"Слава. Гладиатор поневоле"

Быстро кинулся к шкафчику, соорудил какой-то бутерброд с безвкусной колбасой (пытался сделать докторскую — вышло что-то вроде промокашки. Зато сытно), выпил стакан апельсинового сока, затолкал в рот куски колбасы. Прожевал. Остро захотел помочиться — залез на кровать, и специально направил струю на стену, откуда шёл мерзкий голос — вернее, откуда предполагал, что шёл голос. Смог достать довольно высоко. Довольный своим протестом против диктата рабовладельцев, обулся и вышел из комнаты. Хихикнул про себя — вот детство! Но хоть так напакостить. Конечно, лучше бы свернуть башку Наалоку, а потом добраться до Совета — но пока только так. Обмочить стену базы. Мелко, но приятно. Впрочем — ей, базе, как-то на это фиолетово.

В зале собрались все курсанты — и те, кого вчера покалечил Халкор, и те, кого зашиб Слава. Медицина тут, конечно, творила чудеса.

Масаи зыркнул на него белым глазом на угольном фоне и благожелательно кивнул головой:

— Привет. Говорят ты вчера тут устроил побоище?

— Кто говорит? — насторожился Слава.

— Охранник сказал — пожал плечами Сенду — ты настоящий воин, хоть и белый. Приятно будет встретиться с тобой в бою!

'Чего приятного в том, чтобы проткнуть брюхо товарищу?' — с недоумением подумал Слава — 'Может быть я что-то не понимаю? Всё-таки эти дикие народы ближе к природе, у них своя, тысячелетняя мудрость...чего я несу? Какая мудрость в том, чтобы женщинам вырезать клитор — нечего, мол, получать удовольствие! И сделать обрезание пацану, прямо без анестезии. Какая тут может быть мудрость? А такая! — сделать из них воинов, боевые машины без страха и упрёка! Отрежь кусок члена мужику, да без анестезии — он вон как озвереет! Шутки шутками, но что-то в этом есть. В их воспитании. Вон он как легко говорит о бое со мной — для него вскрыть мне брюхо дело почётное и приятное, а я, как завзятый белый интеллигент рассуждаю о том — морально это, или нет! А это заведомый проигрыш, знаю точно! Пока я буду думать — грохнуть его или погодить — он мне кишки выпустит. Всё, Слава, хватит интеллигентских бредней. Они остались на земле, на столике возле кресла, эти толстые книжки 'умных' писателей'

— Сегодня вы начнёте тренировки. Каждый будет тренироваться индивидуально. Тренировки заключаются в том, что на вас будут выпущены голографические копии возможных противников, и вы должны их победить теми способами, которыми в вас заложены. Предупреждаю — это копии, да, они настроены на ваш мозг. Но эти штуки так же опасны, как и живые. Более того — некоторые из копий будут сделаны с ваших коллег — по результатам наблюдений и психофизиологических моделей. Управляет копиями мозг базы. Я слежу за вами всеми и буду по ходу действия давать советы. Или не давать советы. Сейчас вы получите оружие — все те клинки, которыми будете пользоваться на Арене. Ваш уровень слишком низок для того, чтобы вы могли использовать игловые лучемёты, или подобное оружие, применяемое на высших уровнях мастерства. Если доживёте до уровня Мастер — вот тогда будем вас обучать и этому искусству. Всего уровней мастерства — пять. До пятого доходят единицы — я вам уже это говорил. Пятый уровень — Элита. Выше него...хммм...о таком я не слышал. Но, говорят — есть — Суперэлита. Итак, уровни: 1.Ученик. 2. Боец 3. Мастер 4.Наставник 5.Элита Вы ещё даже не ученики, вы никто. Итак — женщины пошли к Сильмаре — она займётся вами, мужчины — остались на месте, кроме Славы. Слава ко мне.

Слава вышел из строя, подошёл к Халкору, тот отвёл его в сторону и сказал:

— Ты будешь заниматься по индивидуальной программе. Усложнённой. База, создать тренировочный павильон. Оружейный шкаф.

Пол вздулся и образовался пузырь, высотой метра четыре, длиной метров двадцать и шириной двадцать. Отвердел, принял форму параллелепипеда с закруглёнными углами и замер, открыв стену.

— Входи — приказал Халкор.

Тренер сегодня был сосредоточен и методичен, как часы.

— Рассказываю тебе в подробностях, что тебя ожидает: в твоей памяти заложена информация обо всём том, что ты должен знать, как боец Арены. И как телохранитель. Только тогда, когда ты попадаешь в тут ситуацию, когда тебе нужны эти знания — они начинают всплывать. Тебе необходимо удержать их в памяти, путём многократных повторений. И я тебе это устрою. В течение двенадцати гентансов ты будешь находиться в этом тренировочном кубе и никуда не сможешь из него выйти. Пока не прозвучит сирена. Тогда куб откроется и тебя выпустит. Противники будут возникать абсолютно бессистемно — по крайней мере, так тебе покажется. Но это не так. Каждый из противников задействован на определённый сектор твоего мозга, в котором лежат нужные тебе знания. Противники разные, противники умелые, и каждый будет чуть сильнее прежнего. Ты должен резать, бить, душить всех, кто появится — какой бы образ они не имели. ЛЮБОЙ образ. Если он появился в кубе — значит враг. Убить! Они тоже могут наносить раны — пусть и не такие, как реальные, но очень, очень болезненные. Бывает, что при использовании этого симулятора и умирают. Учти это. Если тебе тут разобьют голову, будет ощущение такое же, как тебе её разбили в реальности. Поверь, мы умеем это делать. Бойцы на симуляторах и умирали, и сходили с ума — всё было. Теперь об обыденном. Питание. База даст тебе из питания всё, что ты потребуешь — как и в в твоей комнате. Пить — то же самое, кроме алкоголя и наркотиков, а также энергетических веществ. Ты уже в этом убедился — Халкор усмехнулся уголками губ, а Слава со смятением подумал о том, что они за ним всё время следили, и в том числе, наверное, видели, как их курсант с криками радости обдул стену на высоту человеческого роста.

Халкор продолжил:

— Справлять нужду — тоже в кубе. Никакого перерыва на обед и отдых. Цели могут выскочить в любой момент твоего времени — во время приёма пищи, в то время, как ты присел по нужде — всегда, в любой анс времени. Оружие в оружейном шкафе. Ну что же, ученик, поздравляю с началом своей короткой, но бурной новой жизни. Удачи! — Халкор похлопал его по плечу и сказал, спохватившись — Да! Забыл! Сними с себя всю одежду. Обувь можешь оставить, если хочешь. Все бои ведутся только в обнажённом виде — зрители это любят — кровь, текущая по нагим телам очень способствует аппетиту. Раздевайся! Хорошо, вот так. Силы-то остались после вчерашнего? После хозяек? Ладно, ладно — не моё дело. Вперёд!

— Можно один вопрос? — сказал Слава, остановившись перед границей куба.

— Только один. Времени мало.

— Какой у тебя уровень?

— Хммм..интересный вопрос...а ты не дурак! — усмехнулся Халкор — хочешь определить примерный уровень мастерства, соотнести его со своим? Ладно. Обещал — отвечу.Я Наставник. Я тоже мутант, как и ты, только по своей воле. Бывший телохранитель, как и Сильмара. Ну всё, всё, пошёл вперед!

Слава перешагнул границу куба, дверь вспучилась из пола и закрыла проход. Он прошёл вперёд — в кубе было пусто, лишь здоровенный ящик стоял в углу, возле того места, откуда он зашёл.

Подошёл к ящику, тот бесшумно открылся и обнажил ряды клинков — опасных, даже на вид. Взял в руку один, похожий на длинный, слегка искривлённый меч-катану — прикинул на вес, попробовал пальцем лезвие и поморщившись сунул окровавленный палец в рот. Лезвие оказалось бритвенной остроты, или даже острее. Похоже — молекулярная заточка. В голове всплыло название клинка и применение: '...Панцирные существа, с бронёй на груди. Раконы или сераги'. Положил клинок на место, в зажим, взял серпообразный меч, семидесяти сантиметров длиной — ''агнарок'. Применение — существа с мозгом на спине — маркумы или дарказы'

Он перебирал клинок за клинком, и в голове всплывали всё новые и новые сведения, как будто включаемые прикосновением рукояти смертоносного устройства. Это продолжалось минут десять, пока Слава неожиданно не захотел поесть, и так, что живот забурчал. Он усмехнулся — ага, вот сейчас они ему пакость-то и устроят! Это рупь за сто!

