— Я прошу вас позаниматься с леди Лирой индивидуально. К концу года леди должна уметь постоять за себя и не бояться защищаться, — я бросила взгляд на Короля. Разве возможно этого достичь за год?

"Никто не заставит тебя сражаться против пятерых, душа моя. Хотя с нашим даром это не должно быть для тебя проблемой. Я лишь хочу, чтобы ты могла выходить из ситуаций, подобных недавней, без посторонней помощи" — Его Величество был непреклонен. Что ж, если на то воля Короля, постараюсь оправдать оказанное доверие. Он прав.

— Как скажете, Ваше Величество. Мы научим леди всему, что возможно за такой срок, — серьезно ответил профессор и окинул меня внимательным взглядом.

— Спасибо. Можете идти, — Король коротко позвонил в колокольчик, и тут же в замке повернулся ключ, словно того и ждали. Профессор и леди Виктория поклонились и ушли. Нас снова заперли.

— Ты молодец, — посмотрел на меня Король. — Но этого недостаточно, поэтому прошу, постарайся, — Он легко улыбнулся. — Ты хотела что-то спросить по Королевской династии? — Александр откинулся назад и положил одну руку на спинку дивана. Такой простой жест сразу превратил его из Короля в моего спасителя, Александра. Я чуть расслабилась.

— Да, в книге за авторством Алисия Дубного про северную кампанию Вашего деда приводились возможные причины такого решения. И мы с профессором Эриком не сошлись во мнениях относительно третьего пункта. Там говорилось...

Следующие полчаса прошли в легкой неторопливой беседе. Александр улыбался и отвечал на мои вопросы, давал интересные пояснения. Под конец встречи похвалил за любознательность и посоветовал еще одну книгу.

Я уходила из кабинета с легким сердцем. Меня не собираются ограничивать в круге общения, как я того боялась. Более того, Александр, напротив, поощряет работу в библиотеке и танцы. Вот только мне показалось, или при упоминании Эрика Его Величество скрипнул зубами?

С этой встречи я унесла цветочек незабудки. Идя по коридору, бросила взгляд в окно. Двор робко присыпан снегом, голые деревья качают ветками на ветру. И откуда Он берёт цветы? Хотя, что это я, из Королевского Зимнего сада, конечно. Про этот чудесный уголок ходят слухи и легенды. Значит, он действительно цветёт и зеленеет круглый год?

Король

Стук в дверь стал настойчивее. Я стоял посреди разгромленного кабинета и медленно обводил взглядом помещение. Опрокинутый шкаф. Перевёрнутый массивный письменный стол с треснутой столешницей погребен под грудой бумаг, щепок и непонятных обломков. Карниз повис на последнем гвозде. Портьеры на окнах порваны в клочья. Столик в углу печально покосился на трех ножках. Гобелены на стенах свисают жалкими лоскутами. Повсюду порванные бумаги, книги, осколки и обломки. Канцелярия долго будет восстанавливать документы. Что эта девчонка со мной делает! Перед внутренним взором поплыли воспоминания сегодняшнего дня.

... Я с нежностью смотрел, как Лира неуверенно дотронулась своими тонкими пальчиками до моих ладоней. Мне уже доложили, что произошло на балу, и как все закончилось. Виновные, которые не справились с обязанностями по охране моей леди и допустили такое, уже были наказаны. Уверен, такое больше не повториться. Про профессора Эрика, с которым Лира занималась в библиотеке, я тоже знал. Поэтому не опасался своей реакции на то, что я увижу в этой прелестной головке. Душа моя зря беспокоится.

Картина, разворачивающаяся перед моим внутренним взором, заставила меня сдерживать злобное рычание. Пьяный кадет, прижав к перилам балкона хрупкую фигурку девушки, резко разворачивает её к себе лицом, и она отворачивается, отклоняясь назад, с выражением брезгливости и омерзения на лице. Если-бы не боязнь напугать мою леди, мне не удалось бы проглотить звуки, клокотавшие в горле. Стиснул зубы изо всех сил, сдерживаясь. Не ожидал, что так трудно будет справиться с эмоциями, когда увижу все своими глазами! Как же вовремя там появился этот юноша, Григорий. Теперь главное, чтоб не слишком настойчиво ждал благодарности в ответ. За этим понаблюдают надежные поверенные. Им приказано ни во что пока не вмешиваться, только докладывать регулярно.

