Корона эльфийской империи

Моё спелёнутое тело с глухим стуком рухнула на пол, туман исчез, и ко мне с довольной донельзя улыбкой подошёл Нарви.

— Ну, и как я тебя сделал? Красиво, да?

— Красиво, красиво, — буркнул я недовольно. — Не мог предупредить заранее, что приготовил что-то новое?

— Да ещё чего! Ты что думаешь, тот некромант тебя предупреждать будет? — нахмурил брови Нарви. — Нет, тебе надо быть готовым ко всему. В этом и состоит тренировка — ты должен правильно реагировать на ситуацию. Тебе надо было отойти подальше, а ты наоборот, изучать полез, и не заметил атаку. В настоящем бою ты был бы уже трупом.

— Нарви, бестолочь, я чему тебя учил? — раздался вдруг визгливый голос.

Нарви ойкнул, и спрятался ко мне за спину. Чёрт, кто здесь? Мы заговорились, и не заметили, как в зал зашли Эримиэль, посол Фундин и какой-то морщинистый коротышка в серой хламиде, наподобие монашеской рясы с капюшоном, перевязанной простой верёвкой. Это ещё кто?

— Лэр Эримиэль, рад вас видеть, друг мой, — улыбнулся я Профу, — Дар Фундин, и вас рад приветствовать. Не представите мне вашего спутника?

— Так это и есть тот самый бестолковый эльф, которого мне надо учить? — визгливым голосом спросил старикашка, и подошёл ко мне вплотную. — И ради этого ушастого недоразумения я проделал такой длинный путь?

Я недоуменно уставился сверху вниз на наглого коротышку.

— Это его величество, король эльфов Тиларин, и вам следовало бы... — начал было возмущённый Эримиэль, но его перебили.

— А мне плевать, кто он такой! Если бы не личная просьба моего друга Морхина, то я бы и пальцем не пошевелил! — продолжал разоряться коротышка.

— Ваше величество, — вышел из-за моей совсем неширокой спины Нарви. — Позвольте вам представить моего учителя, мастера Груммботта.

Ах, вот кто это. Тот самый гоблин — Алхимик. Хотя, судя по его длиннющему носу, и маленьким глазкам, он скорее похож на аптекаря, работавшего в аптеке номер семнадцать, которая находилась в соседнем доме. В той, прежней жизни. Сходство было просто поразительным! Только росточком местный Аптекарь не вышел.

— Ладно, — обойдя меня по кругу, и потыкав острым пальцем в спину, бёдра, и живот, сказал гоблин. — Возьмусь, так и быть! Только чтоб он подписал ученический договор, иначе разворачиваюсь и еду обратно! Всё ясно?

Немного обалдев от этого персонажа, я отозвал в сторонку Эримиэля.

— Профессор, я не понял, это что такое? — набросился я на несчастного эльфа, который не знал, куда себя деть от стыда. — Это что ещё за гоблинский мастер Йода, блин? Он что, совсем берега в тумане попутал?

— Ваше величество, этот гоблин — выживший из ума, несносный мерзкий карлик, от него просто выли в голос все его ученики, но он лучший. И он сильнейший маг нашего времени. Если тебя учил мастер Грумм, то это как знак отличия. Он задаёт высочайшую планку, но если вы выдержите, то станете сильнейшим магом огня, гарантирую это! К тому же, я уже в курсе насчёт Печати, Нарви мне сообщил, как вашему ближайшему советнику и другу. Простите, я старый дурень, мне и в голову не могло прийти, что ваш огонь — это огонь дракона!

— Да бросьте, профессор, на моей прежней родине говорят, кто старое помянет, тому глаз вон!

— Жестокие законы у вас на родине, ваше величество, но не мне их осуждать, — согласно склонил голову Проф.

— Чего? А, ладно, не берите в голову. Что там с печатью?

— Печать Дракона. Я читал о ней в древних свитках. Только она может вместить в себя всю ярость драконьего пламени. Но она никогда не применялась к эльфам, ею пользовались лишь драконы, обучая своих детёнышей. Я даже не знаю, что может произойти, если вы её примените! Мастер Груммботт её знает, он специалист по древним Печатям и манускриптам. Только он сможет вам помочь.

