Знак Чёрмной Луны

— Понятно. Тут не только вода, тут вся почва насквозь просолена. Трава расти не может, значит насекомых не будет, ну и далее птиц и животных соответственно.

Черкан поскучнел: среди вагражцев следопыт слыл непревзойденным охотником. Не рад и магистр: на охотничье мастерство воина канцлер возлагал немалые надежды. Морфалий уверял Борцая, что с участием Черкана странники никогда не будут испытывать проблемы с едой. И вот на тебе...

Эдгар поотстал и поднялся повыше. По горному склону идти неудобно, да уж больно подозрительно озеро выглядит.

— Не отставай, студент. — Бармалиус оглянулся, погрозил пальцем. — Привык спать на лекциях, лодырь Путь ровный — к вечеру должны миль двадцать одолеть...

Как ни торопились, а к вечеру и десяти миль не прошли. Бармалиус похоже, растратил весь свой пыл на подземной лестнице: охал, ахал, едва переставлял ноги. Черкан, напротив, взбодрился, шагал уверенно — словно всю жизнь по горным склонам странствовал. Эдгар уныло плелся, бормотал под нос что-то вроде: "не ходи по косогору — сапоги стопчешь..." Ну сапоги, положим, выдержали, а вот ноги... Ходить по косогору и впрямь не стоило — подошвы скользили, ступни выворачивало, юношу шатало как пьяного. Несколько раз Эдгар со всего размаху плюхался наземь. Точнее, на неимоверно жесткий мокрый каменный склон (проклятый дождь и не думал прекращаться).

Когда в очередной раз Эдгар споткнулся, Черкан не выдержал. Ядовитым тоном воин осведомился, какого демона Эдгар не спустится пониже и не шагает вдоль берега, как умные люди. Эдгар вяло возразил, мол, если какая опасность на этом дурацком Плато существует, (таинственное свирепое плотоядное, к примеру), так только в озере. И потому умные и осторожные люди держаться от воды подальше. Черкан предложил юноше поразмыслить — откуда бы взяться в пересоленной воде чудищу, да еще плотоядному, и чем это чудище питается в те годы, когда по берегу не ходят чересчур умные маги. Эдгар задумался. А ведь верно! В пересоленной воде нет водорослей, нет ила, значит, нет рыбы и прочей живности. И питаться водяному хищнику абсолютно нечем... Юноша облегченно вздохнул, спустился и затрусил вдоль озерной кромки. Но на воду нет, нет да и поглядывал — на всякий случай.

— Все хватит, здесь и заночуем. — распорядился Бармалиус, сел, привалился спиной к внушительного вида валуну, глаза закрылись. Рядом присел, скрестив ноги, Черкан, поодаль опустился Эдгар. Юноша застонал, через силу стянул сапоги — ступни распухли, побагровели. Эдгар бережно размял пальцами подошвы, прилег на бок, пожаловался:

— Кажись, лучше бы на руках шел! Этак, мы и за год до другого края Плато не доберемся... Магистр, а как у нас едой?

— Действительно, как? — не открывая глаз, пробурчал Бармалиус. — Провиант, сиречь припасы-то у гномов остались, чтоб им провалиться! Надо подсчитать, что у нас пожевать осталось — по Плато пути ещё дня два-три как минимум...

Черкан проворно обшарил сумки. У Эдгара нашлась только засохшая надкусанная булка (с самой Академии тащил!), в сумке запасливого Бармалиуса обнаружился целый кусок копченой колбасы и ломоть сыра (у Линария со стола прихватил.) Самым умным оказался Черкан — связка вяленого мяса и мешочек с крупой. Вдобавок, находчивый воин прихватил из гномьих катакомб целый кусище зеленой глины. При взгляде на липкий зеленый комок Эдгара едва не вывернуло; Черкан невозмутимо откусил, демонстративно зачавкал. Бармалиус открыл глаза, с неохотой отщипнул ломтик глины. Вздохнул:

— Маловато. А ты, Эдгар не кривись, не кривись... Ломоть этой зелени насытит тебя не хуже кастрюли бульона. Молодец, Черкан, соображает... голова варит, хотя и воин никудышный...

