Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ты так в этом уверен? А вот я на твоём месте задумалась бы.
Тут парень наконец сломался.
— Что ты от меня хочешь?
Эли хищно улыбнулась:
— Бери топор и давай займись дровами. И вообще: либо мы с тобой по честному делим всю работу, либо я отказываюсь тебя кормить. Пусть дракон о тебе заботится, раз уж приволок.
Но принц никак не хотел сдаваться и все кобенился.
— Мне опять придётся прятаться, когда к тебе придут люди из деревни?
Сказать, что нет? Эли не собиралась ему врать. Но было обстоятельство, которое. По её мнению, могло примирить Диона с неизбежностью.
— Придётся, не спорю. Но не переживай: завтра последний теплый день, поэтому посетителей будет много, а вот уже послезавтра начнутся дожди и люди перестанут сюда ходить. Разве что по крайней нужде.
Вот тут она его неожиданно испугала:
— Ты хочешь сказать. что мы тут с тобой будем совсем одни?
— Примерно так.
— А долго?
Элидия завела глаза к потолку, прикидывая.
— Тринадцать декад. Конец осени, зиму и начало весны.
Эти простые слова вызвали у парня шок. Оказывается, до сих пор Дион не понимал, в какой каше оказался. Видимо, ему казалось, что они пересидят тут декаду-другую, а затем отправятся в его родную Нанарию. Чётко названный срок прояснил ему ситуацию. Вместо того, чтобы взять топор и идти работать, юноша рухнул на пол и зашёлся в беззвучном плаче.
Эли вздохнула, пожала плечами и вышла: утешать бедного принца она не собиралась. Её ждали дела.
* * *
Первый день в доме ведьмы оказался на редкость занятным. Дион многое узнал о жизни ведьм, получил к ночи ещё один костюм и пару рубашек, а также питался простой, но сытной и вкусной пищей. Но когда назавтра повторилось то же самое, он вдруг почувствовал себя в ловушке. Даже в пещере дракона было занятнее.
Там было ПРИКЛЮЧЕНИЕ! Самое большое и необычное событие в его жизни! Да, было страшно. Да, тяжело. Бежать оттуда с помощью доброй ведьмы показалось не только опасно, но и физически трудно, зато в глубине души Дион чувствовал, что наконец-то живёт полной жизнью. Ему казалось, что и дальше ситуация будет развиваться и становиться всё интереснее.
А его заперли в странном доме, приткнутом к скале, и не разрешают высунуть оттуда носа. Даже пообщаться с кем-то, кроме ведьмы, нельзя. На время визита сельчан она засовывает его в комнату и велит сидеть тихо, как нашкодившего мальчишку.
Не то, чтобы он хотел познакомиться со здешними крестьянами, но необходимость прятаться его угнетала.
На второй день Элидия решила приспособить его к труду по дому и заставила рубить дрова. Поначалу Дион вспомнил своего дядю Рейе, который лихо орудовал топором боевым, и попытался представить себе, что он тренируется.
Оказалось, между боевым и тем, что для дров, существует значительная разница. Его и держать надо по-другому, да и рубить деревянные чурки совсем не то, что головы. Совсем другие движения.
При первой же попытке сделать так, как учил мастер по боевым искусствам, Дион не только не разрубил чурбак, но отправил его в полёт прямо себе по колену.
Прежде чем показать, как правильно, наглая ведьма от души нахохоталась.
В конце концов Дион освоил это нехитрое дело, но стёр себе руки. Да, Элидия снабдила его рукавицами, но ему поначалу показалось унизительным их надеть: они были сшиты из тряпки в цветочек. Это он потом сообразил, что расцветка значения не имеет и его никто не видит. Но на ладони к тому времени надулись здоровенные водяные пузыри.
Элидия осмотрела его руки, покачала головой, проткнула мозоли, наложила мазь и забинтовала, намекнув при этом, что её необходимо слушаться, а то это плохо кончится для него же.
Дион и сам понял, но... Лучше бы она промолчала!
