Надежда умирает последней

Следователь несколько секунд сверлил меня недовольным взглядом.

— Вы мне все же расскажете, зачем так срочно вызвали? — я начала злиться.

— Вы узнаёте этот предмет?

Бойко выдвинул один из ящиков стола и вынул оттуда пакет. Я не могла рассмотреть, что там и ждала когда он мне его даст. Но мужчина тянул время, все так же внимательно смотря на меня. Вопросительно приподняла бровь. Надоели мне эти игры. Захотелось встать и выйти. Не знаю, что он увидел на моем лице, но наконец-то положил кулечек на стол, предоставляя мне возможность посмотреть на то, что внутри него. И я смотрела, а на глаза набегали слезы. Это был оторванный рукав от белой кофточки Кати и на нем темнело несколько бурых пятен. Сказать ничего не смогла и только перевела испуганный взгляд на следователя.

— Как я понимаю, вы узнали этот предмет?

В ответ только и смогла кивнуть головой.

— Это вашей дочери?

Новый кивок головы. Слезы лились из моих глаз, я страшилась предположить самое худшее. Доченька. Солнышко мое. Дрожащими руками потянулась к кулечку, но следователь не дал до него дотронуться, спрятав назад в ящик. Теперь я смотрела только туда, а перед глазами видела бурые пятна. Господи, только не это. Все что угодно, только не это.

— Успокойтесь. Это еще не показатель самого худшего. Тем более кровь принадлежит взрослому, а не ребенку.

Посмотрела на мужчину, не понимая о чем он. Но очень надеясь хоть на какую-то информацию.

— Ночью был вызов из частного сектора. Из заброшенного дома соседи услышали подозрительный шум и детский плачь. Когда приехала полиция никого на месте не оказалось. Вот только внутри дома были следы нешуточной борьбы. Кроме того, эти же соседи видели, как немного раньше туда входила девушка. По описанию она очень похожа на Бортнич Таисию Петровну.

Я ждала продолжения, но его не последовало. Что произошло в доме? Откуда на рукаве от кофты моей дочери кровь? Почему он оторван? Где Таисия? В то, что она могла навредить моему ребенку, я сомневалась. Тогда кто? Вопросы, вопросы, вопросы. И ни одного ответа. Невидяще обвела кабинет взглядом. Что мне делать? Где искать дочь? Кому она могла понадобиться? Хотелось упасть и завыть от бессилия.

Неожиданно за спиной открылась дверь. Следователь, посмотрев на вошедшего, раздраженно рявкнул.

— Я занят. Выйдите.

— Что здесь происходит? — от холода, прозвучавшего в голосе вопрошающего, пробежал мороз по коже. Фролов. Резко обернувшись, посмотрела на вошедшего. Его взгляд был прикован к сидевшему за столом мужчине. Глаза оборотня были сейчас желтые, волчьи, а руки сжаты в кулаки. При этом на лице ничего не выражающая маска ледяного спокойствия. Но я, зная его, понимала, он на грани и если сорвется, мало никому не покажется.

Вскочивший было следователь, упал назад в свое кресло. На его лбу тут же выступили бисеринки пота. Во взгляде появилась паника.

— Мне еще долго ждать объяснений?

Теперь во взгляде Бойко паника сменилась испугом и какой-то затравленностью. На меня никто не обращал внимания. Я же переводила взгляд с одного мужчины на другого, понимая, если мне кто и поможет отыскать дочь, так это Фролов. И все равно, чем для меня это закончится, главное, чтобы нашел живой и здоровой. Перед глазами всплыли бурые пятна, виденные на белом рукавчике. Слезы опять побежали по щекам.

— Дима, — прошептала почти одними губами, но он услышал и перевел на меня взгляд. Медленно цвет глаз стал меняться с желтого на обычные темно-карие. Холодность на лице сменилась усталостью. Сделав несколько быстрых шагов, он оказался около меня. Долго, мне показалось целую вечность, всматривался в мое лицо. Слезы продолжали течь по моим щекам. Дмитрий, легким чуть уловимым движением вытер их и, глубоко вздохнув, прижал к себе. Я затряслась в беззвучном плаче. Несколько минут мы так и простояли, обнявшись. Я плакала, а он гладил меня по спине. Когда немного попустило, услышала спокойное:

— Рассказывай.

