— К...как?
— Успокойся, это всего лишь сон, — небрежно махнул рукой мужчина, — сон, в котором тебе предоставляется возможность выбора: вернуться к старой жизни, — он повернулся к двери за своей спиной и та, скрипнув, приоткрылась. За ней было мрачно и не уютно. Казалось, одиночество, тоска и безысходность притаились в ее глубине. — Или стать таким как я. — Приоткрылась теперь дверь за спиной Павла и тихая приятная музыка послышалась из-за нее. Носа коснулись волнующие запахи недавно выпитого чая и ни с чем не сравнимый аромат... ее, той женщины, которую он любит.
— Если это лишь сон, то о каком выборе может идти речь, — усмехнулся Павел. — Я проснусь, и ничего не изменится.
— Изменишься ты, — возразил мужчина, — а это не мало. Проблема здесь, — он указал пальцем на свою голову, подразумевая естественно голову собеседника. — И ее надо решить. Так что скажешь? Попытаешься что-то сделать или так и будешь париться один? Впрочем, я все сказал, выбор за тобой, — и собеседник истаял в воздухе.
— Как это может быть? — спросил Павел, внутренне разрываясь на части, но некому уже было отвечать.
Коридор изменился. Он словно бы превратился в глубокий колодец, из которого существовало только два выхода: его дверь и Настина. Да еще вверху, в далекой вышине клубилось какое-то бледное марево. Павел посмотрел на свою дверь, та гостеприимно приоткрылась еще шире, напоминая сейчас добротно сработанный капкан. Сзади же тихо и уютно продолжала играть музыка.
— В конце то концов это всего лишь сон! — решился он. — Ну, чего мне бояться в самом то деле!
И мужчина вернулся назад. Он сразу попал в гостиную, а на встречу ему из кресла поднялась Настя. Руки ее в смущении были сплетены на животе, лицо выглядело испуганным, виноватым. "Господи, да что ж я за человек то такой, заставляю женщину так переживать"
— Извини... — начала она.
— Нет, это ты меня извини, — возразил он, подходя вплотную и обнимая ее, прижимаясь щекой к ее щеке, зажмуриваясь от удовольствия и облегчения. — Ой, дурак! Ну, дурак ведь а! Всю жизнь я мечтал об этой встрече, а когда она произошла — испугался.
— Я такая страшная? — поинтересовалась хозяйка и в голосе ее слышалась улыбка.
— Ты замечательная, восхитительная, самая лучшая, — возразил Павел, — и в этом все дело. Я боюсь, что не достоин тебя, что не стою того, чтобы быть с тобой рядом... У меня была девушка и...
— Шшшшш... — Настя прикрыла ему рот ладонью. — Я знаю. Но сегодня особенный день. День, в который все удается. И двери открывать, и сердце.
Ее глаза сияли, и этот огонь разжигал внутри него жаркое пламя, оно разгоралось все больше, превращалось в пожар, охватывало его целиком. Затем какая-то сила бросила их навстречу друг другу, и они слились в страстном поцелуе. Женщина, постанывая, зарылась пальцами ему в волосы. Ее губы пили его с жадностью, а он пил ее. И этот поцелуй пробуждал чувство просто невообразимого счастья, желание стать еще ближе, слиться в нечто единое. А в следующую секунду Павел почувствовал постель под собой и восхитительное обнаженное тело страстной женщины сверху.
— Что?.. — задыхался он. — Как?.. Я не могу... Я...
И снова ладонь на рот, и тихий успокаивающий голос.
— Волшебный день, волшебный день...
Тонкое удовольствие охватило его и быстрыми толчками стало нарастать. Настя застонала, и ее ноготки впились мужчине в плечи.
— Боже... Боже! — шептала она. — Какой ты классный! — Она склонилась к его лицу и губы их снова встретились. — Хочу тебя! Боже как я хочу тебя... твою силу.
