— Где мы спать будем? — спросил Подушка.
— Может, лучше "с кем"? — предложила Ира.
— Ну ладно, с кем. С матрасом, подушкой, одеялом? — спросил Подушка.
— С Одеялом, — расхохотались мы с Ирой.
— Ладно, с Одеялом спать не буду. Только с матрасом и подушкой, — спокойно уточнил Подушка.
— Ага, сам с собой.
В общем, определили мы их сегодня спать на кроватях.
— Я подальше, — сказал Подушка.
— Лучше наоборот, поближе. Прямо под Ирой, — посоветовала я.
— Почему?
— Она тебя видеть не будет и меньше напакостит.
Подушка не послушался и лег на Ларискиной, а Одеяло лег под Ирой. Странные какие-то...
Блин, с Подушкой только спать: ноги не только в проход выставляет, но еще и на мою кровать заезжает! Ромашка! Я спокойно спала и видела сон про дом, и тут меня безжалостно припечатали чем-то по голове. Что за садизм в особо извращенной форме?!
— Ш-а-с-ы-мм... — зашипела я, нянча свою бедную голову. — КТО ТУТ ТАКОЙ УМНЫЙ?
— И-извини, — проблеял Подушка.
Оказывается Ира, пока мы спали, соединила наши ноги, и когда Подушка собрался вставать, то он меня подвинул, причем очень сильно и очень больно, макушкой по деревяшке. Ирка хохотала. Я схватила подушку и швырнула в Иру.
— Ой, у меня теперь две подушки! — обрадовалась Ира, хохоча.
— У тебя, их и так две было! ВОТ Дх'кар тка гхыр на илпхтарр выггатый! ЛабаррА ИМРЮКАНУТАЯ! БЗДЫРНАЯ ВАГУРЦА! Мракобесов тебе В НАРИИТУ! — бушевала я, вскакивая с кровати и подбегая к Ире. — Давай ее выкинем! — предложила я Подушке.
— С удовольствием, — согласился Подушка, и стал спускаться.
— Вы с ума сошли? — всполошилась Ира, соскакивая на тумбочку.
— Подушк, тумбочку с Ирой и косметикой поднять можешь? — спросила я.
— Косметика легкая, Ирка легкая, — кивнул парень, не уточняя ничего про тумбочку. Наверное, это было само собой разумеющееся.
— Эй! Эй! Эй!
— Ты что тут на утро раньше... — проснулся Одеяло, неожиданно глаза его расширились и чуть не вылезли из орбит. — А-А-А-А-А-А!
Одеяло подскочил на месте, упал с кровати, запутавшись в простыне, и пулей вылетел в коридор, причем, как и спал, в трусах. Теперь хохотали и мы с Подушкой. Я повернулась к паучку:
— Привет! — я помахала ему/ей ручкой.
Подушка придвинулся ближе, паучок шевельнул лапкой, Подушка отшатнулся, но вскоре вернулся.
— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали! — сообщила ему я.
— Меня не Варвара зовут.
Наученные горьким опытом, мы не стали спрашивать "а как". Вопли раздавались уже с первого этажа. Мы хохотали как безумные.
— Дайте-ка мне его штаны, — придумала Ира.
Подушка протянул ей артековские шорты Одеяла, Ира спрятала их под подушку. Одеяло вернулся в комнату, озираясь.
— Уберите этот паука! — попросил Одеяло, возвращаясь к кровати.
Паук не двигался, мы тоже (как раз успели уже вернуться на свои места).
— У... что ты не уходишь! — Одеяло пригрозил пауку подушкой. — Ну, не буду же я в тебя подушкой бить, мне с ним еще спать!
Паук шевельнул лапкой, Одеяло отскочил на метр. Ира перебросила мне шорты, я поскорее передала их Подушке и науськала спрятать их под Ларискин матрас.
— Может, ты вообще не будешь шевелиться? — предложил парень ему, собрался с силами и сшиб паука подушкой на пол.
Паук в нокауте, скрючившись, лежал на полу. Одеяло чуть на второй ярус без помощи тумбочки не залез. Паучок поднялся, и, шатаясь, побрел под кровать. И тут Одеяло схватился за шорты, которых на нем не было, и замер, оторопело глядя в пустоту.
