Идеальный убийца.

Арак потрясенно взглянул на него:

— Отродье! Ты что никогда не бывал на земле своих предков?!

— Я похож на психа? — сухо осведомился полукровка.

Рядом хохотнул Урик:

— Что, Арак, съел? Ты первый бы попытался его убить, как только увидел бы поблизости.

— Действительно, — задумчиво пробормотал орк, словно вспомнил только что что-то важное и не очень приятное.

— поехали, — Росомаха приподнялся в седле. — Еще надоест любоваться этим пейзажем, а дальше и того хуже — сплошной песок.

И отряд двинулся вперед.

Кирц поднялся на ноги:

— Здесь они свернули с дороги в лес.

— Зачем? — Александра нахмурилась.

— Похоже, они решили срезать путь, — Марон взглянул в сторону леса. — Они двинулись в Пустыню по прямой. Будет трудновато их нагнать таким образом.

— Мы сильно отстаем? — герцогиня тоже смотрит на лес.

— Дня на два. — это уже ответил Кирц

— Тогда нужно постараться сократить этот разрыв, — Александра резко повернула коня в сторону деревьев.. по следам Росомахи и барда.

-Знаете, — Росомаха поднял взгляд на своих спутников, отрываясь от костра на мгновение. — У меня такое ощущение, что за нами кто-то следует. След в след.

— Погоня? Убийцы из Бельгира? — насторожился Урик.

— Нет, — качает головой Мария-Александр. — Нет.. ощущения другие.. они не несут в себе опасности..только какую-то неясную тревогу...

Ран садиться рядом и извлекает из чехла гитару. Молча.

— Думаю, если они нас нагонят, тогда и будем разбираться, — замечает меланхолично Арак.

— Но у меня от этих ощущений прям зуд какой-то, — почти по-детски жалуется убийца, подтягивая колени к подбородку и обхватывая их руками. Бард задумчиво смотрит на эти руки и тихо касается струн кончиками пальцев. Инструмент отозвался дрожью и полукровка запел в ночь и в огонь маленького костерка.

Песня разворачивалась. Потягивалась и разливалась, проникая в воздух, позволяя дышать собой. Росомаха прикрыл глаза, а затем расслабленно опустил руки и .. вытянулся на плаще, который до этого постелил рядом с собой, став похожим на юркую кошку, вытягивающуюся под лаской.

Ран улыбался и пел. Пел Песню для убийцы с душой ребенка и повадками зверя. Пел так, словно, хотел растворить эту песню в воздухе всего Эмира, что бы она всегда была рядом.

Даже когда пальцы замерли на струнах, а голос замолчал, песня еще щекотала ласковым пухом, словно живая.

Мария-Александр открыл глаза и довольно заявил:

— Это ты специально!

— Да, — согласился бард. — Иначе бы ты начал убивать. Плохое начало для нового знакомства.

Убийца почти мурлыкнул. По-другому звук, который он издал, было сложно назвать.

Орки. Уже привыкшие на лету разгадывать загадки таких вот странных полу-диалогов, похватались за оружие, вскакивая на ноги.

А из-за низкого кустарника, который рос на этой каменистой почве, появилось несколько низкорослых темных фигур.

Они остановились у самой границы света, падающего от костра. И склонились в низких поклонах перед... Раном.

— Великий Маг Песни посетил Пустыню, — заговорил один из них. Голос был довольно молодой. — Мы просим воспользоваться Певца принять наше приглашение посетить шатры нашего клана. Эта просьба высказана мною — Алэром Тариком сыном великого Хана.

— Я не один, — взгляд барда был безмятежным. — Я пел для него, — и он кивает в сторону Росомахи. Убийца лениво машет рукой гостям из Пустыни, не меняя положения.

— Для нас будет честью принять спутников Певца, — пустынник делает пару шагов вперед так, что бы стало видно его лицо в неверном свете костра и только тут сам имеет возможность увидеть, кого приглашает к шатрам своего отца.

— Люди Зверя! — потрясенно выдыхает юноша. А он действительно оказался очень молод.

