Защитники человечества

Джорелл огляделся, на пятом он нашел Дутанора, который сидел за столом в левом углу комнаты. Он не спеша подсел к нему.

— Ты опоздал. Я сижу тут уже около часа и очень проголодался, — возмущенным голосом сказал Дутанор. За два года Дутанор также немного изменился. Его темные волосы стали немного длиннее, а под левым глазом появился едва заметный шрам. По телосложению Дутанор стал немного крепче. Одет он был в мешковатые черные брюки, заправленные в зимние сапоги на шнуровке. На нем был чешуйчатый стеганный акетон черного цвета. Поверх которого, была красная кавалерийская двуслойная прямая котта до середины бедра, с "крыльями" по локоть. Подкладка была белоснежного цвета, а по бокам котты была шнуровка. На спине красовался огромный синий герб ордена.

— Ну уж извини, меня задержали, — Джорелл сел за стол и позвал официанта.

Улыбка тут же появилась на его лице, ведь позади Дутанора уже вовсю разгоралась драка под веселую музыку. Однако, это никак не мешало остальным гостям сидеть и дальше отдыхать, со смехом наблюдая за происходящим.

— Как проходят твои тренировки? — спросил Дутанор, будто бы совсем не замечая драку у него за спиной.

Джорелл не слышал его, так как его внимание было полностью сосредоточено на том, чтобы уследить за стулом, летящим в одного из зачинщиков драки.

— Джорелл! Ты слушаешь меня?!

— Что? А да, прости, я засмотрелся на драку, — к этому моменту к столику подошел официант, после чего принял заказ у обоих.

— Я спросил тебя, как проходят твои тренировки?

— Тренировки? Да в целом хорошо, правда, хотелось бы результат получше. Каждый раз, когда я думаю, что вот-вот добьюсь цели, она ускользает от меня еще на пару шагов вперед. А у тебя что?

— Улькиус хорошо меня гоняет, прогресс наконец-то есть, но тоже не так быстро, как хотелось бы. Хотя, я благодарен тому, что он просто есть, -Дутанор был рад, что он наконец-то снова начал расти в силе. Пусть и медленно, но все же какой-то прогресс.

— Так к чему ты это спросил? — сказал Джорелл. Дутанор наклонился в сторону Джорелла, после чего едва громким голосом начал говорить.

— Я подслушивал разговор Улькиуса и Ампелайоса, — Джорелл тут же с ухмылкой взглянул на него. — Не специально конечно, просто так получилось, — оправдался Дутанор, — Ну так вот, намечается что-то серьезное, Джорелл. Они всё говорили о шансах на выживание. Ампелайос очень беспокоился, что у нас мало сил для чего-то, правда я так и не услышал, для чего же именно.

— Мне это говорят с того момента, как я тут очнулся, Дутанор. Я тоже пытался выяснить, о чем идет речь, но все безрезультатно. Еще Линтранд куда-то пропал, уже два года как.

— Не только он, высших защитников также нет, пропали все четырнадцать человек, — Дутанор увидел, что к ним идет официант с заказом и отодвинулся от Джорелла.

Официант расставил блюда и напитки на стол, едва он отошел от столика, Джорелл сказал:

— Да, конечно, это все странно, но здесь ничего не поделать, единственное, что мы можем, это стать сильнее. А пока давай выпьем, Дутанор, и повеселимся здесь с ребятами. Кстати, еще нельзя забыть об Ампелайосе, вечером он нас ждет у себя.

— Ты прав, — Дутанор приподнялся и выкрикнул, — Друзья, предлагаю тост. За орден, за защитников, за хорошую выпивку и хорошую драку! А также, чтобы Донни наконец-то выиграл хоть один бой, — все рассмеялись и с криками одобрения подняли кружки. Даже Донни прекратил драться, чтобы выпить за такой тост. Но его противник останавливаться не собирался, в результате чего Донни был отправлен в нокаут. Веселая попойка продлилась несколько часов. Перебив всю мебель и даже деревянные кружки, огромная шумная кампания побитых мужиков выкатилась на улицу.

