Маг для финального поединка

— И как? Кто же стал отцом супермена? Точнее, супермага.

— Представьте себе, подходящим кандидатом оказался я. А раз нужный маг — королевской крови, это породило тот самый план "Финального поединка", хотя поначалу мы ни о чём подобном даже не думали.

— Я один ничего не понимаю? Ты, Ваше Величество, отец супермага. Я — тот самый супермаг. Но ты мне при этом ещё и дед. Это что, следствие инцеста?

— Глупости, Витя. Я был подходящим магом с биологической точки зрения, но человек — ещё и социальное существо. Мои гипотетические дети от смертных женщин не могли претендовать на трон, потому что старший сын, наследный принц Михаил, жив и правоспособен. Возможно, его следовало убить, но я не смог этого сделать. Рука не поднялась. Что ж, у него тоже оказалась подходящая наследственность, так что супермагами стали не мои сыновья, а его. И дочери, естественно, — улыбнулся он Дине.

— Я ничего не могу сказать об остальных, но со мной вы наверняка промахнулись, — заявил Виктор. — Я очень похож на своего отца, так что твой сынок, Ваше Величество, дулся на моей маме напрасно. Если ты, конечно, не врёшь, и это действительно происходило.

— Не нервничай ты так, внучок. Твоя мама если и изменяла своему мужу, то не с принцем Михаилом. Но твой биологический отец — именно он. Всё дело в том, что мы подбирали женщин не только по генетическим показателям. Выбрали тех, у кого муж похож на Михаила. Нам требовалось, чтобы мужчина считал ребёнка своим. А зачатие происходило с помощью искусственного осеменения. Да, снова животноводство, а куда деваться? Только вместо пипетки использовался портал. Вы, ребята, даже не подозреваете, насколько сложно было создавать порталы с такой точностью. Просто ювелирная работа! Но мы справились.

— То есть, этот самый принц Миша трахал портал, а его сперма попадала в разных женщин?

— Не совсем так. Есть причина, по которой принц Михаил не может находиться рядом с порталом. И рядом с другими магами — тоже. Он — скиталец. Дина уже знает, что это такое, и завтра тебе объяснит.

— Даже не подумаю, — фыркнула принцесса.

— Это королевский приказ!

— Не рычи на неё, Ваше Величество, — попросил Виктор. — Она на меня обиделась, хотя во многом сама виновата. Может, завтра передумает.

— Не передумаю!

— Тогда будешь наказана! — рявкнул король. — Сейчас "Финальный поединок" — самое важное, и если ты отказываешься выполнить в нём свою незначительную роль, ты Крепости не нужна! Я и сам могу ввести его в курс дела. И неподчинения не потерплю! Ты изгнана на поверхность! Я уже жалею, что прикрыл тебя от его удара!

На лице девушки отразился страх, но в то же время не вызывало сомнений, что гордость не позволит ей подчиниться, невзирая на последствия. Она вызывающе вскинула голову и явно собиралась сказать какую-нибудь гадость, после которой отыграть назад станет невозможно. Виктору почему-то не хотелось, чтобы Дина серьёзно пострадала практически ни за что, и он решил вмешаться.

— Ты чего тут, собственно, раскомандовался, старый пень? — с напускным добродушием поинтересовался он.

От такой наглости Эдуард Сергеевич растерялся.

— Я, вообще-то, не пень, а король, — неуверенно возразил он.

— Вот как? А не ты ли говорил, что по вашим обычаям королём должен быть самый сильный боевой маг? — продолжил психическую атаку Виктор.

— Говорил, — отрывисто подтвердила Дина. — Собственными ушами слышала.

— А кто из нас самый, ты не забыл, Ваше пока ещё Величество? Ты слабее Феликса, а я — сильнее. Тоже твои слова. Значит, я сильнее тебя.

— Закон транзитивности, — пояснила девушка, уже пришедшая в себя. — Всё правильно.

— Ты пока что не сильнее, — возразил король, всё так же неуверенно.

— Да ну? По-твоему, мы с ней вдвоём с тобой не справимся? Да легко! — Виктор отчаянно блефовал, на самом деле он был уверен в обратном.