Мотнув головой, скомандовал:

— Подай-ка мне бутербродов с колбасой, горячего кофе — только не совсем уж горячего — ииии...вот тварюги!

Не успел он закончить, как впереди появился непонятный объект — нечто здоровенное, похожее на белого медведя, только шестилапое и довольно длинное. Объект встал на четыре задние лапы и оказалось, что он вполне может управляться двумя плохими на вид чёрными клинками, сантиметров семидесяти длиной, с волнистыми, очень острыми на вид краями.

Память услужливо подсказала: 'Никрат. Планета Шедерон. Скорость, сила, обоеручный боец. Уязвимые места — шея, переносица, глаза. Совершает длинные прыжки до пяти метров с места. Очень опасен!'

Слава тут же выдернул из шкафа ганцелу — тот самый меч, похожий на катану, в левую руку взял овирон — короткий меч с прорезью мечелома ближе к рукояти и приготовился встретить 'очень опасного'.

Тот и правда умел совершать длинные прыжки с места — этот кентавроид пересёк пространство площадки буквально за один прыжок и сходу обрушился на человека. Его удары были очень, очень сильными, сталь звенела, принимая на себя всю энергию движений, но держалась. В глубине души Слава никак не мог принять того, что какой-то продукт симулятора может выглядеть как настоящий, бить, убивать, наносить повреждения, и потому немного расхоложено встретил этого противника. А зря... Атаки неслись одна за другой, удары сыпались молниеносно, и скоро Слава стал закипать — какого чёрта? Чего он не может свернуть башку этой 'галлюцинации'?

Наконец, его бешенство достигло какого-то предела, и у него в голове как будто бы переключился тумблер — движения кентавроида сразу стали замедленными, плавными, и Слава легко угадывал, куда пойдёт следующий удар. Опять возникло чувство предвидения — вначале призрачная рука с мечом, через секунду — та же рука, только реальная, опускается в виденную ранее точку. Стало гораздо легче.

Меч правой руки кентавра пойман мечеломом — движение, клинок вылетает в сторону, а в открывшееся место врубается ганцела, войдя почти наполовину. Но существо ещё живо, оно идёт вперёд, шатаясь, и забрызгивая Славу фонтаном из перерубленной шеи.

Отбил, круговое движение — меч погрузился в шею с другой стороны, практически снеся голову 'зверя'. Никрат захрипел, забулькал, и повалился под ноги человеку, выплеснув на него фонтан обжигающе-горячей крови. Славу замутило — всё было настолько реально — пахла горячая кровь, тяжёлое дыхание из пасти никрата, почему-то отдающее рыбой, запах звериного пота — и кровь, кровь на всём теле. Она стекала с человека, как будто его окатили томатным соком.

Слава сделал над собой усилие, чтобы не выблевать содержимое желудка, отошёл к оружейному шкафу и приказал:

— Стул! — пол выдал ему стул со спинкой, он уселся и расслабился, положив клинок на колени. Никрат некоторое лежал нетронутым, потом его туша как-то сразу пропала, как и кровь, залившая всё тело бойца. Слава пощупал свои ноги, руки — никаких засохших брызг, никакой кровяной корки — чист, аки младенец, если не считать пота, выступившего от интенсивного движения ииии...страха. Он давно так не боялся. Одно дело биться с человеком, а другое дело — со здоровенной помесью белого медведя и многоножки.

— Замечания? — спросил он в пустоту.

— Ты не веришь, что всё реально, и это тебя тормозит. Запомни — если тебя ранят — ранят по-настоящему. Не позволяй им тебя достать. Пока слабо. Долго думал, дал ему подойти в упор. Можно было закончить всё быстрее. Продолжай.

