Третья попытка

Глава 17

Софья Усова встала сегодня пораньше, надо заняться собой, а то к мужу молоденькие куколки подбивают клинья, к самому прекрасному мужчине на свете. Близняшки еще спят им нужно только кушать и спать, ну еще пописать и покакать. Папа со свёкром рады, конечно, и внучек они боготворят. У брата есть дети, но он живет в другом городе. Костя отправил Алекса в Москву, он вместе с Витей Белозеровым обрастают связями в столице. Витю прочат в Верховный совет, а Алекса в администрацию президента России.

Зарядка заняла 30 минут. Потом был завтрак, где Костя, как обычно быстро накидал на ясли омлет и кусок ветчины. Благо все продукты от свекра, он же у нас фермер новой волны. Папа часто к нему ездит пообщаться, на рыбалку и охоту. Мама со сватьей перетирают косточки мужьям, но за пределы семьи эта информация не уходит. И слава Богу. Костя очень ревниво относится к частной жизни нашей семьи и особенно точки давления на него. Он их очень серьёзно оберегает. Мне даже пришлось порвать с парочкой подруг, которые начали распространять мутные слухи: про него и нашу семью. Понятно, что это зависть, но от этого ещё больнее, ведь с девочками мы были знакомы со школы.

Костя говорит, что дальше будет еще сложнее. Конечно, он сделает всё, что возможно, чтобы людям было легче пройти этот период смуты, но он не волшебник, всем мил не будешь.

Зато его друзья из детского дома в основном — это настоящие друзья, даже больше— соратники. Они пашут не за страх, а за совесть. Хотя страх в отношении детдомовских в народе еще присутствует. Многие помнят, как за одну девочку пострадали не только сами насильники, но и их семьи. Вплоть до двоюродных.

С девочками мне помогают две женщины, поэтому Костя обещал разрешить выйти на работу в управляющую компанию экономистом. Но мне больше нравится работать с конкретным проектом. Вот думаю, попросить мужа какое-то направление. Мой король подберет, он очень богат на придумки, которые приносят успех и прибыль. Надо посоветоваться.

* * *

После того, как гости из Москвы убыли к месту постоянной дислокации в нашем большом хозяйстве начались терки. Каждый начальник хотел урвать себе кусок побольше, а ответственность взять поменьше. Так предисполкома, этот дядька метрскепкой, при чём и в высоиу и в ширину, хотел себе забрать автобусный парк, дорожное управление и пару магазинов. Ну автобусный он получил, но остальное ему придется выкупать. Мои ребятки, первые замы прошустрили и теперь почти на всех прибыльных предприятиях контрольный пакет принадлежит моей управляющей компании.

Какой был шум, когда огласили весь список лакомых кусочков нашей области. Остались нерентабельные и дотационные предприятия, которые брать никто не хотел. Мне они тоже не нужны, я планировал на своих мощностях создать некоторые предприятия с нуля. Потому что на старых оборудование было ну очень устаревшим. На некоторых станках стоят клейма на немецком языке. Остатки репатриаций после Отечественной. Поэтому нафиг-нафиг, пусть распродают, а рабочих я заберу, не всех и не всех надолго. Да они и сами не смогут работать не воруя. А на своих заводах и фабриках система безопасности и профилактики краж будет поставлена на 'хорошо и отлично'.

На том толковище в принципе все обговорили, но чую не все удовлетворились решением совещания. Будут еще разборки с применением. Но меня уже это не беспокоит, это проблемы Бугра и Иванова. Это их хлеб и не стоит мне у них его отбирать. Скоро события понесутся вскачь, а поэтому не надо распылятся. При этом о собственной безопасности буду помнить.

И вот наступил вечер 26 декабря 1991 года. По телевизору, кстати моего завода, первый и последний президент СССР, Горбач, добровольно, без борьбы, распустил страну. И никто ему не предъявил обвинение в нарушении присяги, которую он давал народу СССР о том, что он обязуется защищать целостность страны, будет бороться с врагами народа. НИКТО. Ну значит мы этого достойны. Нас предали потому что мы позволили это с нами сделать.

Что же, будем идти вперёд, без этой сдохшей лошади.

Новый год по понятной причине был скомкан, надо было защитить свои активы. Всех наших силовиков и оперативников расставили на вахты и проходные НАШИХ уже предприятий. Приходилось мгновенно реагировать на попытки отжать то, что получено активными действиями. Короче веселое времечко настало. Хорошо в Слободе все заводы и фабрики были новые и никто не мог на них претендовать. На 'Звезду' хотели наехать после преждевременной кончины ответственных товарищей, но сначала внешняя охрана не пропустила сотрудников вневедомственной охраны не местного УВД, из соседней области притащили козлы, а потом на вахте двойной наряд, мой и заводской продержали варягов до нашего приезда. И гости уехали не солоно хлебавши.

Одновременно с этим Кац Иосиф, он всё такой же шустрый при чём те, кто не знают этого талантливого мужчину, даже не подумают, что он представитель 'избранного' народа. Блондин, подтянутый с неизменной булавкой в галстуке, ну камешек там голубой, так у каждого свои слабости, начал процедуру открытия частного банка. На том памятном совещании, мы отдельно оговорили вопрос открытия собственного банка. В установочных документах выделили момент возможности выхода на международный рынок финансов и ценных бумаг. Не все же Стерлигову с его 'Алисой' деньги создавать из воздуха тупо на посреднической деятельности. Но я ещё решил Мавроди пощипать, все равно его государство обует. А так хоть часть его денег пойдет на важное и полезное дело, повышение моего благосостояния.

Остро ощущается дефицит кадров. Просто работяги есть и с избытком, а специалисты по финансовым операциям, логисты, юристы. Это в 10-е годы этих спецов будет переизбыток, а сегодня они нужны, как воздух. Соня на аудите зашивается, но контроль ослаблять нельзя. Есть прецеденты.

* * *

Вечер, тишина, скоро Соня придет. Сижу дома, никого не трогаю.

Не помню даже, когда у меня в последний раз был свободный вечер.

Входит моя ненаглядная и с порога меня озадачивает:

-Костик, лапочка, а почему ты так спокоен, когда меня обворовывают? Это почему кто-то может безнаказанно брать у меня мои деньги?

— Не понял, по подробнее, пожалуйста,— чертыхнулся я.

— Коротко— у тебя воруют безбожно. В команде завелась крыса.

— А по точнее?

— В управляющей компании несколько человек в сговоре с директором твоего завода радиотехники выводят деньги. И еще поступление с подконтрольных точек снизилось, хотя предпосылок нет.

— Надо звонить Иванову. Да он толком не понимает в финансах. Нужен опер из ОБХСС.

Я вызвал машину, так как не нужно было выезжать из Слободы, только одну. Машина подъехала.

— В контору.

Водитель-охранник, Миша Орехов, монументальный такой парниша, кивнул головой, и машина тронулась.

— Рвать не надо. Спешить некуда.

— Понятно, Константин Валентинович.

В приемной собрались все, кого я хотел видеть.

— Проходите, рассаживайтесь.

Я прошел за свой стол, сел в высокое кресло, люблю комфорт. Посмотрел в лица людей, с которыми меня свела жизнь, и судьба которых кардинально изменилась с моим возвращением в прошлое.

Изменения изменениями, но крысу буду душить жестко и показательно. Теперь спустишь одному, потом все начнут воровать, и дело прое

* * *

м и деньги проедим. И что дальше? Снова проходить через 90-е без штанов? НЕТ, НЕТ и НЕТ!!!

— Так, что мы имеем? Екатерина Давыдова, зам генерального управляющего УК в сговоре с директором завода 'Электрон' выводила наличку с наших счетов путем оплаты за не оказанные услуги заводом. Всего они похитили 200000 рублей. Вопрос: что с ними будем делать?

— Надо жестко наказать.— как всегда поспешил мой тесть, при этом ничего конкретного не сказал, сказывается поздне— партийный инстинкт.

— А конкретно? Или Вы хотите оставаться чистенькими, а грязную работу должны за Вас делать другие? Чтобы потом цедить нам сквозь зубы и брезговать подавать руку?

— Костя, ты не так понял, за крысятничество надо наказывать, чтобы не повадно было, а как это сделать, выбирать тебе, что скажешь, то и сделаем.

— Я предлагаю забрать всё.— это Бугор одной фразой всё все поняли.— но не лишать жизни.

— Константин Валентинович, я думаю надо отработать окружение, семью, найти деньги, поставить на проценты и пустить слух по области, что происходит с теми, кто не оправдывает доверие коллег.— как всегда ёмко сказал начальник СБ Иванов.

— А где она сейчас? — я задал вопрос Иванову, может уже поздно что-то решать?

— Она у нас на базе в подвале дежурной части.

— Хорошо, у неё есть муж и дочь, шестнадцати лет, вечером обоих привезти на базу. Родители у неё еще живы?

— Нет, умерли не так давно.

— Всё, жду клиентов в 21:00.

Вечером того же дня, в темном помещении, с тускло горящей лампочкой под потолком, Екатерина Давыдова, бывшая шахиня, лежала на белом столе совершенно голая. Белое, как мел лицо безобразила боль и страдание. Только что ей показывали по телевизору, что происходит в другом помещении с её дочерью. Её уже бывший начальник смотрел на экран, а перед ним лежала Машенька, когда-то первая красавица школы, у неё даже мальчика не было, а тут взрослый мужчина грубо насилует это беззащитное создание.

'Что же я наделала? Зачем мне эти деньги понадобились? Еще пришлось спать с этим козлом за нужные бумаги'— такие мысли взрывали мозг женщины, которая еще утром восхищала окружающих её мужчин, да и просто мимо проходящих.

— Что тебе надо? Изверг!!!— кричала в пустоту Екатерина, я всё сделаю, только дочку отпустите!!!

Ей никто не отвечал, а на экране в это время поменялись действующие лица, камера повернулась в сторону и теперь на первом плане был её муж, Валера. Ему было только 41, а на экране показывали глубокого старика, он что-то кричал, но привязанные к стулу руки и ноги не позволяли ничего, кроме как кричать.

— Хоть бы сойти с ума, почему я еще в своем уме? Я хочу умереть!!!— кричала несчастная женщина, только теперь она осознала всю правду, Костя, Константин Валентинович, он не человек, правду о нём говорили шёпотом, что он жестокий и кровожадный, что у него руки по локоть в крови, что он может легко убить человека. Но как может, такой спокойный, добрый к детдомовским детям, быть таким, таким, таким. Даже слов подобрать не могу. Как же хочется умереть.

Дверь открылась, и в камеру вошел он, тот, кто только что измывался над моей доченькой. За что же её, она же ничего не сделала.

— За что ты так с девочкой?— прохрипела женщина, от крика в горле першило, но в состоянии, пережитого Екатерина не замечала дискомфорта.

— Не за что, а потому что ты поступила с ними так же. Ты изнасиловала наше доверие, наше к тебе отношение, ты украла деньги, которые мы используем на благо всех.

— Ха-ха-ха. На благо всех. А зачем нам горбатиться на всех? Каждый сам должен заботиться о своей семье, о себе.

— А кто тебе дал такую возможность? Зачем ты приняла моё предложение? Ты знала условия и всё же решилась. Ты забыла, что я сказал в момент подписания тобой контракта?

— Я помню, но эти деньги так манили, нужно ведь было просто нагнуться и взять. Вот я и взяла. Но зачем ты надругался над моей дочерью? Как она будет дальше жить?

— А кто тебе сказал, что она будет жить?

— Ты не посмеешь, ты НЕ ПОСМЕЕШЬ! НЕТ!!!

— Я уже это сделал. При осмотре на ней найдут следы спермы. Ты уже догадалась, чьи это будут следы?

— Ты подлец!!!

— Да, я такой. Но мой выбор уже сделан. Ты, вернешь все до копейки компании, и тебя отпустят на все четыре стороны.

— Ты не боишься, что я пойду в милицию?

— Ты не пойдёшь никуда, потому что тебя предварительно сломают, накачают наркотой и выбросят на дороге. А там, никто тебе не поверит. Кто будет слушать конченную наркоманку, которая за дозу сделает всё что угодно, не то что скажет. Но на твоём примере те, кто подумывает стать крысой поумерят свой аппетит.

— То есть ты, Костя, всё знал?

— Конечно, даже если бы ты не взяла, мне бы пришлось найти другую крысу. Скоро у меня будет много дел, которые будут приносить большие деньги и не все я смогу проконтролировать, а страх— на первом этапе хороший контролёр.

— Усов, ты монстр.

— Пусть будет по— твоему. Главное результат, а как его достигаешь, сейчас не важно. Через несколько лет, когда большие пацаны наберут столько, чтобы сохранить и передать по наследству своим потомкам, они придумают другие правила. Но ты уже в этом мире не поживёшь. Существовать то ты ещё сможешь, но из обоймы сегодня ты выпала.

Еще недавно такая красивая женщина беззвучно плакала и сквозь рыдания что-то говорила, только шевеление губ, можно было понять, Екатерина просила, умоляла пощадить кого-то другого, но я понимал, что не за себя.

Через две недели по Сурску стала ходить одинокая женщина со следами былого лоска, в рваной одежде, с пустым взглядом в бесцветных глазах. О ней шептались, что раньше это была очень холёная, гордая и весёлая женщина, у которой была семья, престижная работа, достаток. Но по какой-то причине она в несколько дней сошла с ума, её семья пропала, а сама женщина стала ходить по улицам в поисках потерянных счастья и успеха. Периодически она что-то кричала, особенно когда мимо проезжала машина местного начальства, но кто будет прислушиваться к бормотанию умопомешанной со справкой? И кому повезло, ей или убитым её родным и подельнику. У них все проблемы позади, а бывшей красавице еще пятнадцать лет бродить по городу в поисках чего-то потерянного.

Интерлюдия

На кухне в двухкомнатной квартире на третьем этаже не нового дома, сидели муж и жена. Ещё не старые, но и не подростки, ураганы страстей уже утихли, но влюблённые глаза уже седеющего мужчины, нет-нет, да сверкали в минуты тишины. Дети еще не пришли, играют во дворе. Вот родители в тишине говорят о житье-бытье в ближайшие годы.

— Дорогой, тебе не кажется, что мы весной сглупили? Ну, когда тебе предлагали перевестись на 'Звезду' в Слободу?

— Да, я уже не раз пытался укусить свой левый локоть. Смотри, что в городе творится? А это областной центр, как— никак. Что ни день, то кого ограбили, то ли убили, а если не убили, то изнасиловали. Бандюки распоясались, менты совсем не работают. Да и где этим убогим успеть, привыкли по-советски пьяных гонять и подростков в детскую комнату милиции таскать.

— Ты бы сходил к 'Хозяину' попросился на приём. Говорят он уже всей промышленностью области рулит. Может на какой завод тебя пристроит? Вон Светка сказала, что её мужа, ну ты знаешь, Васька Мухин который, пошел и уже работает на новом заводе, делает компютеры, будь они неладны.

— Хорошо схожу, дорогая. Говорят для рабочих построены дома трехэтажные, со всеми удобствами. Аренда не большая, зарплату платят аккуратно. Родичи пишут из других областей, уже два-три месяца зарплату не платят, только авансы дают. И говорят еще хуже будет. Наш 'Станкострой' еще держится, но когда Анатолий Викторович, бывший директор завода ушел в Слободу, рабочие почувствовали ощутимую разницу. Да и в городе стало опасно. Девок портят, могут за сто рублей убить.