Непись

— С каким упырём?

Мне предъявили связанного игрока, который недавно выполнял функцию лавочки. Надо сказать, вид у него был довольно помятый и явно чем-то очень довольный, интересно чем?

— Выньте ему кляп, послушаем, что он скажет...

— Да вы все кровью умоетесь! — тут же заверещал тот, когда у него изо рта вынули тряпку, — А тебя, дед, админы вообще сотрут. Я такое письмо накатаю в тех поддержку, что тебя из-под земли достанут! А вас всех будут чморить на точках возрождения вечно. Никто из вас вообще поиграть не сможет. Я вас всех запомнил. Всех, всех вас мой клан уроет!

Когда он зашёл на третий круг со своими угрозами я попросил вставить кляп обратно.

— Прямо ума не приложу, что с ним делать, нехороший он человек. Такого отпускать нельзя.

— Так и не отпускайте. Себе оставьте, — внезапно предложил опять стоящий рядом Щёголь.

— А что ему помешает самоубийство совершить? Да и зачем он мне?

— Самоубийство оставляет после себя довольно большие штрафы: неделя запрета на игру — не шутки. А пересоздать персонажа можно и вовсе только через месяц. А насчёт того, зачем он может быть нужен, ничего предложить не могу. Пуфик из него сделайте что ли. Вдруг захочется кому-то на мягком посидеть.

— Насчёт пуфика это ты не угадал, — подал голос Прусь, — Он довольно костлявый и впивается своими мослами в самые деликатные части тела... — после такого описания окружающие не могли не засмеяться, а он ничуть не смущённый продолжил, — В общем, сидеть на нём не так приятно, как ты думаешь. А ведь он ещё и вертеться пытается...

— Ладно, хватайте это недоразумение и пойдёмте в деревню, может быть удастся сегодня переночевать в нормальных условиях...

Когда я сделал свой первый шаг в деревню, солнце напоследок подмигнуло лучиком и спряталось, словно его выключили. Довольно символично. Вот и ночь пришла. Никакого освещения в деревне не было, кроме выбивающихся из окон слабых отголосков света от лучин или свечек. Так что шли мы по деревне почти в полной темноте. Трактир тоже не удивил обилием посетителей. Таковых там обнаружилось всего трое местных кроме трактирщика. Они мне кивнули, я им. А что? От меня не убудет. Нет, возможно, они кивнули не мне, а кому-то из игроков, но, на мой взгляд, это маловероятно. Также здесь сидели и пятеро игроков, вовсю рассматривающих меня и пришедших со мной игроков.

— Ох ты, дед Макар! Какими судьбами? Тебе чего дома не сидится? А что с такой толпой в сопровождении? Или это не твоя толпа? Как Митрофан поживает? Кривень ещё кузницу не спалил? Дед Авось всё ещё коптит небо? Клуша вас ещё своим визгом не заверещала до смерти? Маланья всё так же хороша? Норов всё такой же мрачный? Гомель ещё не поймал лесного хозяина? — трактирщик буквально обрушил на меня град вопросов, посреди которого я едва не утонул. Кроме того, о двоих последних я вообще ничего не знал. Впрочем, трактирщику мои ответы похоже не так уж были и нужны, — Да ты проходи, проходи, чего на пороге застыл. Сюда сейчас ещё хранитель знаний придти должен, посмотрим, что за птица такая! Чего он там знает и чего хранит... Поспрошаем, авось мудрости и наберёмся у него, или он у нас, чай мы тоже не лыком шиты, а? — после этого он залихватски мне подмигнул и рассмеялся.

Только я было хотел у него поинтересоваться по поводу ночлега или хотя бы сказать, что ожидаемый им хранитель знаний это я, как из него опять понеслась речь обильным потоком.

— Ох ты ж, ёжки-матрёшки! А что ж я тебе ничего не предлагаю-то? Ты ж с дороги. Устал небось, да и голоден всяко. Тебе в качестве еды, как всегда, того что лучше горит? Или ты за ум взялся и уже не так налегаешь на змеёво зелье? Впрочем, о чём я спрашиваю, по тебе же видно. И рубаха чистая, да и сам словно только из бани вышел.