— А подданным объясним, что Витя — герой, а ты — жалкий неудачник, поставивший Крепость на грань поражения, — развила его мысль Дина. — Дед, скажи, оно тебе надо?

— Да вы оба ненормальные какие-то! — разъярился Эдуард Сергеевич. — Ты же сам хотел её убить, я и остановил-то тебя в самый последний момент! Почему теперь не даёшь её наказать? А она сначала отказывалась тебе передать нужные сведения, а сейчас, гляди — с удовольствием подгавкивает!

— Да, кстати, — Виктор поднялся с королевского кресла, подошёл к Дине и стал перед ней на одно колено. — Принцесса, я приношу самые искренние извинения за своё несдержанное поведение, — он говорил первое, что приходило в голову, не заботясь, соответствует ли оно придворному этикету, о котором не имел ни малейшего понятия.

— Я тебя прощаю, принц, — радостно улыбаясь, ответила ему девушка и протянула руку для поцелуя.

Виктор прижался губами к её ладони, и от этого прикосновения она заметно вздрогнула и покраснела.

— Фу, смотреть противно! — возмутился король. — Разве так особа королевской крови должна даровать прощение обидчику?

— Лучше бы поучился, как лицо королевской крови должно себя вести, совершив ошибку, — отпарировала Дина. — Витя, хватит нам этих дурацких лекций. Идём, расскажу тебе о скитальцах и особенно об одном из них, о нашем отце.

Попрощавшись с Эдуардом Сергеевичем, Их Высочества покинули королевский кабинет. Король, тяжко вздохнув, достал из недр своего рабочего стола початую бутылку коньяка и сделал пару глотков, впрочем, небольших. Только после этого он позвонил супруге.

— Что-то случилось? — обеспокоенно поинтересовалась она.

— Только что Дина мне нахамила, а наш призовой боец вступился за неё и бросил мне вызов.

— Надеюсь, ты отказался от поединка?

— Да как-то вопрос замялся сам собой.

— Вот и отлично. Продолжай в том же духе. Скоро всё так или иначе решится.

— Перед этим он Дину чуть не прикончил. Мне пришлось вмешаться.

— Правильно. Пусть девка ещё поживёт. Может, на что-нибудь и сгодится. Но как ему удалось?

— Застал её врасплох. Она же, как и ты, носит огромные каблучищи. Вот и потеряла равновесие в самый неподходящий момент.

— Хорошо. Ты ему рассказал историю "Финального поединка"?

— Да, но не всю. Не успел, начался идиотизм с неподчинением и вызовом.

— Плохо. Заваливай его информацией каждый день. Он должен непрерывно узнавать что-то новое, причём только правду. Расскажи о скитальцах, о Демоне, о королевских династиях, в общем, о чём хочешь, лишь бы помногу.

— Раньше ты мне этого не говорила. Планы изменились?

— Немножко. Феликс собирается отклонить вызов.

— Рассказывать об этом Вите?

— Да. И о том, как мы заставим Феликса — тоже.

— Катя, клянусь тебе, этот парень не победит Феликса. Он очень слабый маг. Очень!

— Милый, у меня предусмотрено абсолютно всё. Не сомневайся, враг будет разбит, победа будет за нами. Ты хочешь ещё что-нибудь спросить?

— Нет. Пока! Целую!

— И я тебя.

В трубке раздались гудки отбоя, и Эдуард Сергеевич положил её на базу. Он не разделял с королевой её безоговорочную уверенность в успехе. А ещё он не мог понять юную принцессу. Почему она так быстро забыла, что её избранник пытался её убить? Неужели она настолько ослеплена любовью? Да, считать, что сексуальные проблемы Их Высочеств остались в прошлом, пожалуй, несколько преждевременно.

Ещё раз вздохнув, король вновь потянулся за коньяком.

* * *

Даже прочитав письмо трижды, Валентина Борисовна не могла решить, писал ли письмо её сын, или кто-то, выдающий себя за него. Витя, обращаясь к ним двоим сразу, всегда называл их "родители", а не "мама и папа". Слова "обнимаю и целую" тоже как-то с ним не вязались — не склонен был парень к сюсюканью, считая это больше присущим девчонкам.

