Превратности судьбы, или жизнь вселенца-2

Рабочая: письменный стол для занятий, полка для книг, два стула, сейф, вмонтированный в стену, и на столе — телефон, радиоприёмник, стоящий на подоконнике.

Санитарная за тонкой перегородкой: раковина умывальника, душевая кабинка, биде и унитаз. Рядом примостилась маленькая стиральная машина. Раздвижная алюминиевая сушилка.

В номере имелось несколько гравюр с видами Стокгольма и две картины маслом: на одной изображён шторм на море, на другой — сельский пейзаж.

В целом, номер Макару понравился.

— Ежедневно проводится уборка номера. Раз в две недели — генеральная уборка. Бельё меняется раз в неделю по четвергам. При уходе из номера ключ сдавать не надо: мы имеем дубль. Приходить и уходить в пансион Вы можете в любое время. Не забудьте в течение двух дней подойти ко мне и заполнить анкету постояльца. Она нужна для регистрации Вас в полиции.

Не разрешается нарушать режим покоя: с одиннадцати вечера до семи часов утра. Оставлять включёнными электроприборы и воду при уходе из номера. Вот, кажется, и всё, — сообщил Оле правила для постояльцев и ушел к себе за стойку.

Когда Макар и Эрик остались одни, последний достал из портфеля ведомость и пачку шведских крон.

— Здесь — 4118 шведских крон — Ваша стипендия до первого июня. Получите и распишитесь. Стипендия рассчитана на траты в размере тридцать долларов в день и выдаётся в шведских кронах по курсу. Пока осматривайтесь, погуляйте по окрестностям. В четверг, первого мая я зайду за Вами в девять часов утра и провожу в институт. Пообедать можно в кафе и ресторанах: их множество вокруг. От пансиона в центр города идут автобусы. Если, что будет непонятно — можете спросить Оле, он с радостью расскажет. Любит поговорить. Если вопросов нет, я ухожу. До встречи в четверг. Да, совсем забыл, вот моя визитка. Там указаны рабочий и домашний телефоны. В случае необходимости звоните.

* * *

"Попутчик-швед за перевод техдокументации предложил мне тысячу крон. Это около двухсот пятидесяти долларов или моя стипендия за неделю. Всего сорок листов, из них часть — схемы. В среднем получается тридцать пять полноценных листов текста. Значит за перевод одного листа четвертого формата он платит двадцать пять крон или шесть с четвертью долларов. Неплохо! Позвоню ка я Элен, пусть скорее несет пишущую машинку, бумагу, копирку и листы с электрическими схемами без надписей. Хоть через три дня карманные деньги появятся."

* * *

Элен появилась в пансионе через два часа. Высокая, эффектно выглядящая молодая женщина в брючном костюме принесла все заказанное и оставила договор на перевод техдокументации.

— Позвоните сразу, как будет готово. Я забираю переведенный текст и первым же рейсом вылетаю в Ленинград. Очень прошу. Постарайтесь выполнить работу так быстро, как возможно, — сказала она и мило улыбнулась Макару.

Макар проверил печатную машинку — работает.

— Сколько делать копий?

— Хватит трех, все равно придется размножать на ксероксе. Четвертая копия редко получается хорошей. Что-нибудь еще надо?

"Конечно, надо. Только еще не время "подбивать клинья". Думаю, это не последняя наша встреча. Вон как она мило мне улыбается. Хватит мечтать! Пора делать деньги!"

— Обязательно сообщу. Ваш телефон я знаю.

— Тогда, до свидания!

* * *

Утром во вторник Макар позвонил Элен и сообщил, что работа выполнена. Уже через час она появилась в его номере в пансионе.

— Принимайте работу, — сказал он, протягивая Элен три папки с переводами. — В каждой папке свой экземпляр. Как и договаривались.

— Отлично! Могу от Вас позвонить в аэропорт и заказать билет до Ленинграда?

— Пожалуйста.

Элен заказала билет на вечерний рейс. Потом протянула Макару конверт с деньгами.