— Мне бы поесть чего и переночевать, — с трудом вставил я пару слов в монолог трактирщика.

— Ну, за ночевкой дело не станет, приючу, чай соседи, можно сказать, да и грех не уважить старого знакомого. Я ж до сих пор помню, как ты меня хворостиной отходил за ворованные яблоки. Это ж сколько годков-то прошло? Ох-ты, почитай три десятка. А ты тогда мужик крепкий был, в самом расцвете сил, можно сказать, и рука у тебя тяжёлая была, твёрдая. Я ж потом почитай неделю сидеть не мог. И самое обидное знаешь что? Яблоки-то оказались кислыми... Эх молодость, детство золотое... Как года-то скачут, а дед Макар? Я ж вот даже и не заметил, как это время пролетело, а ты, небось, и подавно. Года ведь как птички мелькают, туда-сюда, туда-сюда. Вот так оглянешься, а уже старый дед на завалинке сидишь — кости на солнышке греешь. Вот как так, а дед Макар? — трактирщик наконец обратил внимание на пришедшую со мной толпу игроков и поинтересовался уже у них, — А вам чего любезные? Поесть-попить? Или поспать тоже? Из поесть-попить на такую ораву могу предложить только пареную репу, варёный картофь, ну и свинину, аккурат сегодня кабанчика забил. Ох, какое у него сало будет, дед Макар! Мрамор, а не сало. Всё в мясных прожилках. Я ведь как долго такого эффекта добивался. Не поверишь, двадцать лет мучаюсь. А вот надо же сподобился-таки узнать, как такого эффекта достичь можно. Корм свинье менять нужно, представляешь? И ведь главное, где же это видано, чтоб свинью не очистками всякими кормить, а зерном. Ан нет — поди ж ты. Не дураки люди, надоумили. Да, дорого, но ведь каков результат? А я-то всегда недоумевал, почему мраморное сало такое дорогое, зато теперь знаю, но ведь сам, сам вырастил! Так я ответа жду, любезные...

Трактирщик мастерски переключал внимание с меня на игроков, а те всё не решались вступить в беседу, чтобы перебить его.

— Это со мной, — пришлось брать инициативу на себя.

— Да ладно! И зачем тебе такая свита понадобилась, дед Макар? Ты же чай не князь, чтоб с дружиной ходить, да к тому же ещё из игроков. Или, постой... Сдаётся мне тот самый хранитель знаний, которого я всё ещё жду... Не ты ли? Трактирщик прищурился, словно пытался заглянуть в душу.

— Я, — кратко согласился с ним, дополнительно кивнув в знак согласия.

— Так вот ты каков, хранитель древних знаний. Я-то тебя совсем иначе представлял. Каким-нибудь гостем заморским, а это, оказывается, дед Макар в хранители знаний подался. Нет, ну надо же! Кому расскажешь — не поверят.

— А и не надо рассказывать. Я решил полезное дело сделать на старости лет, достойно жизнь завершить. Собрать свои знания, да чужие важные и поделиться ими с желающими, буде такие окажутся поблизости.

— Хм... И что, вот прямо так с каждым встречным поперечным делиться будешь? Задарма?

— Нет, конечно, как можно! Знание — тоже оружие, а давать оружие в плохие руки — поганое дело. Да и за бесплатно знания раздавать не годится. Бесплатные знания не ценятся, на них никто внимания не обращает. Знания должны быть добыты, потом и кровью, ну, в крайнем случае, за деньги, которые в свою очередь добываются опять же потом и кровью.

— Это да! Это правильно! Знания нельзя раздавать за просто так, да и кому попало такие вещи отдавать тоже не годится. Прав ты дед Макар, как ни крути прав. Может и правильный ты путь выбрал. Но вот одного понять не могу: знания-то — цель, конечно, достойная, да чего это ты вздумал-то на старости лет-то? Или это с перепоя у тебя блажь такая пошла? Ты ж вроде никогда особой тягой к этим самым древним знаниям отмечен не был, да и путешествовать особо не любил. Да чего греха таить никто из вашей деревни особой тягой к знаниям не был отмечен, да и из нашей тоже. Не до этого в деревнях-то. Тут работать надо. Пахать, сеять, жать, огород обихаживать, хозяйство вести. Когда тут за знаниями стремиться? Разве что зимой? Так зимой холодно, из избы не выйдешь — метель кружит так, что в трёх соснах заплутать можно. Нет, что-то тут нечисто, рассказывай, дед Макар, рассказывай, с чего это ты вдруг древними знаниями увлёкся. Да ещё так, что с тобой уже целая свора игроков шастает, да от других игроков тебя защищает.