— Слышишь, отродье, — довольно усмехается Арак. — Даже в Пустыне про нас слышали.

Ран покосился на него и раздраженно рыкнул, показывая небольшие клыки. Орк оскалился в ответ, демонстрируя свои. Они были явно больше и выглядели впечатляюще.

Глава 12. Кусочки Легенды.

Иметь в проводниках — хозяев вдвойне выгодно. Первое — никогда не заблудишься. Второе — меньше вероятности попасть под стрелы других пустынников, которые всегда не очень-то жаловали чужаков.

Великая бескрайняя Пустыня, где веками властвует род ханов Тариков, чья кровавая история имеет такую же длину, как и сам род. Но у пустынников по-другому не бывает. Они рождаются в битве и в ней же умирают.

Нет выше почитания в Пустыне — чем почитание совершенства. И хороших певцов там принимают как посланцев богов. И все же не каждый менестрель рискнет показаться в Пустыне, потому что он может считать, что его песня совершенна, а Пустыня решит иначе. И тогда нет ужаснее судьбы, чем у певца, сочтенного фальшивкой.

И не было высшей награды тому, кто приведет к шатрам своего клана, чем награда привести певца, благословленного богами.

И удивительно повезло Алэру Тарику — младшему из семи сыновей Хана Тарика. Ибо как бы не гневался на своевольного и неразумного отпрыска хан, боги явно показали, что благоволят к нему. Алэр Тарик восхищенно смотрел на огненноволосого певца, чья песня заставила трепетать даже песок в Пустыне. Он смотрел на Людей Зверя, что сопровождали Певца. И на красивого озорного наложника.

Ран Аларик Кали — так имя Певца. Яркое как пламя и такое же суровое. Певец и воин. Это видно из того, как он держится и двигается.

— Эй, сын хана..

Алэр недоуменно поворачивает голову и вопросительно-удивленно смотрит на юного наложника Певца. В их шатрах не было принято, что бы мальчики для услады обращались к воинам. Но не было принято и позволять им двигаться вот так вот с открытыми лицами... Может у Людей Зверя другие законы? Ведь и Певец относиться к их народу.

— Я не помню, как у вас правильно обращаться, — пояснил тем временем зеленоглазый юноша. — Я только хотел узнать, не посоревнуется ли кто-нибудь со мной?

— Посоревнуется?! — поразился сын хана.

— Ну да, — у него была безмятежная улыбка. — Вы лучшие наездники, которых можно найти, а я давно не соревновался в скорости...

Алэр склонил голову, раздумывая и рассматривая красивые скулы юного лица и сияющий блеск глаз наложника. Его имя так и не было произнесено за все часы знакомства. Но это не удивляло.

— Я сам, — внезапно решился пустынник.

Воины за его спиной возмущенно зашептались. Плевать на них... Такой Певец. Как огненноволосый — это смывает ВСЕ грехи.

И они рванули вперед, пригнувшись к гривам своих скакунов, понукая их и подбадривая криками... Быстрее, быстрее и еще быстрее... Кони неслись к самой черте горизонта. Ветер свистел в ушах, а сердце колотилось, словно пыталось вырваться из груди. Он смог вдохнуть, лишь преодолев невидимую черту... Черту, на которой заканчиваются любые соревнования, которую можно ощутить, но не увидеть. И звонкий счастливый смех почти оглушил сына хана.

Остальные потрясенно подъезжали ближе и молчали... Алэр оторвал лицо от гривы своего коня и выпрямился. Взглянув на своего противника.. На победителя скачки.

Тот смеялся, привстав в стременах и раскинув руки, словно пытался обнять всю Пустыню. Ветер развивал его золотисто-коричневые волосы. А их уже окружили потрясенные воины. И Певец со своими Людьми Зверя.

— Певец! — резко, не раздумывая, повернулся Алэр к Рану Аларику Кали. — Подари мне своего наложника!

И отшатнулся от стремительно разгорающегося пламени в черных почти бешенных глазах. Страшных глазах:

— Как ты его назвал?!