— Продолжу! — пробурчал Слава под нос так, чтобы не было слышно со стороны — когда пожру. Надеюсь, не выдам наружу всё, что положу вовнутрь — и уже громко, сказал — стол. Бутерброды, апельсиновый сок, тарелку щей, три бифштекса...да мать вашу! Вы достали, уроды! — он поднял меч и пошёл навстречу четырём людям — нет, не людям — похожим на людей существам, каждый из которых нёс в руке по странному оружию — что-то вроде цепа, или нунчаки, но только с довольно длинной цепью посредине, а на конце — лезвие длиной сантиметров пять.

Они помахивали этими лезвиями, недвусмысленно намекая, что сейчас будут шинковать этого жалкого белого на тонкие полоски. 'Грунты. Планета Суриган. Лесное племя. Высокая скорость, работа группой, высоко прыгают, прекрасно владеют аароном. Очень опасны!'

'Мать вашу! Да есть тут хоть кто-нибудь, кто НЕ очень опасен?! Типа бурундучка какого-нибудь, или же барана?!' — подумал он и метнулся к шкафу, доставая оттуда длинный шест с клинками на концах. Подпускать этих уродов на расстояние вытянутой руки равносильно самоубийству!

Грунты налетели как стая муравьёв и Слава начал отбивать их удары, уклоняясь, как резиновый, вращаясь из стороны в сторону. Опять ему казалось, будто его чуйка запаздывает на долю секунды. Впрочем, этого хватало, чтобы уйти от удара и суметь выбить запутавшийся на копье аарон из рук этого кривоногого существа.

Рывок! Аарон закуквыракался по земле — оборот — голова грунта покатилась по земле. Уклон, поворот...боль! Подрезал! Потекла кровь! Распорота мышца бицепса. Уклон — выпад — завоняло дерьмом и ещё один грунт на полу, корчится в муках. Удар — отсёк ногу, добил. Выпад раз, выпад два — ловок, отбивает своим цепом. Раз, раз, раз — прошёл! Морда врага рассечена. Или лицо...всё-таки они почти люди — если забыть про обезьянью сморщенную физию.

Не оглядываясь на трупы, пошёл к столу и сел перед чашкой со щами — уже слегка подостыли, стал срочно хлебать — когда следующая пакость вылезет? Эдак весь день голодный будешь метаться!

Точно. Опять выпустили!

— Вы пожрать-то дадите, негодяи! — возмущённо завопил Слава, и как будто ожидая его реплики раздался смех Халкора:

— Пожрёшь. Если на арене тебя не пристукнут! А пока — пошёл вперёд, придурок!

'Люди. Выше меня. Пятеро. Женщина? Две женщины? Опа! — у меня началось ЭТО. Голые бабы — как не отреагировать?! Вот тварюги же вы! Чем вооружены? Короткие мечи. На рукояти красные кисточки. Мечи вороненые. Зачем кисточки? Отвлекать внимание противника. Опять — 'очень опасны!' Без вас знаю, гадюки вы этакие! Меч, мечелом. Поехали!'

Слава извивался в вихре ударов, а их было столько, что он тут же получил три касательных ранения, не успев убрать тело. Оно так и реагировало — заторможено, с опозданием, с пробуксовкой. А тут, в мечевом бою, да ещё с десятью (!!!) клинками, любое промедление смерти подобно. Пока он клал двух первых бойцов — его исполосовали в полосочку.

Кровь начала капать с рук и стекать на пол — и всё это в дополнение к первой ране. Благо, что боль он чувствовал не очень сильно — например, удар, рассёкший ему кожу на плече и оставивший глубокий разрез в мышце, воспринимался как укол иголкой. С одной стороны это хорошо, понимал Слава, а с другой — боль, это признак того, что организму плохо, и если её нет, то организм не может в должной мере воспринять размер повреждений. То есть — его можно разрезать на кусочки, расчленить, а он будет чувствовать только небольшую боль, как от лёгкого пореза ножиком. Но ничего — двое уже на полу с перерубленной шеей и вспоротым животом. Осталось трое — тут уже легче. Теперь очередь третьего мужчины. Удар — круговой отбив — из бедренной артерии мужика хлещет кровь, заливая поле боя.