— У меня пропала дочь, — посмотреть в глаза Фролову не могла. Поэтому отвела взгляд в сторону, ни на чем конкретно его не останавливая. Почувствовала, как ослабли объятия. Отпустив меня, Дмитрий сделал шаг назад.

— У тебя дочь? Ты вышла замуж? — безразлично прозвучавший вопрос вызвал у меня кривую усмешку. А что я думала? Меня будут вечно ждать?

— Да, у меня есть дочь. Нет, я не замужем.

— И что ты от меня хочешь? — вновь одета холодная маска.

— Найди ее, — перевела умоляющий взгляд, пытаясь понять, что он думает, пробиться через ледяную корку безразличия, которое он демонстрировал.

— А отец ребенка что, не может помочь? — в голосе Фролова проскользнула горечь. Я же внимательно вглядывалась в лицо, чтобы увидеть, как он воспримет то, что сейчас скажу. Поверит ли? Что меня ждет дальше? Обхватив себя руками в попытке защититься, тихо ответила.

— Катюша твоя дочь.

Сначала лицо искривила саркастическая ухмылка, но по мере того как я неотрывно смотрела на него, она сменилась неверием, растерянностью и перешла в ярость.

— Как ты могла? — рев раненого зверя ударил по нервам. Я опять заплакала и, отступив на шаг, прошептала:

— Прости.

— Почему? — мужчина наступал на меня, пытаясь пригвоздить к месту взглядом. Оглянувшись в страхе по сторонам, надеясь на помощь хоть кого-нибудь, отступила на шаг назад.

— Я боялась, что ты ее заберешь как ребенка Таси, — честно призналась ему.

— Поэтому ты забрала ее у меня? Я же предложил быть вместе, — в голосе Дмитрия боль перемешивалась с яростью. Упершись спиной в стену поняла, отступать больше некуда. Придется отвечать здесь и сейчас. И для меня будет лучше, если смогу объяснить причину своего поступка.

— Предложил. Вопрос только в том, что именно и как долго продержалась бы наша связь. Да, ты сказал, что я вроде как тебе нравлюсь. Ну и что? Это повод надеяться на что-то большее? У нас был отличный секс, а дальше что. Этого мало для совместной жизни. Кроме постели у нас не было точек соприкосновения для взаимоотношений. Мы абсолютно разные. Что бы меня ждало, после того как ты встретил бы другую, которая тебе так же понравится и предложишь ей быть вместе? А это случилось бы, скажем через полгода, когда я из-за размеров живота не видела своих ног, а мою талию нельзя было обхватить? Что было бы тогда? Я родила и свободна? Ты бы выставил меня из своей жизни, забрав ребенка?

Теперь разозлилась я. Стуча пальцем в грудь Фролову, сыпала вопросами. И мне не нужны были на них ответы. Я просто показывала, что у меня было на душе тогда и что именно повлияло на мое решение. Заметив на лице Дмитрия растерянность, остановилась.

— Извини, я понимала, что поступаю с тобой неправильно, но надеяться, что авось все сложится хорошо, не могла.

— Давайте свои взаимоотношения будете выяснять позже. Сейчас у нас есть дела поважнее.

Удивленно посмотрела за спину Фролову. Там стоял Драгож. А он-то что здесь делает? Перевела вопросительный взгляд на Дмитрия.

— Действительно. Сейчас есть дела поважнее, особенно в контексте новой информации. Но, — Дмитрий посмотрел на меня многообещающе и этот взгляд ничего хорошего в будущем мне не сулил, — наш разговор не закончен. Мы его просто отложим, ненадолго.

Обреченно кивнула головой. Меня радовало, что разговор состоится немного позже. За это время Фролов хоть немного успокоиться, да и я тоже.

* * *

Когда Ольга уехала, думал, мой волк сойдет с ума. Усмирить его мне стоило больших усилий. Но когда это все же удалось, он забился в угол и постоянно рычал на всех. Я из-за этого часто срывался на окружающих. Лучше бы я ее не встречал. Проще было существовать, зная, что упустил свою единственную возможность обрести пару. А не то, что она где-то, с кем-то другим.

