Медный лоб

Едва мы забежали внутрь, как небо обрушило на землю плотный водяной поток и серию грозовых разрядов.

Сидя перед входом, я смотрел, как дождь зарядами обрушивается на камни. Шум падающей с неба воды пропадал, когда небо располосовывала молния.

Мои бесстрашные товарищи вздрагивали и жались друг к другу — одно дело враги, а совсем другое — такая напасть как молния. Её тут, как я понял, считали каким-то демоническим копьем, а поди разбери что там в голове у демона.

"Эй, Феликс..." — раздалось у меня в голове.

"Что?"

"Выйди-ка наружу..."

Я посмотрел туда. Через отверстие входа виделись закутанные в туман горы, низкие, царапающие землю, облака. Гадко там было. Да еще наверняка ветер холодный...

"Зачем? Там дождь, гроза..."

"Тебе дождь не страшен".

"По старой памяти неприятно. Ржаветь начну..."

"Ты не ржавеешь".

"Потом в мокром ходить", -нашелся я.

Вот против этого он возразить не мог, поэтому помахал перед моим носом морковкой.

"Да ладно тебе. Выйди. Я тебе подарок сделаю".

Я уже понял, что от Бога не отвяжешься и поднялся. Все равно он своего добьется. Начнет, например, песни в моей голове распевать и что делать тогда? Пришлось подчиниться.

Едва я поднялся, как мои товарищи напряглись, потянулись к оружию, но я успокоительно махнул рукой. Мол, ничего страшного.

"Давай. Выходи, чтоб товарищей не пугать".

"Все бы тебе забавляться", — вздохнув, подумал я. Ветер и дождь снаружи показались мне еще более мерзкими.

"Руку подними..."

А что делать? Не захочу это сделать я, так он сам овладеет своей статуей и сделает что нужно.

"Встань, как ваша статуя Свободы".

От неожиданности я даже руки опустил.

"А ты откуда про неё знаешь?"

"Картинки вы движущиеся хорошие делаете".

"Кино это называется, — машинально поправил я соседа по черепной коробке. — Я смотрю, ты там у меня похозяйничал".

"Вот-вот. Поставь руку, словно у тебя там факел..."

Я поднял руку. А что оставалось делать? В туже секунду небо надомной раскололось, и в растопыренные пальцы ударила молния. Ощущение было, словно сквозь меня пролетел бутерброд из холода, жара и снова холода. Мысли выбило, словно пробки. Какое-то время я просто стоял, потом опустился в лужу. Слава богу, там не зашипело.

"И что это?" — поинтересовался я, понимая, что мой сосед под черепной коробкой захочет ответить — ответит, а ведь может и не захотеть...

"Это ведь у вас электричеством называется?" — спросил голос в черепной коробке.

"Да. И что?"

"Да вот я посмотрел в твоих мозгах про электрических рыб. Интересны твари! У нас тут таких нет... А чем ты хуже?"

"Ничем, — подтвердил я.— Ну, разве только тем, что я не тварь..."

"Ну, если тебя со мной сравнивать..."

Я мысленно плюнул, а он заржал. Потом, правда, уже серьёзно, пояснил:

"Так что ты теперь опасен, словно скат. Разряд такой, что... Я даже не знаю какой. Но если будет мало — я еще добавлю".

"Ты там давай без энтузиазма. Дров не наломай".

"Не учи ученого. Мне самому интересно аккуратно во всем, что у тебя в башке разобраться".

"Да. — Я машинально коснулся головы. — Там у меня много всего".

"Целый новый мир", — согласился он со мной. — "Совершенно не такой как наш!"

Если правы наши ученые и человеческий мозг в самом деле хранит всю полученную за время жизни информацию, то скучно Ринхасу не будет. Столько я фильмов пересмотрел! Сколько книг перечитал! Одних высших образований целых две штуки получил!

"А вот, кстати. Объясни-ка мне у вас там что, в Бога не верят?" — отвлек меня от моих мыслей Бог. Хороший вопрос. И как отвечать?

