Люблю тебя

-Танчик, ты чего?

-Задумалась, — соврала, отведя взгляд от широкой спины и той части, которая находиться немного ниже. И, наверное, покраснела. Это последствия сегодняшней ночи. Не стоило редактору помогать мне укутываться в полотенце.

-Так, давай, топай за мной. Тут самая лучшая одежда. — Миша улыбнулся краешком губ. Заметил, зараза, как я на него смотрела. Но я не специально. И оправдываться не собираюсь.

Я зашла следом, покорно склонив голову и стараясь не поднимать взгляд, а то, как я его поднимаю так почему мне сразу встречается та часть которая ниже спины, да и какая эта часть... Миши. Так что лучше я буду рассматривать кафельный пол.

-Танчик! — позвал меня редактор, и я от неожиданности вздрогнула.

-Что? — резко подняла глаза.

-Что-что, выбирай давай, — указал редактор на просторы магазина и на количество вешалок с одеждой всех мастей и размеров.

Я подошла к первой попавшейся вещи и сделала то, что обычно делают экономные хозяйки, посмотрела на цену.

-Миша. Ты цену видел, — шепнула я, наблюдая, как в нашу сторону подходит консультант.

-И что? — на тот же манер отозвался он.

-У меня нет столько денег.

-Я все оплачу, так что выбирай любую.

-Нет, — возмутилась я.

Конечно, приятно, что кто-то хочет сделать мне подарок, но это дорогой подарок, к тому же я не могу позволить своему начальнику, покупать мне одежду. Я еще в состоянии сама ее себе купить... НО НЕ ЗА ТАКУЮ ЦЕНУ!!!!

-Стой тут, — произнес редактор и пошел навстречу идущей к нам девушки.

Американка, с осиной талией в строгом костюме и убранными в пучок волосами, (ну конечно, в таком магазине даже уборщица должна выглядеть как топ-модель с такими-то ценами), мило улыбнулась. По блеску в ее глазах я поняла, что сегодня она перевыполнит план по годовому доходу магазина и получит огромную премию. Не знаю, с чего она так решила, но ворожение лица консультанта в юбке и "облизывание по-английски" покупателя говорили именно об этом. Везде все едино.

Миша что-то шепнул ей, и та засветилась как неоновая вывеска. Подбежала ко мне и стала обхаживать со всех сторон, прикидывая мой размер. Вообще-то у меня не совсем стандартная фигура, талия сорок шестого размера, а вот бедра сорок восьмого, да и объемом груди на сорок восьмой потянет. Но, думаю, в таком магазине должно быть все и на любой вкус.

-Не стоит, я не буду у вас ничего покупать, — конечно, вещички тут висят знатные, но цена... я лучше на рынке на распродаже куплю.

-Да успокойся ты, — осадил меня редактор. — Ты счастливая, ты у них десятитысячный покупатель, так что тебе восемьдесят процентов скидка на все товары.

Не могу сказать, что я сильна в математике, но восемьдесят процентов это много, наверное. Это ж как они цены тут завышают?

-Это значит, что вон ту блузку, — указала я Мише на белую блузку с широким воротником и манжетами, стоимостью в триста долларов, я смогу купить за.... — (так, напрягаем мозги, как там проценты высчитываются?)... шестьдесят боксов? — Миша довольно кивнул. — Я чувствую заговор.

-С чего вдруг?

-Слишком большая скидка.

-Ну ты же у них покупатель десятитысячный. Американцы любят такие акции устраивать. Так что не переживай и покупай все что нравится.

Ладно, сделаем вид что поверила.

В итоге я вышла с большим количеством пакетов и очень довольная как кошка, которая объелась сметаны. В общем, с большой улыбкой на лице. Да и заплатила я за все не больше пятисот долларов.

-Подожди меня на улице.

-Зачем?

-Я там маме шляпку присмотрел, она у меня любит шляпки... у нее коллекция такая, что любая богатая особа позавидует, — произнес Миша. Я лишь пожала плечами и прижалась спиной к витрине.

На самом деле я думала, что это в Японии народу как килек в бочке, а нет, в Нью-Йорке их тоже много и даже больше. Вот почему я и прижалась к витрине, чтоб не снесли. Толпа так и сновала туда-сюда, туда-сюда. Несмотря на сентябрь на улице совершенно он не ощущался. Было довольно тепло, и небо такое голубое с плывущими облаками.

Миша вышел из магазина с довольной ухмылкой и небольшим пакетом.

-Еще секунду, — отвлек он меня от созерцания улиц с высокими офисными зданиями, бутиками, кафешками, достал сотовый телефон и быстро набрал номер. Кроме американского имени я больше не поняла ни слова. А Миша явно о чем-то с кем-то договаривался. И по его бодрому тону я поняла, что он договорился, вот только о чем?

-Ну что поехали в салон?

Я пожала плечами и последовала за редактором к машине. У Миши оказывается еще и международные права имеются, почти в любой стране может машинку купить и кататься в свое удовольствие. Оказалось покупать или даже брать напрокат машину Миша не стал, у него в гараже у Фрэнка стоит своя. Фрэнк по старой дружбе следит за его дорогой машиной гоночного класса. Сколько всего интересного я узнаю о редакторе, но думаю, это только маленькая часть. Миша все же не такой простой редактор, тут есть какая-то профессиональная тайна. На эту мысль меня навело и то, что Миша так легко общается с американским коллегой, и то, что машина у него тут своя есть, за которой друг присматривает. У меня складывается впечатление, что у Миши много связей и знакомых по всему миру. Возможно, и то, что моя книга окажется на прилавках американских магазинах, скорее всего благодаря дружбе.

Пока я размышляла на эту, неожиданно возникшую в голове тему, даже и не заметила, как добрались. Отвлеклась я только когда редактор, можно сказать, стукнул меня по носу, поскольку я даже на открытую дверь не среагировала, и не заметила как машина остановилась.

-Тань, что-то ты задумчива сегодня. Никак думаешь о вчерашнем? Или планируешь, как убивать меня будешь? — усмехнулся редактор.

-Последнее ближе, — огрызнулась я. — Стой, — уже зайдя в салон, окликнула я Мишу. — Нам же только завтра проводить презентацию, так чего сегодня марафет наводить?

-И сегодня, и завтра, и послезавтра.... Ты же не один день презентацию проводить будешь. Десять книжных магазинов объехать надо будет.

-Что и автографы раздавать? Я же еще не популярна, так что кому нужен будет мой автограф.

-Танчик, я порой удивляюсь твоей наивности. Хочешь чтобы о тебе узнали — заяви о себе. Ладно, пошли пока тебя приводить в порядок будут, я весь план действий изложу.

Миша поднялся на верхнюю ступеньку, ведущую в зал, я скептически посмотрела на него снизу вверх, и опять моему взору предстала широкая спина.

Тяжело вздохнула и последовала за ним.

Салон красоты, в который меня привел Миша, был таким же дорогим как и тот магазин. Неужели и здесь я окажусь каким-то там покупателем, которому положена огромная скидка? Мало верю в такие совпадения.

-Танчик, тут все уже оплачено и заказано, так что "нет" от тебя не принимается, — предупредил редактор, открывая дверь.

Холл, в которым мы ожидали приема, был шикарен, кожаные диваны кресла, столики, шелковые занавески, немного растительности расставленной по углам холла, под потолком плазма показывала какой-то американский фильм вперемешку с рекламными роликами. Даже кофе и чай предложили, но Миша отказался, сказав, что ждать нам не долго.

Так и оказалось, буквально через несколько минут нас уже пригласили к мастеру.

Меня усадили в высокое мягкое кресло, а редактор стал объяснять стилисту, что нужно со мной сделать. Но по длительности разговора я поняла, что они не только меня обсуждают, но и что-то свое, — возможно тоже знакомый.