— А какой у меня выбор? Я чувствую, что огонь уже старается вырваться наружу, я сдерживаю его изо всех сил! И что там ещё за ученический договор?

— Договор ученика, дает полную власть учителю над своим учеником. Его нельзя нарушить, его нельзя разорвать, это не простая бумага с вашими подписями, это магия. И если сторона, подписавшая договор, не выполняет обязательства, указанные в Договоре, то он убивает нарушившего. Были случаи. Так что советую вам очень хорошо подумать, ваше величество.

— Да тут думай, не думай, деваться некуда. Скажите этому гоблину, что я согласен.

Эримиэль облегчённо вздохнул, и отправился к остальным, донести до них радостную весть. В это время недомерок распекал Нарви.

— Бестолочь, тролль безмозглый! Что это ещё за фокусы с туманом? Как был дешёвым комедиантом, так и остался! Твои фиглярские приемчики с настоящим противником не пройдут! Если бы этот ушастый использовал огненный взор, он бы тебя мгновенно обнаружил, и ты бы не смог мгновенно переключиться с тумана на защиту, а два заклинания одновременно держать ты так и не научился! Мало я тебя палкой бил, мало!

На Нарви лица не было. Он то краснел, то бледнел, и чувствовал себя явно крайне неуютно.

— Его величество согласен на подписание Договора Ученика, — громко, чтобы остановить разошедшегося гоблина, сказал Эримиэль.

— Согласен? — мгновенно, как кошка, развернулся ко мне коротышка, — Вы сознаёте все последствия своего поступка?

— Да, сознаю. У меня нет другого выбора. Где подписывать? — решил я не тянуть кота за причиндалы.

— Вот здесь, — в руках гоблина как по волшебству появился свиток, который он вытащил из деревянного, покрытого красной краской, тубуса, и маленькая, переносная чернильница.

— Одну минуту, я должен прочесть Договор, — Эримиэль взял из рук гоблина свиток, развернул его, и вчитался в него. Я заглянул через плечо Профа, но не разобрал ни единого слова. Договор был написан на языке, которого я не знал. Придётся довериться профессору в этом вопросе, он у нас полиглот, и знает множество языков.

— Всё в порядке, ваше величество, можно подписывать, — тщательно изучив документ, кивнул мне Эримиэль.

Всё. Подписи поставлены. Мосты сожжены.

— Ну, и что дальше?

— А дальше, мой юный ученик, тебя ждет тренировка, которую ты запомнишь надолго.

Гоблин улыбнулся, и меня передёрнуло. Эта улыбка точно не сулила мне ничего хорошего.

Глава 5. Ситана. Каменный призрак.

— Заходи, открыто!

Даже не взглянув в сторону двери, Ситана продолжала резкими маховыми движениями править кинжал. Свободной рукой она оттягивала зацепленный за крюк в стене кожаный пояс.

— Дара Ситана! Дара Ситана!

— А, это ты, Глим! — отпустив ремень, Ситана осмотрела клинок и только тогда повернулась к запыхавшемуся гному.

Похоже, Глим всю дорогу бежал. И бежал издалека.

— Ваш отец... я хотел сказать, мастер Груммботт...

— Что с ним? — подскочила гнома.

— С мастером Груммом все в порядке! Дар Нарви сказал... сказал, беги Глим, беги скорей... приведи дару Ситану! Только она может... спасти...

— Кого? Отдышись!

— Короля! Короля Тиларина! — Глим закашлялся и, наконец, через силу выдавил: — Тренировка...

— Тренировка? — нахмурилась Ситана. — И что?

— Дар Нарви сказал, он его убьет. Или случится война. Или...

— Пошли!

Отправив кинжал в ножны, гнома развернулась к двери. Следом, подстраиваясь под ее широкий шаг, засеменил Глим, но остановившись, схватился за бок:

— Я, это, лучше здесь подожду...

Где находился тренировочный зал, Ситана знала отлично: это было первое, что она осмотрела, когда они с отцом вчера вечером прибыли в замок. Пройти всего несколько коридоров и дальше вниз, вниз...

Двери тренировочного зала были распахнуты — и ни единого звука. Бесшумно приблизившись, гнома осторожно заглянула.

