— Лучше сбежать вовремя, чем погибнуть или изгадиться! Мои быстрые ноги меня спасли. А как твои способности? Что же ты своим гендзюцу не защитился после постоянного хвастовства?!
— Ты прекрасно знаешь, что из-за разницы в токах энергии Ци мое гендзюцу на коней и собак не действует!
— Ты пытаешься оправдать обгаженные штаны неумением и недотренированностью?
— Еще слово, Шершень, и я парализую тебе ноги, а потом позову самураев и укажу им на тебя! Повеселишься, как я веселился!
— Шершень, Слепец, — произнесла Юмако. — Замолчите оба! Как разведка? В деревне есть войска?
— Не только нет, но и не было никогда, — помедлив мгновение и переборов в себе злобу, ответила куноичи, только что вернувшаяся из небольшой вылазки. — Никакого следа генетически измененных. Ни шиноби, ни самураев, ни соглядатаев. Паршивенькая, нищая деревенька. Половина домов брошена, население почти полностью из стариков и старух. Здесь нечего опасаться.
— Отлично, — лидер отряда кивнула. — Отдохнем и поедим. Эй, вшивая грязнуля! Пошла вон вместе со своим крикливым выплодком! И забери ту падаль из коридора, его стоны действуют мне на нервы!
Крестьянка не заставила себя уговаривать. Торопливо выбежав с кухни, она ухватила лежащего в коридоре мужчину за руку и с трудом потащила его за собой. Хозяин дома был в полуобморочном состоянии от побоев, но, несмотря на это, пытался помочь жене и кое-как полз сам.
Юмако пожевывала губы. Бил крестьянина Кацу. Если бы захват дома производила она, все его обитатели были бы уже мертвы. Кацу слишком милосерден, но ничего не поделаешь. Некоторые совершенно неисправимы. Ладно. Не до того сейчас.
— Что будем делать? — спросила Юмако, поочередно глядя на каждого из уцелевших солдат своего отряда.
— А что мы можем сделать? — Кацу развел руками. — Бежать и прятаться. Воин-дракон Скалы после такого провала пустит нас на мясо.
— Создадим свою банду, — предложил Юэда. — С моими способностями дальнего видения и гендзюцу мы сможем спокойно уходить от карательных отрядов и нападать на небольшие группы путников.
— Тоже мне, приглянулась ему бандитская романтика, — угрюмо ответил Кацу. — Даже твое дальнее зрение от всего не спасет. Повеселимся немного, а потом все едино устроят облаву и выпотрошат. Нигде не любят генетически измененных бандитов, скрытые селения очень отзывчивы на просьбы крестьян и купцов о защите от таких, как мы.
— Присоединимся к благородному роду, — предложила куноичи Прибоя с позывным "Шершень". Ее настоящее имя, Фужита, упоминалось нечасто. — Любому отряду самураев без шиноби не обойтись. Для особо грязных делишек. Всех вместе или поодиночке в личные лазутчики примут. Особенно тебя, Слепец. И меня как знатока ядов и наркотиков.
— Вечно торчать на нижней ступени клановой иерархии? — Юмако, стянувшая с себя окровавленную куртку и рубаху, скривила губы, глядя на осколок кости, торчащий из раны на плече. — Нет, я на жизнь крысы не согласна.
— Ну уж ты-то я знаю чем займешься, — без тени уважения к лидеру фыркнула Фужита. Команда изгоев никогда не была особенно крепка и дружна. — Мир уже замер в ужасе.
— Мы еще можем вернуться в селение Скалы, — Юмако оставила без комментариев ее слова.
— Неужели?
— Если выполним задание, захватим лису и убьем Кано, нам не только простят потери, но еще и наградят. Мы завершим начатое.
— Я знал, что ты сумасшедшая, Юмако, но не думала, что настолько! — Фужита отмахнулся от слов лидера с ярко выраженным пренебрежением. — Отказываюсь!
— А если я скажу, что вы ничем не будете рисковать? — лицо Юмако темнело, что-то зловещее проступало сквозь человеческий облик. — Я все сделаю сама. Найду союзников, захвачу йокай, убью принца. Вам останется только наблюдать и... отнести добычу в селение Скалы.
* * *
Движение.
