Студент на агентурной работе

Я замер переваривая услышанное, — Шиза пошли обратно, — мне что-то расхотелось становится властителем мира и сильно захотелось просто спокойно пожить

— Мы не можем, магия не работает,— растерянно проговорила симбиот.

— Как это, мы же сюда попали? -удивился я.

Попасть попали, а выйти не можем. -ответила Шиза.

— Ну когда я поумнею! — паника медленно но неумолимо стала затоплять все мое сознание.

— Второе правило агента, — произнесла Шиза.

— Второе правило агента,— повторил я за ней. — Какое правило агента? Шиза ты что несешь? Нам спасаться надо!

— Второе правило агента, — надежда умирает после смерти агента,— напомнила мне мои же слова мой ангел хранитель.

— Точно девочка, тут должен быть черный выход, в храмах всегда делали парадный и служебный входы, — приободрил я себя. — Пошли его искать!

И держась за стену в полной темноте, стал осторожно двигаться вперед. Через несколько шагов я нащупал ступеньки уходящие вниз и стал спускаться, чем ниже я спускался тем более отчетливо проявлялись стены, или мое зрение подстраивалось, или становилось светлее.

— Точно храм! — подбодрил я себя, — уже что-то можно рассмотреть и там может быть выход.

— Или гробница, — пессимистично произнесла Шиза.

— Да чтоб тебя! — выругался я, — не накаркай.

Становилось действительно светлее и свет просачивался из-за поворота, куда я хотел повернуть, под ногами что-то загремело и посмотрев под ноги, я с испугом остановился. У моих ног лежал череп, который я случайно задел. Присел и взял в руки костяшку, на меня пустыми глазницами смотрел человеческий череп.

— Все таки гробница! — внесла свою лепту во вновь начинающую панику Шиза.

Ответить я ей не успел.

— Папа этот ты? — из темноты раздался детский голос, это прозвучало как набат в полной тишине настолько неожиданно, что я выронил череп и грохнулся на задницу.

Я услышал стук своего сердца набатом бьющего в ушах, хотя оно в это мгновение улетело в пятки, череп катился по каменному полу, разрывая тишину как грохот пушек. На меня напала оторопь. А Шиза понуждала идти. Но все мое тело слвно одеревенело. Пересилив себя я встал и ступая на цыпочках я подошел к углу, и осторожно выглянул. В метрах пяти от меня под тусклым светом цветной фрески занимающей пол стены стоял маленький мальчик лет четырех или пяти не больше. Полностью обнаженный, он внимательно смотрел на меня.

— Я тебя заждался уже, — сказал он.

Глядя на ребенка я не мог не осознать нереальности происходящего, и в полном ступоре просто смотрел на него. При этом с ужасом который поднимался в моей душе, боролась Шиза.

— Шиза ты что-нибудь понимаешь? — мысленно спросил я. — Ты видишь то же что и я, или у меня галлюцинации? Мне было трудно понять, здесь реально стоит ребенок или это навеянное колдовство.

— Я вижу ребенка, — ответила Шиза.

— Я тоже! — Надо было что-то делать, вечно стоять и пялится на мальчика из-за угла, мне не позволяло ограниченность срока моей жизни. Три раза глубоко вздохнув, я вышел и направился к мальчику. — Ты что тут делаешь? — это первое что мне пришло в голову его спросить.

— Ты что забыл? — обиделся он, — ты оставил нас с мамой, а сам ушел, сказал, что скоро вернешься. Я ждал, ждал, а тебя все нет и нет. Мне скучно и мама не разговаривает, с Божей мне играть уже надоело. — Из мальчика лились слова, которые ничего не проясняли, а только еще болше внушали ужас и трепет. Переборов свой страх я спросил,— а где Божа?

— Пойдем покажу, — он развернулся и пошел, — он хороший, я тебя с ним познакомлю, — продолжал говорить он, не оборачиваясь. На непослушных ногах, я двигался следом, при этом все мои чувства просто вопили. — Бежать! Бежать! Но куда можно было отсюда убежать?