На следующий день руки зажили и Элидия снова вручила ему топор. Заодно показала объём работ. Под домом огромной кучей были свалены чурбаки. Их следовало разрубить и сложить поленницей в указанном ведьмой месте. Эли уверяла, что этого им должно хватить до весны.
Дион знал, что такое поленница, но никогда не думал, что рубить дрова и складывать их такой тяжёлый труд. Ему казалось, что он машет топором уже целую вечность, но, когда он выложил нарубленное в указанном месте, даже одного рядка не вышло. Было жутко обидно: он так старался! Получалось, эту работу ему не закончить и через год. Как же они дотянут до весны?
Надо сказать, процесс изучения жизни ведьм тоже застопорился. Подглядывание и подслушивание больше ничего интересного не давали. Все, кто являлись к Элидии за чем-нибудь, оказались простыми крестьянами и желания их были тоже самые простые: амулет от мышей, грудной сбор, капли от боли в животе, оберег для хлева и прочее в том же духе.
Занятно было смотреть, как игла и ножницы шьют ему одежду, тем более что Эли перенесла всю свою мастерскую в ту комнату, которую отвела принцу, но это заняло его только на короткое время. Процесс был монотонный и теперь Диона интересовал исключительно результат.
После трёх элегантных костюмов швейный короб перешёл на бельё, а затем на кожаные штаны и такую же куртку, а на очереди была одежда из меха. Как кожу, так и мех Эли вытащила из топчана, на котором принц спал: он одновременно служил ларём.
Теперь принц мог не сомневаться: одежда по сезону у него будет. Казалось бы, надо быть благодарным, но это чувство с каждым часом таяло как снег, которого он пока не видел. Унылое однообразие ведьминой жизни просто убивало, а он тут всего-то три дня!
Общение с Элидией тоже не ладилось: подай, принеси, унеси, положи, наруби... Можно было подумать, что она наняла его работником! На вопросы о своей жизни, правда, отвечать не отказывалась, но это были по сути краткие отговорки: душевной беседы не получалось.
Эли всё время была как-то напоказ занята: готовила, убирала, варила свои зелья и клепала амулеты, принимала страждущих, присматривала за швейным коробом и учила Диона держать в руках топор и пилу. Даже за обедом, когда сами боги велели вести беседу, она одной рукой отправляла в рот ложку за ложкой, а другой переворачивала страницы огромного рукописного фолианта, разыскивая там какую-то пропись или рецепт.
На просьбу Диона уделить ему время, отмахивалась: скоро зима, делать будет нечего, вот и наговоримся. С драконом тоже не знакомила, хоть и обещала. Зато работой нагружала.
И Дион взорвался. Когда Элидия поставила его к лохани и велела перемыть всю посуды, он заорал как бешеный. Отказался что-либо делать, да ещё и напомнил ей, что он принц, а не какой-то там! А она всего лишь простая деревенская ведьма! Да у них в Нанарии!...
И тут же получил по лицу грязной, мокрой тряпкой. От души так получил: щека горела, а по шее за ворот стекала выбитая из тряпки вода.
Принц стоял в шоке: никогда, никто, ни при каких обстоятельствах не поднимал на него руку. Даже папенька с маменькой. Ругали, зудели, пилили, но чтоб ударить?!
Он готов был убить Эли! Это было оскорбительно, унизительно, возмутительно! Но... справедливо. Дион был неблагодарным и за это наказан. А ведьма... Она же не знает, что наследных принцев бить нельзя.
А она продолжала бить его, на этот раз словами, и Дион почувствовал себя маленьким и никому не нужным. Принц? Какой он, к демонам, принц, если его страна далеко, а он даже дров толком нарубить не умеет?
Но самый страшный удар Элидия приберегла напоследок. Когда скандал вроде бы утих и Дион уже вроде на всё согласился: и рубить дрова, и мыть посуду и даже прятаться, и ведьма вроде бы сменила гнев на милость, он решился задать один простой вопрос: сколько ещё будет жить тут с нею вместе.