Она попыталась представить сына, произносящего текст письма, как речь. Не получилось, никогда в жизни он такого бы не сказал. К тому же, второй абзац показался ей абсолютно бессмысленным. Может, это шифровка? Если он похищен, разумно ожидать, что он воспользуется шифром.

— Костя, ты с ним никогда не играл в шифровальщиков? — спросила она.

— Нет. А жаль. Думаешь, он что-то написал между строк?

— Он или не он, пока не знаю. Но что-то тут есть, во втором абзаце.

— Если ты права, ключ — в первом абзаце. И шифр самый простой.

Пару минут она, шевеля губами, перечитывала первый абзац, но безрезультатно.

— Нет тут никакого ключа, — наконец, уверенно заявила она.

— Дай, я посмотрю, — попросил муж. — Может, всё-таки есть, и я его найду.

— Погоди. Очень простой шифр, говоришь? Тогда его можно прочесть и без всякого ключа, — она вновь погрузилась в чтение, и вдруг ахнула: — Это чья-то злая шутка! Витя не мог такого написать матери!

Константин Петрович взял письмо из ослабевших пальцев супруги и быстро его прочитал.

— Валя, ты ошиблась, ключ есть, это тройка. Сейчас гляну, что тебя так сильно впечатлило, — он ненадолго замолчал. — Ага, понял. Действительно, несколько грубовато сказано. Как звали ту тварь, которая его оклеветала? Дина?

— Да.

— Значит, эта матерщина обращена к ней. Нам же Витя передаёт, что она тут замешана. Но я уверен, что это ещё не всё. Что-то не припоминаю, чтобы мы втроём пели песни из мультиков. Да и смотрели ли мы их втроём?

— Иногда смотрели.

— Но не пели, это точно. Я думаю, он хочет, чтобы мы глянули мультик с песней о маленьком ослике. А может, чтобы послушали песню. Ума не приложу, зачем.

Константин Петрович включил компьютер и поискал в интернете. Песня нашлась сразу же, но ни он, ни Валентина Борисовна ничего особенного в ней не услышали. А вот песня гусеницы впечатление произвела.

— Я понял! — заявил отец. — Гусеница поёт о том, что нужно делать всё наоборот. И сам мультик так называется. Уверен, что это относится к следующему абзацу письма. На, Валя, читай, только не спеша. А я буду переводить.

— Со мной всё в порядке, — прочитала Валентина Борисовна.

— Он в полной заднице.

— Меня окружают честные и порядочные люди.

— Вокруг него лживые скоты.

— Я тут в полной безопасности.

— И так всё понятно.

— Мне так хорошо, что я в восторге просто парю над землёй.

— Хреново ему там.

— А причём тут "над землёй"? Он обычно так не говорит.

— Значит, Витю держат где-то в подвале. Других подземелий у нас нет. Продолжай.

— Девушка, которая мне очень нравится, тоже здесь.

— Не понял, если честно. Не девушка, а кто? Юноша? Или имеется в виду, наоборот по возрасту? Старуха?

— Наверно, Костя, девушка — это девушка. Только она ему совсем не нравится. Это та мерзавка!

— Согласен. Мы уже и так знаем, что она там. Читай дальше.

— Дальше я и сама переведу не хуже тебя. Витя просит о нём побеспокоиться, и обязательно показать его письмо полиции, а ещё лучше, федералам. Это дело именно их. И Витя пишет, что хотел бы сказать что-то ещё, но не может.

— Здорово придумал сынок! Что будем делать? Ты не хотела сотрудничать с тем майором.

— Какая разница, чего я хотела, а чего нет? Звони ему сейчас же!

— Подожди. Я кое-что вспомнил. Отец иногда говорил о подземных не то людях, не то гномах.

— Шахтёрах?

— Нет, они под землёй жили, а не работали. Странно всё это.

— Что он о них говорил?

— Не помню. Отложилось, что такие есть, а хорошие они или плохие — понятия не имею. Сколько лет-то прошло! — Константин Петрович сокрушённо покачал головой.