Постояв еще немного и обсудив насыщенный вечер, все разошлись по своим домам. Джорелл тащил Дутанора на своем плече, в отличие от него, он совсем не пил. Медленно они плелись по полупустой главной улице.

— Идиот, и зачем ты так напился? Нам же сейчас к Ампелайосу. Тебе не стыдно там так будет сидеть?

— Плевать на него, он отказался меня тренировать, как ни в чем не бывало, и начал тренировать тебя. Хотя он никогда не отказывался от своих учеников. Что в тебе есть такого, чего нет у меня, Джорелл? Чем ты лучше меня? — пробубнил Дутанор.

— Я ничем не лучше тебя, ты себе выдумываешь. К тому же, тебе известно, что Линтранд приказал Ампелайосу, у того просто не было выбора.

— Да плевать ему хотелось на приказы Линтранда. Выбор есть всегда, не-ет Джорелл, он что-то в тебе разглядел такого... — Дутанор пристально посмотрел на него. — А, ладно, забудь, это я так, пьяный просто, вот и несу всякую чушь, — они прошли еще несколько метров, после небольшой паузы Дутанор сказал.

— Скажи, Джорелл. Ты когда-нибудь был влюблен?

— Да, когда-то давно, а почему ты спрашиваешь?

— Мы с тобой ни разу не поднимали эту тему, сколько знакомы, но раз я выпил, то можно. Я влюблен в одну девушку, но никак не могу ей признаться в этом.

— Что, серьезно? Ты не боишься, когда Улькиус лупит тебя до полусмерти, а признаться в любви у тебя коленки трясутся? — Джорелл слегка рассмеялся.

— Это совсем другое, она такая красивая, Джорелл, и очень сильная, о ней мечтает почти каждый мужчина в нашем городе. Но они не любят её так, как я, они лишь хотят ее тело, хоть и никогда не скажут подобное вслух. Я вижу, каким животным взглядом они смотрят на нее, мне хочется вырвать им всем глаза, но я такой слабак, что я не смогу.

— Полегче, Дутанор, любовь уже много достойных мужчин свела с ума или в могилу, такие высказывания не делают тебе чести, и уж тем более добра.

— Да, прости, я безнадежен, черт побери, само вырвалось, — Дутанор уже немного отошел от сильного опьянения и смог передвигаться самостоятельно, илуний в его теле делал свое дело. Он посмотрел наверх, снежные хлопья медленно спускались ему на лицо.

-Понимаешь, Джорелл, у вас, там, во внешнем мире, любовь другая. Она такая доступная и раскрепощенная, но здесь все иначе. Здесь, если говоришь люблю, то это навсегда, здесь любовь чиста. Поэтому не так страшно быть забитым до полусмерти, чем сказать эти три слова. Если ты выбрал однажды, за второй раз тебя будут презирать. Она может быть с любым, достоин ли я её?

— Ну, ты не узнаешь, пока не попытаешься, верно? — Дутанор посмотрел на Джорелла после сказанного им, тот улыбался.

— Никогда не знаешь, когда твой день может стать последним. Даже к бессмертному Линтранду это относится, меч в груди никто еще не отменял. Так что не смотри на других и поступай по-своему, пока есть возможность, -Дутанор задумался, затем пошарил рукой за пазухой и достал бумажку, после чего протянул ее Джореллу.

— Вот, держи, как ты просил, не хотел тебе давать её в пабе, чтобы не испортить вечер, но я знаю, как тебе важно это узнать. Знаешь, поначалу ты мне казался ужасным парнем, просто демоном воплоти, но я ошибался... это так, к слову.

— Ага... — выговорил Джорелл, не придав значения его словам, приняв их за пьяный бред.

— Я все еще не могу тебе сказать, как бы ты не просил, что сейчас творится в мире, но там все хорошо, верь мне, — Джорелл молча взял бумажку, Дутанор пошел слегка впереди.