"По-разному, — ушел я от ответа. — Религий много..."

"Ну, а в твоем королевстве-то как?"

"Многие верят. И заповеди знают".

"Что за заповеди?"

"Не убий, не укради, не возжелай жены ближнего своего... — перечислил я.— Там еще что-то имеется, но я забыл".

"И что, соблюдают?" — удивился Ринхас, малость замешкавшись. Похоже этим набором я его удивил.

"Скорее стараются", — как мог правдивее ответил я.

"Ну, у вас там и режим..."

Бог все лучше пользовался моим лексиконом.

"Да вот живем как-то..."

"Это я удачно зашел", — хмыкнул он. Я представил, как он хозяйничает в моей голове и снова попросил обеспокоенно сказал:

"Ты давай поосторожнее. Голова-то не чужая..."

"Да ладно. Не волнуйся. Дурнее, чем был не будешь..."

Голос в голове пропал, и я вновь почувствовал себя одиноким.

Кто знает, что у меня там в мозгах? Сейчас память представилась мне экраном монитора, который заполняли желтенькие папочки с надписями.

Самая большая папка называлась "Кино".

Я вздохнул, глядя на буйство стихий, и вернулся в пещеру. Дождь-дождем, а мне сегодня снова не спать, охранять моих охламонов.

Дождь продолжал хлестать, занавешивая близкие горы серой, словно бы дерюжной пеленой. Кое что еще можно было разглядеть шагах в тридцати-сорока, но дальше все терялось за мутными струям. Вокруг также не лучше — под ногами, по камням, неслись потоки, собираясь в ручьи, пропадая где-то внизу. Без всякой радости я сообразил, что даже если завтра дождь закончится, нам придется месить эту грязь еще несколько дней. До столицы было не близко.

...Портшез с имперским магом Йоргом тихонько покачивался туда-сюда и в такт этим покачиваньям лениво перекатывались в голове мага самые что ни наесть благостные мысли. Поводов радоваться хватало. А чего бы и не порадоваться? Все опасности устранены, Гвидор вместе с Рукописью хоть и медленно, но неуклонно приближались к столице Империи. Принцесса сидит у себя, занимаясь своими делами и ничем не может помешать придуманной им блестящей комбинации. Еще пять — семь дней и её можно будет обменять на Рукопись.

Настроение так и подмывало сделать что-то из ряда вон выходящее. У него уже оформилось желание слезть и пройтись ну хотя бы до фонтана, посидеть на парапете, посмотреть на простых людей. Он даже отодвинул занавеску, но замер, и все в нем замерло...

Этих людей он знал.

На площадь, вертя головами по сторонам, выходили те, кого он уже не чаял увидеть.

— Ай-яй-яй.... — побормотал имперский маг. — Ай-яй-яй...

Настроение, только что радужное, словно мыльный пузырь, поблекло и сдулось.

Получалась, что верный вариант не сработал!

Дух земли подвел его! Но как? Такого не могло быть?! Землетрясение, огонь! Там все рушилось и горело! Гарантированная смерть!

Дважды он посылал туда птицу, чтоб своими глазами посмотреть на их гибель. Но не все пошло гладко — глазами первой птицы он увидел, как человечки мечутся по склону горы. Желая рассмотреть врагов поближе приказал птице опуститься, но жар, дым и вонючий воздух убили посланца. Пока он искал там другие глаза, гора взорвалась, дав ему уверенность в том, что живыми посланцев своего врага он более не увидит и вот — сюрприз. Живы и здоровы. Как они смогли?

Он впервые почувствовал, что может не справиться. Это было очень неприятно чувство.

Мысли побежали быстро, поскакали резво. Гвидор прибудет за принцессой только через несколько дней, а эти уже тут и что теперь делать?

Он испытывал даже некую нехорошую растерянность. Идея с огненной смертью чужаков на горе настолько его увлекла, что он даже не думал, что будет делать, если та не сработает.

Вот она и не сработала...

