Всадница.

'Всему свойственно умирать, даже таким долгожителям как мы или эльфы, поэтому оба наших народа стремятся сделать побольше для своих потомков, и поэтому я так рада, что мой птенец нашел тебя. Береги ее, а она сбережет тебя'

'Обязательно. Я ни за что не брошу Лиакаду!' — горячо заверила я мать моей мелкой.

'Я верю тебе, а посему дарую тебе знания в обмен на исполнение моей последней просьбы' — драконица сверкнула глазами, видя, как я заинтригована ее словами.

Дохнув горячей струей воздуха, мамаша отодвинула мощную лапу. Парни заинтересованно подобрались ближе, невзирая на недовольство экс-маман. То, что мы увидели, превзошло все наши ожидания, точнее ожидания тех двоих субъектов мужского полу, а мы с Ли восторженно любовались на чуть сплюснутый с полюсов овал. Не знай я по опыту с моей красавицей, что сие произведение искусства яйцо, приняла бы за необычной формы камень. Гладкая поверхность в темноте казалась почти черной.

— И что ты хочешь, чтобы я с ним сделала? — сквозь ресницы поглядываю на довольную популярностью мамашу.

— Чтобы ты нашла ему или ей всадника, — за все время болтовни, она впервые изъяснилась вслух, что привело шептавшихся о чем-то своем девичьем мужчин в откровенный шок. Правда, вот мне до их состояния было глубоко параллельно, мою персону волновало совсем иное, где-то в душе копошился червячок сомнения. Все слишком просто. С одной стороны надо всего-навсего сплавить кому-то яйцо и получить за это знания, а с другой этого кого-то надо еще найти.

— Ладно, будь, по-твоему!

Тяжко вздохнув, потянулась к яйцу. Ага, как бы ни так! Дариэлю просто жизненно важно постоянно вмешиваться в мои дела!

— Что ты делаешь? — зашипел этот змий, перехватывая мои загребущие ручонки.

— А то ты не видишь! Пытаюсь выполнить ее просьбу, а ты мне порядком мешаешь, — огрызаюсь я.

— Это делается не так, к тому же ты б сперва нашла всадника, а потом уже утаскивала яйцо из гнезда! — настаивал на своем Дар.

— Мне так всех кандидатов сюда таскать придется? Э нет, неудобно знаешь ли, — уперлась как баран называется.

— И все равно...

— Пусти! — перебила я жаждущего высказаться правителя. Нехорошо так ухмыльнувшись, Дариэль сделал великую подлость, за которую я буду мстить ему до самой старости. Он отпустил меня. Не удержав равновесия, я носом повстречала пыльную и между прочим твердую землю. Взвыла я не хуже волкодлака впечатлившегося количеством серебра у охотника. Кажется, я обещала убить Дариэля самыми изощренными способами. Как мне удалось лишь ушибить несчастный носопыр, а не расквасить его в дребезги, остается такой же тайной, как и вся родословная правителя, перечисленная мной за доли секунды пока я искала подходящую глыбу дабы зашвырнуть в него. Пока искала, позыв убить его прямо сейчас прошел, зато пока одна рука ощупывала тело и оценивала ущерб, вторая наткнулась на что-то прохладное. Ощупала, приценилась и только решила-таки треснуть подозрительно притихшему венценосику по его венцу, как неожиданно тот самый холодный предмет треснул под пальцами. До ушибленного и затуманенного местью мозга начало доходить, что силы раскрошить каменюку у меня малек не достает, а вот отправить на тот свет яйцо дракона как раз хватит. Тело среагировало быстрее очереди из пулемета: подскочило и со всего размаху приложилось о стену, но ужас содеянного заглушил боль.

— Я всего-навсего его коснулась! — взвизгнула я, таращась на трескающееся яйцо.

Мама, зовите гробовщика, боюсь, он мне сейчас потребуется! Но моему пессимистичному прогнозу не суждено было сбыться. К счастью. Из образовавшейся трещины высунулась лапа. Стройный список травм пополнился.