— Толку от твоих воспоминаний! — возмутилась женщина. — Звони своему майору, и всё ему расскажи.

Майор Нежный вовсе не обрадовался позднему звонку, и не собирался этого скрывать. Константин Петрович попробовал ему объяснить причины такой срочности.

— Понимаете, товарищ майор, мы получили...

— Не болтайте по телефону, я вас очень плохо слышу, — прервал его Нежный. — Раз уж я всё равно тут неподалёку, заскочу к вам, но берегитесь, если беспокоите меня в нерабочее время какой-то ерундой!

Он прервал связь, а Константин Петрович так и застыл с телефоном в руках.

— Майор сейчас приедет, — сообщил он жене. — Он злой, как чёрт.

— Почему он не захотел выслушать тебя по телефону?

— Тут, как раз, всё понятно. Он сказал: "не болтайте по телефону".

— Ну, и что?

— Ты разве забыла? Плакатики такие были, "не болтай по телефону, болтун — находка для шпиона". Телефон прослушивается.

— Кем?

— Гномиками, наверно. Сама догадайся.

* * *

Лучшим местом для лекции о скитальцах Дина сочла собственные апартаменты. Идти через портал Виктор не хотел, тем более, Эдуард Сергеевич говорил, что все обитаемые помещения Крепости расположены возле Локатора, а значит, неподалёку друг от друга. Однако Дина категорически заявила, что не собирается путешествовать на каблуках по неровному каменному полу, и пришлось согласиться на портал.

Комната принцессы, совсем небольшая, была обставлена со странным сочетанием вызывающей роскоши и вопиющей убогости. Голые стены, голый пол, освещение — единственный факел. У стены под факелом — аккуратно застеленная двуспальная кровать с толстой периной, явно очень дорогая, у её изголовья — полочка с книгами, исключительно беллетристика. В другом углу — письменный стол красного дерева, возле него — ещё одна книжная полка, на этот раз с книгами по физике и математике. Над столом тоже предусмотрели факел, но он сейчас не горел. Стоящий на столе компьютер выглядел вопиющим анахронизмом. Завершали картину два больших антикварных гардероба под одежду и обувь.

— А ты чего ожидал? — расхохоталась Дина, глядя на ошарашенного столь спартанской обстановкой принца. — Думал, апартаменты принцессы Крепости — как минимум Букингемский дворец? Размечтался! Не забыл, что у нас с тобой подданных чуть поменьше, чем в Британской империи?

— Вроде, я так понял, нехватки помещений у вас тут нет. Меблировка — ладно, но почему только одна комната?

— Меньше убирать. Можно было бы, конечно, завести служанку или там горничную, но не хочу, чтобы у меня лазили посторонние. В одной комнате поддерживать порядок несложно, особенно если использовать магию, а в нескольких — не хочу. Так, хватит пустой болтовни.

Дина села на кровать, сбросила туфли и немного помассировала ступни.

— Дедушка, конечно, старый осёл, — заявила она. — Но насчёт вреда от высоких каблуков он прав. Ноги жутко гудят, хоть я и ходила совсем немного. Видишь, на какие жертвы вынуждены идти порядочные девушки, чтобы понравиться таким, как ты? А вы, подлые, не цените.

— Мне твои жертвы до одного места, — буркнул Виктор.

— Фу, как грубо, — она обула извлечённые из-под кровати мягкие тапочки и понесла свои туфли к шкафу. — Что стоишь столбом? Раздевайся! Твоя одежда пахнет тюрьмой, да ты и сам этой вонью пропитался. Одежду надо постирать, а тебя — помыть.

Дина поставила обувь в нижнее отделение, и стала раздеваться, аккуратно пристраивая каждую снятую вещь на "плечики" или полку.

— Ты что это делаешь? — немного смутился парень. — Совсем стыд потеряла?

— Что делаю? Переодеваюсь в домашнее. Если тебе противно смотреть, никто не заставляет. Выходить куда-то ради того, чтобы не ранить твою скромность, я не собираюсь, — она запахнулась в лёгкий коротенький халатик и повернулась к нему. — Ты так и будешь стоять? Или пойдём мыться?