Неприятный холодок скользнул по животу. Взяв себя в руки, маг постарался успокоиться. Выход наверняка имелся. Просто не могло быть так, что б его не нашлось. Его нужно только поискать. Прикрыв глаза, Йорг перебирал варианты, отбрасывая их один за другим. Убить не получилось, так может быть сбить со следа? Откупиться? Позвать стражу?

Тем временем гости столицы озирались, что-то отыскивая.

— Стоять! — негромко скомандовал маг. Носильщики встали. Ученые уже. Знали уже, что маг отлично дрался палкой. После недолгого раздумья Йорг покинул портшез и пошел следом за незваными гостями.

Мало ли чего....

Незваные гости шли, провинциально вертя головами. Он двигался следом, наблюдал, делал выводы. Тут и гадать нечего — есть тут кто-то, кто их примет, на кого понадеяться могут.

Так оно и вышло. После недолгих хождений те пришли к воротам. Почему-то очень знакомым воротам. Порыв ветра бросил в лицо магу волну запаха, и все встало на свои места. Бывал он за этими воротами, и не раз. Тут жил мастер-зеркальщик. Сам Йорг неоднократно покупал у него зеркала для своих дел — на его работу хорошо ложились наговоры, делавшие простые зеркала волшебными.

Глава 13

...Столица — это столица. Так я думал. Подсознательно ожидал чего-то грандиозного, не небоскребов, разумеется, но... В столицах земля всегда была недешева и дома тех столиц, что я видел, тянулись ввысь, но здешний столичный город Фелдин больше раздавался вширь, а не в высь. Дома, самое большое, в три этажа и заборы, заборы, заборы... Время от времени в них обнаруживались ворота. Нас они тоже интересовали — нам требовалось пристанище.

Как-то странно, неуклюже все у нас получилось.

С того берега все казалось простым и выполнимым — мы приходим в город, связываемся с Мориганом. Он, в свою очередь с принцессой. Договариваемся, где её подбираем с нужными реликвиями, хватаем и — дело в шляпе. Бегом-бегом в сторону моря. Там корабль, день-другой и вот — радостное воссоединение влюбленных.

Понятно, что собирались наспех, но уверенность была в том, что имея колдовское зеркало, мы всегда могли рассчитывать на помощь Моригана, но все вышло, как вышло. Зеркало утопло, утащив с собой весь этот великолепный план.

На наше счастье в столице Империи вроде бы жил какой-то старинный знакомый Парликапа. В этот момент он оказался единственным человеком, к которому мы могли тут обратиться. Это еще хорошо, что у Парликапа тут вообще нашлись знакомые! Представляю, что бы мы делали, если б и этого у нас не было.

Хотя безумный план на самый крайний случай у меня имелся: те же парапланы. Материи в городе хватает, так что вполне... Перелететь ночью за стены, а там как получится.

Но это уж на самый крайний случай. Надеюсь, что до него не дойдет.

Парликап не рассказывал, как его знакомого занесло в столицу Империи.

Я так и не понял, как они познакомились — наш товарищ был нарочито невнятен.

Из его туманных объяснений я понял, что либо они вместе воевали против кого-то, либо воевали друг с другом. Кстати не удивился бы, если б выяснилось, что кого-то грабили совместно — тут этим никого не удивишь.

Так что на ворота мы поглядывали с определенным интересом.

Пока шли, Парликап несколько раз отбегал в сторону, чтоб поговорить с местными. Те махали руками, и мы двигались все вперед и вперед в сторону Императорского дворца. Тот нависал над городом, видимый из каждой его точки. Императоры тут, как и везде, любили жить на широкую ногу, позволяя при этом жить подданным. Те смотрелись не беднотой, а людьми с достатком. Ни нищих, ни оборванцев практически видно не было, да и город не скрывал своих богатств — красивых зданий, садов, статуй, фонтанов.

Около одного из них мы остановились. Черпанув ладонью холодной воды, прозрачной струйки бившей из раскрытого рта какой-то рыбины, полурыцарь ополоснул лицо, принялся оглядываться с таким видом, словно был тут когда-то, только подзабыл.