Люди Зверя явственно нахмурились, и гнев тяжелым покрывалом опустился на отряд гостей и хозяев.

И вдруг между ними вклинилась легкая фигура верхом на коне. Зеленые глаза насмешливо скользят по воину и Алэр дрогнул. Таким спокойным и... старым? был этот взгляд. Так смотрят лишь опытные воины, которые давно знают. Что жизнь в битве дороже чести, которой кичится молодежь.

Только теперь он заметил, что гибкость последнего из спутников Певца скорее опасная, чем завлекающая, что его губы улыбаются, а глаза нет...

— Успокойся, Ран, — тихий и властный голос. — Для меня это не оскорбление, если ты еще не понял. За кого меня только не принимали. Ты сам видел каким я могу быть... Вспомни Александир.

— Мне просто, — Певец поморщился, отводя взгляд от пустынника. — Неприятно. Словно... — он непонятно выругался и, казалось, вздохнул с облегчением. — Ты — Песня, Рас. А лишь твой Певец.

Юноша качает головой:

— Темнишь, бард. Но ты прав — это мой Заказ и мне не нужны лишние препятствия при его выполнении. Я согласился взять вас с собой.

Алэр чувствовал, как жаркий стыд охватывает всего его. Прав был отец, тысячу раз был прав. Молод он еще, не разглядеть истинного предводителя отряда, принять его за безобидного мальчишку и так опозориться перед гостями Пустыни...

— Я — Мария-Александр Росомаха, — зеленоглазый смотрит учтиво. — Прости, воин, что не представился сразу. Но сначала я предпочел, что бы вы пребывали в заблуждении относительно моей личности. Но теперь я бы желал встретиться лично с Ханом, вашим отцом. Кое-что хотелось бы обсудить с ним...

Тонкие пальца Повелительницы Драконов ласкали хрусталь бокала, стоящий на краю стола, на противоположно стороне которого, в небольшом кресле, сидел мужчина. Светлые, словно серый пепел, волосы рассыпались по его плечам, а на лице, по которому трудно определить возраст, так как у некромантов сложно понять, сколько им минуло лет или веков, жили змеиные холодные глаза.

Некромант был облачен в шелковую черную рубашку, распахнутую на груди. Бледные кисти рук в ворохе черных же кружев покоились на подлокотниках кресла. Стройные ноги затянуты с кожу брюк, по шву которых змеилась шнуровка.

И трудно было бы понять стороннему наблюдателю, что некромант буквально прикован к своему креслу, не в состоянии пошевелить ничем, кроме головы.

— Прости, что лишила тебя твоего любимого балахона, — наконец, улыбнулась женщина. — зато теперь, ты радуешь мой взор намного больше. Кто бы мог подумать, что ты прячешь такое великолепное тело под этими необъятными тряпками.

Губы пленника чуть искривились, словно он выражал свое далеко нелицеприятное мнение о той одежде, в которую его облачили, но некромант промолчал. Надежное заклинание запечатывало его рот.

Повелительница Драконов вздохнула:

— Ты уже два года гостишь у меня, некромант. — Она оставила бокал в покое. — твоя изворотливость и молчаливость должна вызывать восхищение, но у меня лишь увеличивается размеры раздражения и нетерпения.

Змеиные глаза насмешливо сверкнули.

— Многие маги, колдунишки и некроманты, ч думаю, имеют в своих склянках драконью кровь. Но это кровь Дракона-Зверя. Её трудно добыть, но вполне возможно. Я , например, на таких поставках зарабатываю неплохие деньги, — она поднялась на ноги, медленно обходя стол. — Однако, существует особый вид драконьей крови — кровь Дракона-Духа., которая считается сказкой. Именно из неё возможно создать элексир вечной молодости и бессмертия. Я знаю, чтотебе это удалось. Меня не интересует как... меня интересует лишь, где остаток? — она остановилась прямо напротив него. Пристально вглядываясь в его лицо. — Я задаю тебе этот вопрос на протяжении двух лет. И ты молчишь. Однако теперь, я близка к цели. У меня есть новое Драконье Сердце... Старый камень уже почти полностью израсходовал свою силу, способный только удерживать в подчинении этих зверей, ноне позволяя с их помощью завладеть всем Эмиром.