Йори очнулась от ощущения полета. Не плавного и умиротворяющего, а наполненного перегрузками, резкими рывками и ускорениями. У человека со слабым вестибулярным аппаратом могло бы вывернуть желудок наизнанку. Часто, почти постоянно, раздавались удары и скрежет, словно по деревянной стене били и водили гибкими прутьями.
Что это? Она умерла? Какой странный загробный мир. Хотя, может быть, ее несут на себе духи смерти, переправляющие души людей в мир мертвых?
Девушка приоткрыла глаза и начала осторожно осматриваться, удивляясь необычной легкости в теле. Несмотря на болтанку и головокружение, можно было сказать, что чувствовала она себя хорошо. Йори помнила издевательства и избиения, глумление палачей над ней, беспомощной пленницей. Но сейчас молодая гейша совершенно не чувствовала боли от побоев. Значит, действительно умерла.
— Вижу, вижу! — в поле зрения возникло чье-то лицо. Бог смерти? — Уже не спишь! Глаза двигаются. Не надо притворяться, Йори-сан!
Йори открыла глаза шире, заморгала, подняла руки и потерла себе лицо.
Мир вокруг стал немного отчетливее.
— Меня не обманешь! — заявил "бог смерти" детским голоском. — Я за тобой с самого утра наблюдаю!
Гейша посмотрела на говоруна и увидела перед собой семилетнюю девочку в теплом пальто и шапочке. Золотые локоны выбивались из-под шапки и покачивались из стороны в сторону, когда повозку резко бросало вправо или влево.
— Кицунэ! — девочка показала на себя пальцем. — Приятно познакомиться. А вы — Йори, придворная гейша! Я про вас много знаю, мне Такехико-сан рассказал.
— Ки... кицунэ?
Маленькая оборотница кивнула, улыбаясь от уха до уха.
— Да! Это я!
— Вот как... я умерла и могу общаться с духами.
— Ты можешь общаться с духами? — глаза Кицунэ расширились вполлица от удивления и любопытства. — Покажи!
— Что показать? — не поняла Йори. Гейша смутилась, удивленно глядя на девочку, замершую в ожидании чуда.
— Как это что? — в свою очередь не поняла Кицунэ. — Как ты общаешься с духами! Сама же только что сказала, что можешь!
Такехико, мирно лежавший в прикрытии ящиков у борта, не выдержал и рассмеялся. Кицунэ надула губы, понимая, что смеются опять над ней. Но не успела она вдоволь пообижаться, как марионетку качнуло и шиноби, потеряв равновесие, приложился затылком о край ящика.
— Ох-хо-хо! Нет предела лисьему коварству! — Такехико потер пострадавшее место. — Шишка будет. Скажи, рыжая, ты наколдовала?
— Так тебе и надо! Нечего было смеяться. И я не рыжая! Я — золотая!
— Золотая, золотая. Солнышко мамино. Ладно, не обижайся, лисенок. Я разве что говорю? Просто объяснить хотел. Йори-сан с духами разговаривать не может. Это тебя она приняла за духа. Понимаешь?
— А я похожа на привидение?
— Нет. Но кицунэ... как бы это сказать... нечто среднее между привидением и живым существом. Говорят, они могут общаться и с живыми, и с мертвыми.
— Вот как? Понятно. — Кицунэ обернулась к Йори и одарила ее лучезарной улыбкой. — Йори-сан, не волнуйтесь, мы обе живые! Нам удалось спастись, а потом Мичиэ-чан победила всех врагов! Юидай вместе с остальными сумасшедшими убежали из страны. Мы победили в этой войне и теперь, как в сказке, будем жить долго и счастливо! Скоро мы поедем в страну Лугов, где будем жить во дворце у моей подруги. Там живут нормальные люди, а не такие, как у Юидая! О-ой, дождаться не могу!
— Подождите! Я не понимаю... помню тюремный подвал и... — Йори, содрогнувшись, посмотрела на Кицунэ. — Сколько дней я без сознания?
Кицунэ начала считать, загибая пальцы.
— Четыре! — воскликнула она, закончив подсчет. — Это я и сегодняшний сосчитала, ведь уже вечер скоро, а ты все спишь и спишь! А может, и больше прошло, я тебя уже спящей забрала!