Мы прошли в зал с высоким потолком и расписанными колонами, на них светились изображения, людей, животных и каких то существ напоминающих людей, но это были точно не люди. В них было что-то знакомое, но разглядеть я их не успел.

— Вот Божа, — сказал ребенок и подошел к кучке костей горкой лежащие на полу, он присел, и стал складывать их как складывает земной ребенок кубики.

К ребрам он прикрепил череп, потом кости рук и ног. Получился скелет, который, пошевелился и поднялся.

— Божа, это папа, — сказал мальчик, скелет повернул череп и посмотрел на меня, в его пустых глазницах разгорались красные огоньки. Меня затрясло. Мальчик это почувствовал и сказал, — не бойся, Божа не злой.

Проглотив комок стоявший в горле. Я смог выдавить, — А где мама?

— Она давно спит, пойдем покажу, он встал и пошел в глубину зала, за ним громыхая костями следовал Божа.

— Шиза тут магия есть, смотри скелеты оживают, давай пробовать.

— Здесь другая магия, она основана не на тех принципах, что используем мы, это что-то очень древнее и внушающее ужас.

Среди высоких колон с росписями, на каменном постаменте стоял саркофаг из желтого метала, а в нем кто-то лежал. — Вот мама, — мальчик подошел и погладил лежащего, — она спит.

Я очень осторожно подошел к саркофагу и заглянул в него. Глядя на лежащее существо я ощутил весь ужас своего положения. На истлевших подушках лежало существо наполовину насекомое, наполовину человек. Это не был какой-то гибрид. Это лежало существо не до конца прошедшее трансформацию с головой огромной мухи, плечами и грудью женщины. Вместо рук четыре лапы и тело из которого стали проявляться ноги.

— Мама, к нам папа пришел. — Произнес мальчик и погладил существо по голове.

Я отпрянул! Существо открыло фасеточные глаза и посмотрело на меня.

— Дите, я не твой папа, — тихо пошептали мои губы против моей воли, я еще молод. Мальчик взглянул на меня и зло усмехнулся.

— Ты не молод, ты просто в молодом теле, пусти меня к себе. Он превратился в дымку и стремительно полетел ко мне, но ударившись в защиту Шизы расплескался каплями тяжело упавшими на пол.

— Шиза магия работает? — я отступал.

— Нет работает только моя защита, она видимо построена на похожих принципах.

Капли как ртуть стали собираться вместе и с пола поднялся целым и невредимым мальчик.

— Я знаю кто это! — воскликнула Шиза. Нам конец Дар, а также конец этой планете. В ее тоне не было страха, а только обреченность. В это время из саркофага поднялась и села женщина муха.

— Хватит хоронить нас Шиза, — я наоборот стал очень спокоен. Достал меч и одним ударом срубил голову ожившему монстру. Двумя другими отрубил лапы и отошел назад. Малыш потеряв меня из виду закричал :— Ты не папа, ты убил мою маму! Я с ним был согласен, я не папа и такой маме лучше продолжать лежать в саркофаге. Оставаясь на стороже бесшумно уходил вглубь зала. За моей спиной раздался шорох, я развернулся и увидел, картину которую даже во сне представить не мог. Со столба сходили фрески облекаясь в живой облик, и это были два воина с оружием, которые решительно направились ко мне.

— Шиза это не галлюцинации? — я встал в стойку, присматриваясь к противнику.

Потом плавно, но быстро устремился вперед и не дав воинам обойти меня с двух сторон, атаковал ближайшего. Показав, что буду рубить сверху, изменил движение меча и в образовавшуюся щель в защите, припав на переднюю ногу нанес колющий удар в область печени. Воин остановился и упал на колени, вторым взмахом я срубил голову. Он исчез, а на колоне появилось изображение павшего бойца. Ни чего себе, подумал я, атакуя второго, и подрубил ему ногу. Перетек припавшему на раненую ногу воину за спину и руками свернул ему шею. Как только его тело коснулось пола, он исчез, но за то, появились две твари напоминающие мух. Они быстро ползли в мою сторону. Не дожидаясь их подхода я разогнался и высоко прыгнул, пролетев над ними. В прыжке отрубил одной голову и мгновенно развернувшись после приземления нанес два удара по другой, разрубив ее на половину. Краем глаза увидел как ко мне подбирается тварь в образе ребенка. Не отдавая себе отчета что делаю, я скользнул ему на встречу и ухватил руками. — Шиза ешьте эту тварь,— крикнул я и обхватил его аурными щупами. Он судорожно бился, пытаясь вырваться, но я усиливал натиск и держал его все крепче и крепче. Создание начало медленно таить и заверещало как пойманный совой заяц. Мне стало плохо, тошнило и качало из стороны в строну.

