Слишком много привидений

"Голубеньких глазах", — с сарказмом передразнил про себя полуголую девицу. Мне вдруг почему-то вспомнился глупый новомодный шлягер в стиле "рэп". Бритоголовый юнец, извиваясь на сцене, речетативом выкрикивал в публику:

Для-то-го-что-бы-по-ве-рить,

Слиш-ком-мно-го-при-ви-де-ний!

Группа сопровождения хрипло подхватывала:

Йо-хо-хо-хо!

И бутылка рому!

Расчёсываясь, я прислушивался к тому, что делается в комнате, но оттуда не доносилось ни звука. Странно, в общем-то, самое время им сейчас заорать нестройными голосами знаменитый припев пиратской песенки Стивенсона. Весьма подходящая ситуация. Неужели ушли незваные гости?

Как же, размечтался! Чёрта с два ушли. Меня ждали. Причём, как показалось, ждали, застыв в тех самых позах, в которых я их оставил. А когда появился из ванной комнаты, они и ожили. Даже померещилось секундное запоздание "оживания" застывшей картины.

— Так что, красавчик, сыграем? — настырно полюбопытствовала девица, нагло глядя мне в глаза. Она выпятила грудь, и два тёмных соска раскосо уставились на меня стволами крупнокалиберных пулемётов.

Красивая у неё была грудь, будто нарисованная. Даже слишком красивая, как у статуэтки, потому и казалось, что от неё веет холодом. У Люси грудь была меньше, но тёплая, живая, со стучащим под ней сердцем...

Я мотнул головой, отгоняя бередящее душу воспоминание. Забыть о Люсе нужно как можно скорее. Ни к чему хорошему это не приведёт.

Три с половиной пары глаз выжидательно смотрели на меня.

— Какие ставки? — хмуро спросил я. Похоже, от незваных визитёров так просто не отделаться и придётся принять их условия.

— А кто во что горазд. Кто под деньги, — девица кивнула на горку золотых монет, — а я под раздевание.

Она зазывающе заёрзала на стуле, и её грудь заколыхалась.

— А во что?

— В покер, милый, в покер.

— Нет уж, в дебильные игры не играю.

Рыжая Харя присвистнула, удивлённо взглянула на меня и веером пустила колоду карт с ладони в ладонь. Как заправский крупье, хотя по виду огромных волосатых лап трудно было ожидать такого искусства.

— Тогда во что желаете, сударь?

— В преферанс.

— Это дело! — радостно согласился краб, довольно потирая клешни.

— Воля ваша, — кивнула Рыжая Харя.

Каратист встретил известие о новой игре без каких-либо эмоций, зато брови девицы недоумённо взлетели, она наморщила лобик.

— В преферанс? — переспросила она и надула губы. — А куда это?

— Дура! — гаркнул краб. — Тебе бы только размножаться внутриутробным способом!

— Не всем же икру метать, — парировала девица.

— Ты не умеешь играть в преферанс? — удивлённо спросила Рыжая Харя.

— Не-а. Только в покер обучена.

— Тогда катись отсюдова! — возопил краб. — Нас как раз четверо, а пятый игрок — под стол!

Девица поняла его слова буквально. Она встала и завиляла бёдрами, ладонями поддерживая грудь. Видимо, игрок в покер из неё был никудышный, поскольку на теле остались лишь узенькие полупрозрачные трусики и чулки.

— Мальчики, ну зачем же так сразу — под стол, — воркующим контральто пропела она. — Я больше на столе привыкла...

Она томно провела ладонью по животу, щёлкнула резинкой трусиков.

— Между прочим, у меня там кое-что интересное осталось...

— Сгинь! — рявкнула Рыжая Харя.

Лицо девицы оскорблённо вспыхнуло, как от пощёчины.

— Что-то ты, монстр, много на себя берёшь! — зло процедила она. — Ладно, мы с тобой в другом месте поговорим...

И она исчезла. Испарилась вместе с дымом в комнате и полной окурков пепельницей.

— Ух... — с облегчением сказал краб. — Сдыхались! Садись, чего столбом стоишь? — прикрикнул на меня.