Отца здесь не было точно, короля и подавно, только на полу, опустив голову, сидел какой-то длинноухий. Страшно тощий и в мокрой от пота одежде. Он попытался встать, но словно неведомая сила потащила его куда-то вбок.

* * *

Дайте мне умереть... Десятью кругами по залу дело не ограничилось. Ещё я качал пресс, держал в вытянутых перед собой руках по камню, находясь в позиции полуприседа. Кажется, что-то подобное я видел в старых китайских фильмах про шаолиньских монахов. Потом опять десять кругов, потом... А потом я не помню. Я просто выпал из реальности. Ноги передвигались абсолютно механически, голова вообще не участвовала в процессе. Как сквозь толстый слой ваты до меня донёсся голос моего мучителя:

— Всё, на сегодня тренировка окончена. Приведи себя в порядок, а то ты похож на дохлую, мокрую крысу! И не забудь, что через три часа у тебя ещё один урок, по теории некромантии! Понял, дылда ушастая?

Я с трудом поднял голову, и кивнул. Говорить у меня уже не было сил. Гоблин-садист мерзко ухмыльнулся своей лягушачьей пастью, и вышел из зала, с грохотом захлопнув за собой двери. Я в изнеможении рухнул на пол, прислонившись спиной к восхитительно-прохладной, каменной стене.

Зачем я на это подписался? А что мне оставалось? Прежде, чем мастер Груммботт взялся за меня всерьёз, он таки снизошёл до моего уровня, и объяснил, что он будет со мной делать, и зачем. Ну, хоть за это спасибо.

Договор Ученика подписывали только в самом крайнем случае, когда нужен быстрый результат, в моём случае это овладение Печатью Дракона. Желающих идти на такие издевательства находилось мало. По сути, ученик превращается в раба, и обязан беспрекословно подчиняться учителю. И неважно, король ты, или последний нищий. Договор — священен, и нарушать его нельзя. Он считается выполненным только тогда, когда учитель подпишет его ещё раз, там есть что-то вроде акта о выполненной работе, как мне сказал Проф, и завизирует его каплей своей крови. Как будто договор с дьяволом заключаешь, только у дьявола сначала плюшки, а потом ад, а здесь наоборот.

А зачем столько мучений в тренировочном зале? Тут все оказалось просто. Моё хилое тело не в состоянии удержать в себе даже простую печать огня. Это тяжело чисто физически, хоть печать и не материальна. Вот гоблин и решил меня таким образом "подкачать". Печать Дракона никогда не использовалась на эльфах. Ею пользовались только драконы, да и то толком никто не знает, как именно. Я сунулся было с этим вопросом к гоблину, на что тот в грубой форме посоветовал мне не совать нос, куда не просят, и не забивать свою тупую голову вопросами.

Да, ещё этот коротышка оказался мощным магом. Чтобы у меня не возникло ненужных иллюзий о моей силе, как он заявил, он продемонстрировал мне кое-что из своего арсенала. Для этого нам пришлось выбраться из дворца, и отъехать на достаточное расстояние, в безэльфную местность. И он показал, да так, что я до сих пор под впечатлением. Мастер Груммботт не разменивался по мелочам, нет. Он предпочитал оружие массового поражения. Кислотный дождь, вызванный им, выжег участок, размером в десять футбольных полей, и для того, чтобы скастовать это заклинание, ему понадобилось не больше нескольких секунд. Этот дождь не был самым страшным заклинанием из его арсенала, но гоблин не стал больше ничего демонстрировать, заявив, что не хочет раньше времени уничтожать столицу. Может быть, позже...

Чувство юмора у него тоже было, э-э-э... специфическое, и крайне чернушное.

Чёрт, надо в конце концов собраться, и попытаться встать. Вот только ещё пару минут отдохну... Тихий шорох раздался от входа в тренировочный зал, и я повернул голову, опасаясь, что мастер Грумм передумал, и вернулся, чтобы ещё немного меня помучить. Но это оказался не он. Это была гнома. А она симпатичная! И вовсе неправда, что гномки страшные, толстые и бородатые. Среднего роста, ну, по моим меркам, конечно, и похоже, что на полголовы выше того же Нарви, фигуристая. С длинными, забранными в хвост, каштановыми волосами и серьёзными серыми глазами на очень милом личике.