— Твой запас полон,— прохрипела Шиза.

— Давай сливай в жаргонит доставшийся от скравов, — я продолжал цепко держать усыхающее порождение чужой магии.

— Папа, не надо, прошу, — шептали маленькие губки, слезы катились по лицу малыша и сквозь мои затишные барьеры началась сильнейшая ментальная атака. Я терял связь с самим собой, все образы смешались и я видел перед своими глазами своего сына Володьку оставшегося на Земле. Он плакал, а я его душил своими руками.

— Папа. Папочка,— шептал он. Ты вернулся, мы с мамой так ждали тебя. Нам сказали что ты убит, а ты живой, я люблю тебя, не убивай меня пожалуйста. Мы тебя так ждали!

Я смотрел на свои руки держащие сына за горло. Что я делаю! Я убиваю своего сына!

— Вовка, сынок я не буду тебя убивать, не бойся,— и мои руки стали отпускать его горло.

— Песня,— услышал я голос внутри себя, — пой песню. И передо мной появилась

жена Люся,— пой родной, я так хочу послушать, спой Высоцкого.

Я непонимающе поглядел на сына, но это был не сын, это была теща, которую я держал за шею. У нее кровью налилось лицо и она хрипела: — Витенька сынок, не надо тебя "посодют", а Люсенька останется одна.

— Не слушай маму, — говорила жена, — она тебе никогда не нравилась, пой Витя тебе станет легче.

— Папочка не надо мне больно! — Теперь в моих руках был снова сын Вовка, который закатывал глаза и умоляюще шептал. — Папа, папочка.

Я закрыл глаза и захрипел:

Нежная Правда в красивых одеждах ходила,

Принарядившись для сирых, блаженных, калек.

Грубая Ложь эту Правду к себе заманила,-

Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.

— Пой Витенька, пой, — услышал я ласковый голос жены и мне стало легче, открыв глаза увидел Тору всю в слезах которую я держал за тонкую длинную шейку.

— Дарчик милый не надо, ведь я люблю тебя. — Ее голос проникал глубоко в душу и я ощутил, что если убью ее, не смогу жить с той пустотой которая воцарится в моем сердце.

— Пой Витя. Пой. Я твоя жена, — услышал я ласковый голос жены и чтобы не утонуть в раздраиных чувствах я снова запел:

Солдат всегда здоров, солдат на все готов.

И пыль как из ковров мы выбиваем из дорог,

И не остановиться, и не сменить ноги.

Сияют наши лица, сверкают сапоги.

— Хорошо Витенька продолжай. Ты так душевно поешь! — слова жены ласкали. успокаивали и не давали задуматься, мне хотелось угодить ей.

По выжженной равнине, за метром метр

Идут по Украине солдаты группы Центр,

На первый второй рассчитайся. Первый, второй.

. Первый второй, первый второй,

Меня заклинило на этих словах и я как мантру повторял их снова и снова.

В какой-то момент пришло облегчение и я открыл глаза. Я стоял на коленях, в руках было пусто, тошнило меня просто ужасно.

— Я сейчас вырву, — произнесла Шиза и меня скрутил сильнейший спазм. Из моего рта на пол стала выливаться толчками черная густая масса и ее было очень много. Вытерев руками рот я пошатываясь встал.

— Шиза идем искать черный ход.

Не надо. Мы сейчас перенесемся, — ответила она.

В это время масса извергнутая мной стал собирать вместе и формироваться.

