Скитание некроманта

Все, кому удалось правдами и неправдами пробраться в город, во второй день начали стекаться на дворцовую площадь. Людские ручейки, начинавшиеся на самых окраинах городских трущоб, к ремесленным кварталам начинали набирать силу, превращаясь в полноводные реки. К обеду на площади уже бушевало безграничное людское море, ждавшее только одного — преподобного Керна.

Он появился неожиданно и совсем не там, где все было приготовлено к его приходу. Пока, одетые в самое разное трепье, люди напряженно всматривались в высокий, обшитый красным бархатом, помост, преподобный Керн медленно пробирался к середине площади.

Рубище, которое было на него надето, выглядело, пожалуй еще более отвратительно, чем обноски остальных паломников. Его роскошные черные волосы, всегда тщательно вымытые и уложенные, засаленными клочками глядели в разные стороны. Вместо длинной увитой бородки мотался покрытый дегтем черный хвост.

Керн, выбравшись почти на самую середину, резко упал на колени и испустил душераздирающий крик:

— А-а-а-а-а-а-а-а-а! ...А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Толпа замолкла, как по взмаху волшебной палочки. Люди недоуменно завертели головами по сторонам, пытаясь понять, откуда же доноситься этот берущий за душу вопль.

— Братья и сестры! — вновь оглушающе взревел Керн. — Посмотрите на меня! ...

Стоявшие рядом паломники, разглядевшие, наконец, своего пастыря, рядами стали падать на колени... Огромная площадь шевельнулась, на мгновение показав тысячи спин, и вновь застыла.

— Вы видите, братья и сестры? — рев достигал каждого уголка площади. — Вы видите, что еретики сделали со мной, вашим братом по вере?! Они не избили меня. Нет! Они не порвали мои одежды. Нет! Они надругались над нашей верой! Они оболгали все, во что мы с вами свято время!

Керн лег на пыльную брусчатку и стал кататься по ней, подвывая при этом как дикий зверь. Хламида на его спине расползалась, обнажая располосованную спину. Едва зажившие раны вновь открылись и на камень щедро полилась кровь, бросая последователей в религиозное бешенство.

— Смотрите, братья и сестры! — вскакивая на ноги, закричал он. — Смотрите туда, где засели нечестивцы!

Покрытая струпьями рука указывала на дворец.

— Они там! Я вижу их! Я чувствую их грязные души, — захрипел проповедник, вновь падая на колени. — Я чувствую, как жирные черви копошатся внутри них! Братья и сестры мои в Едином, слушайте меня... Господь взывает нас помочь им и спасти их души от лжи, алчности и коварства! Единый просит нас помочь ему! Поможем ли мы, братья и сестры?

В ответ раздался слитный вопль тысяч людских глоток, исторгавших лишь одно:

— Да!

— Так, идите и спасите их души! — счастливо улыбаясь прокричал Керн, махнув руками в сторону дворцовых ворот.

В этот момент в королевских покоях текла незамысловатая беседа, суть которой сводилась к тому, какой король, Мореот Второй, дальновидный и добрый правитель.

— Разве не при Вашем Величестве были увеличены налоги с ремесленников и сельского быдла, потраченные потом на строительство прекрасного как солнце и величественного как горы королевского дворца?! — угодливо кланялся лорд-канцлер Беату Марите. — Разве дворец теперь не освещает своим величием всех подданных?! Мы все не перестаем восторгаться Вашим Величеством

— Хватит, хватит, Беату, — лениво махнул рукой король, приближаясь к окну. — Я же уже повторял, что простил тебя! Смотрите какое занимательное зрелище!

Мореот Второй широко отдернул тяжелый шторы, блестящими волнами спадавшими вниз. Придворные во главе с лорд-канцлером тоже поспешили к окну, где беснующийся толпа только что бросилась на штурм ворот.

— Ха! — весело рассмеялся он. — Это будет занимательно! Давненько у нас не было такого зрелищ... Нет, вы посмотрите! Эти недоумки, хотят прорваться через латников! Я думал, что в моей стране любой ребенок знает о непобедимости гвардейских латников! Оказалось, кто-то еще остался.

