Скипетр всевластья

— Ты сглупил, когда пришёл ко мне. Никто не смеет бросать вызов будущему повелителю четырёх миров. Тем более, дерзкий юнец, возомнивший себя всесильным магом!

В кабинете похолодало. Астрих слышал, как трещит на стёклах ледяная корка, а книги покрывает иней. Неужели герцог первый Астери, кто не выбрал огненного феникса? Ледяная стихия противоположна Нероту. Силы керру даёт Вальда! Змея-уроборос, искусительница, студёным дыханием проникающая в сущность человека и питающаяся его гордыней. Покровитель воинов и торговцев.

Наливка в графине заиндевела. Хрусталь лопнул и брызнул на скатерть серебристыми осколками.

Первый помощник вынул из кармана полупрозрачный кристалл-пирамиду, внутри которого клубился алый дым:

— Вы знаете, что это? Герцог!

От рук Хазарда веяло стужей.

— Лакфиоль. Но последний уничтожили полвека назад. Где ты его нашёл?

— Камень запечатлел разговор, — из артефакта доносились голоса. Насмешки и угрозы члена семьи Астери вперемежку с признанием злого умысла, — от первого до последнего слова.

— Отдай немедленно!

Герцог метнул ледяную пику, но Хедлунд успел подбросить кристалл. Его поймала вылетевшая из-за спины подопечного серебристая виверна и скрылась через открытое окно.

— Теперь вы меня послушайте! — Астрих отбил три острейшие сосульки, — если что-нибудь со мной случится, то лакфиоль в тот же час попадёт к Его величеству. Моя смерть подтвердит разговор из кристалла, и неприкосновенность не спасёт вас от наказания. Можете обыскать и сжечь дом, но артефакт вы не найдёте.

— Да как ты смеешь ставить мне условия?

— Просто. Я не могу сейчас отнести лакфиоль королю Конраду, но — ещё одно покушение — и это сделает богиня. Либо вы оставляете меня в покое, либо теряете всё. Согласны?

В бессильной злобе герцог ударил по шкафу. Вмиг дерево промёрзло и разбилось, на ковёр посыпались книги.

— Убирайся, — всколыхнулся ледяной туман, — паршивый крысёныш! Сию минуту убирайся из моего дома!

Астрих выскочил в коридор и отпрянул к стене. Брошенная вслед ледяная молния пробила в дверях дыру и раскрошила край колонны. Изо рта вырывался пар, словно в имение Астери нагрянула лютая зима. Ледяная корка схватывала картины и гобелен, разбивала люстры. В ужасе кричали слуги и разбегались без оглядки...

Около ограды Хедлунд обернулся. Заметив его взгляд, за цветочную кадку спряталась дочь герцога. Первый помощник искренне пожалел девушку — очередную разменную монету в битве за корону Лигурии.

* * *

Астрих трижды постучал и толкнул дверь:

— Можно?

Грег Фонтейн отвлёкся от бумаг.

— Да, заходи, — он отложил папку, удобнее устроился в кресле, — слышал, ты вчера навещал герцога?

— Обезопасил себя от покушений, — первый помощник выбрал стул напротив главы СБК, — хотя бы на время.

— Как?

— Перехитрил керра Хазарда.

— Этого прожжённого интригана? С трудом верю. Но, зная тебя... поделишься?

— Вы помните, что такое лакфиоль?

— Один из десяти кристаллов, сделанных первыми артефактниками в годы объединения Лигурии. По желанию владельца камень запечатлевает любой момент жизни и проецирует его. Давным-давно Астери использовали лакфиоли вместо писем, последний был случайно разбит в Киврите, — отчеканил Фонтейн, словно глядел в справочник, — хочешь сказать, что где-то раздобыл кристалл и сохранил разговор?

— Так думает герцог. Он попытался убить меня прямо в библиотеке, но я показал искусную обманку, очень похожую на лакфиоль, которую быстро унесла виверна. Ещё одно нападение и камень попадёт к Его величеству.

Глава СБК захлопал в ладоши.

— Хитро придумано. Кто научил иллюзиям?