— Четыре... понятно... — Йори вдруг поникла плечами и низко опустила голову.
— Эй, ты что? — спросила Кицунэ удивленно и наклонилась, пытаясь посмотреть девушке в лицо. — Йори-сан! Йори-и-и!..
— Не обижайтесь и не сердитесь на меня, госпожа кицунэ, — ответила девушка. Каждое слово давалось ей с большим трудом, это чувствовалось в звучании. — Я действительно очень благодарна вам за то, что вы своей магией спасли меня и покарали Юидая. Я... я очень благодарна вам. Но сейчас... прошу, позвольте мне побыть в одиночестве и решить, как жить дальше.
Кицунэ задумалась на секунду, потом внимательно посмотрела на Йори и понимающе кивнула.
— Подожди, я сейчас, — сказала девочка и, приподняв полог широкой простыни, закрывающей выход из-под деревянного щита над ящиками, выскользнула наружу.
— Ох, балбеска! — вздохнул Такехико. — На ходу ведь выпрыгнула. Надеюсь, леди Хикари этого не видела.
Йори ничего не ответила, сжавшись в комок и пряча лицо в сложенных на коленях руках.
— Какой непоседливый и энергичный ребенок, — продолжал шиноби, искоса бросая на девушку взгляд. — Это истинно невероятно, зная то, что ей пришлось пережить даже больше ужаса в подвалах Юидая, чем нам.
— Что? — Йори оторвалась от мрачных дум и взглянула на Такехико расширившимися от удивления глазами. — Ее тоже пытали?
— Я слышал крики. Изуверы над ней немало поглумились. Хорошо хоть насиловать не стали. Пожалели ребенка? Нет... изуродовали до полной непривлекательности, потому и бросили. У нее истинно чудесная регенерация, тело полностью исцелено. Но не душа. Под маской веселости затаена боль. От знакомства с Юидаем у нее, как и у нас, осталось много шрамов в душе. Сейчас она будет виться вокруг тебя, играть и пытаться развеселить. Прошу, не отталкивай ее. Ведь она тоже ранена и потому знает, как тебе больно. Все что она хочет, — утешить. Наивно и по-детски, но это проявление ее душевной доброты. Не надо ранить ее больше, Йори-сан. Мы взрослые люди и понимаем, что было и почему. Она же — просто маленький ребенок, которого обидели ни за что. Мне бы не хотелось, чтобы Кицунэ-чан потеряла весь свой задор и превратилась в серую тень. Будьте к ней милосердны.
— Я... постараюсь, — тихо шепнула Йори.
С тихим скрежетом странное транспортное средство остановилось, и внутрь забралась Кицунэ. Девочка в одной руке держала дамскую сумочку, а второй машинально потирала себя чуть пониже спины.
— Что, приложилась, когда выпрыгнула? — осведомился Такехико.
— Нет. Меня мама ладошкой хлопнула. Наказала. Чтобы я больше не прыгала.
— Неужели так сильно хлопнула?
— Нет, совсем не сильно, я даже не почувствовала. Но обидно! Значит, я маму очень напугала. Больше не буду прыгать.
— Вот, вот. Слышу голос разума.
Марионетка, которой управлял Кеничи, снова пришла в движение. Вечера оставалось ждать уже недолго, отряд искал место для ночной стоянки.
— Что ты там принесла? — не обращая внимания на начавшуюся качку, спросил Такехико. — Что-нибудь жутко опасное?
— Не-а, — Кицунэ мотнула головой и, открыв сумочку, вынула из нее гребень и небольшую косметичку. — Йори-сан, можно я сделаю вам прическу и макияж? В любой ситуации, даже в пути или битве, девушка должна оставаться красивой! Приятно сознавать, что ты выглядишь как надо! Настроение сразу повышается. Сейчас я все сделаю. Сидите спокойно и доверьтесь мне.
Забравшись на ящики за спиной Йори, Кицунэ начала сооружать из волос гейши замысловатую конструкцию, подсмотренную у девушек-артисток еще в Сандзе. Такехико не мог без улыбки наблюдать за ее стараниями. Ничего у нее не получится. Основная проблема была даже не в том, что транспортное средство постоянно качало и болтало из стороны в сторону. Кицунэ видела прически, но представления не имела, как их укладывать. Ничего, что бы она ни навертела, леди Хикари и бабушка Така потом исправят и сделают как надо. Пусть поигра...
Свист воздуха, рассекаемого летящим предметом.
Мастер шпионажа и разведки, несший дежурство всю ночь, отдыхал и не сосредотачивался на наблюдении окружающего мира. Днем обязанности охраны ложились на плечи других шиноби отряда, но их восприятие было ограниченно и мало отличалось от обычного человеческого.
— Берегись! — заорал Такехико, даже в расслабленном состоянии способный слышать гораздо больше, чем другие.
Первые врата духа. Даже обычный человек неосознанно активирует на максимум первую чакру в минуты смертельной опасности. В мгновение ока взобраться по отвесной скале или на верхушку дерева. Сдвинуть с места непреподъемную тяжесть. Протиснуться в узкий лаз или бежать даже тогда, когда силы должны уже полностью истощиться. Эффект открытия первых врат.
То же самое произошло и сейчас.
Полумертвый шиноби вдруг вскочил на ноги, схватил девчонок за воротники и упал, увлекая их обеих за собой.
Борт марионетки буквально взорвался обломками досок и щепками. Громадная и очень тяжелая, цельнометаллическая коса, подрубив в полете несколько попавшихся на пути деревьев, угодила точно в цель. Сбитая и потерявшая равновесие марионетка, лишившись защищающего пассажиров деревянного щита, по инерции продолжила движение. Пятиметровая кукла-многоножка упала на правое плечо и, кувыркнувшись через голову, с грохотом врезалась в дерево. Ящики и обломки конструкции разметало в стороны на десятки метров.
Хорошо, что люди выпали из нее до момента последнего удара.
Кицунэ, поддерживая обмершую от ужаса Йори и обмякшего Такехико, самортизировала выпущенной из ступней энергией Ци и мягко приземлилась среди падающих кусков куклы. Вторая марионетка остановилась рядом. Шиноби и самураи, выхватывая оружие, тотчас сомкнулись кольцом вокруг места крушения и изготовились к обороне.
— Готовьтесь ко всему! — выкрикнул Бенджиро. — Такехико, где враг?
— Там! — воин-сенсор указал рукой. — Двое, атакуют! Лидер! Это... не люди!
— Не люди? Какие из боевых зверей?
— Помните йома, которого нам подсунул Хебимару на растерзание? Энергия Ци схожа.
Больше сказать никто ничего не успел. Атакующие, две стремительно движущиеся фигуры в черном вынырнули из-за деревьев.
— Йома... — шепнул Бенджиро сквозь крепко стиснутые зубы.
Враги двигались слишком быстро, Кеничи не успел направить на них марионетки, и первый удар приняли на себя мечники. Ясуо взмахнул катаной, меч его устремился к левому плечу ближайшего из врагов. Тот даже не стал защищаться. Клинок старика разрубил плечо закутанной в черное фигуры, пошел вниз и вправо, круша одну кость за другой. Нападающий был бы разрублен надвое, если бы его левая рука не вцепилась в гарду катаны Ясуо и не остановила движение меча. Замахнувшись, Черный нанес удар правым кулаком в лицо деда, и тот выгнулся назад, уклоняясь от тяжелого кастета с шипами, который едва не распорол его лицо. Ясуо начал выпрямляться, и в этот момент Черный нанес ему сокрушительный удар ногой в бок, далеко швырнув в сторону. Выдернув окровавленную катану из своего тела, Черный пренебрежительно швырнул ее прочь.
— Сердце разрубил, седой ублюдок, — ровно звучащие слова, с явно ощутимой насмешкой. Корчиться от боли и умирать Черный явно не собирался, хотя кровь из раны пропитала одежду и текла на землю сплошным потоком. — Ты хоть представляешь, как это болезненно?
Ясуо попытался подняться, но бок отозвался жгучей болью. Несколько ребер были сломаны.
— Вы остановили его, Ясуо-доно, — перед лежащим на земле стариком встал четырнадцатилетний мальчишка, от пальцев которого тянулись силовые нити к двум марионеткам, собранным из обломков транспортной многоножки. — Я сделаю остальное. Суми, сюда!