Огромная толпа с голыми руками кидалась на королевских гвардейцев, которые стеной блестящего металла перекрыла ворота.

— Ах, какой удар! — взревел от восторга король, увидев, как толстого мужика разрубили до половины. — Кто это был? Да,да, этот гвардеец?! Как его зовут? Немедленно узнать!

Разодетые павлинами придворные сразу же зашушукались, пытаясь вспомнить, как его имя и из какого он рода. В хорошем расположении духа король был настолько милостив, что мог непросто возвести в дворянское сословие, но и пожаловать какой-нибудь титул. За время своего правления он уже помог таким образом появиться не одному дворянину.

— Ваше Величество, — прогремел от двери встревоженный голос начальника дворцовой стражи. — Ваше Величество...

— Ну, что тебе? — не отрываясь от зрелища, недовольно спросил король. — Опять какая-нибудь мелочь? Ни чего без меня решить не можете?

— Ваше Величество, со стороны парка исчезла стража, — голос начальника стражи дрожал. — Я только что от туда. Там никого! Ворота пусты!

Придворные зашевелились и стали недоуменно переглядываться. Услышанное у многих не укладывалось в голове. Как стража могла покинуть свой пост? Дезертирство с поста означало не только потерю достаточно хлебной должности, но и судебную расправу.

— Какая к Каину стража? — ни как не мог понять Мореот Второй. — Около парка? Поставьте другую, а этим отрубите руки, чтобы другим не повадно было.

Однако, начальник стражи не уходил. Он непрерывно отирал пухлое красное лицо платком и переминался с ноги на ногу, словно не решался что-то еще рассказать.

— Ты еще здесь? — вопросительно поднял брови король. — Чего мнешься? Что еще там?

— Ваше величество, — тревожно оглядываясь на застывших придворных, чуть не шепотом начал тот. — Лорда Сарана нет во дворце. Я был в казарме... Ваше Величество, там тоже никого нет!

— Что?! — до короля, наконец-то, начала доходить абсурдность ситуации. — Главы королевской гвардии нет на месте? Может лорд Саран опять у фрейлин сидит?! Вы проверили?

У Мореота Второго начала дергаться щека, что говорило о приближавшейся вспышке ярости. От его былого благодушия не осталось и следа. Придворные стали незаметно отходить к краям покоев, так как в пылу гнева монарх мог запросто сорвать злость на ком-нибудь из них.

— Так, — глухо протянул король, нащупывая поясной клинок. — Значит...

Неожиданно, расталкивая стоявших у двери стражников, в комнату влетел светловолосый молодой человек. Он был в темно синем камзоле, богато отороченным милиновым мехом. Огромные глаза, высокий лоб и с горбинкой, как у самого короля, нос — все это говорило о том, что в покоях появился наследник.

— Отец, скорее, — задыхаясь от возбуждения, прокричал он. — Там. Чернь! Во дворце. Они схватили маму!

Короля словно обухом по голове ударили. Он растерянно смотрел на сына.

— Чернь во дворце, — бормотал Мореот Второй. — А стражи нет.

К королю решительно подошел капитан королевских гвардейских, до этого стоявший в толпе придворных.

— Сир, — твердо проговорил он. — Это, определенно, мятеж! Из дворца надо срочно уходить! Мы должны добраться до Коруэла! Только там можно держать осаду.

Королевский взгляд приобрел осмысленность.

— Ты со мной... Ты меня не покинул., — король окончательно пришел в себя. — Тогда вперед в Коруэел! Вон из этого гадючника!

Вытащим меч из ножен, капитан зловеще улыбнулся и заорал:

— Гвардия ко мне! Король в опасности!

К стоявшим у дверей высоченным латникам сразу же присоединились еще четверо.

-В каре! Рубить любого, кто встанет на пути! За короля!

В ответ воздух сотряс слитный вопль:

— За короля!