— Сестра часто шутила над слугами и воспитательницей. Запечатлевала голоса родителей и отдавала глупые приказы. Помню, как она заставила олу Занну к ужину переодеться в маскарадный костюм. Я живот от смеха надорвал.

— Да, Солана училась артефактничеству.

— Я вспомнил её обманки, в книгах нашёл описание, — первый помощник сложил руки на груди, — самым трудным было упросить покровительницу припугнуть герцога. Три ночи провёл в храме, но дождался ответа.

— Что ж, на некоторое время Хазард оставит тебя в покое, но остерегайся подвоха. Убить нельзя, но можно очернить репутацию. Сделать так, чтобы тебе перестали доверять и сослали куда-нибудь в глушь.

— Понимаю, но... любой ценой соберу доказательства измены, — Астрих прикусил губу, — он виноват в гибели моей семьи. Сам признался.

Керр Грег сложил ладони в замок.

— А это меняет дело. Завалы в имении разбирала его гвардия. Когда я доложил Исфару о трагедии, его брат сам вызвался помочь.

— То есть, замести следы? — Хедлунд с силой сжал кулак, не чувствуя, как ногти впиваются в кожу.

— Теперь я ни в чём не уверен.

— Похоже, надо побывать дома, — чуть слышно произнёс первый помощник.

С ранок на ладони сочилась кровь.

— Керр Грег, что вы знаете о Скипетре Всевластья?

— Ты первый, кто спрашивает о нём. Посмотрим...

Фонтейн встал и подошёл к шкафу. Пальцы скользили по корешкам, задерживались на особенно толстых книгах. С верхней полки мужчина вытащил фолиант в обложке из чёрного бархата, что указывало на переплетение тома два века назад. В типографиях каждое столетие отмечалось своим цветом.

Шуршали страницы оттенка слоновой кости, слышались в коридоре тихие шаги, будто кто-то хотел побеседовать с главой СБК и ждал, когда тот освободится.

— Нашёл. Скипетр Всевластья боги подарили Ксавьеру Астери, как сильнейшему и мудрейшему в роду. Артефакт наделил хозяина немыслимой силой, и Ксавьеру удалось остановить кровопролитие и объединить земли в единое государство — Лигурию. Во время войны с кочевниками Скипетр был утерян, но ни один потомок Ксавьера не сумел отыскать реликвию, — Грег вложил закладку и захлопнул справочник, — ход твоих мыслей предугадать нетрудно, — сказал он подопечному, — поэтому ты променял награду на разрешение бывать в королевской библиотеке?

— На последнем курсе университета магистр читал лекцию о редчайших артефактах, рассказывал легенды. Скипетр, по его словам, был не утерян, а спрятан королём от алчущих власти брата и сыновей. Вы правы, королевская библиотека наверняка хранит подробные описания артефакта. Если я пойму логику Ксавьера I, то отыщу сокровище и низвергну герцога. Отомщу за семью.

— Рискуешь всем.

— Мне нечего терять. Я один. Родственники матери боятся, как заразного, а других нет, — он пожал плечами, — следовательно, опасность никому не грозит. Вас герцог не тронет. Не посмеет.

— Удачи.

— Спасибо, она пригодится. Вернуть книгу?

— Оставь. Я посмотрю ещё-кое что. И не забудь, что завтра мы сопровождаем Его величество в поездке по столице и окрестностям. Собираемся на рассвете.

В коридоре первый помощник взъерошил медно-рыжие волосы и прислонился к гобелену: золотому фениксу на алом фоне. Если бы Хедлунд знал, что в имении похозяйничали слуги керра Хазарда! Наверняка, герцог уничтожил все улики! Не так просто человеку, чей покровитель — Вальда, создать разрушительную молнию! Любая магия оставляет следы, тем более, столь мощная. Ещё одна причина отыскать Скипетр.

Тем более, керр Грег одобрил затею. Значит, решено. После возвращения правителя в замок, подопечный Саваны идёт в королевскую библиотеку и собирает факты о реликвии. Всё, что натолкнёт на мысль о схроне. Последние места, где побывал Ксавьер I, его воспоминания, приказы ближайшему окружению.

