черное — черное. А если все же не так? Если он специально ошибся? Но зачем? Вот именно — зачем? Совсем незачем. Если он решил себе все лавры по нашей поимке забрать, то глупо же. А гаденыш не дурак. Смышленый. Ему же достанется, если бандиты догадаются, что он их обманул.

Так ничего я и не понял. Тем временем Эрве за мою ногу принялся, боль быстро снял, теперь ходить могу. И куда дальше двигаться? Три пути есть. Один на юг, но туда бандиты ускакали, на запад через лес или на север, там лес кончается, начинается безлесная холмистая местность. Но и на бандитов легче нарваться, если те вернутся — им через лес на конях не с руки идти. Вот и выбрали мы с Эрве второй вариант, тем более что пришлось идти не через заросли, а по сути, вдоль кромки леса, внутрь которого, как выяснилось, мы углубились всего-то на пару сотен шагов.

Еще засветло достигли опушки леса, остановились, огляделись. Впереди горы начинаются, а если прямо и южнее, то ущелье, пусть и неглубокое, но с рекой, которая бурлящая. Как ее переходить? Дно, без сомнения, скользкое, в камнях, вода всяко холодная — с гор же течет. А течение бурное. Трудно такую преграду перейти. Эрве совсем пацаненок, да и нога у меня, хоть почти не болит, но припухла же.

Обратно в лес идти? Да только речка горная как раз к югу течет, да еще и на восток заворачивает. Дальше, значит, еще сложнее будет перейти на ту сторону. Остается только пройти кромкой леса к северу, обойти ущелье с речкой и углубиться в холмы, а потом и в горы. Решили мы так — и пошли.

Скоро стемнело, идти дальне не стоит, лучше где-нибудь здесь заночевать, а рано утром, как рассветет, и пока бандитов нет, постараться уйти отсюда как можно дальше. Огонь, конечно, разводить нельзя — ночью издалека всем видно. Вот и мы увидели. Огонь. В версте отсюда.

Эрве сразу же предложил вернуться в лес, да разве это выход? А вот подойти в темноте поближе и посмотреть, кто же это греется, не мешало бы. Раз я так решил, то Эрве ничего не осталось, как со мной сходить. Близко, конечно, не пойдем, чтобы на караульных не нарваться.

Эрве, хоть и мал, но двигаться незаметно не умеет. Пыхтит. Поэтому оставил я его на полпути, а сам дальше направился. Где на четвереньках, где ползком. Вот и костер, у которого двое сидят, один спиной, другой лицом в мою сторону. Рядышком кто-то лежит. И не один человек — это точно. Чуть поодаль кони пасутся. В свете костра насчитал восемь коняшек. Значит, те самые бандиты. Их шестеро было, да два наших брошенных коня. Все сходится. А где же гаденыш? Что-то не видно. Но он маленький, где-то лежит и спит.

Теперь все ясно, можно и возвращаться. Пополз обратно, сделав небольшую дугу, и сбоку еще огонь увидел. Костер не костер. Скорее, почти погасший. Огня почти нет, зато уголья раскаленные. И над костром какой-то мешок висит. Интересно стало, подполз поближе и ахнул. Мысленно, конечно. Это же Дири висит, за руки привязанный над ветвью дерева как раз под гаснущим кострецом. Сам голый, ноги поджал. Только ноги все трясутся, опуститься пытаются. Да только куда? Как раз в уголья раскаленные.

Раз ноги трясутся, значит, из последних сил пытается их кверху поднять. А сил уже не осталось. Рядом никого из бандитов не видно. Хотя нет, вот один от костра поднялся и идет в эту сторону. Подошел, подбросил в костерок несколько веточек, уголья расшевелил и обратно пошел.

Что будет с Дири дальше, это и ежу понятно. Скоро обессилит, перестанет сопротивляться, к утру ноги обуглятся, а то и вовсе в головешки превратятся. Они же его убивают! За то, что погоню от нас увел.

Чуть завернув в сторону, я пополз к месту, где оставил Эрве. Нашел его быстро, все рассказал.

— Надо Дири выручать. Я займусь бандитами, а ты снимешь его с веревки. Сможешь?