— Где-то тут, — наконец сказал он. — Вот помню что-то похожее...

Энгель-Суфат тоже крутил головой, явно отыскивая отличия между Имперской столицей и родиной. Во взглядах его сквозило высокомерие...

— В гостях хорошо, а дома лучше? — подначил я товарища.

Он совершенно серьёзно ответил.

— Лучше, господин барон. У нас так не воняет...

Запашок тут впрямь присутствовал. Пахло откуда-то какой-то... техникой что ли? Точнее не пахло, а несло. То ли маслом горелым, то ли кислотой... Запахи витали такие, что невольно хотелось двинуть здешнее общество по пути прогресса и изобрести противогаз. Вдобавок где-то рядом скрипело, трещало...

Мы разговаривали, лениво наблюдая за Парликапом. Он отбежал от нас, подошел к одним воротам, к другим...

— Может быть, мыло варят? — предположил я. В том, что я ошибся, мы почти мгновенно убедились. Парликап нашел нужные ворота и постучал.

Створки скрипнули. Полурыцарь несколько секунд подискутировал с головой охранника, потом махнул нам рукой, чтоб подходили.

За воротами, во дворе, и впрямь кипела механическая жизнь: дымила печь, рядом с ней высилось что-то похожее на козловой кран. Чуть дальше колесо, с привязанным к нему ишаком, скрипело, отчерпывая воду. Народ бодро носился по двору и по их виду я видел, что это не показуха, а настоящая хозяйственная деятельность, производственный процесс, так сказать...

Я уже говорил, что Парликапа и хозяина дома связывали какие-то старые отношения. Он нас в них не посвящал, и теперь я понял почему. Похоже было на то, что они действительно когда-то в одной шайке состояли. Только вот Парликапу не повезло подняться, а его старый товарищ удачу свою за хвост поймал. Звали его Барзай. Парликап как его увидел — обниматься бросился да попытался его каким-то Хистопулом обозвать, но тот руками замахал, головой закрутил, заозирался — не слышал ли кто?

Сразу стало ясно, что человек перед нами с интересной биографией, в которую лучше не лезть. Но, надо сказать, как бы его в прошлой жизни не звали теперь, Барзай стал приличным купцом и владельцем мастерской. Зеркальной мастерской, между прочим, а это даже по моим меркам, ну по земным, то есть, значило, что он крепко стоит на ногах. Предприниматель. Поставщик двора! Об этом мне сказал рыцарь, с уважением осмотрев прибитую рядом с воротами бляху. Как это кстати!

Когда возгласы, объятия и похлопывания по спине закончились, мы прошли в дом.

Все это время я в уме занимался геометрией.

Еще со школы я знал, что самый краткий путь между двумя точками есть прямая. Точки у меня имелись. Даже так. Точка и троеточие — принцесса и мы. Но вот отчего-то напрямую они никак не соединялись. Я честно пытался, но...

На случай надеяться я не хотел. Оставалось надеяться на разведку или на бога Ринхаса. Этот-то я думаю, все сам так ловко устроит, что ни один смертный не сообразит.

Спустя полчаса, когда вино было пригублено (и мне пришлось намочить губы, чтоб не обидеть хозяина) и друзья мои съели какую-то жареную птицу, Барзай выжидательно уставился на старого друга. Мол, чего это вас всех принесло?

Парликап не стал юлить. Переглянувшись с Энгель-Суфатом, ответил честно, прямо, по-военному.

— Нам нужно увидеться с принцессой Феллой. Я на тебя рассчитываю...

Я кашлянул, и Парликап, оглянувшись, поправился.

— Мы все на тебя рассчитываем.

Не то что б хозяин оторопел, но удивился — это да. Он помолчал, перебирая в голове возможные причины такой странной просьбы, потом, похоже, самой последней отбросил мысль о том, что перед ним сидят три дурака.

— Ты ничего не перепутал? Я не придворный. К императору так вот запросто не хожу.

— Ты же поставщик двора. Или нет?