Ответ убил. Тринадцать декад! Тринадцать! Это же сто тридцать дней и ночей! И ладно бы это было всё! Потом ещё неизвестно сколько времени топать через весь континент...
Осознав это, Дион не смог сдержать слёз. Элидия же, вместо того, чтобы утешить и поддержать, пожала плечами и вышла в другую комнату.
Когда слёзы наконец кончились, Дион поднялся, взял топор и поплёлся на площадку за домом. Рубить дрова.
А вечером он увидел дракона. Было это так: после ужина он кротко возился у лохани с посудой, а Эли по своему обыкновению вышла посидеть на крыльце. Совсем недавно ушёл последний мужик из деревни, который просил для своей молодой жены заговор на плодовитость. Эли похмыкала, но вручила ему тканый поясок, велела вручить жене, чтобы она носила его, не снимая, а заодно сказать всей деревне, что теперь к ней — только за очень срочными и трудными делами. До весны.
Мужик покивал и ушёл довольный. Эли прокомментировала:
— Третью жену берёт, а детей нет. Но догадаться, что сам бесплодный — это ни за что! Надеюсь, его новая — баба с головой. Догадается, как и ему потрафить, и себя не забыть.
— Ты о чём? — удивился Дион.
Коварная ведьма засмеялась:
— Ты что, маленький? Если от этого мужчины дети не получаются, есть ещё и другие.
— А поясок?
Эли пожала плечами:
— А что поясок? Он вполне рабочий. Если мужик в порядке, то дитё с первого раза получится. А вот своего ума вложить не могу, уж извините. Её цинизм задел Диона за живое, так что когда она наконец ушла на своё любимое крылечко, то он даже почувствовал облегчение.
Пока Элидии не было, он вяло валандался с посудой и думал, как ему не повезло. Наконец собрал уже вымытые чашки и потащил их к сооружению из полок, которое Элидия гордо называла “мой буфет”. Проходя мимо окна, глянул и остолбенел.
Ведьма вовсе не сидела на крылечке, подперев рукой подбородок. Она стояла, вернее, даже висела на высоком, статном темноволосом парне. Даже навскидку можно было сказать, что он не имеет ни малейшего отношения к местным крестьянам. Широкие плечи могут быть у кого угодно, как и дублет из тонкой кожи, расшитый серебряной нитью, но такая осанка с головой выдавала человека благородного. Или дракона.
Дион замер, глядя, как черноволосый парень целует ведьму, а она что-то шепчет ему прямо в ухо. Вот тут ему стало действительно плохо. Он вдруг осознал, что уже присвоил Эли, считал её своей. Кем — не важно, но частью собственной жизни. А она, оказывается, с драконом. И не дружба у них вовсе, когда дружат — так не целуются.
* * *
Грару было уже совсем невмоготу. Он кружил над домом ведьмы на приличной высоте, да ещё прикрылся невидимостью, и всё для чего? Ему только мельком удавалось увидеть свою ведьму, а о том, чтобы поговорить или что-то большее и мечтать не приходилось.
А поговорить было надо. Он вспомнил кое-что и хотел обсудить это с подругой, а ещё больше желал убедиться, что бесполезный прыщ (прынц) не подбивает клинья под его женщину. Конечно, он не сомневался, что Эли его любит и ради кого попало не бросит, но только слишком уж она сердобольная. Мальчишка такой хилый и неприспособленный, начнёт его жалеть, а там может дойти и до демон знает чего.
Он распластал пошире крылья и завернул ещё один круг над крышей знакомого дома.
Как всегда в это время к Эли шёл и шёл народ, он видел эту нескончаемую вереницу с высоты. Один выходит из деревни, другой уже на полдороге, третий стучится у дверей, четвёртый в это время внутри, в доме, а пятый уже спешит вниз, прижимая ценный амулет к груди. Люди спешат, боясь к зиме остаться без нужного.