На скамье, где обычно ожидали посетители, сидела Ариадна Астери. В нежно-сиреневом платье она показалась Хедлунду цветком, лавандой, не тронутой сухими ветрами и палящим солнцем степей на юге Лигурии.

— Свободно. Можете заходить.

Астрих поспешил к лестнице.

— Постойте! Я пришла поговорить с вами.

— О чём? — усмехнулся мужчина, — вы имени моего не знаете.

— Знаю, — девушка упрямо сжала губы, — вы принадлежите ко второму сословию и на коронации спасли моего брата от смерти.

— Ладно, следуйте за мной.

Хедлунд привёл герцогиню в письменную. Так бойцы СБК называли комнату, где писали отчёты, проводили собрания, запоминали особенности того или иного задания. Собственный кабинет полагался только главе службы.

— Внимательно слушаю, — присел в кресло первый помощник, гостье он указал на диван.

Ариадна теребила лепесток платья:

— Вчера вы приходили к моему отцу. После беседы с вами он разгромил библиотеку, коридор и лично выпорол попавшихся на глаза служанок! Сломал в саду ивовых прутьев и... — девушка судорожно вздохнула, — что вы с ним сделали?

— Я не буду с вами это обсуждать, — Астрих возвёл глаза к потолку, — до чего опустился керр Хазард, что прислал дочь. Идите домой и скажите, что не сумели меня разжалобить.

— Отец ничего не знает! Я пришла без его ведома.

— Зачем?

— Я подслушала половину разговора. Вы ему угрожали!

— Не спросили, почему? Он пытался меня убить. Подослал наёмников, но просчитался. Надо было больше людей купить.

— Вы лжёте! — щёки молодой Астери покраснели, — отец никогда не делал ничего плохого! Он всегда всем помогал!

— Да, всего-навсего восемьдесят лет назад сжёг моё имение и убил всю семью. По-вашему, это "ничего плохого"?

— Неправда! У вас нет доказательств!

— Нет. Но я добуду, и ваш отец ответит по заслугам!

— Не делайте этого! Вы разрушите мою семью!

— Вашу? — Астрих чувствовал, как внутри бурлит гнев, — у меня была сестра вашего возраста, талантливая артефактница-хохотунья. Брат готовился поступать в отдел дипломатии на попечение дяде, родители задумывались о четвёртом наследнике, пока ваш отец не посчитал, что они слишком много знают! Ради собственной безопасности герцог сжёг всех, меня одного богиня спасла. Так почему я должен оставлять столько смертей неотмщёнными?

Ариадна опустилась на колени.

— Я вас прошу, — заливалась слезами девушка, — поэтому пришла. Я готова на всё, лишь бы вы не трогали отца и остальных.

На ковре проступали тёмные пятна.

— Пожалуйста.

Астрих видел, как содрогаются плечи Ариадны. Не подумал бы, что у безумно жадного до власти герцога могла родиться самоотверженная дочь. Унижается перед едва знакомым человеком, только бы спасти тех, кого любит. На всё готова ради семьи. Как это похоже на его мать! Керра Алета шла на любой поступок, даже самый глупый, если детям угрожала опасность. Именно хозяйка имения не побоялась диких сашер, когда те прыгнули на маленького Астриха. Звери разодрали ей руку, но ребёнок был спасён.

В праздник Весенья она пожалела кухарёнка, сейчас до смерти боится за родных. Не притворяется, женскую ложь первый помощник чувствовал сразу. Не должен прекрасный цветок завянуть в суровом климате Акмеллы.

— Я согласен передумать. Но при одном условии.

Ариадна резко посмотрела на мужчину.

— Что угодно.

Астрих опустился на колено и коснулся щеки герцогини тыльной стороной ладони.

— Вы станете моей женой. Больше мести я хочу одного: восстановить род Хедлундов.

Глава 9. Рыжая плакса.

