— Не смей останавливаться, — выдохнула я, снова запуская пальцы в его волосы. Дроу глухо зарычал и впился губами в мою шею, отчего у меня перехватило дыхание и поплыло перед глазами... Но движения его стали более плавными, а поцелуи мягкими и нежными.

Наши тела, дыхания, ауры так сплелись, что я не рискнула бы вычленить ни единой льйини из общего клубка наслаждения. Теперь мне казалось, что это не моя голова кружиться от наивысшего удовольствия, а все мироздание носится с сумасшедшей скоростью вокруг нас. Еще никогда я не испытывала ничего подобного: я была и собой, и им, чувствовала то, что ощущает каждая клеточка его тела, при этом мое собственное растворялось в клубке его чувств, взрывалось на мириады частиц и собиралось вновь, чтобы через мгновение опять перемешаться в дикой карусели пляски-наслаждения. Похоже, это продолжалось миллионы лет, а когда вселенная вокруг взорвалась в очередной раз, ауры томно вернулись в обессиленные сплетенные тела, укутанные сладкой негой, как теплым одеялом, и сон окончательно унес сознание от растворившегося в блаженстве разума...

Кирсаш

Я медленно выплывал из объятий сна, стараясь продлить непривычное ощущение полнейшего удовлетворения, охватившее каждую клетку моего тела. Казалось, я не лежал сейчас на шкурах, а парил в мягкой перине летних облаков. Чувствительность постепенно возвращалась к конечностям, но пока я не приоткрыл глаза, не смог толком распознать, какое именно положение они занимают. Я лежал на боку, положив левую ногу поверх бедра Лиссанайи, и обнимал ее за тонкую талию. Голова девушки лежала на моем правом плече, как на подушке, уютно уткнувшись носом мне в грудь, пряди ее разметавшихся волос щекотали мне лицо. Правая нога плетуньи была просунута между моими, и я удивился, как она еще не затекла от долгой неподвижности, рукой же она обнимала меня за шею, пальцами зарывшись в волосы на затылке. Мой дар, похоже, выдохся, безнадежно пытаясь испепелить это наглое создание, потому что никак не реагировал на такое святотатство.

В мозгу проносились яркие картинки безумной ночи, и я вдруг с горечью понял, чего был лишен всю свою сознательную жизнь. Спасите, Сестры! Девственником я не был! Работающие в красном квартале девушки, человечки в основном, за деньги не могли отказать даже хассуру. Среди женщин-дроу тоже были любительницы пощекотать себе нервы и переспать с прирожденным воином, но такие женщины, в основном давно разведенные, были годны только для мимолетного флирта. А самое главное то, что даже в таком интимном вопросе хассур всегда должен был контролировать дар, не позволяя себе расслабиться и на долю секунды. Минувшей ночью у меня полностью снесло крышу вместе с даром. Я чувствовал, что скоро придет сожаление о случившемся и раскаяние, но прогнал пока эти мысли, отдаваясь новым чувствам, переполняющим тело и разум.

Мог ли я остановиться? С какого-то момента уже нет. Но, безусловно, должен был сделать это. С этой человечкой у меня не могло быть общего будущего, уже хотя бы потому, что она была чужая в этом мире. Мы не имели права на эту ночь! Я не имел. Почему мне даже в голову не пришло, что она еще ни разу не была с мужчиной? Слишком уверенно и раскованно она держится, слишком легко ведет себя с незнакомцем, но, айаре! она же из другого мира, и возможно, такое поведение является обычным для них?! Кхаракх! И шакхар меня забери! Мне ничем не удастся смыть кровь, объединяющую сейчас нас обоих. Как же мне поступить?! Идиот! Тоже мне, решил развлечься с экзотичной штучкой! Да теперь еще близкой по роду!

Но сквозь муки совести проступало доселе неизведанное чувство собственника! Я был первым у этой красотки!