— У тебя глюки. На тебе надеты шорты, — Ира помахала перед ним рукой, гипнотизируя. — И ты сейчас пойдешь на спортплощадку и всех там развеселишь.
Ага, и на следующую зарядку придут все, дабы узреть тебя без штанов!
— Почему на спортплощадку? — спросил Одеяло.
— Потому что зарядка скоро, а шорты ты не найдешь никогда! — пояснила Ира.
— Ну, где мои шорты? — заканючил Одеяло.
— У меня их нет.
Одеяло слазил, проверил. Не нашел! Я хихикнула, Одеяло подошел ко мне, я поигрывала флейтой.
— У тебя? — спросил он, обиженно.
— Иди проверяй, — пожала я плечами.
Проверил, закономерно не нашел. Эх, у Подушки проверить фантазии не хватило! Балбес!
"Don't worry, be happy!"
Теперь бесштанную команду узрела вся комната. Хохот рос в геометрической прогрессии. Тогда Подушка сжалился и кинул в него шортами. Одеяло поскорее напялил их.
— Ир, расческу можно? — мило попросил Подушка.
И как тут не дать? Даже Ира дала. Подушка вышел в коридор причесаться, пугая всех своим присутствием. Одеяло нахально взял у него расческу и тоже причесался.
— А я тебе не давала, — заметила Ира.
— А мне Подушка дал, — ответил Одеяло.
— Подушка, ты ему давал? — спросила Ира.
— Ничего я ему не давал!
— Ага, это было вооруженное ограбление, — усмехнулась я.
— Вооруженное пауком, — добавила Ира.
На зарядку нам сказали идти в произвольном порядке, а эстонцы что-то не спешили к себе на дачу.
— Вы что? — удивились мы.
— А мы с вами?
— Куда? — в один голос спросили мы с Ирой. В туалет умываться, что ли?
— На зарядку!
— Эх, разбилась моя хрустальная мечта, — вздохнула я.
— Какая? — спросила Ира.
— Поспать подольше и без пинков! — сказала я.
Подушка потупился, Одеяло удивленно смотрел на меня.
— Что такое? — спросил Одеяло. Тишина. — Нет, а что такое?
Одеяло стал приставать к Подушке.
— Можно, я ему в трех слова на эстонском объясню? — испросил нашего разрешения Подушка.
— Можно, — кивнула Ира.
Судя по всему, он сказал как-то так:
— Отвали! Идиот придурочный! — ну само собой в более крепких выражения.
— За что? — удивился Одеяло.
— О-о, — Подушка закатил глаза и отошел подальше.
Мы тоже собрались и пошли на зарядку все вместе. Обратно с зарядки мы возвращались тоже с ними, и даже на завтрак с ними пошли. Так они скоро вообще к нам в отряд переопределятся! Разделились мы только после завтрака. Выяснилось, что результаты второго тура известны, но узнаем мы их только на концерте. Я решила позвонить домой и пошла к таксофону. У-у, какая очередь, русские вперемежку с эстонцами.
— Идем, я знаю один секретный таксофон, — сказала Ира, и мы стали пробираться какими-то кустами. Подушка с Одеялом за нами.
— Вы куда? — спросил Подушка.
— К таксофону! — ответила Ира.
Одеяло оглянулся на очередь и решил, что мы идиотки и пошли в обход. Тут я узрела таксофон, вокруг которого не было людей. Я поскорее добежала и принялась названивать домой! Ура, дозвонилась! Ромашка, домой охота... Следом за мной наговорилась Ира.
— Вы что, на воздух поговорили? — спросил Одеяло.
— Нет, с таксофоном! — покачала головой Ира.
— Такой же, как и там? — удивился Подушка.
— Да! — кивнула я.
— А можно, мы тоже позвоним? — оживились эстонцы.
— У кого вы спрашиваете? Карты есть? Вперед, — скомандовала Ира.
Подушка подскочил к таксофону и набрал номер.
— Что это они трубку не берут? — удивился Подушка, тут, видимо, трубку сняли. — Привет! Ой, извини... Тэрэ! Тэнан хасти ага тэйл...
Забыл, бедолага, с кем разговаривать собрался! Дальше он долго и со смаком говорил по-эстонски, видимо, о чем-то интересном.
— Хэад аэга! — Подушка повесил трубку и обратился к Ире на эстонском. Вот балда!