Библиотека. За столом сидят Лира и Эрик, о чем-то спорят и листают по очереди книгу. Пальцы профессора, словно невзначай, касаются ладони моей малышки. Её щеки вспыхивают красным румянцем смущения. Такая маленькая, наивная птичка, она опустила голову и не понимает, КАК смотрит на мою девочку этот Эрик. В сердце воткнулась горсть мелких, колючих и болезненных иголок. И я не удержался, заглянул чуть глубже в воспоминания моей любимой... Я должен знать об этом профессоре!

О боги! Она была с ним на свидании! А мне доложили о невинной прогулке. Вот Эрик подхватывает поскользнувшуюся Лиру и крепко прижимает к себе, не торопясь отпускать... Все внутри у меня залило леденящим холодом.

Я убрал руки со стола и как можно ласковей улыбнулся моей милой. Все чувства замерли, в груди медленно ворочался большой кусок льда с острыми краями. Он цеплялся за натянутые нервы и постепенно, друг за другом, они лопались с ноющей болью, заставляя сдерживаться и говорить с еще большим спокойствием и нежностью. Моя юная и неопытная девочка, как же я волнуюсь за тебя!

'Что с ним? Он как-то слишком мягок' — поймал я мысль Лиры.

'Вот видишь, ты меня уже понимаешь. Не волнуйся, я справлюсь. Давай послушаем, что расскажут твои преподаватели. И не вздумай вставать'.

Мне удалось продержаться всю встречу, ничем не выдав своей боли, ни словом не проговорившись моей половинке. Все беседы и приказы профессору Олриду с его ассистенткой прошли как в тумане, нарастающая рана в душе мешала сознанию сосредоточиться на происходящем и проясниться. Кажется, Лира ничего не заметила. Лишь в конце, при упоминании ей профессора Эрика, я, из последних сил стискивая зубы, отчетливо ими скрипнул. Услышала?

Оказавшись в своем кабинете, я тяжело опустился в кресло за большим письменным столом. По дороге сюда мне казалось, что успокоился. Но сейчас, наедине с собой, невольно стал вспоминать все показанное без утайки моей малышкой. Как же мне страшно, что с ней что-нибудь может случиться, и она окажется в беде! Хочется схватить и увезти её к себе, спрятать ото всех, закрыть под множество надежных замков и беречь, как самое дорогое в мире сокровище! Сердце заныло сильнее. Оказывается, боль не прошла, просто притупилась, и я перестал её замечать, привыкнув. Как же ещё невыносимо долго ждать того дня, когда мы сможем быть вместе! Перед глазами, очень реально, возникло её лицо. Такое нежно любимое и дорогое. Я мысленно дотронулся губами до её виска, потом обнял и стал покрывать легкими поцелуями глаза, носик, шею... Нет, нет. Стоп. Даже в мечтах пока нельзя позволять себе большего. Тогда ожидание станет совсем бесконечным. Неожиданно память показала картину, где профессор Эрик держит в объятьях мою любимую. Внутри плеснуло горячей лавой и опалило огнем. Ожоги на коже по сравнению с этим незаметный пустяк. Я встал, обошел стол и, подняв кисти рук к своему лицу обнаружил, что они сильно дрожат. Проклятый профессор! Он позволил себе больше, чем я могу сделать, оберегая мою птичку и боясь спугнуть! Я не хочу повторения судьбы Дональда Кровавого, который силой принудил супругу к браку! В груди у меня уже бушевал хищный и страшный зверь. Это он изрыгал горящую лаву, испепелял огнем и рвал огромными когтями душу и сердце. Боль стала невыносимой. Не выдержав, я зарычал, схватил со стола красную нефритовую статуэтку всадника и изо всех сил швырнул её об стену. Прочный камень брызнул осколками, ударившись о стену и то, что накопилось и мучило меня, вырвалось наружу. Я ломал и крушил все, что попадалось под руку, звуки, вырывавшиеся из горла, слышались мне как со стороны. Ярость затмила мозг и я перестал осознавать происходящее...