Девушка внезапно зашевелилась, прерывая мои мысли. Я замер, стараясь не двигаться и вообще не дышать, всеми силами борясь со вновь просыпающимся желанием. Лиссэ улыбнулась во сне, и я вдруг с удивлением понял, что она просыпается не от своего ежедневного вскрика. Подняв глаза, я обнаружил кагарша, сидящего на выступе над нами. Четыре пары блестящих черных глаз внимательно следили за моими действиями, точнее за отсутствием оных. Помощь в пробуждении человечки была его привилегией, поэтому сейчас он пребывал в нерешительности.

"Видишь, дружок, ей хорошо, — просигналил я маленькому сноргу, — пойди, посиди где-нибудь еще".

"И не смущай меня", — подумал уже про себя, следя за уползающим Рюшем. Как он меня не прикончил ночью за то, что я сотворил с его хозяйкой?! Я бы живого места на таком типе не оставил! Мысль о том, что с Лиссэ мог быть кто-то другой, вдруг принесла с собой раздражение и злость, я дернулся, не сдержав негодования, и задохнулся в потоке льйини, льющимся из огромных распахнувшихся глаз. Они были еще затуманены сном, но я легко прочитал эмоции, владеющие человечкой в этот момент — точно такие же, как мои в момент пробуждения. Вот взгляд ее прояснился, а улыбка пропала с лица, как будто вуаль, накрывшая льйини, поглотила и ее.

Лиссанайя, не шевелясь, смотрела мне прямо в глаза, я чувствовал, как напряглось ее тело в моих объятиях. Теперь на белоснежном лице я нашел отражение скорее невеселых мыслей. Хорошо, что минуту назад разряды дара скрыли от нее мои льйини, надеюсь, выражение моих глаз не так легко прочитать. Мы в молчании лежали некоторое время, следя друг за другом, погрузившись каждый в свои мысли. О чем, интересно, можно так долго молчать? Что происходит там за этой поразительной ясностью взгляда?

Девушка вдруг так заметно помрачнела, что я даже растерялся. Открыв было рот, чтобы поинтересоваться, в чем дело, обнаружил, что она уже соскочила с ложа, проворно вывернувшись из моих рук.

— В чем дело? — все-таки спросил я, с удовольствием потянувшись и подавив голодное урчание в животе.

Лиссэ прервала занятие по поиску своих вещей в мягкой дорожке на полу и с минуту смотрела на меня. Так же разгоняясь, обычно закипала на огне юфа: медленно вдохнув полной грудью, девчонка раздула ноздри и гневно зашипела.

— Все мужики одинаковые!

Видимо решив, что этого объяснения достаточно, она продолжила свое занятие, прервавшись для того, чтобы взглянуть на мою реакцию. Я приподнял бровь.

— А что есть с кем сравнивать?

Девушка замерла, широко распахнув глаза. Сейчас она была обворожительна в своей наготе, прикрытая только бешеной яростью, пробивавшейся даже сквозь защитную вуаль. Она медленно подошла ко мне, нисколько не смущаясь, и, наклонившись, ткнула пальцем мне в грудь.

— НЕ СМЕЙ. НИКОМУ. ГОВОРИТЬ! — прошипела она сквозь стиснутые зубы и, подхватив свои вещи, скрылась в гроте. Через некоторое время туда засеменил Рюш.

Что же так вывело ее из себя? Я что же, должен был предложить ей чиам?! По правилам рода, возможно, но как эти самые правила применить к хассуру и чужестранке? Спасите, Сестры, меня от этого! Так и знал, что влипну с ней в неприятности!

Поднявшись, я разогрел несъеденный вчера ужин и расправился со своей частью, дожидаясь, пока девчонка наплескается в источнике. Она вышла, уже полностью владея собой, и холодно поблагодарила за предложенный завтрак. Пока я приводил себя в порядок, Лиссэ успела собрать вещи и теперь сидела перед очагом, рассеянно играя с кагаршем зажатой в руке палочкой, всячески пытаясь перевернуть его на спинку. Снорг издавал восторженные трели, каждый раз переворачиваясь обратно. Нужно придумать, как его прятать на людях. Присутствие кагарша, мягко сказать, будет нервировать окружающих.