Надо думать, не укрылись от него розоватые ники моих недавних защитников.

— Да нечего рассказывать. Проснулся в середине дня и прямо почувствовал, как меня древние знания изнутри распирают, дай, думаю, поделюсь ими с кем-то, — попытался я ответить в духе трактирщика, тот на это только усмехнулся и, опершись локтём на высокую стойку, продолжил слушать, — Вон видишь, уже и последователи появились. Уважают меня, сопровождают... Поддерживают во всём, помогают, охраняют: от зверья, от разбойников...

— Темнишь, дед, ох темнишь. И впрямь стал похож на одного из этих магов, те тоже кичатся своими древними магическими знаниями, а спроси чего — никогда прямо не ответят. Ушат словесной мути на тебя опрокинут, а пока ты из этого словесного потока будешь пытаться выловить полезную информацию, глядь, а их уже и след простыл. Вот и ты также. И когда успел научиться? Или знание такого общения идёт обязательным довеском у каждого собирателя знаний, что магических, что простых? Али же ты в маги решил податься? А, дед Макар, ну признайся! Вот кстати ни одного, ну ни одногошеньки молодого мага не встречал, все вот как ты, древние старцы, только бороды у них ещё длиннее, как правило, до пояса, а то и до колен. Я так думаю, что чем длиннее борода, тем сильнее маг. У них, наверное, вся магия в бороду уходит, от того та и лезет вниз. А чем больше знаний и магии, тем и борода длиннее. Как думаешь, дед Макар? — но ответа моего он дожидаться не стал, а продолжил сам, — Свиту я твою, стало быть, на сеновале обустрою, но кормить их за бесплатно не буду, ты уж не обессудь. По паре медяков с них за завтрак соберу. А спать, как говорят, полезно на голодный желудок, хотя и неприятно. Так ты что, правда, решил в маги-то податься? Ты скажи, я же за тебя только порадуюсь. Маги они ух, силища! — он поднял руку, сложенную в кулак, и кому-то погрозил, — Ты только знакомых не забывай, а то знавал я такие случаи. Выбьются люди, значит, в люди. Тьфу, околесица экая получилась... В общем, появится у человека хоть какая-то власть и сила, так сразу всех своих знакомых забывают, чтобы значит и толики своей власти на них не тратить. Мол, не для вас моя роза расцветала, и ягодка не про вашу честь вылезла.

У меня медленно, но верно закипали мозги от попыток свести всю речь трактирщика воедино. Ну что за словесный понос? И ведь ему даже собеседник не нужен, только свободные уши. А тот всё говорит, говорит, говорит... На каком-то этапе мои уши просто выключились. Я перестал осознавать, что вокруг ведётся какая-то речь. Просто периодически кивал в нужных местах. А ещё кушал принесённый между делом молодой девчушкой ужин. Трактирщик её охарактеризовал вроде своей младшей дочкой, но я уже не был в этом уверен. Под действием потока его слов, меня начало клонить в сон. Игроки потихоньку куда-то растекались. То ли на обещанном сеновале устроились, то ли ещё где... А он всё говорил, говорил, говорил... Да как у него во рту-то не пересыхает?

— Ба! Да ты совсем квёлый, — рука трактирщика помотала меня за плечо, прогоняя остатки победившего меня сна, — Пойдём, уложу тебя в свободной комнате наверху. Ты теперь как-никак хранитель знаний. Не пристало столь уважаемому человеку ютиться на сеновалах.

