Спустя примерно пару часов чтения, когда вокруг меня скопилась порядочная горка книг, я услышал детский смех. Нина. Похоже, она всё-таки решилась подойти к незнакомому 'братику' и теперь отвлекала Ала от 'важного' занятия. Усмехнувшись, я дочитал описание и результат последнего эксперимента, что меня заинтересовал в той книге, что была у меня в руках, и решил немного размяться. Так я познакомился с Александром. Вернее, наконец-то узнал, как зовут этого пса.

День прошёл довольно быстро. Я даже показал Нине пару основ алхимии. Но вскоре пришла пора расставаться, так как за нами приехал Хавок. Должно быть о моей 'конспирации' его предупредил Мустанг, так как лейтенант смог сохранить невозмутимый вид, когда увидел, как я был вновь 'погребён'. Кстати, перед уходом Хавок 'предупредил' Такера что скоро ему предстоит сдавать отчёт. А вот лицо Такера в этот момент... Мда, похоже, ему действительно сдавать нечего. Но не думаю, что он сегодня попытается что-то сделать с дочерью. В крайнем случае, я всегда могу подкорректировать процесс. Не думаю, что создание химер сильно отличается от биологического преобразования тела, которое я применял при модификации моего тела. Тем не менее, я решил уже на следующий день поговорить с Такером на чистоту.

— Генерал, это действительно вы? — спросил он, сидя уже в машине.

— А что не похож, Джин? — вздохнул я. — Я может и чудовище, но пока ещё выгляжу как человек.

— Брат! — мне отвесили подзатыльник. Мне. Государственному Алхимику! Генералу! Жнецу! Дьяволу во плоти! Отвесил подзатыльник собственный брат. Младший. Куда катиться мир?

— Хочу тортик, — объявил я. — Так, давай Джин вези нас туда, где самые вкусные тортики. Я угощаю!

— Но сэр... — попытался он возразить мне. Как же, мне возразишь... Возражалка не отросла!

— Не 'сэркай' мне тут, — фыркнул я. — Я — Генерал! Чего хочу, то и ворочу... Кхм, то есть действую в интересах Государства. Так что сейчас я для тебя Эдмунд Нотенгейм, гражданское лицо ста шестидесяти сантиметров роста, друг детства Золотого Алхимика Альфонса Элрика. Всё, поехали, давай. Тортик, жди меня!

Хавок посмотрел на меня как на психа, но всё-таки тронулся в кондитерскую. Тортик оказался вкусным, Ал был грустным, ну а Хавок — кислым.

— Лейтенант, — сказал я, когда прощался с ним возле гостиницы. — Может по мне и не заметно, но мне всё-таки пятнадцать. И иногда мне просто хочется оттянуться как следует. Тем более что у меня отпуск. Так что если я вас обидел, извините.

— Нет, это вы простите меня, Господин Гене... прости меня, Эдвард, — выдавил он из себя, наконец, на что я ободряюще улыбнулся. — Ты абсолютно прав, а я...

— Вот только не надо терзать себя по пустякам, — хлопнул я его по плечу, отчего он пошатнулся. Рука у меня тяжёлая, металлическая. — А то с таким кислым лицом тебя девушки любить не будут.

— Вот обязательно было по больному месту? — буркнул он.

— Что, Мустанг всех увёл? — Хавок посмотрел на меня таким взглядом, будто у меня внезапно на голове появились рога. Ну, или нимб, не знаю. А вот Ал заметно покраснел. — Мда, а Рой ещё тот жеребец. Ну, не раскисай, Джин, уверен, и на твоей улице будет праздник. Главное не сдавайся!

— Спасибо, Эд...

А на следующий день состоялся мой разговор с Такером. Серьёзный разговор.

Пока Ал по моей просьбе играл наверху с Ниной и Александром, отвлекая их, я спустился в подвал в лабораторию алхимика. Такер сидел за своим рабочим столом и сжимал голову руками. Для меня не составило труда понять, о чём он думает. Войдя внутрь, я подошёл к нему. При моём приближении, как и вчера, все химеры начали рычать. Должно быть, они чувствуют во мне философский камень. Или это просто моё воображение? Тем не менее, Такер услышал это и обернулся ко мне.

— Эдмунд? Ты решил ещё раз посмотреть мою лабораторию? — удивился он.

— Нет, — мотнул я головой и, взяв стул, сел на него, сложив руки на его спинке. С этой позиции я стал рассматривать моего собеседника. — Вы знаете, что это не выход?

— О чём ты говоришь? — сделав вид, что не понимает, ответил Такер.

— Господин Такер, вы ведь создали свою химеру два года назад, так? И тогда же получили звание Государственного Алхимика? — раз он не хочет ответить на прямой вопрос, обложим его со всех сторон.

— Да, — ответил тот, ещё не понимая, что уже почти попал в мою ловушку.

— А ваша жена... Она тоже ушла два года назад? — забил я 'последний гвоздь в крышку гроба'.

— Да, — ответил Такер и вздохнул. — Ты догадливый, Эдмунд.

— Нет, просто это слишком очевидно, особенно когда знаешь что искать, — мотнул я головой. — Ответьте мне на ещё один вопрос, Господин Такер. Что вы любите больше всего? Алхимию или свою дочь, Нину?

— Я... — протянул мужчина и заплакал.

— Вы слышите меня, Господин Такер? — позвал я его, когда он немного успокоился. Тот кивнул, по-прежнему пряча лицо в руках. Я снял очки и ленту, и вновь завязал волосы. — Когда я представился вам, я сказал вам неправду. Моё имя не Эдмунд, а Эдвард. И Ал не мой друг детства, а мой младший брат.

— Что? — Такер резко поднял голову вверх и посмотрел на меня. В его глазах застыл страх. Я же достал серебряные часы и показал их ему.

— Да, Я — Бригадный Генерал Эдвард Элрик, Государственный Алхимик Аместриса по прозванию Стальной, — Такер затрясся и, обхватив голову руками, стал качаться из стороны в сторону, причитая. — Успокойтесь, Такер. Я хоть и чудовище, но... по-прежнему выгляжу как человек, а значит, могу проявлять сострадание. Да-да, я не намерен арестовывать вас за убийство собственной жены. Скажу сразу, делаю я это не ради вас, а ради вашей дочери. Ни одно правосудие нельзя назвать справедливым, когда после его 'справедливости' остаются сироты. Нина любит вас. Поэтому ваша тайна останется в этой лаборатории.

— Но, как же моё звание Государственного Алхимика? Если я не сдам отчёт... — запричитал он, но осёкся под моим взглядом.

— Всё просто. Мы оформим ваш перевод под моё подчинение, — ответил ему я. — Вы, наверное, в курсе, что в Восточном городе работают лаборатории под моим патронажем? Так вот, среди них есть и медицинские. Вам как специалисту по химерам... Не морщитесь, я действительно считаю вас специалистом. Так вот, для вас там точно найдётся место. Главное — ваше желание. Вам даже не придётся покидать этот дом. Ну, так что вы ответите, Господин Такер?

— Я... Я согласен, Господин Генерал! — Такер рухнул на колени и оперся на руки. — Я даже не знаю, как вас благодарить.

— Отблагодарить меня очень просто, — ответил я. — Во-первых, приведите себя в порядок. Ваша дочь не должна узнать о нашем разговоре. А во-вторых... От своих работников я требую только честности и усердия. Для меня это лучшая благодарность. Если у вас будут какие вопросы, я всегда буду рад вам помочь. Если конечно у меня будет на это время. Учтите, я Очень занятой человек. А теперь, приводите себя в порядок и проведите, наконец, время с дочерью. Завтра я оформлю все бумаги и в обед мы с братом заскочим к вам. Обсудим с вами подробности касающиеся вашей новой работы.

Шрам

— Стальной Алхимик Эдвард Элрик? — окликнули меня, стоило мне удалиться от дома Такера. Сегодня нам удалось основательно переговорить относительно условий его работы под моим началом. И теперь в благожелательном расположении духа, я шел в сторону гостиницы. Даже начавшийся дождь не разрушил моего хорошего настроения. Что же касается Такера... Не вижу причин ненавидеть его, а потому, пусть живёт. И вот теперь меня кто-то позвал. Нет, ничего удивительного в том, что меня узнают на улице, нет. Вот только стоило мне повернуться, как я понял, что спокойной беседы не получится. Ну, не настроен на неё этот человек.