Даже не проверив наличие нарланов за дверями — конечно же, они еще там, и пробудут в ожидании еще долгое время, пока не поймут, что добыча окончательно ускользнула — я повел Лиссанайю через запасной выход. В каждом шерле имелось несколько таких для подобных случаев.

Пару шерлов прошло без происшествий, девушка всегда заранее предупреждала о таившейся впереди опасности, примеру же гниели никто из сноргов последовать не решался. Мы почти не разговаривали — только по делу, и теперь по какой-то причине это начинало меня бесить, хотя недавно я сам старательно избегал разговоров. На все вопросы Лиссэ отвечала односложно, стараясь, чтобы тема не получала продолжения.

Как-то, намереваясь свернуть в очередной коридор к шерлу, устроенному в нем, я врезался в человечку, заступившую мне дорогу. Она подняла руку, останавливая ругательства, готовые сорваться с моих губ — тупик перед нами был абсолютно чист, я еще раз осмотрелся, проверив льйини и не заметив ничего подозрительного, в раздражении взглянул на плетунью. Она замерла, задумчиво жуя нижнюю губу.

— Вроде чисто... А так? И так тоже... странно, а вот так... ммм?.. — расслышал я ее бормотание, — Но что-то все-таки есть... Что-то...

Она ахнула.

— Серый рач!

Я вздрогнул. Имя этого снорга знали все без исключения плетуны и воины, но мало кто выжил, встретив его хоть раз на своем пути.

— Ты уверена? — хрипло проговорил я, ведь засечь эту тварь было практически нереально.

Девушка медленно кивнула.

— Это он вылез перед нами с нижних уровней, за ним мы с Мастером гонялись много раз, но поймать так и не смогли. Мастер был очень расстроен, говорил, что подобным тварям не должно быть места на Айросе.

— Очередная проблема в том, — вздохнул я, уже смирившись, — что к Вратам Нидны есть единственный путь через этот шерл. Еще один дальний идет в обход там, где мы оставили нарланов, и ведет на поверхность за хребтом Дракона, на территории дитрактов, и только пройдя пару шерлов по их землям, можно выйти на другую дорогу к Вратам. Сестры решили не освещать мой путь в этот раз, что ж... Разворачиваемся. Думаю, мерзкая стая уже убралась с нашей дороги.

Я повернулся было к выходу, но девчонка не тронулась с места.

— Я хочу попробовать, — услышал я ее голос.

— Попробовать что?!

— Добраться до него. Я знаю как. Ради Мастера, — решительно проговорила она.

— С ума сошла?! — мой голос понизился до шипения. — Кому и что ты хочешь доказать?! Твоему Мастеру это уже не поможет! Плетуны уровня магистра, и те повернули бы прочь.

— Только не учитель, — Лиссэ упрямо поджала губы, и я понял, что ее не переубедить. Она поставила на землю свой мешок и вытащила из него магистерские изогнутые кинжалы-когти. — Пригляди за Рюшем, он тоже не видит эту тварь. Хитрая бестия, прячет свои льйини за серыми тенями, сама еле разглядела, — она заглянула мне в глаза, и я вдруг понял, что не хочу потерять ее здесь, вот так. Но упрямая девчонка уже шагнула в расщелину между сталактитами, не дав мне и рта раскрыть. Оставалось только скрипеть зубами и в бессильной ярости сжимать кулаки.

Лиссанайя на мгновение замерла, разведя руки с зажатыми в них когтями, и вдруг начала двигаться, постепенно ускоряясь, но не теряя при этом плавности. От восторга я забыл вдохнуть и закашлялся. Это было похоже на странный удивительный танец. Девушка наклонялась и взмывала в воздух, изгибалась всем телом и выпрямлялась в струну, стелилась по земле и высоко подпрыгивала. Извиваясь в воздухе, меняла траекторию полета, прорывалась вперед и возвращалась на несколько шагов. Замирая на миг, она резко начинала двигаться, чтобы через несколько метров снова застыть, и, пропустив удар сердца, начинала новое движение, которое могло стать последним.