— Ты что, Вучко, совсем обезумел? Их же шестеро! Из-за какого-то илота будешь рисковать? Он тебе кто? Сам же гаденышем называл. Нет, я против. Не пойду.

— Тогда я пойду один. А ты можешь оставаться или вот что лучше сделай — пока я шуметь буду, ты уходи.

— Я с тобой, но спасать илота не буду.

Я и так весь издерганный уже был, столько всего свалилось на меня, а тут еще этот малек с гонором. Только и слышно от него — илот да илот. Честно говоря, надоело мне это. Ну и не сдержался.

— Ты со мной? Вот только я с кем? Если придется выбирать между тобой и Дири, думаю, выберу его.

Эрве от возмущения оторопел.

— Ты что!? Илот... гаденыш... Я благородный, волхвовать умею. У тебя нога больная, кто поможет? Ты же пропадешь! И помогать не надо — бандиты схватят, а за убийство того, четвертого, тебя, как вилана, тоже убьют. Повесят рядышком с илотом. Вот!

— Убил того бандита ты. Нет? Ты волшбу сотворил, конь его сбросил и копытом стукнул.

— Все равно отомстят. Не мне, так тебе. Ты со мной вместе был!

— Знаешь что, мальчик... Давай-ка отсюда. И побыстрее. Я ведь могу и звездануть, — а сам демонстративно ладонь в кулак сжимаю.

— Шуметь будешь? — Эрве зло прищурился. — А не боишься, что я по тебе заклятьем стукну. Забыл?

— Да-а, а гаденыш-то не Дири, а ты. Все, иди, пока не поздно. Я тебя больше не знаю.

Все это мы шепотом перебранивались. Я отвернулся и пополз обратно, в сторону костра. На Эрве мне теперь было наплевать. Забыть и наплевать. Он, конечно, из вредности мог по мне заклятьем вдарить, но не дурак же? Больно будет, могу и закричать. Тогда и он попадется. Нет, Эрве сейчас на четвереньках ползет со всей возможной скоростью, стремясь покинуть этот район.

Конечно, по идее, надо было все разведать, осмотреться, но висящий и уже почти обессиливший Дири не давал такой возможности. Пришлось все делать быстро и без обдумывания своих действий.

Двое сторожей у костра. В кожаных панцирях, со шлемами. Только лицо открыто. Того, что сидел ко мне передом я свалил ударом магической сабли. Для этого представил, что у меня в руках острая сабля, накачал ее энергией, взмахнул рукой и резанул ею поперек лица, бандит вскрикнул и повалился лицом прямо в костер. Сидящий спиной дернулся, начал привставать, но тут же бросился вниз, упав на землю. Хитрый. Зато двое спящих оказались попроще. Два удара саблей по голым шеям и все. С ними кончено. Живы, возможно, но теперь мне мешать не будут. А еще два бандита где? Или где-то в другом месте, или вскакивать не стали, затаились. И я приподняться не могу, чтобы посмотреть, что у костра творится.

Ситуация патовая, только мне спешить надо, неизвестно, что там с гаденышем. Точнее сказать, с бывшим гаденышем. Да и его поддержать стоит, глядишь, еще сил чуток прибавится, чтобы ноги в горящие уголья не опустить.

— Эй, бандиты! Где вы там? Вы же не мужики, а курицы бесхвостые. Меня испугались? Может быть, вы женщины, штаны надевшие? Это я трех ваших тогда на дороге избил, да связал, да коней отобрал. Как там их звали? Карим, что ли? Такой трус, все мне рассказал. И про засаду, и про то, что трусы у вас в поселке живут.

Крикнул, а сам бочком в сторону ползу, да прислушиваюсь. Правильно сделал, что место сменил — туда несколько стрел полетело. Приподнял чуток голову — не должны меня увидеть — ночь, костер далеко, а вот одного из лучников я заметил. Тот тоже голову приподнял и смотрит в ту сторону, где я раньше был. Взмахнул рукой и ударил его магической саблей по шее (он без шлема был), только вместо того, чтобы упасть с кровавой раной, как предыдущие два бандита, этот остался на месте, только вскрикнул.