— Здесь тысяча шестьсот крон с учетом премии за скорость. Все верно?

— Да, спасибо.

— Верните мне один подписанный экземпляр договора и подпишите расходный ордер на получение денег. Кстати, может быть Вы не знаете, но надо обязательно хранить все договора и приходные и расходные ордера. По окончании года Вы должны составить налоговую декларацию и заплатить налоги. В случае прихода налогового инспектора для проверки Вы предъявите ему свою налоговую декларацию и первичные документы. Если у Вас возникнут трудности с составлением декларации, можете обратиться ко мне: я дипломированный специалист по этим вопросам и за небольшое вознаграждение всегда помогу.

— Обязательно обращусь к Вам за советом. Может быть и раньше. Вы когда возвращаетесь из Ленинграда?

— Не позже субботы.

— Может быть сходим куда-нибудь в воскресенье, посидим, отпразднуем мой первый заработок в Швеции? Только выбор за Вами: я тут пока ничего не знаю.

— Почему же не сходить? Воскресенье у меня как раз свободно. Позвоните мне около двенадцати часов: определимся с местом и временем встречи. Ой, я ещё должна собраться! Извините, но я побегу. До свидания!

"Удачное начало моей стажировки: и денег заработал, и с симпатичной женщиной познакомился. Завтра у меня свободный день. Смогу хоть по окрестностям пансиона походить. А то всю половину воскресенья и весь понедельник как проклятый просидел за переводом. Устал. Надо отдохнуть."

* * *

Как и было договорено с Эриком, Макар в четверг в девять часов утра вышел из пансиона, и они направились на встречу с академиком Акселем Янссоном, специалистом по экономике, назначенным руководителем стажировки Макара. Эрик был чем-то сильно озабочен, хмурился и Макар не стал приставать к нему с вопросами, хотя их накопилось предостаточно.

Они прошли в здание института, поднялись на второй этаж и оказались у приемной академика Янссона. В приёмной их встретила секретарь академика, женщина средних лет, представившаяся Мари Густафссон.

— Придется немного подождать. Вам назначено на девять тридцать, — проговорила Мари, улыбнувшись Макару. — К нам на стажировку еще ни разу не приезжали ученые из СССР. Вы хорошо говорите по-шведски, учили язык в университете?

— Нет, самостоятельно. Но мне в освоении языка помогала моя мать. Она в войну работала в советском посольстве в Стокгольме помощником посла и прекрасно знала шведский язык.

— Так она шведка?

"Закину ка я удочку, может рыбка клюнет? А не рано? А чего ждать, раньше сядешь, раньше выйдешь. Риск — благородное дело."

— Нет, русская. Просто наша семья еще с конца восемнадцатого века владеет поместьем на границе Финляндии и Швеции около города Торнио. Мать там родилась и прожила более двадцати лет. Отсюда и знание языка.

Из кабинета ректора вышел мужчина, раскланялся с Макаром и Эрихом и покинул приёмную. Мари прошла в кабинет и закрыла за собой дверь.

— "Наверно, рассказывает академику о содержании нашего разговора."

Минут через пять она вышла.

— Можете заходить, господин академик ждет Вас. И Вы, Эрик, тоже.

Макар прошел в кабинет, за ним Эрик.

"Комната метров двадцать пять. Все стены — в книжных шкафах. У окна большой старинный письменный стол с приставным столиком и двумя стульями. За столом небольшого роста, совершенно лысый старичок."

— Проходите, господа, присаживайтесь, — академик взмахнул рукой, показывая на стулья у приставного столика. — Ну, с Эриком я знаком. А Вы, значит, доктор из СССР, составитель словарей, Макар Рожков.

В ответ, молча, Макар поклонился.

— Ничего, что я так, просто, без разведения антимоний? Я уже старик, скоро семьдесят лет исполнится, мне можно. Да и Вам проще, сразу договоримся: я люблю, когда меня называют "академик", а как к Вам удобнее обращаться?