— Второй дракон у одного хозяина? — ошеломленно выдал Эдар.

— Скажите мне, что я брежу, — убитым голосом проныла я, впившись немигающим взором в когтистую конечность.

Маленькая лапка царапнула скорлупу и подумав скрылась.

— Скажу, если ты расскажешь о том, что видишь, — милостиво успокоил меня Дариэль.

— Боюсь я только что разбила яйцо дракона, и теперь его призрак явился по мою душу.

— Жаль тебя расстраивать, — холоднокровно начал правитель после моих слов придя в себя окончательно, — но детеныш реален и ты не разбила яйцо, а заставила дракончика вылупиться.

— Это как? — ошалело хлопаю глазами, для меня на сегодня потрясений достаточно.

— Я сам бы хотел знать, — буркнул Дар.

— Боюсь никто кроме тебя Аурика, ответ дать не сможет, — сочувствующе вздохнул советник и принялся отряхивать полы своего одеяния.

— Уууу...

Я сползла на землю, обхватив голову руками. Вот так влипла!

'Своеобразный результат, но ты все же выполнила обещание' — раздался в голове слегка обалделый голосок молчавшей доселе мамаши-драконихи.

'Простите, но только вас в моей голове не хватало' — удрученно вздыхаю.

'Понимаю' — выдало это чудо чешуйчатое, и напрочь убила мысль о покое: — 'Теперь знания, которые я хотела тебе передать, будут еще полезнее. Ты готова?'

Смирившись со своей нелегкой долей, кивнула.

Дариэль

Мало того, что эту девчонку пришлось ловить, ей видите ли летать захотелось, так теперь еще и с непревзойденной легкостью общается с последней представительницей золотых драконов! Либо мир перевернулся, либо я сошел с ум, хотя с такой неугомонной занозой это неудивительно. Чего это она там удумала?

Ах, взять яйцо дракона и найти ему всадника хочешь?!

Совсем больная! Кто ж касается скорлупы голыми руками! Она еще спорить со мной вздумала, вот ведь языкастая стерва. Вот не выдержу сейчас и...

Наверное, не стоило идти на поводу у собственной гордости, потому как она в итоге погубит нас обоих, но сначала дамы.

Златовласая богиня потребовала отпустить ее, ну я сгоряча и выполнил ее желание. А нечего было меня из себя выводить, ведь оба помним чем это закончилось, до сих пор чувствую себя последним гадом. Из-за нее мне пришлось нарушить данное матери обещание... Гордость, чтоб ее, и страх потерять нежный лучик солнца, обогревший меня, давший надежду и всадникам и драконам, яркая звездочка, желающая быть независимой и в то же время нуждающаяся в защите как ни кто другой... В такую невозможно не влюбиться, нельзя не впустить ее в свое сердце, нельзя забыть...

Я горько усмехнулся про себя, наблюдая, как девчонка костеря меня на все лады, словно конюх нерадивого мальчишку пытается что-то ухватить тонкими пальчиками. Тело среагировало быстрее разума, метнувшись вперед, дабы остановить непоправимое, но не успело. Треск ломающейся скорлупы услышали все без исключения, даже Арэйв оставшийся снаружи. Мне было страшно подумать, о том, что произойдет дальше. Драконы жестоко наказывают пусть и невольных убийц своих не рожденных детей. Но хвала небесам, худшего не произошло. Аурика и сама поняла что натворила, потому и отлетела к стене, больно ударившись спиной, хотя наливающиеся сиреневато-синие синяки волновали ее сейчас меньше всего.

— Второй дракон у одного хозяина?

Возглас ударяясь о стены пещеры прокатился подобно грому среди ясного неба и затерялся где-то высоко в сводах, заставив невольно вздрогнуть и перевести взгляд с испуганно сжавшейся девчонки на его обладателя. Вид у друга был такой, что хоть зови художников, чтоб запечатлели столь яркую эмоцию на обычно бесстрастном лице. Таким живым Эдара я видел впервые, но проследив за направлением его взгляда, едва сам не заорал как до заложенности носа надушенные матроны при виде паука, хотя последнему я искренне сочувствую одновременно с этим завидуя, ведь он один раз увидев такую даму, испугался, а какого мне прятаться от их недвусмысленных предложений почти что каждый день?

— Скажите мне, что я брежу.

Бедненькая моя девочка... Хотел бы я тебя утешить, но маленькая синенькая лапка опровергнет всю ту сладкую ложь, что я скормлю тебе. Вид у Аурики был такой, что внутри у меня что-то дрогнуло, заставив хоть немного стереть с нежного лица следы ужаса.

— Скажу, если ты расскажешь о том, что видишь, — как с малым ребенком говорю, тихо и мягко.

— Боюсь, я только что разбила яйцо дракона, и теперь его призрак явился по мою душу.

— Жаль тебя расстраивать, — вопреки велениям сердца холодно звучат мои слова, — но детеныш реален и ты не разбила яйцо, а заставила дракончика вылупиться.

— Это как? — ошалело захлопала глазами маленькая бестия, длинные пушистые реснички запорхали как крылья бабочки, я был рад как ребенок заметив в расширенных сапфировых глазах лишь искреннее непонимание, а не страх.

— Я сам бы хотел знать, — буркнул я, безуспешно пытаясь вынырнуть из синих озер.

— Боюсь никто кроме тебя Аурика, ответ дать не сможет, — сочувствующе вздохнул Эдар, за отряхиванием собственной одежды пытаясь скрыть совершенно неуместный смех. Вот ведь интриган! А смеется то потому, что считает себя победителем в нашем споре, мол, отрицай я сколько угодно, но девчонка нравится мне многим больше чем просто подчиненная.

Печальные завывания Аурики вынудили нас обернуться, дабы созерцать ее хрупкую фигурку сидящей на холодных камнях. Глупо все как-то. Глупо и странно. Не бывает у одного всадника двух драконов, если только не... Я резко обернулся, выискивая взглядом Лиакаду. С души как камень свалился, стоило мне увидеть, как яркой искоркой в тусклом освещении, мечется дракончик возле своей всадницы.

— Все с ней будет хорошо, ей просто нужен отдых, — едва слышно произношу, приближаясь к дракончику, но змейка и не желает меня слушать.

— Дариэль, не трать силы, дракон не будет спокойно сидеть, когда его всаднику плохо, — мягко обронил Эдар, кладя руку мне на плечо. — Я заберу яйцо, а ты бери маленькую богиню, сегодня ей пришлось многое пережить.

Я прекрасно понимал опасения друга, для нее это может быть слишком, даже не смотря на то, что она внутри сильная как струна, погнуть погнешь, но не сломаешь и все же мне хотелось увидеть не ее шипы, которыми она постоянно поворачивается ко мне, а нежное и мягкое, что есть в ней. Я посильнее стиснул кулаки, отгоняя ненужные мысли и присел напротив юной феи. Не удержавшись провел рукой по мягким растрепанным волосам, коснулся шелковистой кожи, наслаждаясь ощущениями, отвел упавшие на лицо золотые завитки... Она потом конечно будет возмущаться и обязательно обзовет меня каким-нибудь непонятным словечком, но сейчас, пока пушистые реснички отбрасывают тень на бледные щеки, высокая грудь то и дело вздымается от ровного умиротворяющего дыхания я хочу помечтать, ведь став правителем, я забыл, что это такое.

— Дар, стой! — крик советника, испуганной птицей взметнулся ввысь, выдернув меня из теплых грез.

— Смерти моей хочешь? — зло шиплю на друга, пытаясь восстановить дыхание. — И зачем спрашивается так орать?

— Затем, что ты по глупости едва не впал в навеянный чарами сон, и даже я не мог бы сказать когда ты проснешься, — уже более спокойно произнес Эдар. В руках он держал замотанное в плащ яйцо, дракончик в нем не проявлял попыток выбраться, видимо просто наслаждаясь теплом и покоем.

— С чего ты это взял?

— А ты приглядись к этим двоим.

Кивком головы, Эдар указал на Аурику и золотую драконицу. Единственным сходством являлось лишь то, что обе они были неподвижны, но попросту сдаться и спросить, чего же такое углядел друг, не позволяла все та же гордость и полное отсутствие желания выслушивать многочасовую лекцию о собственной невнимательности, а посему я был вынужден справляться своими силами.

То, что я увидел, повергло меня в шок. Я слышал от отца, что драконы способны отдавать себя целиком и полностью тем, кто больше всего нуждается в них, но никогда не говорил о том, как это происходит, сколько бы раз я не просил его, а потом он ушел вместе со своим драконом и спрашивать больше было не у кого. Все очень просто и в то же время сложно. Разумом этого не понять, но сердцем можно прочувствовать. Прочувствовать как золотое облако отделяется от тела, как оставляя за собой искрящийся в полумраке шлейф, мягко, подобно туману, стелется всего в нескольких локтях над землей, словно опасаясь испачкаться или порваться... Мгновение раздумывает, замирая совсем рядом, так близко, что можно ощутить идущий от него жар, а потом резко, будто бы наброшенная призрачными руками ткань, ажурной паутиной обнимает хрупкое тело, чтобы со вздохов втянуться внутрь...

Я сидел в мягком кресле возле собственной постели, где, разметавшись на белоснежных простынях, спала Аурика, и не мог отделаться от видения, представшего перед глазами в тот миг, когда поднимал с земли бледную как призрак девчонку.

— Интересно, как долго будет преследовать меня этот кошмар?

Я горько усмехнулся, закрывая лицо руками и откидываясь на спинку кресла, оно протестующее скрипнуло, но большего делать поостереглось. Эдар, не замечея никого и ничего вокруг, занялся не желающим покидать скорлупу детенышем, Совет, тихо перешептываясь, толпится за дверьми, ведущими в его лабораторию не желая навлечь на себя гнев советника, прилетевший в виде склянки с чем-либо попавшейся под горячую руку, и не факт, что содержимое окажется безвредным.

Крошечные коготки царапнули плотную ткань изумрудных штанов, одних из моих любимых, между прочим, но маленьким лапкам было глубоко начхать на ценность данной одежды, они продолжили топтаться. Не выдержав издевательства над одеждой, отнял руки от лица, горя желанием выплеснуть все накопившееся, но не сумел, подавившись словами. На моих коленях, повертевшись так и сяк, уютным клубочком свернулась Лиакада. Вид у нее был уставший — золотистые чешуйки перестали сверкать как драгоценный металл в лучах солнца, крылья плотно прижаты к гибкому тельцу... Малышка тоже переживала за свою хозяйку и всячески старалась ее разбудить, но, похоже, сейчас помощь нужна была самой рассветной. Не слова не говоря, накрыл ее ладонью, подушечками пальцев слегка поглаживая вдоль гребня, как когда-то давно, таким образом, успокаивал маленького Арэйва. Лиа, как любит сокращать ее имя Аурика, тихо поуркивала иногда срываясь на тихие посвистывания, наслаждаясь силой, которой я с ней добровольно делился, она обжигала ладонь, скручиваясь тугими жгутами, проникала в маленькое тельце.

Аурика

Эта старая чешуйчатая корга! Разве она сказала, что эти чертовы знания так запинают мой мозг, что он перегреется и отрубит весь организм? Нет, не сказала, а стоило бы! Ох, голова болит, словно на ней минимум табуна три танцевало, причем все сразу. Бедная я бедная, так плохо мне не было даже после экзаменов. Мало того, что тело ощущается как нечто ватное и неспособное к дальнейшей эксплуотации, так еще сознание где-то летает... Тут светло и тепло, как в раю и ничего не хочется, хотя вру, хочется — состав с аспирином и цестерну воды, дабы все это запить, отсюда вывод: здесь не рай!

— Ыых... — скрипнула я. Возвращение в реальность оказлось мало приятным, а точнее ужасающим. В горле было сухо, как в пустыне, голова представляла собой ипподром и вообще чувство гуманности к окружающим сдохло как мамонт после встречи с учеными.