Я подошел к перекошенному столику, с тихим рыком поднял его над головой и швырнул через всю комнату. Лира, моя девочка, душа моя. Я глубоко вздохнул, успокаиваясь. Какая она еще наивная!

Стук повторился. Уже час дворцовый распорядитель, прислуга и стайка придворных пытаются до меня достучаться или хотя бы получить внятный ответ. И что я им скажу? Что я... ревную?! Кресло с жалобным треском врезалось в стену. Ну вот. Больше нечего крушить.

Хм, в ход пошло тяжелое вооружение — за дверью появился Эдвард. Если бы придворные знали, что он не просто придворный клеврет, который носит для меня бумаги из канцелярии... Но раз додумались позвать его, личного секретаря, напугал я свиту не на шутку. Зря. Ах, Лира, душа моя, как же мне с тобой сложно. Как же ты больно бьёшь, сама не зная об этом. Я собрался с мыслями и твёрдый шагом направился к двери. Уверенно распахнул створки, дабы лицезреть обеспокоенные лица моей свиты и придворной челяди.

— До завтра всё прибрать, — бросил я, ни на кого не глядя, и пошел прочь. Сейчас в покои, переодеться, и хорошо бы зайти в конюшню. Ворон, верный конь, всегда действует на меня умиротворяюще.

Я закрыл дверь покоев и направился к шкафу. Через минуту в комнату проскользнул Эдвард. Через тайную дверь, дабы придворные не узнали о нашей дружбе. Интересно, долго ли еще мы сможем скрывать, что он подменяет меня на обедах? Благо под маской лица почти не видно, а телосложение у нас похожее, костюм маскирует всё остальное. Тренируемся, опять же, вместе, все мои жесты он копирует так, что не отличить. Ближайшие доверенные лица знают, конечно. Но мы ходим по острию с этой затеей.

— Ты что это делаешь? — зашипел Эд не хуже гадюки. Только другу позволено меня отчитывать. Это полезно порой, не позволяет провалиться в манию величия окончательно.

— А что такое? — ровно поинтересовался я, решая, что же выбрать. Костюм для верховой езды или сразу наряд к ужину?

— Что такое?! Ты разгромил свой кабинет, час не отзывался и заставил переволноваться весь двор. Теперь пойдут слухи о твоем состоянии. Что на тебя нашло?

— Слухи меня не интересуют. Ты же знаешь, безумие мне уже не грозит.

Наверное, Эд что-то уловил в моем голосе, потому как в следующий миг спросил:

— Это из-за неё, да?

Пока я раздумывал над ответом, Эдвард помог мне снять рубашку и сел в кресло, всем своим видом показывая, что готов выслушать. Я вздохнул, застегивая пуговицы на блузе к вечернему выходу.

— Да, — весь мой ответ.

На конюшню уже не успеваю, пропускать вечернюю трапезу сегодня нельзя. На ужине будет присутствовать посол от северных соседей. У нас не очень хорошие отношения с государством, но с послом мы ладим. Не хотелось бы, чтобы его заменили.

— Она что-то натворила? Отказалась? Шантажирует? — взгляд друга стал острым. Он за меня пойдет пешком по дну морскому. Я покачал головой, умеряя его пыл.

— Не смей плохо о ней думать. Я просто ревную, — тяжкий вздох вторил моим словам. Жаль, не могу быть рядом с ней постоянно.

— Уф, ну ты меня напугал, — Эд чуть расслабился и свободнее сел в кресле. — Нужен совет придворного сердцееда? — похабно подмигнул этот охальник.

— Как-нибудь обойдусь без твоих советов. Ты уже расстался с Луизой? — я завязывал галстук перед зеркалом, и покосился на отражение Эда.