Шестеро солдат, вытянув на изготовку алебарды, взяли короля с наследником в кольцо и медленно пошли по коридору. Следом, в ужасе оглядываясь по сторонам, засеменили придворные. Лишь один человек не поддался панике — лорд-канцлер. Он продолжал стоять у окна, по-прежнему, наблюдая как последователи Керна раз за разом пытаются опрокинуть латников. Беату загадочно улыбался, теребя массивный перстень с бриллиантом.

— Вот и все... Попался голубок в мой силок, — еле слышно бормотал Беату Марите, несколько раз махнув в оконном проеме огненно-красным платком. — Беги, беги как можно быстрее, все равно бежать некуда!

Тем временем у дворцовых ворот начали происходить странные события. Толпа, только что бушевавшая в религиозном экстазе, отхлынула от ворот. Преподобный Керн вскинул вверх руки, призывая к молчанию.

— Братья и сестры, случилось чудо! Единый на небе и Сущий на земле явил нам свою милость. Смотрите.

Не обращая внимание на кровавые раны, толпа с фанатичным обожанием смотрела на проповедника, из-за спины которого выходил большой отряд конной гвардии. Впереди гвардейцев важно вышагивал одетый в черные латы всадник с громадным плюмажем на шлеме.

— Смотрите, дети Единого... Смотрите, как велика сила нашего бога! Он озарил своей мудростью и самых последних и самых первых. Вы видите, как наши враги стали нашими братьями по вере!

При этих словах люди начали с удвоенной силой славить Единого бога, выкрикивая религиозные псалмы.

— Они будут с нами жечь это гнездо нечестивцев! Вперед же братья и сестры! Вперед!

Конница, набрав скорость, таранным ударом смела потерявших надежду латников и ворвалась во дворец. Следом размахивая ножами и дубинами понесся весь остальной люд.

— Ты послал кого-нибудь в парк? — озабоченно спросил Керн у стоявшего рядом внешне совершенно ничем ни примечательного человека. — Там рядом покои королевы и наследника...

С преподобным Керном в этот момент произошла разительная перемена. От фанатичного, брызжущего ненавистью, проповедника ни чего не осталось: исчез яростный блеск в глазах, хищный оскал сменился презрительной улыбкой. На помосте стоял совершенно другой человек — властный, гордый и независимый.

— Ты что оглох? — с раздражением переспросил он своего соседа. — Ты послал кого-нибудь в парк?

— Да, Керн! — ограничился лаконичным ответом собеседник. — Туда направилось почти две сотни сторонников... Они все сделают, как надо. Не волнуйтесь!

Керн так на него посмотрел, что невольно поперхнулся.

— Не волнуйся, не волнуйся, — недовольно пробормотал он. — Все так говорят, а в последний момент всегда случается что-нибудь непредвиденное! Король и наследник должны быть убиты толпой. Я надеюсь, ты своим это объяснил?!

— Они знает свое дело! — последовал спокойный ответ. — Останется только королева.

— Ну, что же, пошли посмотрим! — проговорил Керн, вновь принимая вид наделенного святостью преподобного. — Вперед, дети Единого! Да сгорит к Каину все нечестивое отродье!

Они медленно шли по дворцу, всюду наблюдая следы разгула толпы. Прежде роскошно задрапированные залы оказались завалены мусором, стены с золоченной лепниной были забрызганы кровью и испражнениями. В коридорах валялись разрубленные трупы слуг, не успевших во время скрыться. Толпа, ворвавшаяся во дворец, ни кого не щадила: ни детей ни женщин.

— Смотри-ка, — удивился Керн, брезгливо трогая ногой труп очередного слуги. — Всех зарезали! Чисто Просто звери. Давай-ка, посмотрим дальше...

Такая же картина их ждала и в остальных помещениях: везде запустение и трупы, трупы и запустение. Лишь в поварской из своего извращенного любопытства Керн ненадолго задержался.

Большая кухня, заваленная всякими бочками и кастрюлями, представляла собой зрелище не для слабонервных. Расчлененные тела в белых халатах лежали вперемешку с босяками в рубище. Ужасные рубящие раны так часто покрывали тела мятежников, что Керн удивленно присвистнул.