Чуть легче стало, когда родился племянник. Вся моя жизнь закрутилась вокруг Влада. Так захотела его назвать Таисия. Девушке было тяжело жить среди волков. Хоть я и проследил, чтобы никто не смел на нее даже косо смотреть, продержалась она в селении после рождения ребенка год. И она, и я знали — так оно и будет. Следующий год девушка жила в ближайшем городке, навещая сына несколько раз в неделю. Во время своих визитов Таисия старалась быть с сыном в доме. Но малыш любил гулять. Несколько таких прогулок закончились стычками с волчицами. Медведицы всегда держат своих малышей при себе, не подпуская к ним никого до определенного возраста. У волков же дети от разных пар сразу же играли друг с другом. Именно в играх они приобретали первые навыки, позволяющие потом занять свое место в стае. Особенно мальчики. Сила альфы во Владе уже сейчас чувствовалась. И если меня это радовало, так же как и его маленькие победы, то Таисию злило. Она пыталась его оградить от всех. Но он волк. Ему нужно общение со сверстниками.

Когда племяннику исполнилось два года, мы сводили его в цирк. От представления он был в восторге. Особенно ему понравилось выступление матери. Тогда-то она нам и сообщила, что уезжает с труппой. С этого времени встречи их стали происходить раз в полтора-два месяца. Таисия приезжала на несколько дней. Малыш расстраивался, когда мама вскоре уезжала. Но отпустить его жить к ней не мог. Во-первых, через него могли начать давить на меня, во-вторых, ему для полноценного развития необходима стая и общение со сверстниками. Последнего Таисия ему точно дать не могла.

Раздавшийся поздним вечером звонок оторвал меня от дел. А я этого терпеть не мог. Номер был неизвестный, что меня еще больше разозлило. Кому что могло понадобиться так поздно? Но услышав, кто позвонил, я обо всем позабыл. И о делах, и о времени. Волк сразу же встрепенулся. Зачем она звонит? Зачем меня мучает? Мне казалось, за эти несколько лет я успокоился и смирился. Но одного ее сухого 'Дмитрий Иванович' хватило, чтобы выбить почву из-под ног и заставить сердце вначале остановиться, а потом с бешеной скоростью помчаться вперед. Судя по голосу, у девушки были какие-то проблемы и для их решения ей понадобилась Таисия. Я даже предположить не мог, какие и для чего. Мне бы очень хотелось, чтобы она попросила у меня помощи. Но навязываться не собирался. Это ее решение, ее выбор. Вот только как мне усмирить тоскующего волка? Для этого надо время. Пообещав перезвонить, нажал на сброс. И тут же упал в кресло, подлокотники которого затрещали под сжавшимися пальцами. Что же она делает со мной?

Хорошо, что никто не зашел, тем самым давая мне возможность привести свои чувства в порядок и более-менее успокоиться. Набрал Таисию. Решил, что вмешиваться в их дела не буду. Но все же прослежу за происходящим, чтобы находиться в курсе дела. Удивительно, но абонент был вне зоны. Таисия никогда не выключала телефон, на случай если Влад захочет с ней поговорить. В течение следующих двух часов так и не смог ей дозвониться. А потом мне позвонил Драгож и потребовал объяснений. Его сестра этим вечером позвонила и попросила приготовить комнату для нее с сыном, после чего пропала. Больше ей дозвониться никто не смог. Я дал слово альфы, что ничего об этом не знаю, но постараюсь разобраться в чем дело. Медведь не захотел ждать. Утром мы вместе были около места, где еще вчера стояла цирковая палатка. Сегодня же все уже было собрано, а вагончики с артистами готовы в любой момент отправиться в путь. Таисии с ними не было. Она уехала еще вчера вечером. Куда ни администрация, ни сотрудники не знали. Вот только совсем недавно ее искал следователь. К нему-то мы и отправились.

Каково же было мое удивление, когда поднявшись на этаж, где находился кабинет нужного мне полицейского, почувствовал ее запах. На секунду остановился. Драгож удивленно на меня посмотрел. Я же, прикрыв глаза, пытался уловить, где Ольга. Волк рвался вперед. Он хотел найти свою пару, увидеть, забрать и увести. Я же раздумывал, стоит ли идти дальше. Увидев девушку, могу не сдержаться и сделать все, что хочет мой зверь, так как и сам хочу того же.