"Схулиганить, что ли? По большому счету от этого академика мне ничего не надо. Что и как делать, я и без него знаю. Что ж, поступлю, как он."

— Мне больше нравится, когда ко мне обращаются "профессор", или, в крайнем случае, Макар.

— Тогда я выбираю "Макар". А то смешно будет наблюдать за нашими разговорами со стороны. И так. Вы приехали в Стокгольм на стажировку на три года. Эрик встретил? Поселил в пансион? Проблем никаких не возникло?

— Спасибо, все хорошо.

— Эрик будет Вашим куратором по всем вопросам, кроме научных. Если к нему нет вопросов, то, Эрик, можете идти. Мы с Макаром поговорим о его научной стажировке.

Эрик поклонился и молча вышел из кабинета.

— И так. Давайте Макар, откровенно поговорим о причине Вашего приезда сюда. Я, так думаю, цель Вашего приезда другая. Ко мне обратился мой друг, академик Густав Петерссон с просьбой стать Вашим руководителем на время стажировки. В документах, полученных из Вашего университета, написано, что Вашей целью является составление англо-немецко-шведско-русского словаря терминов по экономике и финансам. Я словарями никогда не занимался и помочь в этом деле не смогу. Что Вы ожидаете от меня?

— Опыт составления специализированных словарей у меня имеется. Моя докторская диссертация была посвящена составлению аналогичного словаря по радиоэлектронике. Я привез один экземпляр и могу Вам его показать, если интересно.

От Вас я хочу иногда получать разъяснение тех или иных специальных терминов, используемых в работах по экономике и финансам, имеющих несколько смыслов, то есть, двоякое толкование. Ну и будет неплохо, если иногда Вы будете просматривать термины, которые я включу в словарь, на его полноту. Но это необязательно. Думаю, остальное я смогу сделать самостоятельно. И еще. Если это будет возможно, мне нужен доступ к вычислительной машине Вашего институтского вычислительного центра. Программы для ЭВМ я составлю самостоятельно.

— Это интересно! Для чего Вы будете использовать ЭВМ?

— В словаре будет несколько тысяч терминов на четырех языках. Работая над предыдущим словарем, я не пользовался ЭВМ, а все делал вручную. Это — чрезвычайно трудоёмкая работа. Чтобы значительно снизить трудозатраты и исключить ошибки, я изучил языки программирования и теперь готов применить разработанные программы на практике — для обработки материалов, используемых для составления словаря. По моим расчетам, мне будет достаточно получать машинное время в вычислительном центре не более шести часов в неделю. Сначала — для отладки программ под используемые в вычислительном центре ЭВМ, потом — непосредственно для работы над словарем. Думаю, этой помощи будет достаточно.

— Ответьте мне, откуда у Вас знание терминов радиоэлектроники, экономики и финансов? Ведь Вы по образованию филолог?

— Я много занимался, изучал эти науки и, смею надеяться, разбираюсь в них на уровне магистра.

— Понятно. Больше нет никакой причины Вашего приезда на стажировку именно в Швецию? Мне известно, что добиться такой поездки очень сложно.

— Имеются еще личные вопросы, которые я хотел бы решить в течение этих трех лет, но к теме моей стажировки они не имеют отношения и ни в коей мере не помешают в её выполнении.

— Ну, Ваши личные дела меня не интересуют. Я попрошу за следующую неделю составить план работ по прохождению стажировки и представить мне на утверждение. Можете включить в него и необходимое количество часов работы в вычислительном центре. Я решу этот вопрос. В понедельник к двенадцати часам дня подойдите к начальнику ВЦ, он будет предупрежден, и познакомьтесь с работой центра. Заодно и определите марку ЭВМ, на которой будете работать. Связь со мной держите через Мари. Вы свободны.

Глава восьмая.

Большой работы составление плана стажировки не требовало. Макар взял за основу свой же план подготовки докторской диссертации, внеся в него раздел, связанный с работой в вычислительном центре (ВЦ) института. Три года — это большой срок. Торопиться и возвращаться в СССР из Швеции досрочно он не собирался. Наоборот, он был бы совершенно не против задержаться здесь подольше.

Условия жизни в пансионе, предоставленные Академией наук, стипендия, интересная работа — все заставляло смотреть в будущее с оптимизмом.

"Надо бы разработать план решения собственных личных дел: получение наследства. Думаю, это займет много времени и денег. Время у меня пока есть, а вот денег, достаточных даже для начала этой работы — нет.

Идти в банк и попытаться по имеющимся документам на завещание получить доступ к счету — из области фантастики. На это должно быть решение суда. То же самое с компанией, занимающейся управлением поместьем. А вот посетить юридическую контору, с которой Надежда Петровна контактировала в 1943 году после смерти брата — стоит. Вот только не представляю, сколько будет стоить их консультация по моему вопросу.

Желательно также съездить в поместье, посмотреть, что это такое. Но для этого надо, наверное, оформлять финскую визу. Это — также вопрос к юристам. Значит, первым делом надо посетить юриста и понять, какие действия, в принципе, я должен осуществить. Каков их порядок и примерная стоимость.

Где же мне найти юриста, и опытного, и не задирающего цену за свои услуги? Пока я имею только двух знакомых в Стокгольме, к которым могу обратиться с этим вопросом — Эрик и Элен. В отношении Элен пока ничего не ясно. Только после встречи с ней в воскресенье можно будет сказать что-либо определенное.

Все же, не стоит "гнать лошадей". Надо спокойно пожить, вписаться в здешнее общество, завести знакомства ... И только после этого начинать что-либо предпринимать. Пока же стоит затратить усилия на поиск приработка. Две — три тысячи крон в месяц дополнительно к стипендии необходимо иметь."

* * *

Макар решил посвятить субботу изучению местных газет, для чего задумал посетить университетскую библиотеку. Надо было знать, чем живет общество в Стокгольме, какие проблемы интересуют шведов. Заодно и посмотреть предложения по работе.

В библиотеку его записали без проблем: только переписали данные паспорта и зарегистрировали пропуск в институт.

А вот проблемы, актуальные для шведов в текущем году, о которых он узнал, почитав газеты, раскололи общество. Предложение принять на государственном уровне модель семьи, когда детей отбирают из семей и отправляют на воспитание в детские сады и ясли, а матерей заставляют идти на работу, не понравилось очень многим. Или попытка перейти в Швеции на английский язык, которая длительное время дебатировалась в парламенте...

Местные новости были не лучше: в Стокгольме объявился маньяк, который нападает на женщин, возвращающихся в одиночестве домой. Сначала их насилует, а потом зверски убивает. Уже зафиксировано пять жертв. Полиция удвоила количество патрульных на улицах сразу же после первого изнасилования, но преступления продолжаются.

В разделе "Работа" нашлось много предложений, в основном, не квалифицированного труда, которые Макар просмотрел по диагонали.

"Отрицательный результат — тоже результат. Значит, я не там ищу. Что я могу делать такого, что не могут другие, или могут, но значительно хуже меня?

— Работать синхронным переводчиком на четырех языках;

— Работать репетитором при изучении любого, из четырех известных мне языков;

— Заниматься переводом специализированных текстов по тематике: радиоэлектроника, экономика, финансы.

Вот и найдем тех, кому такие услуги необходимы, заодно, и расценки на них. Где и как искать? Тут не обойтись без консультаций коренного шведа. Например, в Ленинграде на Сенной площади постоянно действует неофициальное место встречи тех, кто хочет сдать и арендовать жильё. Только коренной ленинградец знает о таком месте. То же самое и в Стокгольме. Но Швеция — это не СССР. В Швеции реклама услуг — на каждом углу, все газеты забиты различными объявлениями. В СССР этого нет. Может быть дать объявление в газету? Все же, сначала проконсультируюсь у Эрика. Позвоню ему немедленно."