Джорелл раскрыл её и начал читать, пройдя несколько метров вдруг резко остановился. Он смял бумажку, после чего кинул на землю и, крича, начал топтать её ногой. Выкрикивая самые матерные слова, которые знал, после еще нескольких минут гнева, Джорелл сел на снег, чтобы успокоиться. Дутанор, уже почти протрезвевший, при помощи илуния продолжал идти медленно вперед. "За два года знакомства с тобой, Джорелл, и твоих рассказов о себе, я понял, что жизнь и вправду за что-то ненавидит тебя. Интересно, это ли стало причиной того, что ты сделал? Ты как-то сказал мне, что все мы умрем в конце, вне зависимости от того, как живем. А когда я привел тебе в пример Линтранда, ты усмехнулся и сказал, что смерть доберется и до него, рано или поздно. У тебя всегда был какой-то пессимистичный взгляд на жизнь, поэтому, наверное, вся твоя жизнь наполнена лишь плохим", — думал про себя Дутанор. Он дошел до дома Ампелайоса, после чего еще десять минут стоял у его дома и ждал Джорелла, пока тот, наконец, не подошел.

— Держишься? — спросил Дутанор.

— В порядке, переживу, в конце концов, я сделал все, что мог, — Джорелл глубоко вздохнул. — Ну, пошли, Ампелайос уже наверно заждался, не будем его расстраивать.

Дверь открылась до того, как они в нее постучались, и в ней появился Ампелайос.

— Да, я уже вас заждался! Какого хрена вы тут стоите и разговариваете вместо того, чтобы уже зайти внутрь?! Моя жена весь день старалась на кухне, чтобы накормить вас, оболтусов. — Ребята тут же поспешили зайти в дом. Ампелайос принюхался.

— Дутанор, ты что, напился уже где-то? — он пристально посмотрел юноше в глаза.

-Нуу... мы это, выпили немного... так новый год же, и вообще, старик, я уже давно не ребенок! — Дутанор тут же получил оплеуху.

— Мне плевать, ребенок ты или нет, и что ты пьешь. Я тут, значит, весь день жду в одиночестве, чтобы поскорей с вами напиться, держусь, специально не пью отличное вино, которое достал из погреба! А ты в это время напивался вовсю в веселой компании, скорей всего в пабе.

— Ну извини, я не знал! — начал было оправдываться Дутанор, но Ампелайос не дал договорить.

— Что мне твои извинения, проходите уже скорее внутрь. Джорелл, ты как-то странно выглядишь, что-то случилось?

-Все в порядке, Ампелайос, просто вспомнил кое-что из прошлого, — с печалью в голосе ответил Джорелл и повесил свой тренч на вешалку.

— Чтобы это ни было, оно осталось в прошлом, люди, застрявшие там, не живут, уж я то знаю. А теперь проходи, время праздновать.

Джорелл прошел в гостиную вслед за Ампелайосом. Она была полностью украшена гирляндами и свечами. В углу стояла украшенная ёлка, а камин приятно согревал. Стол был заставлен разными вкусностями. Вокруг Джорелла от радости начал бегать мастиф Ампелайоса по кличке Альфа. За два года собака сильно привязалась к Джореллу. За столом уже сидели Айола и Улькиус, новогодняя ночь обещала быть прекрасной. Компания все время шутила и смеялась. Ампелайос рассказывал о своих победах над тем самым великим Гераклом и Зевсом, а Джорелл с Дутанором все слушали и слушали. Он говорил о том, каким мир был раньше и каким он стал, о том, что, казалось бы, не возможно, и о том, чего точно не могло быть. Мир — одна большая загадка, подумал тогда Джорелл, изучить который, не хватит и ста жизней. Разве справедливо поступила природа, дав людям такой маленький срок? Компания сидела до утра, никто не хотел уходить, но, как говорится — в гостях хорошо, а дома лучше. Они разошлись, полные приятных воспоминаний. Все они с нетерпением ждали снова встречи друг с другом, а Джорелл понял, что все же обрел дом и поклялся сам себе, что защитит его, чего бы ему это не стоило, и какая бы беда не пришла, он будет биться насмерть.

В обед Джорелла разбудила музыка, поначалу он разозлился, что проснулся, но лишь на мгновенье, вслушавшись, он потерял дар речи. Это была прекрасная музыка. Она вызывала у него мурашки по коже, музыка словно говорила ему: проснись и посмотри, в каком прекрасном мире ты живешь. У него появилось желание побежать, свернуть горы, сделать хоть что-нибудь физически. Мелодия пробуждала в нем бурю самых светлых эмоций. Под окно, он услышал рев огромный толпы. Джорелл накинул махровый черный халат и выбежал на балкон, чтобы посмотреть, в чем дело.