— Аблелбам-нямлюн-мимля-ням-ням! — ответила ему Ира, имея в виду "Что же ты за придурок такой".
— Ой, извини, — спохватился Подушка, забыв, что хотел сказать.
— Идем, кое-что проверим, — сказала Ира, когда мы вернулись к таксофону, около которого очередь была все еще длинной. — Проверим принцип домино!
— Кегельки, пирамидки, я не помню, как это называется.
— Доминошки!
— Спорим, не сработает!
— Почему это? Спорим, сработает!
— По закону подлости не сработает!
— На что спорим? На щелбан?
— Подушке, — добавила я, мечтательно закатив глаза.
— Что? Где? — всполошился парень.
Мы пожали друг другу руки закрепляя спор.
— Подушк, разбей, — попросила я.
— Что разбить? — удивился эстонец.
— Нос себе, — схватилась за голову я.
— Руки надо разъединить, — пояснила Ира.
— Зачем? — удивился парень.
— Приклеились, — захохотала я.
— Мы спорим. Нужен свидетель, — продолжала пояснять Ира.
— На что спорите? — спросил Подушка.
— На щелбан.
— А зачем разбивать?
— О, господи. Слушай, ты можешь кулаком осторожно разъединить руки? — простонала Ира. — Или тебя и этому учить? Ольг, слушай, хватит руку задирать. Для Подушки в самый раз, а мне неудобно!
Слушая их препирательства, я хохотала и сгибалась пополам, оказывается, одновременно поднимая руку вверх. Наконец, Подушка сообразил, что он него надо, и стукнул по рукам. Слава богу, по Иркиной попал.
— Придурок! — прошипела Ира, нянча руку.
— О-о, если тебе достанется щелбан от Иры... О-о, не повезло тебе! — заранее посочувствовала я.
— Что? Какой щелбан? — всполошился Подушка.
— Мы же на щелбан спорили, — напомнила я.
— Ну...
— На щелбан тебе! — закончила я. Подушка удивленно смотрел на меня. — Молись, чтобы я выиграла!
Ира с разбегу въехала в самого крайнего в очереди эстонца. Он пошатнулся и упал совсем в другую сторону.
— Ну, что это ты не падаешь по-нормальному.
— Вы? — спросил поверженный эстонец.
— Ой, извини, ошибочка вышла, — сказала Ира и попробовала уронить следующего эстонца. Этот оказался неустойчивым морально, но зато устойчивым физически, и не упал. Наверное, это был мой, который упал, наступив мне на ногу.
— Ира, третья попытка! — сказала я Ире.
Для верности Ира разогналась, побежала, споткнулась об ноги поднимающегося эстонца и проехалась. Принцип домино не сработал и на сей раз.
— Подушка, наклоняйся, а то на лавочку вставать несолидно! — смеясь, сказала я.
— Может, не надо? — робко спросил он.
— Спор — это дело чести! — назидательно сказала я.
— Моей! — закрыв лицо рукой, простонал парень и покорно наклонился. Я щелкнула, он схватился за лоб.
— Все, последние мозги вышибла? — хохоча, спросила я, он театрально отвернулся.
Побитая Ира вернулась.
— Отдавай ему щелбан, — потребовала она.
— Я уже отдала, — проинформировала ее я.
Подушка потер лоб.
— А можно, я еще? — жалобно попросила Ира.
— Нет, нельзя!
Мы вместе с Ирой решили пойти в туалет.
— А... э... — опомнились парни.
— Пойдемте! — позвали мы их, завели внутрь и показали "Туалет для чоловіків".
— Это что? Типа, общий? — не понял Подушка.
— Нет, это мужской, — усмехнулась Ира. — А мы вот в женский!
Сделав все дела, мы вышли на улицу, юношей не было. Походили между эстонцами, внаглую обсуждая их же, вернулись внутрь.
— Нет, ну что там делают? — бегая по коридору туда-сюда, вопрошал Одеяло. — Что они так долго?
— Сам в туалете по полтора часа сидишь, и ничего, — отозвался Подушка.
— Эй, вы что? — позвали мы.
Эстонцы озадаченно переглянулись.
— Ну вот, они не в туалете сидели, — сказал Подушка. — Через окно выбрались?
— Там нет окна.
Мы вышли на улицу. Парни сощурились на солнышке.
— Ой, расу сменили! — восхитилась я.
— Что? — не поняла Ира.