Женщина напряглась, стала всхлипывать при каждом движении, ее объятия становились все крепче и судорожнее. А в следующее мгновение ее затрясло и выгнуло в пронзительном наслаждении, и эта стихия словно бы передалась партнеру и взорвала его изнутри ответной вспышкой.
Красная пелена затмила все вокруг. Сквозь толщу невероятного удовольствия стали пробиваться звуки природы, шорох ветра в деревьях, пахнуло лесными запахами. Павлу показалось на миг, что он в палатке, в лесу и вот-вот проснется, но в следующее мгновение сон вновь набросился на него и утянул в другой мир, в мир счастья и исполнения желаний.
...Лена тонула в энергии, была переполнена ею и из-за этого едва не упустила контроль над событиями.
"Боже! Боже! Какая сила! Нужно больше объема, нужно все это собрать, поглотить! — и девушка, на сколько могла, увеличила свой энергетический резервуар. Однако справиться со стихией было не просто. — Я что опять достигла предела?" — спросила она у своего организма.
"Требуется время для развития, — пришел ответ, — структуры достраиваются, в текущем состоянии переполнение не может быть полностью устранено"...
Настя всхлипывала, целовала Павла и периодически вздрагивала от приятных импульсов. Глаза ее были подернуты дымкой удовольствия, на губах цвела обалделая улыбка. Медленно со стоном она завалилась на бок, сползла в сторону и засмеялась.
— Ну, ты даешь! — восхитилась она и откинулась на спину в изнеможении. — Я никогда в жизни ничего подобного не испытывала!
— Тебе понравилось? — Павел наоборот чувствовал внутри бурлящую силу и желание продолжать. Он приподнялся на постели и лег рядом, любуясь ее лицом. — Хочешь еще?
Девушка оценивающе на него посмотрела и сказала, игриво посверкивая глазами:
— По другому хочу.
— В другой позе? В какой?
— Нет. Хочу другое удовольствие.
Она слегка отодвинулась, изящно повернулась, и Павел оказался головой аккурат между ее стройных и длинных ног. Намек был предельно ясен, однако он сроду никогда такого не делал, и ему была непривычна сама мысль о подобном способе ублажения женщины. Павел хотел уже было признаться в своей несостоятельности, но Настя, словно уловив его нерешительность, прикрыла ему рот одной ладонью, а другой, ласково надавив на шею, притянула к себе поближе.
— Устраивайся по удобнее и смотри, — шепнула она, сама к нему придвигаясь.
Павел невольно взглянул на интимное место девушки и понял вдруг, что не в силах оторвать от него глаз. Он и не знал, что это зрелище может оказаться столь привлекательным. Настя была очень красивой, притягательной, манящей. Он почувствовал, как слюнки скапливаются у него во рту, ощутил желание, просто физическую потребность поцеловать девушку там. Словно под гипнозом не контролируя себя, мужчина обнял ее за бедра и забылся в долгом головокружительном поцелуе. Он испытывал какое-то не земное наслаждение от сладостной мягкости и нежности этого контакта. Душу его охватило ощущение божественной завершенности, гармоничности, правильности происходящего. И он будто поплыл на волнах удовольствия, ощущая, как женское тело откликается и звучит тонкой мелодией как невероятный музыкальный инструмент, издающий волшебные звуки.
Настя расслабилась и растворилась в удовольствии. Ее ладони легли мужчине на голову, слегка прижимая ее к себе и направляя, ноги приобняли его за спину, легонько стискивая в объятиях, поглаживая и подрагивая, расширяя контакт, передавая сладостность испытываемых ей ощущений. Ее движения, расслабленная поза, сладкая улыбка на лице свидетельствовали, что получает она весьма привычное и любимое для себя удовольствие. Ее безмятежность говорила, что и у Павла все получается очень не плохо...
..."Боже! Как он хорош! — думала Лена, испытывая умопомрачительно тонкий и изысканный кайф. — