Как жизнь порой непредсказуема... Позавчера полез в канализацию, а сегодня, поди ж ты, развалился в своем кабинете, за огромным, пока еще девственно чистым столом и пустыми полками шкафов. А в большой комнате, совместившей в себе рабочее место подчиненных и приемную секретарши, подобно мне изучают новое пристанище орк, гоблин и анарх. И трудно сказать, кто из нас больше удивился такой неожиданной перемене...

Только одна проблема требует скорейшего поиска решения — что делать с работой в лавке ан Горна. Если раньше мне удавалось совмещать, то теперь, с переходом на дневной график в управе, подобное будет затруднительно. Хотя, может, уговорить старика торговать книгами по ночам?

В дверь осторожно постучали, выбив за пару секунд неизвестной в этих местах азбукой пару глав из нетленного произведения большого бородатого графа. Гоблин ломится. Орк бы бахнул пару раз, для приличия, прежде чем элегантным движением вынес такую хлипкую преграду. Задумавшись, как в такой ситуации поступит анарх, я забыл пригласить стучавшего в комнату. Впрочем, терпения у Турни отродясь не было.

— Лаэр, новенький прибыл... — и исчез, паршивец, хлопнув дверью.

А пригласить будущего коллегу на ковер к начальству? Сплюнув, я вылез из кресла и двинул за гоблином.

Новенький оказался обычным. Гном как гном, разве что брюшко и округлую физиономию не нажил еще. Кивнув, новоприбывший пожал мою руку своей лопаткой и представился:

— Горндт Холуопайнент, младший сержант стражи!

Через минуту, отойдя от легкой контузии, я хмуро поинтересовался:

— Орешь-то чего?

Горндт, слегка помявшись, уже нормальным голосом, виновато ответил:

— Привычка...

Я решил сразу все расставить по своим местам. С утречка вся команда, в небольшом, мягко говоря, офигении, обживалась в новом месте в непривычной роли. И поэтому, дабы в будущем не возникало кривотолков, следует поставить жирную точку.

Построив в живописный ряд подчиненных, я начал командирским тоном:

— У каждого из нас за последние пару дней произошли определенные жизненные изменения. И, дабы всем все было ясно, объясняю. Отныне, в рабочее время, я для вас: глава рода, отец, шаман и... — я замер. А кто, действительно, у арахнов-то за главного?

— Мать... — тихонько пропищал гоблин.

— И мать! — гаркнул я. Мда. Прозвучало как-то...

Гном, вылупивший глаза, попытался взглянуть на рядом стоящего орка, но я присек лишние поползновения:

— Разговорчики в строю!

Мысленно почесав репу, не придумал больше никаких еще красивых цветистых слов. Вон как Генерал — на посвящении в стражи битый час разглагольствовал, хотя через пять минут после пламенной речи я уже и слова с нее вспомнить не мог.

Подержав, для приличия, бравых парней в напряжении (даже анарх приподнял четыре руко-ноги), я милостиво разрешил:

— Разойтись.

Первый рабочий день подразделения магического реагирования начался. Кто, кстати, такое дурацкое сокращение придумал?

* * *

После того, как Капитан, огорошив новостями, выставил за дверь, меня подхватил наш каптенармус, сиречь большое начальство по обеспечению, за благообразный вид, прозванный Шнобелем. Шумно пыхтящий колобок проводил в нехоженое крыло здания управы, где впихнул в большую комнату, изобилующую столами (шесть штук) и шкафами (все стены кроме трех окон и двух дверей). Распахнув вторую дверь, ведущую из комнаты, вежливо пригласил:

— Ваш кабинет.

Зайдя внутрь, я сразу понял, почему не Крыса проводит сий экскурс. Отдать в чье-то распоряжение столько мебели... да ни в жизнь! Единственное, сквозь все удивление, затопившее меня, проступила одна свежая мысль: "Нечисто". Не бывает так! За удачно провернутую идею не награждают медалями, званиями и аж двумя такими помещениями! Пусть даже в давно не хоженой части управы.

Шнобель, закончив экскурсию, обрадовал:

— Завтра, с утречка, вступаете в должность. Писчие принадлежности и всякую мелочь придется выписывать непосредственно у завхозяйством. Еще раз сердечно поздравляю с расширением команды, — подав пухлую ладошку и пожелав еще пару раз всех благ, испарился.

Я огляделся. Хорошее помещение... да и кабинет в личное пользование выделили. Но что за расширение команды? Нужно срочно выяснить!

— Элли, — спустя четверть часа, понадобившихся мне на пробежку в "Приют", я самым наглым образом протянул взятку секретарше Капитана, — не разъяснишь пару моментов...

Девушка задумчиво изучила лучшую из сладостей, найденную мной в заведении, а точнее выбитую из припертого к стене хозяина. На тонюсенькой пластинке печенья неведомый художник из сладкого крема разных цветов возвел прекрасную беседку с миниатюрными птичками на лозе, обвивающей всю постройку. Однажды подношение переборчивой девушке не понравилось — я удостоился только презрительного взгляда. Но сейчас, внимательно изучив взятку, Элли улыбнулась и благосклонно на меня посмотрела.

— Прошел слух, — начал я, вальяжно прислонившись к шикарному столу секретарши. Неудобно, конечно, зато располагает к доверительной беседе...

— О расширении вновь созданного отделения.

Девушка наморщила носик и певучим голоском нежно пропела:

— Не знаю...

Интересно, когда это хрупкое создание с двуручником наперевес штурмует очередной укрепленный дом контрабандистов — каким голосом отдаются приказы?

Я разочарованно вздохнул и двинулся на выход.

— Этим занимается лично Капитан... — виновато бросила мне в спину Элли.

"Ладно, завтра все равно тайное станет явным", — подумал я, и двинул на свое, уже бывшее, место обитания.

Людный сегодня день в Южно-третьем. Пока добрел до большой комнаты со своим бывшим небольшим столом, встретил чуть ли не половину личного состава управы и каждый посчитал своим долгом меня поздравить, с хрустом прижать к широкой груди или шлепнуть по спине (девушки выцеливают куда пониже...). При этом, напоследок, одарив многозначительным взглядом. Намекают, поди, на что?

Естественно, по чистой случайности, за моим столом расселась и неразлучная парочка. Шумно поздравив, Галл сразу перешел к делу:

— Во сколько в "Приюте"?

— На шесть.

— Это ж сколько ждать... — удивленно пропищал гоблин, всем видом вопиющий о необходимости хорошо отметить неожиданный рост.

Я задумался: дел в принципе-то и нет, можно и раньше. Только вот съездить по делам в высокий.

— В четыре.

— Отлично! — осторожно хлопнул по плечу орк. — Распишем на троих?

— Что с пацана-то взять? — риторически вопросил я.

На том и остановились. Гоблин и орк сразу двинулись предупреждать народ, что сегодня денек выйдет на часок короче и значительно веселей, а я, подхватив котомку, быстренько рванул из управы на поиски извозчика.

Странно, но Смотритель не вышел. А я и пару книжечек с лавки захватил... Потоптавшись у закрытой калитки на кладбище и не дождавшись нежить, разочарованно двинул по дальнейшему маршруту. Обычно Смотрители всегда выходят к калитке. Может, заигрался там со своими беспокойными "жильцами" и не замечает, что день на дворе?

Быстренько заскочив в Академию, записал время следующей лекции Реалено код ди Миагона и снова посетил знакомую калитку. Сплюнув разочарованно, поймал очередного извозчика, заглянул на сей раз в Библиотеку. Попросил у знакомого архивариуса (впрочем, они все на одно лицо) пару книг с разбором сложных рун на составляющие и сказал:

— Один вопрос, Хранитель.

— Слушаю, — сложив руки на груди, кивнул красноглазый.

— Святейший Ронуарио.

