Выслушав рассказ о приключениях друга, я все же попросил капитана Т.Т. Трезорова показать к нему дорогу. Гарнизонная гауптвахта находилась в пятидесяти шагах от нашего дома и представляла собой особняк прошлого века с отлично проработанными деталями архитектуры в стиле позднего барокко. Часовые с черной кожей и в ярко-зеленых мундирах охотно раскрывали перед моим четвероногим капитаном все двери и пропускали его в самые запретные места. На меня они посматривали подозрительно и косо, недоверчиво, пытались захлопнуть дверь перед самым моим носом, чтобы я не мог следовать за капитаном. Но Трезор Трезорович был суров, но справедлив, он замедлил свою легкую трусцу и всю дорогу по запретной только для меня, разумеется, зоне прошагал плечо в плечо со мной, чтобы тем самым прекратить издевательства, по отношению ко мне со стороны его чернокожих собратьев. Казарма и в подвале выглядела прилично, подвал ничем не напоминал тюремные застенки или наш родной обезьянник. Полированный паркет, шикарные люстры, музейная мебель, а главное везде пахло лавандой и розовым маслом. Охранники подвели нас к двери камеры под номером 13 и отказались открывать дверь, явно опасаясь за свою жизнь. Трезор Трезорович был настроен весьма решительно, подошел к двери камеры N 13 и грозно тявкнул на меня, на глазах чужих людей он не любил общаться с мной ментально, пытаясь доказать чужакам, что я его раб и знаю его язык, мол, чего стоишь, открывай дверь. Мне ничего не оставалось делать, как ручку двери в руку, повернуть ее и дверь потянуть на себя, мне было не страшно умереть от пули своего лучшего друга.

Но, когда я с Трезор Трезоровичем переступил порог камеры Белояра, то он сладко спал и мило улыбался во сне. "Стечкин" с расстрелянной обоймой валялся на полу неподалеку от тюремных нар. Можно было сделать два вывода, первый, Белоярчик перевозбудился и отошел ко сну, его было немного жалко, так как спать ему пришлось не дома, а на жестких тюремных нарах. И второй, эти чернокожие человечки плохо знали математики, они не правильно рассчитали, когда майор Белояр проснется. Он спал до середины дня. Пришлось наших бывших чернокожих ординарцев-орангутангов отзывать с курсов диверсантов и использовать их для переноса тела Белояра в нормальные условия его личной постели. Когда голова друга коснулась подушки, то он начал шевелить руками и чмокать губами, это было очень похоже на то, когда ребенок сосет мамкину грудь. Неужели мой друг подсел на местное пойло...?

???

Разумеется, опаловые глаза не забыла своего обещания и перезвонила, когда я уже крепко спал, она так волновалась обо мне, что забыла о разнице во времени, в этот момент у нас в Африке было четыре часа утра и я только что лег в постель. К тому же когда я после всех ночных волнений вернулся домой, то в собственной спальне обнаружил спящего Генерала, который, не раздевшись и не сняв большие черные кроссовки, спал на шкуре белого медведя, расстеленной в центре спальни, и громко храпел. Храп то я еще мог выдержать, но запах перегара от черносмородинового "Абсолюта" сводил меня с ума, поэтому я перешел спать в помещение, где была антикварная софа с подушками. Софа скрипела и стенала при каждом движении или повороте тела, поэтому долго разыскивал "бируши", чтобы заткнуть уши, и только мне удалось закрыть глаза, как меня разбудила моя любимая женушка.