Раньше я не думала об этом, и меня мало волновало, что из себя представляет редактор. Например, его загородный дом, или вот сейчас, все это было похоже на какой-то сериал где богатый Буратино не решаясь сказать своей возлюбленной о том кто он, находил кучу способов, чтобы, и использовать свои связи, и не давать возможности избраннице заподозрить его в причастности ко всему происходящему. Если честно, с самого начала Миша предстал передо мной именно таким — влиятельным человеком, у которого не только много денег, но и связей. Ну не может редактор иметь все при его-то зарплате. Я конечно не специалист и не бухгалтер и не имею представления какая у него зарплата, но я могла бы понять откуда у него капитал, если бы Мише было лет сорок-пятьдесят. Накопил, заработал, купил, но ему то даже тридцати еще нет. Думаю, меня не удивит, если окажется, что Миша отпрыск богатеньких буратин.

Вопрос не в этом, а в том, что это я вдруг думаю о редакторе и его доходах?

Пока мне наводили марафет, Миша рассказывал план действий. Первое — это представить свою книгу в крупных магазинах США, то есть одним Нью-Йорком не обойтись, дальше телевидение и пара интервью. Интересно, как он себе представляет мое выступление по телевидению, как мне отвечать, если я плохо знаю английский? Хотя редактор сказал, что поработает переводчиком, посмотрим как он с этим справится.

. (Почти две недели меня мучила одна мысль — поспать, что совершенно было не возможно в связи с отсутствием времени Так что разбираться в себе, в своих мыслях и чувствах, тоже было некогда. Я вставала в шесть утра, чтобы меня накрасили и сотворили на голове подобие прически, успевала за весь день выпить пару кружек кофе и слопать несколько бутербродов. По прибытию домой, у меня хватало сил только на душ, а дальше крепкий сон. Я и не думала, что так проблематично проталкивать свое произведение. Так что полтары недели я провела в бешеном ритме. Мы побывали почти во всех престижных и больших магазинах. Миша, правда, занял роль переводчика, а по большей части отвечал на вопросы за меня, поскольку я совершено не понимала что от меня хотят услышать. Я чувствовала себя дурочкой, которая мило улыбается во все свои тридцать два и помахивает иногда ручкой. На вопросы я отвечала невпопад, сильно волновалась и терялась, не ожидая от американских жителей такой прыти. Но проведя несколько презентаций в магазинах, успокоилась, знала, что Миша на все ответит. Он же меня как родную знает. Неделю мы путешествовали по Америке. Потом вернулись в дом Фрэнка. Самыми лёгкими были, на мой взгляд, интервью для журналов — это был самые спокойные дни за последнюю неделю.

Фрэнк сказал, что за неделю нашего удачного путешествия, книга разошлась тиражом в несколько тысяч, так что печатное издательство уже готовит следующую партию. Самое поразительное, что даже появились первые отзывы на форумах, причем положительного характера. Конечно, были и те, кому книга показалась банальной, кому-то скучной, но ведь у каждого свой вкус. Фрэнк так же сказал, что самое опасное это критика. Да уж критика это действительно опасно. Так что нужно, чтобы критики оценили произведение по полной. Я почему-то чувствовала себя не писателем, а повором, который должен бояться проверки известных кулинарных критиков, экспертов во всем и вся, настоящих гурманов. Но я к критике всегда относилась как к стимулу и стремлению написать еще лучше, чем было. Но Фрэнк объяснил, что в Америке критика играет большую роль для успеха автора. Чем лучше критик о тебе напишет тем больше шанса добиться признания публики. После ,журнальных интервью, которые заняли несколько дней, пришло время и самого последнего — на телевиденье. Меня должны были показать в какой-то популярной передаче, что смотрит большая часть женского населения. А так же мне пришлось подписать сто подарочных экземпляров для приглашенных зрителей. Американцы любят халяву, но при том они уверены, что хорошую вещь надо купить. И если подруга посоветовала тебе прочитать книгу, ее нужно купить. Что за народ такой. Вот у нас все просто, хочешь книгу, залез в интернет и скачал ее. А тут целая система.