— А, это ты, Кешишь?! — не особо напрягаясь, ответил ему я. Кешишь на ишварском языке значит монах. И тот, кто стоял передо мной действительно был монахом. Воином-монахом, если точнее. В Ишваре мне довелось несколько раз с ним встретиться на поле боя, и всякий раз он в самый последний момент избегал смерти. Впрочем, стоявший передо мной мужчина, сейчас мало походил на ишварского монаха. Сейчас он был одет в обычные серые штаны, оранжевую куртку и крепкие ботинки. Его смуглое лицо было прикрыто тёмными очками, заодно скрывая его глаза и большой крестообразный шрам через переносицу. — Ты и в этот раз не скажешь мне своего имени?

— Я отказался от него, — ответил он.

— О, а вот это уже серьёзно, — удивился я. Действительно, для ишварца отказаться от имени, значит отказаться от прошлого. А это означает, что мой противник настроен лишь на месть.

— Хватит разговоров, Эдвард Элрик, — сурово сказал он. — Я пришёл сюда от имени Господа, чтобы покарать тебя за совершённые тобой грехи. Ты несёшь ответственность за пролитую кровь моих братьев и...

— Может, хватит? — ленивым тоном прервал его я. — Я понял, что ты хочешь убить меня. Ну, так, действуй, чего стоишь? Может быть, в этот раз у тебя точно получится победить меня?

— Как всегда высокомерен, — ответил он мне и бросился на меня, вытягивая вперёд правую руку.

Не медля, я уклонился в сторону, пропуская его вперёд. Но и он был не промах. Извернувшись, он вновь попытался схватить меня, но я вновь уклонился. С удивлением я отметил, что с последней нашей встречи, ишварит стал сильнее и быстрее. Наверное, гнев и жажда мести действительно придают ему сил. Вот только и я не стоял на месте. Я чётко видел все его движения и легко уклонялся от них. Конечно, можно было бы попробовать парировать их, но я не хотел рисковать раскрыться раньше времени. Так мы танцевали минут пять.

— Хм, если ты ничего не придумаешь, то мы так будем до скончания времён прыгать, а я ещё поужинать сегодня хотел, — с укором произнёс я. На слово 'ужин' мой живот отреагировал соответственно, то есть урчанием. Вот только ответной реакцией ишварита была ненависть. Он ударил правой рукой по стене здания, прошла реакция разложения и стена стала разрушаться. Я вовремя отпрыгну, но он вновь начал разрушать, на этот раз дорогу под нами. Я вновь увернулся от летящих камней, но на этот раз ишварит атаковал уже меня. Как в замедленной съёмке я видел его руку, что двигалась к моему лицу. И я вновь уклонился, одновременно контратакуя и смещаясь в сторону, чтобы он не притронулся ко мне своей правой рукой. Разорвав дистанцию, я получил возможность немного отдышаться. Решив немного потянуть время, я указал на его правую руку. — А знаешь, это значительно уравнивает наши боевые возможности. Что это за алхимия? Кажется, ты останавливаешься на разъятии, я прав?

Ишварит вновь посмотрел на меня с гневом в глазах. Да, такого уболтать будет трудно. Меня снова атаковали. Я снова уклонился. Ишварит начал уничтожать стены близлежащих зданий, а я уклонялся и от них. После чего всё повторялось вновь. Вот только не удивительно, что нас вскоре обнаружили полицейские, и в ишарита стали стрелять. Поняв, что он рискует быть окруженным, мой противник уничтожил покрытие дороги под нами, и мы с ним рухнули в канализацию, где продолжили сражение.

— Может, прекратим, наконец, эту бессмысленную драку? — спросил я его, спустя ещё полчаса боя. Под землей я подкрепления дождусь нескоро и, похоже, ишварит решил воспользоваться этой возможностью. Увидев, что я вновь уклоняюсь от его ударов, он решил в который раз заняться уничтожением всего вокруг. Вот только это мне стало уже надоедать. Когда в меня в очередной раз полетели камни, я активировал алхимический круг на моей левой перчатке. Преобразование камня. Осколки, преобразованные в снаряды, полетели обратно в моего противника и зацепили его. — Знаешь, ты мне начинаешь надоедать. Ты такой же слабак, как и несколько лет назад. Ты смотришь на меня глазами ненависти и совершенно не хочешь замечать того, что у тебя под носом.