Я не совсем понял, то ли это был сарказм, то ли он действительно так считал, но послушно поплёлся вслед за хозяином заведения. Трактирщик повёл меня на второй этаж, освещая путь шаловливым огоньком свечи, резво прыгающим из стороны в сторону при каждом шаге. Отворив дверь, он пропустил меня первым внутрь комнаты. Комната была малюсенькой. В ней имелся шкаф, кровать и совсем крохотный стол с табуретом возле него. На столе стояла уже обгоревшая свечка в резном деревянном подсвечнике.

— Комнатка небольшая, но больших в моём трактире и нет. Так что не обессудь, дед Макар. Ладно, приятных снов, а то тебя в мире яви уже почти ничего не держит, так остатки силы воли. Покойной ночи, дед.

Он развернулся и пошёл обратно, но прежде, чем я успел закрыть дверь, успел расслышать: 'Хех, ну надо же хранитель знаний! Дед Макар, ну учудил!'

Сев на кровать, стащил лапти, размотал онучи. Между делом подивился, насколько хорошо они замотаны, словно всю жизнь их на ноги мотал, а ведь от знахарки Маланьи убегал впопыхах, а сделано всё равно на совесть. Удивительно, руки сами, что ли, помнят? Какой же длинный был сегодня день, столько событий... Медленно стянул с себя рубаху и присев на кровать совсем уже собрался стаскивать штаны, когда раздался робкий стук в дверь. Похоже, день заканчиваться особо не торопится.

— Дед Макар, к тебе можно? — робко поинтересовался из-за двери голос Махруси.

— Можно, заходи, — ответил я, натягивая рубаху обратно. Что ж за жизнь-то у меня такая? Даже поспать некогда.

Вместе с Махрусей нарисовался Гздынь.

— Вот, мы сплели лапти, — они протянули мне свои поделки.

Голова вообще не хотела соображать. Какие лапти, зачем они мне, что мне с ними делать, потому я просто поинтересовался:

— И?

— Ну вы же говорили нам лапти сплести, вот мы и сплели.

— А-а-а, — неуверенно протянул я, пытаясь вспомнить, и мне это даже удалось сделать, — ах да, вспомнил. Точно, было такое. Ну давайте, посмотрим на ваше творчество...

Взял лапти и один из первых двух развалился прямо в руках. Неважная поделка. Печально.

— Это чей? — Гздынь попытался отвести глаза, — Понятно. Учиться тебе ещё надо Гздынь, пока нормального лаптя не сделаешь, о других навыках даже не думай.

Второй же лапоть был наоборот, сделан на совесть, хотя получился совсем крохотным, разве что трёхлетнему ребёнку подойдёт. Но зачем трёхлетним лапти, они же все босиком носятся. Тем не менее, лапоть был добротным. И ученицу следовало похвалить.

— Молодец Махруся, достойный лапоть, таким и щи хлебать не зазорно. Ну, какому навыку научиться-то хочешь?

— А разве лаптями едят? Я думала, что их только как обувь носят, — вид у Махруси при этом был довольно растерянным, но ведь и правда, чего это я про щи вспомнил? Впрочем, вся её растерянность не помешала ей завалить меня вопросами, — А какие есть варианты, ну из навыков? Чему научиться можно? Насколько сложные навыки? Что дают?

— Ну, выбор-то не шибко большой. И два из них у тебя уже есть. Могу предложить либо навык учителя, либо навык сопротивления соблазнам.

— Я учителем хочу быть.

— А соблазнам, значит, противостоять не хочешь? Ох, девка... Не доведёт тебя до добра такое отношение к жизни, не доведёт...

— Да нет, я не в том смысле! И вообще, вам виднее, — тут же попыталась схитрить девушка, — Чему научите, то и лучше.

— Ох, ну ты и лиса! Ладно, вот тебе навык учителя, как хотела.

— Большое спасибо! — обрадовалась Махруся и даже похлопала в ладоши. Нет, ну какая непосредственность — чистое дитя. А ведь туда же, в учителя рвётся.

— И чему ты учить собираешься? Топоров-то у меня не осталось.

— А вот хотя бы лапти плести. Какая-никакая, а обувь. Или корзинки. Знаете как тяжело без сумки-то? Это в старых играх её новичкам сразу выдавали, а тут — шиш! Сам покупай или делай как хочешь, так что мои корзинки на первой поре очень даже в тему игрокам придутся.