К слову сказать, я мог вообще не услышать ее звонка, так как в этот момент приступал к просмотру любопытнейшего по увлекательности эпизода своего сновидения "занятия любовью с супругой". Когда мобильник затарахтел своим уставшим и осипшим звонком, я его услышал только потому, что из одного моего уха выпала "бируши". Тотчас же моя рука вполне самостоятельно, в этот момент она действовала на полном автомате, схватила мобильник и нажала кнопку принятия вызова. Тут же послышался голосок супруги, которая так ворковала и нежила меня, словно разделяла со мной постель, ну а я во сне продолжал ласкать ее шелковистое тело и целовать грудь. А опаловые глаза говорила мне, что ей только что звонил папа-генерал, который постоянно был в курсе всех моих дел и подробно разъяснил ей, что со мной в эту ночь происходило, а также кто и где из моих друзей в эту ночь находился и чем занимался. Причем папу очень заинтересовала стратегия, которую сегодня ночью применил наш Генерал при штурме городка, он хотел присоединиться к коллегам, но те вежливо попросили его сходить куда-то... . Правда, он не совсем понял, что это за место, поэтому приказал своему оперативному отделу штаба флота срочно разобраться, где это место находится и доложить. А нежный голосок опаловых глаз все журчал и журчал в моем ухе, мне было так хорошо и приятно, что я немного задремал. А сознание или душа тут же возобновила демонстрацию эпизода любви, но на этот раз я от поцелуев груди я перешел к поцелуям шеи и плеч супруги, сновидение было таким реальным и сладострастным, что не выдержал напряжения и от удовольствия вслух сладострастно причмокнул губами. Опаловые глаза, не зря же она была любимой женушкой, моментально прочувстствовала ситуацию, сама завелась с полуоборота. Она загорелась и стала нашептывать мне о том, как она меня любит, и делала это таким интимным и сексуальным голоском, что мне стало невтерпеж. Но именно в этот момент опаловые глаза вспомнила, что она не просто моя жена, но и полковник разведывательной службы "дружественной" страны. Что ее телефоны прослушиваются, а ей не хотелось делиться нашими семейными тайнами с чужими ушами, поэтому моментально прекратила постанывания и вопросы интимного характера. Она официальным голосом попрощалась со мной и консервативно-супружеским тоном сообщила, что завтра утром обязательно перезвонит мне, чтобы отключить мобильник.

К этому времени я окончательно проснулся и начал соображать и, с недоумением посмотрев на мобильник в своей руке, попытался вспомнить, почему это он находится в моей руке, но припомнить, был или не был разговор с опаловыми глазами так и не смог. За окном чернела тропическая ночь, в которой безобразно завывала сирена боевой тревоги. Ее звук походил на завывание гиены в джунглях, чьи заросли начинались сразу же за озерком, поэтому я перевернулся на другой бок и закрыл глаза, чтобы оставшиеся два часа до рассвета немного поспать. Но когда правая рука с силой врезала мне по подбородку, это заработал вибратор на запястье руки, только тогда я поверил, что за окном выла настоящая сирена, которая оповещала о боевой тревоге. Мне пришлось вскакивать на ноги и, на ходу перескакивая через спящего и продолжающего неутомимо храпеть Генерала, бежать в ванную комнату, чтобы ополоснуться тепленькой водичкой и мчаться к своему истребителю. На лестнице лоб в лоб столкнулся с Белояром, который почему-то бежал вверх по лестнице, а... да у него закрыты глаза, не выспался, видимо, парень. Быстро уладив проблему, мы вдвоем, наставив друг другу синяков, легкой трусцой побежали к Х76.

Блины истребители, как стояли под стенами нашего дома, так и продолжали там стоять, никто их не трогал и не передвигал на другое место. В тропической темноте очень красиво светилась двадцати пяти ваттная лампочка, которая была единственным источником света на территории базы, да и всего городка, похоже. Один из наших механиков говорил, что в следующей пятилетке планируется выкопать канаву, в нее уложить настоящий бронированный электрический кабель и протянуть его до базы, чтобы каждая чернокожая семья имела бы дома такое освещение. При свете лампочки удалось разглядеть, что Иррек уже поднял фонарь нашего истребителя и терпеливо ожидает, когда я залезу в кабину пилота истребителя. Только с третьей попытки мне удалось залезть на плоскость крыла, в двух предыдущих я разбил нос и колено, нос разбил не до крови. Как только пилотский кокон обнял меня, тело охватила приятная кондиционированная прохлада и тут же начал передавать на мои нервные окончания общую панораму нашей базы и двух Х76, которые замерли на стоянке, наш дом, казарма для чернокожих солдат, а также другие служебные и жилые строения авиабазы. В радиусе пятисот метров сканеры не смогли обнаружить ни одного не спящего человека, эта сирена только нас подняла на ноги. Правда, какая-то активность происходила в джунглях, но эта активность не была вражеской. Неожиданно в коконе послышался приятный баритон нашего Генерала, я вздрогнул от испуга, две минуты назад я петушком скакал через спящего и храпящего командира, а сейчас он приказывал мне взлетать и отбивать нападение восьми неизвестных истребителей, приближающихся к базе с северо-востока.