— Что ты имеешь в виду, Эдвард Элрик? — спросил он меня. Неужели он меня, наконец, послушает?

— Ты так и не понял, почему был уничтожен Ишвар, — ответил ему я, прислоняясь к стене. — Ты с головой ушел в месть и забыл, чему учил тебя ШиФу. Забыл, что значит быть ишваритом. Ты уверен, что, то имя, которое ты носил раньше, на самом деле принадлежало тебе? Мне почему-то кажется, что нет. Как и многие ишвариты, ты забыл учение Ишвары.

— Откуда ты знаешь, что значит быть ишваритом! Ты аместриец, проклятый еретик! Вы пошли против Бога и он покарает вас!

— Тоже самое произнёс и Рог Роа Кингу Брэдли, — вздохнул я, глядя на тёмные своды туннеля, а затем вновь посмотрел на ишварита. Тот уже опустил руки и просто смотрел на меня и слушал. — И где он сейчас? Ты никогда не думал об этой войне как твой ШиФу.

— А ты убил его! И всех моих братьев! — вскричал он, но всё ещё сдерживался от того, чтобы напасть на меня. — Ты уничтожил Камс! Ты уничтожил Руку Ишвары! Там погибло почти сорок тысяч ишваритов из-за тебя!

— Да, ты прав, — кивнул я. — Я действительно атаковал сердце вашего народа. Тридцать пять, почти сорок тысяч человек. И большая часть женщины, дети и старики. Многие считают этот эпизод печальной страницей моей биографии. Многие, но не я. Почему? Спросишь у ШиФу, когда с ним встретишься.

— Он мёртв! — крикнул ишварит, бросаясь на меня. Я же, оттолкнувшись от стены, возле которой стоял, извернулся и, активировав печать на правой перчатке, преобразовал трубу, что была в канализации, и метнул в него большое количество ножей с близкого расстояния. Уклониться от некоторых из них он не смог, в результате чего оказался сильно ранен. На этом я не остановился и продолжил атаковать его. Теперь он не мог и помыслить об использовании своей правой руки, так как её тоже задело. Когда я ударил его последний раз, тот отлетел в стену и сполз на пол без сил. — Будь ты проклят! Будь ты проклят! Будь ты проклят!

Я стоял рядом с ним и смотрел на него сверху вниз. В сумраке туннеля я видел, как по его щекам текут слёзы. Чувство бессилия. Так было и в тот раз. Камс. Цитадель Ишваритов и их сердце. Место откуда пошёл их народ. Храм, который уничтожил я. Вот только ишварит, что лежал сейчас передо мной, как и все аместрийцы, не знал правды о том, что там произошло. Он не знал правды о том, как один Государственный Алхимик, сжалившись над теми, кто был окружен в той крепости, вывел их оттуда по проложенному за одну ночь тоннелю, а затем скрыл следы, в одиночку уничтожив крепость. Ишваритам для спасения пришлось отказаться от наследия предков. Именно ШиФу, наставник этого бывшего монаха, помог мне убедить лидеров сопротивления пойти на мои условия и бежать. 'Весь мир находиться в животе Бога Ишвары'. Так гласит поговорка ишваритов. Они поняли, что не стоит цепляться за камни и песок. Народ — это не руины в пустыне, а люди готовые передать своё наследие детям. А этот ишварит пока что не в состоянии этого понять.

Подойдя к нему, я вырубил, ударив рукояткой пистолета по затылку. Он — парень крепкий, выдержит. Подхватив его тяжеленное тело, я потащил его дальше по туннелю. За бой мы значительно сместились в сторону выхода из города, что было мне только на руку. Примерно через три километра я встретил тех, кого и ожидал тут увидеть. Ишварские беженцы, что жили в трущобах Восточного Города. Я наткнулся на какого-то старика и его внука. Отлично. Они как раз мне и нужны.