Блин, что она подумает, увидев короля в таком виде? Позорище... Я сделал попытку подняться, оперся об пол левой рукой, но предательский протез соскользнул по каменному полу и я завалился набок.

* * *

Неведомой силой оказалась всего лишь механическая рука. Весила она, похоже, не меньше, хозяина, а этот дурень, вместо того чтобы оттолкнуться от пола другой, здоровой, елозил неловкими металлическими пальцами по отшлифованному граниту.

— Эй, давай помогу!

Ухватив бедолагу за плечо, Ситана рывком поставила его на ноги. Тот покачнулся, но устоял.

— Благодарю, о прекраснейшая!

Гнома фыркнула: эти длинноухие, они так смешно разговаривают. Дылда — он оказался настоящей дылдой — мотнул несколько раз головой, отбрасывая длинные, слипшиеся от пота волосы. Безбородое, как и у всех его сородичей, лицо пересекал здоровенный шрам.

'Неужели воевал? — Ситана оценивающе глянула на протез, потом снова на шрам. — Нет, — решила она. — Но где же все-таки отец?'

— Не знаешь, где мастер Груммботт и ваш король?

— Они... — замялся длинноухий. И поспешно добавил: — Они только что ушли.

Ситана кивнула.

'Опять этот Глим что-то напутал...'

— А ты сам-то кто будешь?

Зеленые глаза длинноухого, который явно потихоньку приходил в себя, странно вспыхнули.

— Э-э-э... Илмиэль, племянник королевской поварихи Туилиндэ, — он склонил голову. — А могу я узнать имя моей спасительницы?

— Ситана.

— О, прелестнейшая Си...

— Что-то твоя тетка тебя совсем не кормит, — поморщившись, перебила гнома, — на ногах вон еле стоишь. А без нее... — она ткнула пальцем в металлическую руку, — наверно, вообще ветром снесет.

— Пре... дара Ситана еще и проницательна.

'Смеется он, что ли? Кто этих длинноухих разберет?'

— Ладно, мне надо тренироваться, — сказала она вслух.

И оставив нового знакомого подпирать стену, вышла на середину зала.

* * *

Тренировка гномы походила на какой-то смертельный танец, только не с саблями, как у Хачатуряна, а с кинжалами. Сначала она размялась, пробежав несколько кругов по залу, повращала запястьями, потянулась. Причём сделала это настолько, гм... эротично, что я забыл про усталость. Одетая в тонкий, обтягивающий шикарную фигурку, комбинезон, Ситана гнулась в самых немыслимых направлениях, садилась на продольный и поперечный шпагат. Оторвать от неё взгляд было просто физически невозможно. Я всегда любил смотреть художественную гимнастику по телевизору. На пластику, грациозность и красоту движений. Но только в нашем мире этот вид спорта уже давно называют детским, потому как спортсменкам зачастую нет еще и пятнадцати, а здесь я видел настоящую, зрелую, женскую красоту, со всеми выпуклостями в положенных местах.

Осознав, что снова сижу на полу, отвалив челюсть, и чуть не пускаю слюну на прекрасную гному, я попытался отвлечься, что удалось лишь с огромным трудом. Да, у меня всё-таки есть сила воли! Но радовался я недолго. Взгляд, пробежав по стенам и потолку тренировочного зала, как намагниченный, опять притянулся к гноме и прилип к ней насмерть. М-да. Сила есть, воля есть, а силы воли нет.

Гнома тем временем закончила разминку и взялась за кинжалы. Когда-то я увлекался восточными единоборствами. Ну, как увлекался.... Фильмы любил смотреть. Про самураев, американских ниндзя и прочих Брюсов Ли и Джеки Чанов. Так вот, ни в одном фильме я такого не видел. Это был настоящий танец смерти. Кинжалы в руках Ситаны, казалось, жили своей жизнью: они то ткали смертельные узоры вокруг тела гномы, то вдруг вырывались из её рук стремительными, ядовитыми укусами. Гнома перетекала по залу, как ртуть. Рисунок танца постоянно менялся, движения становились обманчиво медленными и плавными, потом вдруг взрывались серией тычковых и секущих ударов.