Огромным усилием воли я вышел из нормального режима жизни человека и перешел в летный режим. Послал мысленный импульс Ирреку, чтобы он занялся предполетной подготовкой и взлетом, на что Иррек ехидно заметил, что предполетную подготовку он вчера проводил, а двигатель давно прогрет, за бортом истребителя температура плюс сорок градусов в тени всю ночь простояла и чего я вообще к нему пристаю. В этот момент истребитель Белояра оторвал полозья от асфальтобетона летного поля и, беспорядочно болтаясь из стороны в сторону, стал набирать высоту. У него в истребителе был искусственный разум (ИР), но не было Иррека, поэтому ему и спорить было не с кем. Я потянулся телом и, словно, совершая, нырок в воду, потянулся душой и телом к облакам, которых пока еще нельзя было различить в этой темноте, но истребитель последовал вслед за полетом моей мысли. Неожиданно зазвонил мобильник, который опять оказался в моих руках, я и не заметил, как притащил его на борт. По всей очевидности, после разговора с опаловыми глазами так и проспал с ним в руках.

Снова позвонила жена, которая на этот раз была очень чем-то взволнована. Голоском прожженной супруги, она стала читать мне нотацию о том, что молодым мужчинам следует ложиться рано спать, желательно, в одно и тоже время и что ночь предназначена для сна, а не для болтания по друзьям. Но тут же опаловые глаза спохватилась и, переключившись на образ наивной девчушки, нежным голоском поинтересовалась, а где я сейчас нахожусь и что делаю. Черт дернул меня честно признаться, что лечу в истребителе на перехват противника.

Эти мои слова разбудили в моей супруге образ полковника-разведчика и она в нескольких словах обрисовала предысторию , цель и задачу этого боевого вылета. Она сказала, что приближающиеся истребители принадлежат одной крутой африканской гангстерской организации, представители которой захватили власть в одной африканской демократической стране, а своего вожака сделали президентом этой страны. Гангстерский президент, прослышав о наших супер истребителях, решил наложить на них свою мохнатую лапу, он нанял восемь лучших африканских летчиков и, пообещав каждому из них по одному миллиону кредитов бонуса, чтобы они захватили, хотя бы один из этих истребителей. Что касается "лучших" летчиков, то они, по ее словам, те были отъявленными мерзавцами и за деньги могли убить мать родную.

???

Девушка была готова и дальше сливать мне секретную информацию, но я вынужден был прервать наш разговор, так как догнал Белояра и оба наших истребителя начали вместе пронизывать пелену облаков. Когда мы поднялись на высоту в четыре тысячи метров, то тропическая темнота начала рассеиваться, на этой высоте было светлее, чем на земле. В этот момент на экранах бортовых локаторов замерцали восемь точек, приближающихся к нам с юго-востока.