Медленно сделал несколько шагов вперед и тогда уловил не только ее запах, но и эмоции. Ей плохо. Очень. Ее одолевают горе, печаль, тоска, безысходность. Не раздумывая больше ни секунды, рванул вперед, чтобы защитить, обезопасить. Каково же было мое удивление, когда остановившись перед кабинетом нужного мне следователя понял, Ольга там. Открыл дверь и на меня нахлынули все ее чувства с удвоенной силой. Посмотрел на мужчину сидевшего здесь же. Зверь требовал выпустить его и наказать обидчика за каждую слезинку, пролитую парой. Стоя в дверном проходе мне приходилось бороться и с желанием волка напасть, и со своей яростью. Я уже чувствовал зверя под кожей и давил всей силой альфы на следователя. Он, как испуганная шавка, вонял страхом и потом, готовый забиться в любой угол, чтобы скулить. Но волку этого было мало.

Неожиданно Ольга меня позвала. Совсем тихо, но я услышал. Посмотрел на нее и зверь тут же стал успокаиваться, отступать, уступая полностью человеку. Паре сейчас нужна было поддержка, а не реки крови. Обнял ее, девушка тут же разрыдалась, выпуская свое горе, доверительно прижавшись ко мне. Я ожил рядом с ней. Я дышал, но мне этого было мало. Меня окутывал ее аромат и я поглощал его. Забыв обо всех и обо всем. Что бы у нее не произошло, все решу. Все будет хорошо.

Вскоре она начала успокаиваться. Значит, пришло время узнать о случившемся. Известие, что у нее есть ребенок, а тогда, скорее всего, и мужчина, на меня подействовало как ушат ледяной воды. Распустил здесь слюни. Не твоя она. Насмешка судьбы. Отступил назад. Зверь внутри бесился, требуя забрать ее, увести, спрятать. Она наша и больше ничья. Приструнив его, поинтересовался, что ей от меня надо. Оказывается помощь. Что же, она спит с одним, а помощь нужна от другого? Где отец ее ребенка, почему не помогает?

Когда Ольга сказала, что дочь моя, хотел рассмеяться ей в лицо. Если бы она знала, как обстоят дела, то даже не пыталась бы обмануть. Обвинительные слова уже готовы были сорваться с языка, но посмотрев в ее глаза понял, не врет. Да и запах у обмана другой. Она же пахла только обреченность и болью. У меня дочь?! Не может быть. А потом пришло осознание, что ребенок пропал. Пропал потому, что меня не было рядом. Потому что не знал про него. Поэтому не дали защитить и уберечь. Я могу потерять дочь, так и не обретя ее. И все только потому, что Ольга уехала, ничего мне не сказав. Подвергла опасности нашего ребенка. Моего ребенка. Волк яростно взвыл, расцарапывая в кровь душу. Почему? Почему она так поступила? Я же ей предложил быть вместе, быть парой. А она, оказывается, не поняла. Она не поняла и уехала. Испугалась и решила все сама. Не дав мне даже шанса доказать, показать, объяснить. От горьких мыслей отвлек брат Таисии.

— Давайте свои взаимоотношения будете выяснять позже. Сейчас у нас есть дела поважнее.

Драгож был прав. Выяснять отношения будем потом. Сейчас главное найти дочь и Таисию. Если я правильно понял, увидев ребенка, девушка сразу же догадалась, чья она. Значит, в ней сильна моя кровь. Иначе и быть не могло. Но я сомневаюсь, что она бы украла Катю. Попробовал еще раз про себя это имя, перекатывая его на языке. Катя, Катюша, Екатерина. На душе потеплело. Дочь! Я ее обязательно найду. И больше никто не посмеет обидеть мою девочку. Те же, кто украл ребенка, будут молить меня о смерти. А с Ольгой поговорим позже. Одного 'прости' будет мало. Многообещающе посмотрев на пару, перевел взгляд на следователя, и потребовал рассказать все, что ему известно.