Нишасса — Игрунья со смертью, вспомнил я прозвище, данное ей Учителем, и легкий холодок пробежал у меня по позвоночнику. Серый рач в любое мгновение мог открыть ей дорогу в Серые пределы, ведь каждая спрятанная им нить являлась частью искусно сплетенной смертоносной паутины, парализующей свою жертву даже от легкого прикосновения к ней. Сам ловец сидел в засаде, в любой момент готовый притянуть жертву к себе в пасть. Никакой доспех не мог спасти от смертельной опасности, а умение прятаться делало этого снорга поистине идеальным охотником — таким способом обмана не владело на Айросе больше ни одно существо. Магистр был прав, серому убийце не место в этом мире, который, скорее всего, был чуждым ему. Возможно, стихийный портал вытащил его сюда много столетий назад, и не имея естественных врагов, эта тварь прекрасно обосновалась на новом месте.

Лиссэ уже почти добралась до конца тупика. Где же ты спрятался, шакхар?! Неужели она видит тебя? Но девушка не подтвердила мою догадку, остановившись на месте и осторожно оглядываясь.

Я проклял уже всех нечистых, которых только знал, а кхаракх и шакхар были упомянуты столько раз, что должны были уже явиться ко мне для выяснения отношений. Но вот человечка подобралась, крепко стиснув кинжалы-когти, и рванула вверх к потолку следом за своим предварительно выброшенным клубком. В ответ на это абсолютно пустая неглубокая ниша в стене разразилась диким визгом, а Лиссанайя уже приземлилась на что-то большое и невидимое, вонзив когти в пустоту перед собой. Раздался хлопок, и я отчетливо увидел ярко вспыхнувшие нити паутины, опутавшие все пространство коридора, протянутые по немыслимым траекториям. Они вспыхнули еще раз и погасли, я принял это как сигнал к действию и, выхватив гитачи, рванул на помощь. В момент последнего хлопка под девушкой проявилась гнилостно-серая масса, которая взвилась в воздух и, увлекая за собой плетунью, повалилась на пол. Девчонка держалась крепко, с каждой секундой глубже погружая когти в податливую плоть, поэтому, когда я подбежал, оказалась погребенной под большой серой тушей. Лезвия обеих гитачи легко погрузились в мягкое тело. От этого оно конвульсивно дернулось в последний раз и замерло, полностью скрыв от меня Лиссэ. Кагарш, истошно вопя, бегал вокруг. Я попробовал сдвинуть эту груду, но она только чуть шелохнулась, колыхаясь, как студень, и не сдвинулась с места.

— Не верещи! — рявкнул я на снорга. — Ща придумаем что-нибудь.

Но что? Я в панике огляделся, пытаясь отыскать что-то похожее на рычаг, и уже собирался рвануть к шерлу поискать там, но тут услышал чавкающий звук.

Тело твари вздрогнуло и внезапно растеклось желейной массой по полу. В центре обнаружилась мокрющая задыхающаяся Лиссэ. Не думая о том, что весь перемажусь дурно пахнущей плотью, я подскочил к ней, просовывая пальцы ей в рот и выбрасывая комки слизи, очистил путь для вдоха, поворачивая ее голову на бок. Она закашлялась, и ее вырвало черными сгустками.

— Какая дрянь, — прохрипела она, и я вдруг, поддавшись мимолетному чувству, на мгновение прижал ее к груди. Она снова захрипела.

— Не надейся так легко отделаться от меня, — выдавила девчонка отдышавшись.

Кагарш ласково ворковал у ее щеки.

— Маленький мой! Переживал! Все хорошо, лапонька, — успокаивала она его. Непонятно отчего разозлившись, я разжал руки, и она не совсем мягко упала обратно на пол. Встряхнув гитачи, я направился к шерлу, услышав в спину.

— Хаккарши сеншой рравенграссе!

Все-таки интересный у нее был учитель! Жаль нам не довелось пообщаться, мне бы очень хотелось взять у него пару-тройку уроков. Но справиться с серым рачем! Без меня бы она не выжила, но цели определенно достигла, пройдя всю его ловушку до конца!