Архивариус растянул тонкие губы в улыбку:

— Религию выбираете? Сразу откажитесь от такого покровителя... Это не Бог, и даже не отдельная сущность, а всего лишь один из ликов Единого. Начало очищения, если быть предельно точным.

— Э-э... Уровень развития?

Улыбка Хранителя стала еще шире:

— Единый признает только человеческую расу. Привечает полукровок. И терпит эльфов, гномов и гиранов. Все остальные достойны только одного — очищения.

Стало быть, Единый призывает уничтожить большую часть населения Руана? Не удивительно, что имперцев так не любят...

Помотав головой, прогнал недавно виденную сцену в Храме и поблагодарил Хранителя за полученную информацию. Забрав приготовленные для меня книги, поспешил в "Приют".

Харчевня оказалась переполнена, и, витающее в воздухе чувство веселья вкупе с винными парами мгновенно настроили меня на праздничную волну. "На пять минут всего задержался", — мелькнула мысль, — "а пару бочонков уже оприходовали". Еле пробившись через толпу к любимому столику, упал на привычное место. Орк, схватив пустую кружку, наполнил ее до краев из стоящего на столе бочонка и шумно опустил передо мной.

— Отвару...

— Парни не поймут, — отрезал Галл, — от кружки пива не помрешь, чай не гоблин.

Судя по состоянию гоблина, тот успел опустошить три-четыре чашечки своей кислятины, так что добрался до такой кондиции, что и пиво примет за любимый напиток. Только Куорт, разместившийся на стуле, взирает множеством трезвых глазок на происходящее.

Попробовав пиво, подвинул поближе большую сковороду со скворчащей картохой, и, не забывая закусывать вкусной квашеной капустой, принялся за еду.

Все-таки стражи — хорошие ребята. Дали мне утолить голод, смочить горло, после чего к столу потянулась череда паломников с поздравлениями. Впрочем, никто не забыл захватить кружку, вовремя подставляя ее под струю живительного напитка, и, чокнувшись, толкнуть короткую речь. В основном, ограничиваясь: "удачи!", "живота!", "награды толще!" да "златых крученых!". Только один гном, осушивший одним глотком кружку и попросивший добавки, выдал загадочное: "Стал быть!".

Наконец, активность спала, орк притащил очередной бочонок с пивом, и я, наконец, добравшись до середины кружки, заинтересовался одной странностью — арахн не ест!

Сидит на стуле, зыркает, не ест, не пьет, хотя коготь для пожатия подает (по примеру Галла мало кто решился погладить Куорта). Зацепив на блюде странный фрукт, если конечно бывают сливы размеров с доброе яблоко, протянул еду прямо под нос арахну.

Глазки Куорта сосредоточились на "сливе". Гладкая матовая кожа под целой чередой носовых отверстий лопнула, распахнулась пасть... я сразу протрезвел: три ряда белых, треугольной формы зубов — акула, увидев такое, отрастит крылья, дабы успеть смотаться! Сглотнув, повернулся спросить у гоблина, чем все-таки питается наш молодой коллега, когда почувствовал странную легкость в руке. Резко мотнул головой обратно: так, рука на месте, сливы нет. А арахн занялся привычным разглядыванием зала харчевни.

Все, хватит с меня экспериментов!

* * *

Отобедав, вернулся в свой кабинет. Интересно, всегда такая спокойная жизнь здесь, в управе? Находкой в канализации занялась гвардия, просьбу госпожи Крон решили, делать — нечего.

Удобно расположившись в кресле, открыл одну из книг, давеча взятых в Библиотеке Академии. Это оказалось совершенно не то: просто рисунки очень сложных рун в обычном виде. Закрыл, заглянул в другую книгу — аналогично. Выходит, надо точнее ставить задачу Хранителю, и, самое главное — постараться найти Смотрителя. Может он знает ключ к взятой мною книге?

В дверь осторожно, если так можно сказать об активном перестуке гоблина, постучали. Через секунду в кабинет влетел Турни и приземлил на стол писчий прибор. Задумчиво изучив магическое стило, я несказанно удивился — зачем такой артефакт?

Гоблин смылся, а я, внимательно оглядев отличный инструмент для письма, понял, что кое-чего не хватает.

В дверь постучали солидно — три громких удара, после чего рывком отворили, и в кабинет проник гном, опустив на стол тяжеленную папку. Кивнув, удалился.

"Хм, бумага. Но столько-то зачем? На полсотни лет хватит такого запаса...".

В дверь снова постучали, выбив задорный мотивчик. Показалась голова гоблина:

— К вам посетитель, господин инспектор.

"Что за посетитель в первый день работы нового отделения!"

Турни исчез, и, открыв пошире дверь, в комнату вплыла благообразная тучная старушка.

Дама долго устраивалась в предложенном кресле, теребила маленькую яркую сумочку, поправляла прическу, пару раз шумно высморкалась. Когда она достала косметичку и, вытянув маленькое зеркальце, принялась изучать древний прыщик на носу, я не выдержал:

— С чем пожаловали...

— Госпожа Гридор! — неожиданно живым и мощным голосом подсказала старушка.

— С чем пожаловали, госпожа Гридор?

— Мою кошку заколдовали, — шумно высморкавшись, заплакала госпожа, — мою прекрасную, породистую девочку, редчайший цвет, а какие зубки...

Я вздохнул. Кому придет в голову заколдовывать несчастное животное?

Госпожа Гридор принялась причитать, повышая с каждым словом голос. Шумно кашлянув, обратил на себя внимание:

— Какие признаки... кхм... злостного магического вмешательства?

— Девочка форму потеряла...

— Раскатали в блин? — предположил.

— Нет! — шумно высморкавшись, продолжила старушка. — Мы вчера посетили доктора, и, представляете, Мартушечка поправилась!

— Съела лишнего...

— На двести грамм! — завопила госпожа Гридор. — Целый день бегает за мной, просит кушать. А животик, чудный животик, он растет!

Я закашлялся. Действительно, найти виновника приключившейся беды не просто, все-таки любой дворовой кот-бродяга мог наведаться в гости...

Через минуту, справившись с нахлынувшим приступом кашля, я, стараясь сдержать прорывающиеся смешинки, мягко уточнил:

— А что вы хотите от управы?

— Наказать виновных!

Булькнув, представил картину как живую: гоблин тонкой палочкой лупит матерого уличного кота, приговаривая: "Не смотри на породистых!".

— Э-э-э... — задумался.

Госпожа Гридор, напустив возмущенный вид, строго принялась бурчать:

— Господин инспектор, я свои права знаю и блюду, и посему, требую составить протокол!

Вздохнув, я достал из толстенной папки чистый лист и принялся за работу...

Отделавшись от назойливой старушки, попал в цепкие ручки старичка, который, брюзжа, принялся требовать справедливости. Мерзкие соседи, по его словам, днями и ночами занимаются одним делом — портят жизнь гражданину Свободного Города путем сглаза, порчи и других вредных магических действий. Так же тщедушный дедок посоветовал наказать владельца лавки защитных амулетов от поименованных действий. И дабы восстановить справедливость, передать лавку в его надежные, дедка, лапки. Вздохнув и вспомнив статут "О вспомощенствовании гражданам...", подвинул лист и стило старичку. После прошлого протокола писать сил не осталось...

Наблюдая за просителем, я незаметно начал медленно звереть. Я страж, а не носовой платок для неудачников! И, тем более, не врачеватель старческого маразма.

Не успела дверь закрыться за прошлым посетителем, как ворвалась крепкая зеленокожая молодуха с двумя отпрысками. Слава Богам, на столе ничего не оказалось, что могло попасть в слюнявый рот или маленькие цепкие ручки, а стило и папку с бумагой я спас, притянув к себе. Молодуха, призвав Отца в свидетели, возопила о грехопадении своей свекрови. Мол, старая карга, завидует, да так, что дела у молодой девушки просто валится из рук! А все она, ведьма!