Черкан подавился, затряс головой. За подобное оскорбление в Вагражье следопыт бы без раздумий снёс бы голову обидчику. Разумеется, простолюдину, а благородный господин получил бы вызов на честный бой. Воин откашлялся, свирепо уставился на магистра, прохрипел:

— Да будет известно господам волшебникам, что сам дворцовый мастер-наставник, благородный Зелий бился со мной в учебном бою и не смог одержать победы. Может в колдовстве вы и смыслите, но в боевом искусстве соображаете так же, как сапожник в дворцовом этикете! И не смейте...

— Еще как посмею. — Бармалиус невозмутимо кинул в рот ломтик мяса, прожевал. Шумно глотнул. Скосил глаза на взъерошенного Черкана, едко пояснил. — Чего-то в пещере я умения особого у тебя не заметил. Не подоспей бы Эдгар...

— И верно. — подхватил Эдгар, втихомолку умявший добрый ломоть колбасы. — Как же так? Лучший фехтовальщик, мастер боя! А с двумя недомерками пещерными справиться не мог! По твоим рассказам, гномы-то и сражаться не умеют толком, только в спину бить хороши. Ну если лучшие следопыты короля таковы, так пещерники уже завтра могут на штурм столицы идти. И возьмут город, пара пустяков...

Черкан опустил голову. Неохотно признался:

— Да я сам не пойму... Никогда гномы бойцами путными не были, никогда, слышите? Я и расслабился, думал, в два счета обоих располовиню. Куда там! Эти коротышки явно обучались у хорошего мастера. Могу даже сказать, что мастер родом из Хараганнра — тамошняя школа! Лет пять назад видел я показательный бой умельца из тех мест — хорошо дерутся, дьяволы! Ещё помню, подумал — слава богам, что с ними не граничим, а не то случись война...

— Что за Хараганнр такой? — продолжая жевать, полюбопытствовал Эдгар

— Мелкая страна к югу от Хасифата. — пояснил магистр, спрятал колбасу в сумку. — Ты лучше глину ешь... Так вот, строго говоря это и не страна, а так... куча крохотных княжеств. А князьки местные беспрестанно воюют меж собой. Там каждый мужчина — воин. Не, ну конечно, что-то там сеют, пашут... а потом отбирают друг у друга. Тем и живут!

Эдгар припомнил, как легко порхали мечи в руках у гномов, и зябко повел плечами. Поднял голову — небо по-прежнему затянуто непроглядной серой пеленой. Дождик еле-еле накрапывает, солнце уже опустилось до половины за западный хребет... Западный? Постой, так это и есть противоположный край Плато! Ну да, путь и лежит на запад, да уже завтра дойдем! Пара пустяков.

Магистр заметил взгляд юноши, снисходительно проворчал:

— Думаешь, хребет близко? Ну, это обман зрения, в горах всегда так. Точно говорю — дня три пути, не меньше. Ладно, поели? — Пощупал землю рукой, хмыкнул. — Удивительно, камень, а теплый. Давайте спать.

Спать на голых камнях, хоть бы и теплых — занятие малоприятное. Вообще-то грамотный маг может ночевать в любых условиях, достаточно просто внушить себе сонливость. Вон, Бармалиус натянул шляпу на лицо, привалился к валуну и готово: захрапел, словно на мягчайшей перине. Черкан сунул руку под голову и спокойно засопел, дескать, воин ко всему привычен. А Эдгар хлебнул лиха — чуть ли не всю ночь возился, укрывался курткой, тщетно прятал лицо от теплой мороси. В самовнушении юноша никогда не преуспевал... Наконец, свернулся в клубок, словно кошка и сразу провалился в спасительный сон.

Встали рано. Наскоро перекусив, медленно двинулись вдоль берега на запад. Эдгар прихрамывал, Бармалиус ещё больше сник, казалось, магистр слабеет с каждым часом. Приуныл и Черкан: голова опущена, походка утратила былую резвость. Затихший было под утро дождь, заморосил с новой силой. Следопыт намотал на голову платок, пробовал прикрывать макушку сумкой — бесполезно, дождь заливал лицо, струйки воды то и дело пробирались за воротник. Черкан завистливо поглядывал на магистра: ишь, закутался в дорожный плащ, капюшон нахлобучил и идет себе, сухой и чистый. Да и у Эдгара куртка не промокает...

Следопыт хмыкнул, покосился вперед. Похоже, Бармалиус прав, за утро горы ну ничуть не приблизились. Обман зрения... Черкан перевел взор на небо: тучи, одни тучи. Даже солнце светит тускло, как бы с неохотой. Да когда же дождь, прах его побери, окончиться?

Черкан остановился, хлопнул себя по лбу. Погоди-ка! Должен же магистр что-то и в погоде соображать? Обрадовавшись, следопыт потребовал от волшебников: не пора ли показать свое мастерство — разогнать тучи ко всем демонам?

К требованию Черкана магистр отнесся без особой радости. Долго молчал, наконец, буркнул:

— Я не маг-погодник, я астролог. — Заметив кривую усмешку Черкана, Бармалиус уточнил. — То есть, клочок неба расчистить смогу, да тут же снова заволокёт. Тут куда ни глянь — одни облака. Маги-погодники могут отогнать тучу, либо притянуть поближе к пашне, но полностью обложенное небо ни один колдун не очистит.

— Вот как? Значит не только воины... слабенькими бывают? — невинно поинтересовался Черкан. Повернулся к Эдгару, спросил. — С той стороны Кряжа жара несусветная, хоть бы капля с неба упала. А тут дождь без конца и края. Почему это?

Юноша припомнил карту Северного материка, подумал немного и пустился в разъяснения. Тучи гонит с Айсланда (там горы пониже будут), а Гранитный кряж задерживает основную массу дождевых облаков. Те тучи, что хребет одолели, над Клогаром большей частью изливаются, еще часть в море опорожняется; до Двуединого Хасифата облака редко достигают. В Алтании дождь редкость, воду в иной местности на вес золота. Ну а облака над Плато так и остаются, потому и дождь беспрерывно...

Бармалиус слушал, одобрительно кивал. Заметил:

— Чему-то ты все-таки выучился,... Смекнул, что на западе увидим?

— Куда-то вода изливается, иначе бы Плато полностью затопило. — Догадался Эдгар, с удовольствием пояснил. — Со стороны моря горы неприступны, будь там водопад какой, или ущелье с рекой — непременно моряки углядели бы. Значит, на западе должен быть хоть какой-никакой, а выход воде — ущелье или расселина.

глава 8-я

Шли допоздна. Опять расположились на берегу, вяло пожевали глины — человеческая пища, увы, окончилась. Сидели молча, заснули незаметно...

Третий день на Плато. Злой Бармалиус растолкал Черкана и Эдгара, прошипел нечто про засонь. Юноша глянул на солнце — блеклое пятнышко на облачной пелене, в самом зените. Гм, выходит до обеда спали? Хороши, нечего сказать... Тем не менее, Эдгар чувствовал себя так, словно неделю не спал — похоже сон на каменной постели впрок не пошел. Да и у Черкана видок хорош: будто всю ночь мечом от нечисти отмахивался. Сердитый Бармалиус торопил, но сам двигался, словно деревянный.

Неожиданно обнаружилась еще одна проблема — нехватка воды. Юноша жадно выпил последние капли из поясной фляжки, опустели сосуды и у магистра, и у Черкана. Казалось бы, что за беда — с неба моросит дождь. Только вот капает мелко и редко, вдобавок выяснилось, что набирать воду не во что. Юноша с полмили прошагал открыв рот и задрав вверх голову, благо на прибрежной полосе шагать легко: ни ям, ни камней. Словил на язык два десятка капель, запнулся, пропахал носом борозду в мокром песке. Черкан шагал угрюмо, в руке открытая фляжка — норовил поймать узким горлышком небесные капли. Естественно, к обеду на дне сосуда плескалось ложка теплой водицы и все.

В обед пожевали гномьей зелени, совсем немного — аппетит пропал напрочь. Пробовали пить из лужи, но тщетно. Насквозь просоленная земля моментально превращала любую воду в рассол, такой же как в озере. Черкан, наконец, догадался — на верхушке огромного валуна расстелил пару платков. Когда двинулись дальше, умный следопыт аккуратно выжал платки во флягу. Морщась, сделал пару глотков. Вежливо протянул флягу Эдгару. Юноша отхлебнул, проглотил с превеликим трудом — похоже, платки Черкан не стирал как минимум месяц. Бармалиус допил воду, как ни в чем ни бывало. А тут дождь и вовсе поутих.

Черкан прибавил ходу, с размаху шлепнул Бармалиуса по плечу.

— Есть предложение, господин волшебник...

— Опять какая-нибудь чепуха... — вяло отозвался магистр. — Ну, чего ещё придумал?

— Да нет, дорогой ты наш, не чепуха. — Черкан зло глянул в лицо Бармалиуса, да так, что тот отшатнулся. — Я по наивности своей, думал, что иду в поход вместе с могучими магами. Я любезный ты наш, полагал... — Черкан перевёл дух, высморкался.

Магистр непроизвольно вжал голову в плечи и попятился. Эдгар насторожился, отошел на шаг вбок. Эпитеты "дорогой" и "любезный" Черкан употреблял в особом случае. А именно, в состоянии крайней злобы и остервенелости.

— ...Полагал, что искусство достославной Академии немало поможет в пути. — следопыт брезгливо вытер пальцы о куртку, угрожающе продолжил. — Так вот, я крайне разочарован! Не маги, а колдунишки! Фокусники из балагана! Вам бы только на бобах ворожить! — Черкан орал во всю глотку. (Обомлевший магистр беззвучно шлёпает губами, глаза выпучены. В стороне облегченно улыбается Эдгар — отлично, Черкан сорвался на крик. Значит, ни в морду не даст, ни меч не вытащит. Поорёт и остынет...)

— ...Бабы-знахарки больше умеют! — бушевал следопыт. — Тоже мне — магистр! Магистр кислых щей! И ученик твой — неумеха! Вечный студент! Осиноголовый! — (с лица Эдгара сползла улыбка. "Осиноголовый" в Академии — синоним тупости, коим ректор награждал студента на экзамене. Как правило, за этими словами следовали "неуд" и переэкзаменовка) — Связался я с вами, циркачами! Вы вообще собираетесь что-то делать с погодой или нет? "Я не погодник, я звездочёт..." Да хоть целитель, хоть мыслечтец — но с тучами управляться должен, ты же магистр, а не первокурсник!

Черкан сплюнул и сел на землю. Бармалиус сглотнул, кашлянул. Присел рядом, заглянул в глаза Черкану, проникновенно заговорил:

— Да ты чего раскричался? Я понимаю, все мы устали, все нервничаем... Ты пойми — ну не могу я небо очистить. Не хватит моей силы, признаю.

— Ну и не надо. — объяснил Черкан, выразительно потряс флягой. — А дождь-то сделать можешь? Охота прямо в посуду воды набрать, лично мне вода пополам со своими соплями как-то не очень...

Магистр поднял брови, с удивлением признался:

— И как я сам не подумал? Могу, друг мой, могу! Вот зараза, совсем на старости мозги растерял... Будет тебе дождь. Впрочем, погоди. — спохватился магистр. Зловеще усмехнулся, поманил рукой Эдгара. — Ах да, с нами путешествует будущий выпускник Академии. Пообленился в походе, магию забросил...

Предчувствуя неприятности, Эдгар приблизился с великой неохотой. Похоже, после взбучки от Черкана, Бармалиус решил в свою очередь оторваться на ученике.

— Присаживайся. — магистр ткнул пальцем в большой валун, огладил бороду. — Достопочтимый студиозус, напоминаю вам, что из-за... внешних обстоятельств вы покинули Академию в самом начале сессии. Что однако, не может воспрепятствовать вам продолжить сдачу экзаменов. Я, как магистр имею право проводить экзамены по любому предмету и в отсутствие других деканов. Ясно?

— Ясно. — нехотя согласился юноша. Сел на камень, вздохнул. И здесь от учёбы не спастись!

Бармалиус уселся поудобней, важно заговорил:

— После астрологии в плане значилась стихийная магия. Ну-с, по стихии Огня сразу ставлю десять баллов из тринадцати. В гномьей пещере, юноша, вы очень неплохо справились с огненным первоэлементов. Неплохо, но не отлично. Если бы уделяли больше внимания Стихиям, то не выдохлись бы так скоро. — Магистр на глазах преображался из добродушного спутника в придирчивого зануду, беспощадного экзаменатора. — Ну да ладно. На очереди — стихия Воды. Итак, теория. Вопрос первый. Качества Воды и соответствия. Слушаю.