— Где же сам герой, устроивший это представление? — с интересом пробормотал он, ища куда поставить ногу в этом кровавом месиве. — Где же этот молодец? Ах, вот ты куда запропастился!

Проповедник с восхищением рассматривал открывшуюся перед ним картину. Толстый повар, продолжая сжимать в руках огромные тесаки, висел в очаге, насаженный на шампур.

— Хорошо, он здесь порезвился! — проповедник кивнул своим спутникам на повара. — Вон сколько последователей нашинковал... Силен!

— Так, это Скал! — узнал его один из сопровождавших. — Он же в повара из гвардии подался. Прозвище у него еще было Скал Буйвол.

— Ладно, к Каину этого буйвола! — разворачиваясь, бросил Керн. — Покажите мне короля и его семя! Подайте мне его сюда!

— Он в главном зале, преподобный, — вышел вперед один из сопровождавших. — Там и король и наследник. Только...

Керн бешено сверкнул глазами, как готовящаяся к прыжку кошка.

— Что только? Что? — прорычал он.

— Там же Конклит заседает, — отступая на шаг, с благоговением выдал тот. — Маги.

Среди последователей, столпившихся вокруг своего проповедника, пронесся легкий ропот. Чувствовалось, что они не горели желанием сражаться с разгневанными магами.

— Мой дорогой друг, не надо беспокоиться по поводу магов! — из-за их спин раздался насмешливый голос. — Маги никогда не пойдут за короля-некроманта! Они все помешаны на своем Великом равновесии и сделают все, чтобы оно сохранялось.

— Чей это голос я там слышу? — мгновенно гася вспышку ярости, невозмутимо спросил Керн. — Уж не мой ли это брат по вере, великий лорд-канцлер?! Уж не сам ли это светлейший Беату Марите?!

Раздвигая сопровождающих плечом, лорд-канцлер радушно обнял своего собеседника. Оба, казалось, лучились от радости...

— Ну, что вы, преподобный! — лицемерно возмутился лорд-канцлер. — Какие расшаркивания могут быть перед настоящими друзьями и, главное, единомышленниками?! Для вас я просто Марите...

Он смотрел на Керна и улыбался, думая при этом совсем о другом: "Я, же тебя, скотина, сгною в подвале! Будешь гнить там заживо, пока мясо с твоих костей не спадет и его не сожрут крысы!".

— Ладно, друг Марите, — Керн улыбался не менее лучисто и широко. — Тогда идем в главный зал и окончательно раздавим гниду!

Они подошли в тот самый момент, когда в воздухе уже начало "пахнуть жаренным". Группа последователей, раздобыв где-то бревно, готовилась высаживать массивные бронзовые двери, а с другой стороны, замерли маги, ощетинившиеся боевыми заклинаниями.

— Братья! Стойте! — грозно прогудел Керн. — Стойте! Единый сказал мне, что сейчас он явит нам свою милость! ... Он поведал, что враги наши падут, а несогласные прозреют и обратятся к истинной вере!

После этих слов, осторожно пробираясь мимо разгоряченных последователей Единого бога, лорд-канцлер подошел к двери и крикнул:

— Уважаемый Конклит, выслушайте меня, прежде чем прольется кровь наших братьев и сестер! Это говорю вам я, лорд-канцлер Беату Марите! Вас, наших благословенных друзей, обманули. Посмотрите, кого вы защищаете?

Речь лорда-канцлера вызвала за дверью бурю негодования. Собравшиеся магистры взорвались гневными криками и яростными призывами...

— Братья, он же сошел с ума! Предать своего короля, нарушить священную клятву.

— Предатель и мятежник!

— На дыбу его!

— Сжечь!

Королю все эти возгласы были как бальзам на рану. Всю дорогу боровшийся с тяжкой мыслью о всеобщем предательстве, он увидел, наконец, что ему верны и преданы, и не кто-нибудь, а сами маги — элита королевства.