Ничего. Завтра пойдут дожди и горцы останутся в своей деревне. Вот тогда-то он и наведается в гости. Надо в конце концов познакомиться с принцем, тем более Эли на этом настаивает. А когда она оставит их наедине, Грар поговорит с цыплёночком. Объяснит, что нельзя трогать то, что принадлежит дракону, а то можно без рук остаться.
Грар дал ещё кружок над домом Эли и полетел к горам. Надо перекусить, а то сил совсем не останется. Пришлось поработать крыльями: стада горных коз уже откочевали в заповедные горные долины на зимовку, а до них было неблизко. Зато уже перед закатом, последним погожим закатом этой осени, он опустился на крыльцо Элидии с двумя отличными свежими тушами в когтях.
Это был почти ритуальный подарок. Перед тем, как улечься в спячку, он приносил своей ведьме мясо на всю зиму, а она вялила его и солила в бочке. Двух коз, конечно, маловато, ведь теперь у Эли есть ещё один рот, весьма прожорливый. Ничего, под дождём козы тоже неплохо ловятся.
Эли будто услышала Грара, хотя он действовал бесшумно. Выскочила на крыльцо и повисла у него на шее.
— Грар, миленький, как же я соскучилась.
Он гордо повёл плечами.
— Гляди, каких я тебе коз притащил: молоденьких, нежных.
Она потёрлась щекой о его грудь.
— Отлично! Спасибо тебе! Мне бы ещё столько и на зиму может хватить.
Грар отлично знал, что это кокетство. Он тоже решил поиграть в знакомую игру.
— А если два раза по столько? Хватит?
— Практически, — состроила ему умильные глазки Эли.
— Понятно. Ещё шесть коз...
— И мяса будет больше, чем мы с принцем сможем съесть за зиму, — быстро ответила Эли.
В её выводах Грар не сомневался. Ему столько — на пару обедов, не больше, но вот Эли — не дракон. К тому же она считает во много раз лучше здешнего учителя и очень хорошо умеет распределять продукты. Ни разу, проснувшись по весне, Грар не застал свою ведьму голодающей. Ох, нет. Было такое в первый год. Эли только-только перешла из пещеры в этот самый дом. Радовалась, обустраивалась, делала запасы... Когда он, очнувшись от спячки, навестил её, бедная девочка варила себе горсточку размятого между камнями зерна, сдабривая его последними каплями топлёного жира из горшочка. Ни мяса, ни солений, ни муки у неё уже не осталось, а сама она выглядела так жалостно: бледная, худенькая, в чём душа держится.
Но Это было первый и последний раз: с тех пор Элидия поднаторела в домашнем хозяйстве и чётко рассчитывала свои запасы. Обычно ей всего хватало аж до нового урожая. Значит, если сказала «ещё шесть», значит, так и нужно будет сделать.
Грар обнимал свою подругу и радовался, что она у него есть. Такая милая, добрая, ласковая и понимающая... Ну, с характером, не без этого. Ведьмы другими просто не бывают. Зато Эли всегда точно знает, когда можно и нужно этот характер показать, а когда надо засунуть его в карман и просто делать своё дело.
Его за эту авантюру с принцессой-принцем стоило прибить грязной тряпкой, а она, хоть и ругалась, делала всё, чтобы вытащить Грара из глупой передряги. Не её вина, что принц застрял в горах и раньше весны переправить его домой не выйдет.
И в сущности она права. Это он должен отнести паренька домой. Сам напакостил — сам и разгребай. Но только сейчас, в предзимнюю пору, силы дракона на исходе. Сколько коз ни слопай, а пронзать пространство он сейчас не сможет. Это была великая тайна. Даже Эли не знала и считала отказ отнести мальчика домой капризом, но на самом деле перед тем, как впасть в спячку, драконы запасали в себе согревающие силы магии и не могли тратить их ни на что другое. Иначе есть риск по весне не проснуться, а превратиться в каменную глыбу.
Ему и за принцем, тьфу, принцессой не следовало летать, но уж очень его тот тип раззадорил. А теперь вот она должна расхлёбывать то, что он заварил.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |