Пикник на краю неба

— Вы, все остальные! — развернулся наш железный сенсей, сверкая гневно взором. — Вы все получаете порицание и позорное звание 'лузер'!

— А нам за что? — ошарашенно переспросил кто-то.

— А за то, что никто — никто из вас! Ничего! Не сделал! — заявил сенсей.

— Так это... Хельга сделала, — растерянно сказал Вацлав, махнув рукой на бархан за нами. — Она кричала: — 'Авада Кедавра!' и махала шпагой, а потом даже бросила своей шпагой в этих тварей.

— А где Хельга? — обеспокоенно огляделся Мэтр. Рыженькой нигде не было видно.

— Так там же! — опять махнул ругой Вацлав. — Говорю же, она шпагу свою забросила. Вот, побежала искать.

Мы с Мэтром по-спринтерски сорвались с места, взметнув ногами песок, и кинулись на бархан. За тем барханом, в ложбинке, сидела на коленях наша Хельга, и беззвучно заливалась слезами, размазывая по лицу чёрную грязь. Шпагу потеряла.

И тут меня словно водой холодной окатило! Острый приступ дежавю. Это уже было! И я вспомнил! Во сне всё это было! В том сне, который приснился мне внутри сна с профессором Макгонагалл! А приснившаяся мне сестрёнка моя ещё предупредила тогда, дескать, сон — в руку. В том сне я видел бледное лицо Огавы Иошши, по которому стекает струйка крови, и Хельгу в слезах. И её шпага была просто песком присыпана вот тут где-то! Я уверенно сделал шаг в сторону, и чиркнул ногой по песку. Из-под него блеснула сталь клинка. Я поднял шпагу, и протянул её Хельге.

А Железный Дровосек Мэрт опустился рядом с ней на корточки, протягивая свою флягу:

— Ну, ну, всё уже позади. Всё уже хорошо! На вот, водички попей!

— Э... водички?! — что-то я часто теряю свою нижнюю челюсть в последнее время. — Сенсей? Ты же говорил про эликсир жизни! — насел я на него.

Глава 12. Хмель первых побед

Если честно, мне никогда не нравился лозунг 'Победа или смерть'.

Макс Фрай. 'Тайна Клуба Дубовых Листьев'

— Ну да, говорил, — заявил сенсей. — У меня действительно есть эликсир жизни — на всякий крайний случай. И он действительно редкая и дорогая вещь.

— Но ты полил раны Огавы простой водой! — заорал я.

— Почему простой? Обеззараженной и заговорённой! Правда, залечивать раны она не умеет, зато токсины нейтрализует. А ты, ботан, меня удивляешь, — вздохнул Мэтр. — Ты что, не слыхал такое слово: — 'плацебо'?

— Плацебо? — удивлённо переспросил я.

— Ну да, — кивнул наш сенсей, — а почему, ты думаешь, я её шрамами безобразными пугал? Магия питается верой, и реализует сокровенное желание. Беда в том, что страх — это как вера со знаком 'минус', — вера наоборот, вера в плохой исход. И страхи у магов сбываются так же, как и желания. Даже успешнее. Вот, почему-то людям в плохое верится легче, чем в хорошее. Я пугал девчонку уродливыми шрамами, что бы она забыла испугаться смерти. Это раз. И что бы очень искренне захотела восстановления — это два. К счастью, девчонки всегда прыщей и шрамов боятся больше смерти! Результат, как видишь: наша Огава Иошши сама себя восстановила. Своей волей, верой, и магией — как настоящий боевой маг! А если бы один занудный ботан-лузер не подловил меня, может этим 'плацебо' я бы ещё пару нубов лечить себя магией научил бы.

— П... простите, сенсей! -склонился я перед нашим хитрым и мудрым сенсеем в глубоком поклоне.

Первое правило начинающего волшебника: сенсей всегда прав!

— А помнишь, как в том самом первом испытании Хельга ловко на вершину запрыгнула? — прищурился Железный Дровосек.

— Тоже плацебо? — глупо спросил я.

— Печать воздуха, — ухмыльнулся сенсей, — подбрасывает вверх, если на неё наступить. Я специально подготовился, рассчитывал, что кто-нибудь из вас наступит. Что бы был наглядный пример. Магия — она верой питается.

— Э... сенсей? А наше оружие? — глупо спросил я.

— Ты что, дурной?! — возмутился Мэтр. — Разумеется, оно по-настоящему волшебное!

— Простите, сенсей! — расстроился я. И как я мог такое подумать? Действительно, одно дело, дать Огаве обычной воды, имея под рукой настоящий эликсир, на случай, если эффект 'плацебо' не сработает. И совсем другое — запустить нас в кишащую монстрами пустыню без магических умений и без волшебного оружия.

— А знаете, откуда магическое оружие берётся? — хитро прищурился Железный Дровосек.

— Специальные мастера наколдовывают? — предположил Тимур. А все наши уже были здесь — пришли вслед за сенсеем.

— Не-а! — улыбнулся сенсей. — Просто если боевой маг будет достаточно долго орудовать обычным, скажем, топором, то вскоре тот топор приобретёт магические свойства. В бою мы безотчётно полагаем своё оружие частью себя, понимаете? Мы как бы распространяем себя на своё оружие. Ну, оно и впитывает нас, перенимает часть... чего-то,... что я не знаю, как назвать. Теперь понимаете, нубы? Когда вы держите в руках это оружие, вас как бы держит за руку тот опытный и сильный боевой маг, частью которого это оружие когда-то стало. Так вы под присмотром, нубы. Вот так-то! ...

Торчали из песка тут и там обглоданные эрозией каменные обломки погибшей цивилизации. Взметая облачка вековой чёрной пыли, уверенно печатали шаг юные падаваны, ученики боевой магии, и орали, как дурные:

По долинам и по взгорьям

Наша пати шла вперёд!

Что бы с боем взять у мобов,

Злобной магии оплот!

Только теперь я новый куплет добавил: — Наша слава боевая

Пусть летит быстрее нас!

С нами Хельга Удалая,

И Огава Меткий Глаз!

В общем, все веселились. Пережитое только что переварилось и растеклось по жилам каким-то новым чувством. И было в этом и ожидание неприятностей, и решимость их встретить. И осознание, насколько это всё серьёзно. Мы держали это осознание под рукой, но так, что бы оно под руку не лезло. И веселились с вызывающей бравадой. Вот тогда-то они на нас и напали.

Нет, никакого 'дежавю'! Всё было на этот раз иначе! Мы наткнулись на стаю злобных зубастых колобков величиной крупнее арбуза.

— Стой! — коротко бросила Огава, вскидывая лук.

— На десять часов! — скомандовал Железный Дровокес, плавным движением снимая со стальных плеч свой топор.

— Ага! Добыча! — злорадно закричала Хельга, размахивая шпагой.

На вершине чёрного бархана чуть левее по курсу торчала чья-то клыкастая голова! Вдруг оно зарычало и громко тявкнуло, а потом подпрыгнуло! Оказалось, это не голова, а это такое существо!

Представьте существо размером с очень крупный арбуз, состоящее только из мощных челюстей, утыканных острыми клыками на манер акульих, пары выпученных безумных глаз, и пары сильных лап. Да, всего пара лап, зато они оказались удивительно прыгучими. Злобные зубастые колобки! Ха-ха! Торчащая пучком щетина и куцый хвостик делали их ещё смешнее!

Зубастик зарычал, злобно тявкнул, подпрыгнул на вершине бархана, и вдруг из-за того бархана на гребень повыскакивало десятка два таких же зубастиков!

Тренькнула тетива дважды. Первая стрела попала прямо в разинутую зубастую пасть. Зубастик клацнул челюстями, смешно фыркнул, но и всё. Вторую стрелу другой зубастик, подпрыгнув, перекусил на лету.

— В круг! — деловито бросил Роджер, опускаясь на колено перед Огавой — что бы не мешать ей стрелять. Ребята тут же заняли позиции справа и слева от него, образовав перед Огавой полукруг. Я, подумав, кинулся на край правого фланга — мне с моим копьём там будет удобнее. Слева и чуть впереди оказалась Миранда с моргенштерном: правой рукой сжимала рукоять, а левой гладила шипастый шар, словно домашнего кота. Ну, на эту блондинку-то надежды мало, так что это я правильно сделал, что тут встал — прикрою правый фланг!

— Представь, что стреляешь по той гарпии, — вкрадчиво пробормотал сенсей Огаве, и та вновь вскинула лук.