— Шиза давай быстрее. Эта гадость опять собирается. Я стал пятится не спуская глаз с шевелящейся лужи. Меня отвлек приближающийся стук, из-за колоны вышел Божа и встал в черную жижу которая стала подниматься по костям, облекая кости в черную плоть. Что дальше стало со скелетом я уже не увидел, так как оказался за каменными створками ворот. Все также светились письмена на створках и рядом крутился элементаль, которого я не отпустил уходя в опасное путешествие.

— Я ухожу малыш, — обратился к нему, а ты здесь все закрой как было и даже лучше, — добавил я к своему пожеланию.

— Шиза это что было? — я наконец вспомнил ее слова.

— Родзафаги, паразиты кочевники. В прошлом бич любой системы куда попадали они. Попадая в человека или в животное они вырастали в колонию, принимали облик носителя и так размножились, когда планета погибала они засыпали и ждали своего часа.

Могли пройти тысячи лет и если рядом появлялось живое существо они вселялись в него, проникая с ними в обитаемый мир и этот мир был обречен.

А как же тогда они не захватили все миры. — мне не понятно было как можно было спастись от такой "чумы"

— Микроорганизмы, — ответила Шиза, большинство микроорганизмов для них смертельны. Больше я не знаю.

— Так мы заражены! — в висках застучала тревога.

— Нет, мы бились со стражем Матки Родзафаги, кто-то поставил стража, что бы ни кто не смог покинуть зараженным саркофаг. И мы не убили его, он сам нас отпустил.

— Ты сукин сын, — в сердцах сказала она.— сделал единственное верное решение пропустил через себя очищающий кокон энергии. Увидев что мы чисты и с нами слишком много проблем он нас выпустил.

Я шел домой, переваривая услышанное и у меня все больше созревало решение напиться, чтоб больше не вспоминать пережитого кошмара.

Поэтому я направился в трактир, посидеть, послушать новости и слухи и снять напряжение..

Уж первым в сумерках добрался до усадьбы лигирийца и остановился пораженный. Еще утром вокруг поместья было пустое пространство, а сейчас его окружал широкий ров. Он обошел ров по кругу, не огороженными остались только ворота. Разведчик понял, что задача Урама усложнялась. Встретившись с сержантом в условленном заранее месте, Уж отозвал сержанта в сторону.

— Урам, у поместья происходят странные события, теперь вокруг забора появился ров, а утром его еще не было. Может сообщить тану Шарду об этом и повременить с нападение, — он посмотрел на мрачного сержанта.

— Я не могу Уж! Обратно я вернусь только в пыточную. Так сказал барон. Мы на рассвете нападем на поместье и пусть будет, что будет.

— Как знаешь Урам, но прими во внимание, там может быть сильный маг.

— Спасибо разведчик, я буду помнить об этом. — ответил сержант.

— Как думаешь действовать? — спросил Уж. Может, что посоветую.

— Мы окружим поместье и нападем с трех сторон, это будет отвлечение. Я с поджигателями подожду, когда охрана отвлечется на нападавших, потом проберемся в дом и подожжем его. Всех кто будет выскакивать из дома будем расстреливать из арбалетов. В садовом домике живет прислуга, ее свяжем и оставим. Они потом будут рассказывать, что напали разбойники. Про садовый домик барон ни чего не говорил, поэтому его поджигать не будем. Вот такой мой план.

— Хороший план Урам, удачи, — согласился разведчик и растворился во тьме.

Глубокой ночью три группы бойцов по шесть человек, с трех сторон скрытно подошли к поместью. За оградой не светилось ни одного окна, усадьба погрузилась в тишину и утопала в темноте. Воины, почти бесшумно, спустились в ров и закинули кошки на верх ограждения. Как только первый нападавший оказался наверху, сработала сигнальная сеть и вдоль ограждения на участках проникновения зажглись "светляки". Больше не скрываясь и создавая как можно больше шума, нападавшие стали перебираться за ограду. Прыгая на землю они стали рассредотачиваться, но так просто пройти им не удалось. На их пути стали взрываться огневые бомбы убивая и раня нападавших. Вскоре к местам прорыва стали подтягиваться проснувшиеся защитники, но их было всего трое.