— Как неудобно, Ваше Величество, вы отстали от жизни. После Луизы уже была Маргарита. А сейчас я ухаживаю за Анитой. Она пока держится, но, думаю, через пару дней сдаст позиции, — мечтательно потянул мой двойник. Меня же кольнула зависть. Когда еще я смогу быть со своей маленькой леди? Я пробовал сбрасывать напряжение с придворными дамами, благо, они сами рады моему высочайшему вниманию. Вот только обнаружилось, что они перестали меня интересовать. Я смотрю на пестрых придворных красоток, и представляю, как бы Лира выглядела в подобных богатых платьях. Леди присаживаются в поклонах, выгодно демонстрируя декольте. У меня же мысли о том, что у моей малышки кожа белее и нежнее. Эдвард теперь незлобно надо мной подшучивает и выполняет программу ухаживаний за нас двоих. Мне же остается лишь мечтать о времени, когда мы сможем быть с моей душой вместе.

— Ладно, заканчивай с лирикой. Что у нас с северными соседями? На наше предложение уже пришел ответ?

Лира

Не смотря на то, что от Короля за бал и посиделки в библиотеке не поступило никаких санкций, они не прошли для меня без последствий. Анника оказалась поклонницей Эрика, и, отчаявшись привлечь его внимание, стала мне пакостить. То в столовой, проходя мимо меня, уронит стакан с компотом на платье. То насыплет гору мусора на порог нашей с Ксанией комнаты. Опрокинутые на тетради чернильницы, булавки на стуле, пропавший из холла зонтик, нашедшийся потом в одной их кладовых. В ход шло всё, что хоть как-то могло доставить мне неудобство.

— Ты почему всё это терпишь? Надо обратиться к леди Амалии, пока ты серьезно не пострадала! — шипела на меня Саня вечерами. Я лишь пожимала плечами в ответ.

— Сань, мы не можем доказать, что компот перевернулся не нечаянно, а мусор подкинула именно Анника. Она просто заявит, что мы её очерняем. Сама знаешь, она из богатой известной семьи, и нам это так просто не простят. Хочешь, чтобы из-за мелких пакостей наши семьи вступили в серьезный спор?

Это было действительно так. Да, я слышала мысли Анники, и знала, что доставляет мне проблемы именно она. Её мысли я слушала при каждой встрече, и это помогало не садиться на стул с булавкой или пакетиком чернил, вшитыми в мягкое сиденье. Но ведь мне было запрещено говорить о своём даре. И я не Король, моего слова будет мало для обвинений. Приходилось терпеть.

Радовало только то, что с Анникой мы редко пересекались на занятиях, а свободного времени, когда она могла бы меня подкараулить для очередной пакости, у меня просто не было. Профессор Олрид и леди Виктория каждый день час или два занимались со мной, как того пожелал Король. Мазь от ушибов и ноющих мышц тратилась в больших количествах, и помощница лекаря стала выдавать мне по две баночки сразу. Основные и дополнительные предметы, трижды в неделю уроки танцев, обсуждения с Эриком в библиотеке вопросов политики и королевской династии. Всё это отнимало уйму времени. К своему удивлению, я поняла, что мне это нравится. В библиотеке к нам почти всегда присоединялся профессор Джозеф, и тогда беседа становилась более степенной и серьезной.

Следующая встреча с Королем началась с того, что Его Величество попросил леди Амалию не уходить. Леди декан немного удивилась, но кивнула и села разбирать бумаги. Леди не поднимала глаз от счетов и отчетов, мы же с Его Величеством весь час общались исключительно мысленно.

'Радость моя, снимай верхние щиты, они будут мешать. Сегодня ты будешь учиться слышать мысли леди Амалии', — известил меня Король, удобно устраиваясь на диване. Я, как обычно, присела на краешек стула. От подобного обращения быстро забилось сердце и щеки залил румянец.

'Но она же постоянно держит щиты, я не могу её слышать', — озадаченно ответила я. Почему-то при общении мыслями так легко было забыть условности и ограничения. И присутствие леди ректора не смущало. Она ведь не слышит нашего разговора. А я вела беседу не со строгим Королем, я общалась с Александром.