Тикали часы. Стрелка звонко отсчитывала секунды, а может, это чикали ножницы? Незримая человеческим глазом судьба-озорница под сенью могучего дуба вырезала бумажную игрушку. Красавица с драконьими крыльями улыбалась и клацала лезвиями. Раз, у куколки появляется рука, два — вторая, три, четыре, пять — девочка готова идти в мир. Топать по дорожке, не зная, что каждый шаг предопределён хозяйкой. Чик! Путь обрывается, игрушка, словно сухой осенний лист, летит в пропасть.

Нина открыла глаза. Сон о бездне был столь ярким, что девушка вскрикнула и попыталась встать, но запуталась в покрывале и упала. Колени ударились о пол, запястье хрустнуло. Ракитина прикусила губу. Не хватало расхныкаться из-за пустяков, как сверзившейся с велосипеда малышне. Синяки, царапинки — чушь по сравнению с... Нет, не думать. Сглотнуть ком в горле, встать и заставить себя расслабиться.

Первые два пункта инспектор выполнила, третий не получилось. Да и кто бы не чувствовал напряжения после общения с полицейскими? Пересилив страх, Нина вместе с нарядом вошла в квартиру и едва слышно разрыдалась. На комнаты будто обрушился смерч: разбитая мебель (даже у гардероба отломали дверцы и стенку) лежала, как кости домино, посередине высилась гора одежды и разорванных занавесок, сверху поблёскивали осколки зеркал и доставшегося от бабушки хрусталя. Довершали картину дымящийся телевизор с динамиками на проводках и ленты новеньких обоев, оторванных, словно кора от гнилого дерева. На кухню, усыпанную посудными черепками, и в туалет пройти без обуви с толстой подошвой никто не рискнул. Воры даже крышку сливного бачка унитаза расколотили, а смеситель выдрали с креплением!

В полубессознательном состоянии девушка наблюдала, как полицейские ходят по комнатам, пудрят поверхности, клеят липучки и сдирают. И смеются. Точнее, "сочувствуют" тому, кто будет всё это разбирать. Спрашивают Олега, ведь Нина не в состоянии назвать собственное имя. Молви она слово, и остатки самообладания рухнут, будто карточный домик, хлынут потоком слёзы.

Откуда-то появились соседи по лестничной клетке. Охали, ахали, причитали, ругались, клялись поставить себе новые двери, но Ракитиной было всё равно. Сидя в коридоре и прижимая к груди потрёпанный букет роз, она медленно погружалась в дрёму. Кто-то всунул в руки стакан и заставил выпить горький настой. Лекарство отрезвило девушку, и Олег заставил её умыться и съесть бутерброд с маслом и колбасой.

Глубоко за полночь инспектора и журналиста забрали в участок. Нина плохо помнила, что и как отвечала людям в форме, но в память въелась фраза следователя: "подобные дела редко раскрываются, я бы не надеялся. Лучше наймите строителей, выбросьте мусор и сделайте ремонт. Жизнь продолжается".

Более-менее в чувства Ракитину привёл Олег. Привёз к себе в квартиру и напоил настоем валерианы, затем уложил спать на диван, а сам ушёл в другую комнату. Слушая тиканье часов, Нина пыталась задремать, но в голову лезли унылые мысли. Что делать дальше? Попросить о помощи брата? Константин вспоминал о сестре в дни рождения, когда присылал поздравления на телефон, разрешение переночевать во время ремонта девушка восприняла, как редкую улыбку судьбы. Сейчас гордость семьи готовится к защите кандидатской диссертации, даже годовщину свадьбы решил не отмечать, что ему возиться с "рыжей плаксой"? Да, десять лет миновало, а детское прозвище по-прежнему уместно.

Родители? Отец упрёт руки в бока и скажет: "Я же говорил, что это бредовая идея! Жить отдельно — деньги на воздух бросать! Чем мы плохи?" Мать, как обычно, устроит истерику и прикажет супругу поменять замки. Не дай бог, после Нины воры заберутся к старшему поколению Ракитиных.

— Всё нормально? — одетый в тёмно-серые брюки Олег приоткрыл дверь. Он держал полотенце, с волос капала вода, — я слышал шум.

— Ничего страшного. Запуталась. Упала, — голос девушки хрипел, будто она подхватила воспаление лёгких.

— Ты поспала хоть полчаса?