Я сел и окинул взглядом основательно замусоренную столешницу. Три колоды карт россыпью, полупустые бутылки, стаканы, тарелки с объедками... По всему видно, что играли здесь в своё удовольствие.

Рыжая Харя перехватила мой взгляд.

— Освежим стол, — понимающе сказала она.

Нагнувшись, она извлекла из-под стула громадную холщовую суму и широким жестом смела в неё всё со столешницы. Будто мокрой тряпкой прошлась, и стол заблестел неестественной чистотой, каковой у меня в доме отродясь не было. Посуда с грохотом посыпалась в суму, и создалось впечатление, что дна у сумы нет. Звук из неё долетал как из мусоропровода.

Тем временем каратист вытащил из-под своего стула аналогичную суму и, запуская в неё по плечо руку, начал выставлять на стол бутылки: водку, пиво, джин, коньяк, тоник.

— "И бутылку рому..." — непроизвольно вырвалось у меня.

— Хочешь рому? — спросил каратист, шаря рукой в суме.

— Нет-нет! — поспешно открестился я, как от нечистой силы. Не хватало, чтобы за ромом последовал пресловутый "сундук мертвеца". Видел прошлой ночью нечто подобное в переулке Хацапетовки и ещё раз лицезреть не было желания.

— Как хочешь, — пожал плечами каратист и стал извлекать из сумы тарелки с бутербродами: с салями, сыром, красной икрой... Выставив на стол тарелку с копчёной севрюгой, каратист замешкался и покосился на краба.

— Chatka доставать? — с сомнением спросил он.

— Ещё чего!!! — не своим голосом заорал краб. — Тогда уж и человечинку в ломтях, но непременно с душком! Люблю человечинку с душком!

Меня передёрнуло.

— Слушай, — сказал я Рыжей Харе, — брось его в свой мешок, пусть там тарахтит. Мы и втроём пулю распишем.

— Хватит! — командирским тоном оборвала наше препирательство Рыжая Харя. — Вы что, на кон свою жизнь ставить будете?

Она исподлобья посмотрела на нас с крабом единственным глазом. Нехороший был взгляд, кровожадный, и я стушевался.

— Мы так не договаривались... — пробормотал я.

— Тогда подо что?

— Под деньги.

— А они у тебя есть? — ехидно поинтересовался краб. — Проверь-ка у него наличность, — подзуживая, обратился он к Рыжей Харе.

Я молча выложил на стол пачку долларов.

— Хорошо, — кивнула Рыжая Харя. — Играем по доллару вист. Сдаю на туза.

— Ну нет! — теперь уже я возмутился. — А где ваша наличность?

К моему удивлению троица беспрекословно выложила на стол по пачке купюр, извлекая их из воздуха. И это мне очень не понравилось. Протянув руку, я взял ближайшую пачку и оказался прав в своих подозрениях. Подделка оказалась настолько грубой, что её было видно невооружённым взглядом.

— Ребята, — я швырнул пачку на стол, — с вашими долларами только в сортир ходить, хотя и там применение вряд ли найдётся. Бумага грубовата.

— Не задирайся! — опять загоношился краб. — Мы под них играем, и нормально. А его, видите ли, не устраивают!

Рыжая Харя молча взяла мои доллары, сверила со своими.

— Золото устроит? — спросила она, возвращая пачку.

— Показывай.

Рыжая Харя высыпала передо мной горсть монет. На зуб я пробовать не умею, но по весу — каждая весила граммов по двести, — было похоже, что это всё-таки золото.

— Сколько вистов одна монета? — поинтересовался для приличия.

— Тебе что, повылазило?! — возмутился краб, ёрзая на месте и щёлкая надкушенной клешнёй. — Не видишь, на каждой монете написано "One dollar"?

— Ну-ну, — саркастически хмыкнул я.

Монеты были неправильной формы, а чеканка настолько корявой, что вместо обозначания номинала "One dollar" гораздо естественней смотрелось бы "Uno piastro". Похоже, жёлтым кругляшкам была та же цена, что и предъявленным ранее бумажным купюрам. Впрочем, что я теряю? В конце концов настоящие доллары я выиграл на бегах с помощью Рыжей Хари... Пора и долг отдавать. Как пришли деньги, так и уйдут.