— Да вон были, — я показала круглые глаза, — а стали, — я изобразила щелочки. — Китайцы!
— Ой, тут поневоле в китайца превратишься, — Ира попробовала посмотреть на солнце, и тоже сощурилась.
— Что дальше делать будем? — спросил Подушка.
— В столовку пошли, — усмехнулась я.
— Зачем? — удивилась Ира.
— Там туалет... общий! — рассмеялась я.
— А точно! — подхватила Ира. Эстонцы не поняли о чем речь.
Ира взмахнула рукой, у нее из кармана выпала бутылка с водой, покатилась к обрыву, за ней погналась кошка, но бутылка оказалась проворней. Полавировав между кипарисами, она сорвалась вниз, постукалась обо все препятствия и канула в море. Ира, изображая вселенский плач, отвернулась к Подушке, решив пореветь у него на плече. Подушка отскочил и с удивлением уставился на Иру. Ира "разревелась" еще пуще. Подушка всерьез обеспокоился и собрался было отойти назад.
— Ха-ха-ха, с утратой тебя, Ира! — расхохоталась я.
— Она... она понимала меня больше других, — "рыдала" Ира.
— Потому что была закрытой! — смеялась я.
— Ы-хы-хы-ха-ха-ха, — престав реветь, заржала Ира.
Мы усадили ее на лавочку, где она продолжала смеяться. Тут к нам подошел Капитошка.
— Вы что тут? — спросил он. — А я принес благую весть! Сегодня дежурит Наташа.
— О-о-о, — синхронно простонали мы с Ирой.
— А что? — не поняли парни.
— Да она с нас три шкуры спустит!
После обеда к нам пришла Людмила Евгеньевна, с которой мы долго разговаривали, и которая снимала наш беспорядок. Только она вышла за порог, как на веранду высадились эстонцы.
— Поздравляю, вы не попали в скрытую камеру, — сказала Ира.
— Какую скрытую камеру?
Ира сыграла несколько трелей, я поскорее спряталась за Подушку и скривилась. Парни уселись на свои любимые тумбочки. Я принялась азартно вытуривать Одеяло, Ира поступила проще, звезданув по Подушке дверцей тумбочки. Парень обиделся на нее, за шкирку пересадил Одеяло.
— Будешь сидеть здесь и мне плевать! — а сам сел ко мне на тумбочку. Я сжалилась над бедным беженцем и не стала его трогать. Ирка принялась изводить Одеяло.
— Мммммммммммммммм... — жалобно промычал Одеяло.
Подушка что-то сочувственно проблеял ему по-эстонски. Наверное, так:
— Вот почувствуешь что Это такое, а то не верил!
Мы с Подушкой в это время играли в гляделки. Он смотрел на меня снизу с тумбочки, я на него — сверху с кровати.
— Шею свернешь! — сказала я, легонько постучав ему по голове рукой.
Он опустил голову и повернул ее боком, глядя на меня.
— Все равно свернешь!
Подушка встал и посмотрел на меня сверху вниз. Ага, теперь я сверху!
Тут в комнату забежали наши мелкие.
— Оль! Оль! Дай флейту! — попросили наперебой они.
— Дать вам флейтой? — уточнила я.
— Ыгы, флейтой и посильнее, — кивнул Одеяло.
— Не надо мелких этот флейтой! — попросил за деток сердобольный Подушка.
Оглушительный визг, и комната освободилась от девчонок.
— Этом флейта важен! Она мешает продолжению рода эстонцев! — заявил Подушка.
Мы переглянулись с Ирой, не понимая, к чему это он сказал.
— Этом флейта очень-очень-очень мешает, потому что ей бьют эстонцев по спине.
В комнату зашла самая смелая мелкая — Рита. Подошла к Одеялу, потыкала его пальцем, потом к Подушке — проделала аналогичное.
— Живые. И чего они убежали? — спросила она у меня.
— Мертвые! — заверил ее Подушка.
— Сейчас проверим! — сказала девочка и укусила его за палец.
— Ай! Ой! — Подушка отобрал у нее свою руку и схватился за голову. — Ирка еще не плохой вариант. Не трогайте бедных эстонцев!
— Да мы не эстонцев, мы кошек пошли мучить.
— А-а, кошек, — успокоился Подушка и снова всполошился. — Кошек тоже не надо!