Первое, на что я обратил внимание, был тот факт, который удивил меня и Белояра, эти летчики-отморозки тактически грамотно построили порядок своего следования, две пары истребителей летели внизу, это была их ударная группа, а две другие пары истребителей сверху прикрывали ударную группу. Когда мы приблизились к этой группе, то отметили и другой сильно удививший меня факт, отморозки летели на истребителях, которые сейчас находились на вооружении армейской авиации нашей родной страны. Мы отлично знали, что из-за покрова секретности эти истребители не продавались и не передавались в третьи страны мира, а появление этой восьмерки истребителей в этой стране означало, что гангстер-президент имел хорошие связи и в нашем государстве. Но сейчас нам высокая политика была до той самой лампочки, которая ночь напролет освещала стоянку наших блинчиков, С нас спрос один, Генерал приказал, и мы обязаны выполнить его приказ по всем показателям, чтобы нам этого не стоило.

Иррек, тихо посапывая, бастовал и не работал, наблюдая со стороны, как я корячился. А я, честно говоря, наслаждался слиянием с Х76, слегка опустив правую и приподняв левую руку, свалил истребитель в крутой левый вираж и всем телом принялся полого пикировать на прижимающуюся к земле четверку вражеских истребителей, а Белояр пошел в атаку на четверку истребители, которые прикрывали своих товарищей. Наше появление и атака оказались неожиданными для отморозков, они не знали, что наши и их истребители имели одинаковое опознавание "свой чужой", поэтому сканеры и локаторы их истребителей своевременно не просигналили и не предупредили своих пилотов о нашем появлении. Электроника вражеских истребителей заработала в самый последний момент, когда наши Х76 приблизились к ним на расстояние выстрела. С первого же захода моя ракета смертельно поразила лидера атакующей четверки, истребитель которого на моих глазах взорвался от прямого попадания и разлетелся на куски, а пилот погиб, так и не успев воспользоваться парашютом, настолько атака была неожиданной.

Оставшаяся тройка перестроилась и вместо того, чтобы разворачиваться и бежать с поля боя, аистовым клином ринулась на меня в атаку. Отморозки так плотно прижали меня, что я только успевал отворачиваться. С дальней дистанции они открывали пушечно и пулеметный огонь из бортового оружия, часто расстреливая боезапас в молоко. Сломя головы, они проносились то слева, то справа от меня, словно решили поиграть в корриду, любимое испанцами развлечение с быками, в которой быков было много и я был представлен в единственном числе, поэтому пришлось много вертеться, уворачиваясь от этих чернокожих быков. Я кричал, матерился, пытаясь оторваться чернокожих быков. Свалка получилась отличной, отморозки оказались неплохими летчиками истребителями, они совершали сальто, кульбиты и виражи в небе и на такой низкой высоте, что иногда мне казалось, что еще немного и их истребители животом коснуться земли. Но мой Х76 был действительно супер истребителем и обладал такими возможностями, которые не снились вражеским истребителям. К примеру, Х76 имел великолепную вертикальную тягу и, когда я набирал высоту, ни один из их истребителей не мог меня догнать.

Когда меня особенно крепко прижали к земле, "аисты" давили сверху, не давая продохнуть или уйти в сторону, перекрывая все пути отступления и атаки. Оставалась единственная и к тому же весьма небольшая дырочка в их оборонительном аистовом клине, центр их треугольника, прямо над моей головой оставался свободным. Я на секунду замер на месте, а затем всем телом рванулся вверх, на бешеном подъеме проскальзывая через эту дырочку. Африканские летчики-отморозки не имели описания и не знали боевых характеристик наших супер истребителей, поэтому упустили момент покончить со мной, прозевав мой рывок в небо. К этому времени Белояру свалил на землю один вражеский истребитель и нанес тяжелое повреждение второму, который с длинным хвостом черного дыма попытался развернуться и лететь домой. Но именно в этот момент он оказался на моем пути, мне осталось чуть довернуть свой Х76, чтобы второй ракетой добить поврежденный вражеский истребитель. В результате атаки и попадания ракеты вражеский истребитель резко крутанулся на месте, у него оторвалось крыло и он, кувыркаясь, устремился к земле. Над местом их соприкосновения в небо поднялся султан взрыва, парашюта пилота так и не появился в небе. Три ноль в нашу пользу, у противника осталось пять истребителей.