— Согласен, — кивнул я, и игра началась.

По центру стола жёлтым светом загорелся квадрат расчерченной пули, и перед каждым игроком стали из ничего возникать карты. Один к одному как в компьютерной версии, только вот игроки напротив меня были вполне натуральными. Или наоборот? Сместилось в голове восприятие действительности, и разобрать, где фантасмагория, а где реальность, мне давно было не под силу.

Первый круг я пропасовал даже на хорошей карте, больше приглядываясь к игре и умению партнёров, и всё понял. Известны были им и прикуп, и что у кого на руках.

— Нет, ребята, так не пойдёт, — сказал я, когда пришла моя сдача. — Виртуальными картами играть не буду. Они у вас краплёные.

Я достал из ящика стола свою заеложенную колоду и листок бумаги. Аккуратно перенёс на листок данные пули, положил его по центру стола и стал раздавать.

Пластиковые карты повергли моих партнёров в состояние прострации. Они долго их разглядывали, недоумённо переглядывались, разве что на зуб не пробовали.

— Это чёрт знает что! — возмутился за всех экспансивный краб.

— Как хотите, — пожал я плечами. — Либо играем по-моему, либо — никак.

— Ладно, — с сомнением в голосе проговорила Рыжая Харя. — Пусть будет по-твоему... — И закончила загадочной фразой: — Надо же нам когда-то учиться.

Мы начали, и тут мне попёрло. Как в анекдоте. Оказалось, что мои партнёры реальными картами играть практически не умели. Не умели играть "втёмную", представления не имели о нелогичном сносе... Краб играл азартно, но бестолково, больше орал, нецензурно выражался, и упорно лез "на гору". Каратист играл индифферентно, без эмоций, скорее исполняя роль статиста, лишь Рыжая Харя вроде бы пыталась что-то сообразить, но у неё ничего не получалось.

"Двадцатку" мы закончили за полчаса, и я ободрал их как липку. Что-то около трёх тысяч золотых, которые тут же внушительной горой выросли на столе.

— Давай ещё, — предложила Рыжая Харя.

— Сатисфакции! Требую сатисфакции! — поддержал краб.

Каратист согласно кивнул.

— Ребята, — снисходительно фыркнул я, пытаясь остудить их пыл, — вы молокососы в преферансе. Без штанов отсюда уйдёте.

— Штаны? — недоумённо переспросил каратист. — Ты хочешь наши штаны? Хорошо, ставлю на кон своё кимоно.

— А мы как? — в один голос возмутились Рыжая Харя с крабом.

Я рассмеялся, налил в стакан коньяку с тоником, отхлебнул.

— На фиг мне ваши штаны, клешни и шерсть, — поморщился. — Играю только на деньги. — Я обвёл взглядом стол. — Кстати, закурить бы...

В клешнях краба, откуда не возьмись, появилась пачка "Camel".

— One dollar! — сварливо затребовал он.

— Держи! — рассмеялся я и швырнул ему монету.

Краб ловко поймал монету и бросил мне сигареты. Я неторопливо распечатал пачку, закурил, выдохнул дым, обвёл гостей прищуренным взглядом.

Они ждали моего решения. Что-то в их напряжённом ожидании было неестественным, неприродным. Похожим на застывшую картинку, подобно той, которую увидел за столом, когда вышел из ванной комнаты. Однако что всё это могло означать, я не имел понятия.

Затянувшись сигаретным дымом, я отхлебнул из стакана и перевёл взгляд на окно. На улице было темно. Как и тогда, когда проснулся в присутствии столь дикой компании, но тогда я не придал этому значения. Сейчас же время для меня показалось весьма существенным. Как и пространство. Почему-то подумалось, что нахожусь не в собственной квартире, а в её химеричном подобии в потустороннем мире безвременья. Чересчур глухие за окном темнота и тишина. Ни зги не видно, а в уши словно вату заткнули.