При этих словах глаза некроманта вспыхнули странным чувством. Ужас вперемежку с восхищением.

— Да-да, — тонкая улыбка скользнула по губам Повелительницы Драконов. — Ты все правильно понял и услышал. Но самое забавное ты еще не знаешь, что это Проснувшееся Драконье Сердце.

Глаза некроманта потускнели, словно он снова спрятал все свои эмоции. Взяв их под полный контроль. Женщина разочарованно вздохнула.

— Я вижу, ты догадался. Я нашла твои книги. Ты действительно гений в магии жизни и смерти. И только опираясь на твои разрозненные записки и изыскания, можно попытаться управлять Эмиром.

Повелительница Драконов опустилась перед пленником на колени и ласково погладила его кожу вокруг глаз.

— У меня есть Драконье Сердце, что бьется в живой груди и глаза дракона, что смотрят с живого лица, теперь мне осталось найти драконью кровь...

Пальцы скользнули по виску и жестко ухватили некроманта за подбородок. Золотоволосая женщина прошипела прямо в лицо пленника:

— И ты мне скажешь, куда её спрятал! — большие пальцы пробежали по сомкнутым губам мужчины. — Но для начала, мы с тобой снова развлечемся...

И её губы коснулись щеки неподвижного некроманта.

Черный шелк рубашки заскользил по бледной коже, а узкий стилет, который Повелительница Драконов извлекла из-за голенища своего сапога, чертил замысловатые узоры, которые моментально окрашивались красным.

— Ты не вернешься больше в свою темница, — прошептала женщина, разрезая кожу брюк. — Я прикую тебя цепями напротив носителя Драконьего Сердца. Ты будешь выглядеть совершенством на фоне гранитной стены...

Змеиные глаза с отвращением смотрели куда-то мимо неё, словно не азмечая, что женщина делает с его телом.

Хан Тарик внимательно смотрел на чужаков, которых привел его сын. Людей Зверя он знал, как искусных и опасных противников. Очень опасных. И бессмертных, хотя их и возможно убить.

Огненноволосого полукровку проверят чуть позже. Алэр слишком восторженный мальчик, и мог вполне преувеличить реальность..однако воины которые его сопровождали вызывают доверие. Они не могли ошибиться в Песне.

Оставался последний.. Росомаха. Тот, что желал о чем-то поговорить с самим ханом. Но время разговора пока не пришло. Было время гостеприимного пира. И все же смутное беспокойство грызло хана Пустыни откуда-то изнутри. И это имя...

Хан не успел додумать мысль. Певец поставил свой рог с вином и поднял темные бесстрашные глаза:

— Владыка, прости мое любопытство, но я хотел бы задать вопрос.

Хан бесстрастно кивнул. Он догадывался, о чем будет вопрос Певца. Гости -чужаки в шатре хана редкость. Но если и бывали, все они интересовались одной и той же вещью в конце концов.

— Что это такое?

За спиной пустынника, на небольшом возвышении, больше похожем на какой-то алтарь, был выстелен красный пушистый ковер, на котором лежал узорчатый сосуд. Запечатанный голубой пробкой и узкий меч, на рукояти которого сверкал звездный камень. И все это великолепие окружено мерцающей дымкой магии

— Это, — хан задумчиво погладил свои длинные усы. — Это плата.

— Плата? — в голосе Певца настоящее нетерпение, словно он касается какой-то мелодии, но еще не может её распутать из клубка. Может он и правд анастоящий Маг Песни.

— Тридцать лет назад нашу семью поразило странное безумие, — заговорил хан, и в шатре повисла мертвая тишина. Воины молча склонили головы, эти события еще не стерлись из памяти многих и многих. — Хан убил всю свою семью, сначала жен, затем всех своих детей. Что находились в тот момент поблизости.