Он глянул вниз и увидел там огромную толпу людей. Все жители смотрели наверх и скандировали ободряющие крики и аплодисменты. Джорелл оглянулся по сторонам и увидел на соседнем балконе мужчину. Он сидел прямо на краю перилл, свесив одну ногу, в руках у него была гитара на которой он играл, а перед ним, в воздухе, парил целый оркестр инструментов из илуния. Вместе они создавали эту прекрасную мелодию. Даже само солнце будто бы освещало лишь то место, где он сидел, а его голос был еще бесподобней, чем мелодия. Однако в ней не было слов, лишь один затяжной вокал, который захватывал дух Джорелла.

На мужчине был алый капюшон, темно-синий кожаный нагрудник, исписанный белоснежными узорами, а длинный алый плащ извивался под ним с левой стороны. Под нагрудником виднелась алая рубаха и алый жилет-платье, торчащий из-под него с синими заостренными вставками внизу. Его правое плечо украшал серебряный пластинчатый узорчатый наплечник, а на ногах были обычные темно-синие хлопковые штаны, черные книмиды-поножи и длинные черные сапоги из мягкой кожи.

Джорелл дослушал мелодию, не осмеливаясь прервать её, но как только она прекратилась, магия музыки рассеялась, и он снова словно стал самим собой. Он нахмурил лицо и спросил:

— Кто ты такой? — мужчина посмотрел в его сторону, затем снова повернул голову вдаль и, слегка побрынькивая на гитаре, ответил.

— Кто я такой? Ты видимо не здешний, раз спрашиваешь меня об этом. Да и к тому же, это я должен тебя спросить, что ты делаешь в комнате Улькиуса и кто ты, собственно говоря, такой? — спросил незнакомец приятным голосом.

Джорелл призадумался: "В комнате Улькиуса? Так вот, кто здесь раньше жил... Вот засранец, и он так и не сказал мне об этом за два года", -затем он обратился к незнакомцу:

— Я не знал, что здесь живет Улькиус, к тому же, он не против, так как ни разу не говорил мне об этом за два года, а сюда меня поселил Линтранд.

— Линтранд? — мужчина встал и слез с перилл, подойдя на балконе в сторону Джорелла. Под капюшоном открылось его лицо, точнее, это была белая маска амфитеатра, на одной половине которой было изображено смеющееся лицо, а на другой лицо печали. — За какие это заслуги он тебя сюда поселил? Я не вижу в тебе силу и никогда не слышал о тебе, чем ты можешь быть полезен ордену?

— Наверное, ничем, но я не вру, Линтранд и правда разрешил мне тут жить и Улькиус против тоже ничего не говорил.

— Ладно, какой смысл спорить. Раз ты здесь, значит Улькиус с Линтрандом и вправду не против, — незнакомец перемахнул через пятиметровую пропасть между их балконами и приземлился позади Джорелла. Как только он выпрямился, оказалось, что они были одинакового роста.

— Прости, что не представился сразу, мое имя Ильмарио?н, — он протянул руку Джореллу и тот ответил взаимностью.

— Рад знакомству, меня зовут Джорелл. Эта мелодия и твой голос, признаю, ничего прекрасней я не слышал, — яркие впечатления все еще не оставляли его.

— Значит, Джорелл... хм, спасибо, ты не первый, кто мне это говорит. Воистину, природа наградила меня прекрасным голосом. Теперь ты будешь слушать мои мелодии почаще, ведь я каждое утро играю их со своего балкона, чтобы людей порадовать, — он прошел в комнату Джорелла и осмотрелся, тот двинулся в след за ним.

— Это благородно с твоей стороны, но где ты был все это время? Я здесь два года, но тебя ни разу не видел, — спросил Джорелл.

— Я был отправлен на задание по приказу Линтранда пять лет назад, — Ильмарион сел в кресло за столом, положив ногу на ногу.