Интервью на телевидение прошло гладко. Мне задавали вопросы, я отвечала, Миша переводил. Американских шуток я не понимала, но делал вид, что мне тоже весело, когда ведущая шутила на какую-то тему. Мы просто общались, она много интересовалась моей жизнью и почему-то решила, что Миша не только российский редактор, но и мой любовник. Миша сказал, что не стоит опровергать, это пригодится для имиджа, то есть мой рейтинг увеличится и еще больше женщин захотят почитать книгу. Я не ответила на этот вопрос, лишь неоднозначно пожала плечами. На что ведущая, зовут ее Джемма, улыбнулась, сказав: "да ладно Вам, все мы люди". К концу всех интервью и презентаций я успела выучить пару фраз и десяток слов.

После съемок мы вернулись домой, и я просто упала без сил, уснула и спала до двух часов следующего дня. Никто даже не пытался меня будить ни на завтрак, ни на обед. Миша знал, что я соня, и у меня есть очень плохая привычка — долго спать. Мне снилось, как я улыбаюсь направо и налево , как мне задают вопросы, и как я жутко устаю и проклинаю тот день, когда я села за баранку этого чёртого автомобиля, то есть подписала контракт с Фрэнком.

Проснувшись, я встала, прошла в ванную и ужаснулась. Мне теперь месяц отсыпаться придется, чтобы привести свой внешний вид в порядок. Больше всего меня рассмешили растрепанные волосы, которые еще вчера были аккуратно уложены, а теперь представляли из себя птичье гнездо — торчали в разные стороны. В них нашлись пара шпилек, наверное забыла вынуть. Привела себя в божеский вид, переоделась и спустилась в гостиную.

На диване расположился Фрэнк. Увидев меня, он растянул губы в улыбке и попытался мне сообщить о том, что Миши сейчас нет, он ушел по каким-то там делам. Половину слов я не поняла, но суть уловила.

Фрэнк поставил на стол завтрак, который больше походил на обед, и присел напротив за стол с кружкой чая. Я очень хотела поговорить с ним и расспросить о том, откуда он знает Мишу, и почему выбрал именно меня, чем ему понравились мои произведения. Я даже не сомневалась, что они были хорошо знакомы с редактором. Да и вроде бы Миша как-то об этом упомянул. Но языковой барьер не позволил этого сделать. Да и Фрэнк явно тоже хотел со мной поговорить, но понимал, что я просто не смогу понять ни слова. Так что мы молча сидели за столом. Завтрак был очень вкусный, или это я просто изголодалась, мне показалось, что за полтары недели я похудела килограмм на пять от недоедания. Так что я съела все, что было на подносе. А там было не мало, и горячие пирожки с мясом, и сандвич, сок и кофе, бутерброды с джемом, запеканка.

-Наелась, — констатировала я, и вальяжно разместилась на одном из шести стульев с высокой спинкой. что окружали круглый стол из дерева. Фрэнк, наверное, уловил суть моей фразы и широко улыбнулся. Я сделал так же, растянула губы в улыбке.

Вот же, уже прошло два часа как я проснулась, а редактор так и не пришел. Интересно, наши отношения будут такими же как и раньше, хоть приезд в Америку оказался бурным, припомнила я события с полотенцем, не факт что вернувшись он опять не начнет обходить меня пятой дорогой Почему-то вспомнилась та блондинка, и стало как-то грустно. Потом вспомнила о Юре и о его предложении и стало еще хуже. Я не особо рвалась замуж. Да и решить мне надо. Я ведь так и не смогла понять. Стоит подумать о Юре, так по всему телу мурашки и приятное тепло, и редактор вызывает во мне такие же чувства. Парадокс. И что же мне делать? Вспоминая несчастное полотенце, я пришла к выводу, что симпатия к редактору у меня есть. И даже больше. Я ведь понимаю, что я заигрывала с редактором, когда выпадала малейшая свободная минутка, причем так открыто, что, наверное, замечали все. Только Миша делал вид, что не видит этого. И зачем я это делала? Может из любопытства? Проверка себя и своих чувств к Юре. Если я люблю его как и раньше, то думать о других не должна. Ну, мол, живет в тебе такой бесенок и горит: "попробуй, это весело и за это ничего не будет", а совесть в ответ: " не надо этого делать, потом жалеть будешь".