— Сгииинь! — надрывно выкрикнула Иошши — точно, как в тот раз — и спустила тетиву. Сверкнуло, резко пахнуло азотом, и в гуще зубастых тварей одна упала комком спекшегося шлака.

— Дело! — довольно кивнул сенсей.

Зубастики хлынули со склона волной клыков.

— Держать строй! — рявкнул сенсей, раскручивая в руках огромный топор.

— Сгинь-сгинь-сгинь! — звонко выкрикнула Огава и в толпе монстров трижды полыхнуло.

— Руби! — азартно крикнул Роджер, и сразу же прыгнул вперёд. Тут же с гиканьем и криками все ломанулись навстречу монстрам.

— Ай! — вскрикнула Миранда, и как-то смешно, неловко и неумело крутанула свой моргенштерн. Шипастый чугунный шар, однако, с каким-то подозрительным шипением полетел вперёд. Цепочка, соединяющая его с рукоятью, взяла да и удлинилась, будто была не стальной, а резиновой!

Моя челюсть отвисла. Впрочем, челюсть Миранды — тоже. Мы оба потрясённо смотрели, как глупое зубастое существо, подпрыгнув, поймало страшными челюстями шипастый шар моргенштерна. Эту тварь явно не учили, что хватать в рот что попало — очень дурная привычка! А теперь злобный зубастик сдулся, будто проколотый шарик, и вот уже его пустая шкурка упала на песок, а зубы рассыпались, как монеты из порвавшегося кошеля! Шипастый чёрный шар — что б вы думали? — злорадно захихикал! А потом цепочка моргенштерна резко сократилась, возвращая довольный шипастый шар к хозяйке.

— У-ти моя ты лапочка! — умилилась Миранда, любовно глядя на это шипастое нечто. Хм, я, пожалуй, отодвинусь на пару шагов подальше!

Тем временем, ребята наши клином прошли сквозь стаю, изрубив, исколов, искромсав, смешных зубастых колобков в мелкий салат, и разбросав оставшихся зубастиков в стороны.

— Сгинь-сгинь-сгинь! — Орава выкашивала тех тварей, что лезли слева, оставив правый фланг на нас с Мирандой. Горелые алхимики! Да что я, стоять буду?! И я рванул вперёд.

Зубастики были наглые, злобные, и до невозможности тупые. Инстинкт самосохранения в них отсутствовал напрочь. Первого зубастика я ударил копьём, когда тот на меня прыгнул. Ударил, как бьют кием по шарику в бильярде, и зубастик отлетел, и замер в песке кверху лапками. Я крутанул копьё, и сверкающей секирой другого конца рубанул по второму зубастику. Но удар пришёлся вскользь, зубастика подбросило ударом в воздух, он завизжал и... там его встретила шипастая 'утренняя звезда' Миранды.

Вредная девчонка специально била тех же зубастиков, на которых целился я! Она не дала мне больше ни одного монстрика ударить! А эта её шипастая штуковина раздулась, обожравшись, и ловко скакала на своих шипах за Мирандой на цепочке, как собачонка на поводке. При этом оно ещё и хихикало злорадно!

А последним зубастиком мальчишки затеяли играть в пляжный футбол. Главным 'бомбардиром' нашей футбольной команды был Роджер. Однако и Тимур, и Вацлав участвовали в игре с заразительным азартом. Я не выдержал, и мы с копьём присоединились.

Вы видели когда-нибудь футбол, в котором мячик пытается откусить футболисту ноги? Здоровская игра, скажу я вам! Задорная! Что, не гуманно по отношению к магическим тварям? А вот нечего тявкать на боевую пати нубо-магов на марше!

И тут вдруг Вацлав, целившийся дать пас Тимуру, смазал по 'мячу', и злобная тварь, отлетела в сторону Роджера. Тот попытался лягнуть зубастика ногой, но тварь увернулась, и ловко прыгнув...

— Мамочки! — отчаянно завизжала Огава: наш зубастый мяч впился акульими клыками Роджеру в,... простите, ягодицы! У меня перехватило дыхание, и сердце ударило прямо в виски. И тут случилось сразу несколько странных вещей.

Огава стрелой метнулась к Роджеру, и схватила его за левое предплечье. Из её широко раскрытых испуганных глаз летели голубые искры!