— Который час? — осторожно спросил я.

— Двенадцатый, — раздражённо буркнула Рыжая Харя. — Так мы продолжим?

Я заглянул ей в единственный глаз, и меня снова пробрала оторопь. Как полчаса назад. Оценивающий был у Рыжей Хари взгляд, неприятный.

— Хорошо, сыграем, — пошёл я навстречу партнёрам. — Но с одним условием. Если ни один из вас не будет "в плюсах", то все вы исчезнете к чёртовой матери и дадите мне спокойно выспаться. Идёт?

— К чёртовой матери — это в прямом смысле? — уточнила Рыжая Харя.

Я хмыкнул, но, глянув на неё, осёкся. Она говорила на полном серьёзе! Ничего себе, в какую компанию угодил... Вот и не верь в потусторонний мир и загробную жизнь.

— Нет, в переносном, — буркнул и, ни на кого не глядя, стал раздавать карты.

На этот раз "двадцатку" расписывали где-то около часа. Но вовсе не потому, что "удача" мне изменила. Партнёры по-прежнему играли из рук вон плохо, однако это уже не приносило удовлетворения, и я больше налегал на спиртное и закуску. Но спиртное почему-то не брало, а деликатесы казались пресными. Ничто было не в радость в такой компании, хотелось одного — побыстрее, как выразился краб, "сдыхаться" партнёров.

Теперь они играли сосредоточенно, молча, но с тем же результатом, допуская те же ошибки. Слишком логично мыслили, без проблеска творчества.

Когда "пуля" закончилась, и я подвёл итог, они чуть ли не прослезились. Опять все трое проиграли, но уже меньше, чуть более тысячи. От добавившегося количества монет стол прогнулся, ножки стали потрескивать. Я припомнил вес одной монеты, мысленно прикинул общий вес и ужаснулся. На столе лежало около тонны!

Среди игроков царило полное уныние.

— Может, ещё одну? — страдальчески протянул краб.

— Нетушки! — мстительно сказал я. — Проваливай!

— Мы ещё встре-ети-имся-я... — затихающим эхом прошелестело в комнате, и краб растворился в воздухе.

Я опасливо посмотрел на каратиста. Пожалуй, его так грубо выпроваживать не стоило. Свежо было воспоминание, как он расправился с тремя кидалами в здании ипподрома.

Но он понял без слов. Кивнул на прощание и исчез.

А вот Рыжая Харя медлила. Недоумённо перебирала в лапах пластиковые карты и бормотала:

— Что-то тут определённо нечисто...

Она глянула на меня.

— Не так ли?

— Нет, не так, — разочаровал я её.

Она тяжело вздохнула.

— Ладно, исчезаю...

Рыжая Харя раскрыла суму, хотела смести со стола бутылки с закусками, но я её удержал.

— Зачем же добро переводить? Оставь, у меня в холодильнике шаром покати.

Минуту она внимательно смотрела на меня, затем двинула плечами.

— Как хочешь... Тебе тоже надо привыкать, — произнесла она вторую за вечер загадочную фразу. — Пока.

— Погоди!

Рыжая Харя выжидательно уставилась на меня.

Собираясь с духом, я налил себе коньяку, выпил. Пора, в конце концов, задавать "главные" вопросы. Слишком много их накопилось, но один из них — архиважнейший.

— Откуда вы взялись на мою голову? — наконец решился я.

Сумрачное настроение Рыжей Хари улетучилось в одно мгновение. Она оскалилась в клыкастой улыбке, кровавый глаз заблестел.

— А ты ещё ничего не понял?! — Она раскатисто рассмеялась. — Ну ты меня сразил!

Рыжая Харя приблизилась к моему лицу, обжигая взглядом.

— В таком случае, — хитро усмехнувшись, сказала она, — надо было ставить условие на наши ответы, а не на наше исчезновение...

И медленно растворилась в воздухе. Последним исчез оскал пасти — совсем как у Чеширского кота.

Чёрт с ним, вопросом, откуда они взялись! Но сегодня зачем приходили — в картишки переброситься? В эту версию не верилось...