— Роджер! Зад! — отчаянно заорала Хельга, бросаясь на Роджера. Шпагу она отбросила, так как боялась проткнуть ею самого Роджера, и нацелилась вцепиться в зубастую тварь голыми руками! А руки у неё при этом засветились красным, как раскалённые угли, а волосы сыпанули по ветру облако колючих огненных искр.

— Ах ты ж! — взвыл Вацлав, и застыл, выбросив руку в сторону Роджера, и мгновенно побледнев. Причём глаза его страшно закатились зрачками под брови.

Зубастая тварь под ладонями Хельги задымилась, обуглилась и опала комком горелой гадости. В следующий миг Хельга испуганно отдёрнула руки: вместе с проклятым зубастиком она прожгла Роджеру штаны!

А Роджер, не дыша, застыл статуей с высоко задранной ногой: он ведь в последний момент пытался лягнуть зубастую тварь. Огава висела на его руке, дрожа и всхлипывая. Подошёл Железный Дровосек, посмотрел озадаченно. Хельга громко всхлипнула. Вацлав рухнул, как подкошенный.

— Я не понимаю, чего вы с ним такое наколдовали, — пробормотал озадаченно наш сенсей.

— Я... я... — Огава лихорадочно хватала ртом воздух.

— Ты припомнила как себя вылечила, — мягко сказал ей сенсей. Девочка закивала головой, роняя слёзы.

— И попыталась сделать это с Роджером, — продолжал рассуждать сенсей. — И ты влила в него свою магию восстановления. А Роджер её принял, потому что верит тебе. Он открыл твоей магии свою душу, как научился открывать её магии своего меча.

— Вацлав тоже что-то колдонул, — вздохнул сенсей, — но я совершенно не понял что именно он пытался сделать, и что у него из этого получилось. Одно ясно, — вздохнул Железный Дровосек, склоняясь над телом Вацлава, — выложился парнишка полностью, и, похоже, потерял сознание от магического истощения. Очнётся через несколько минут.

Железный дровосек обошёл статую Роджера, внимательно всматриваясь. Потом он тяжело вздохнул, и трагически воскликнул:

— Какая трагедия! Последние годы мне всё чаще и сильнее приходится сожалеть о том, ...что в этом мире нет фотоаппаратов! — сокрушённо добавил Мэтр, глядя на прожжённую сзади на штанах Роджера дыру.

— Он же живой? — умоляюще спросила Огава.

— Ну, это без сомнений, — утвердительно качнул головой сенсей. Затем он осторожно постучал Роджера стальным пальцем по лбу, прислушиваясь к гулкому звону.

— У меня получается, что вы перестарались защищая своего товарища, и, скажем так, перезащитили его. Отойдёт, я думаю, со временем.

— Это как? — осторожно поинтересовался Тимур.

— Роджер принял магию Огавы, Хельги, и Вацлава, пропустил это в свою душу. В добавок, меч в его руках кроме атакующих обладает и защитными магическими способностями. Вся эта магия слилось с его собственным магическим талантом, и каким-то непостижимым чудом в итоге получился такой вот занятный эффект: наш Роджер пробрёл... э... ужасную прочность.

— Колдовство восстановления, которое использовала Огава — это не лечение, — рассказывал нам сенсей, пока делал Вацлаву компресс на лоб, и осторожно поил его из своей фляжки. — Это не лечение. Это восстановление. Очень удобная бытовая магия. Вот, скажем, уронили вазу на пол — ваза разбилась. Но материя обычно помнит своё прошлое состояние, так что маг может своей волей собрать осколки обратно — в целую вазу.

— Почему бы сначала не потренироваться на вазах? — проворчала Огава. Она, кажется, чувствовала свою вину за то, что случилось с Роджером.

— Вот потому мы не изучаем магию, сидя за скучными партами в скучном классе, что магии это скучно! — улыбнулся сенсей. — В отличие от научного опыта, чуду не всю равно, где, кем, и при каких обстоятельствах оно колдуется! Настоящая магия — не балаганные фокусы! Магия не подведёт вас, если вы в беде! Тем более, если в беде ваши товарищи, которых вы пытаетесь защитить! Но если, скажем, захотите похвастаться своими магическими способностями на публику — магия и обидеться может, и уйти от вас.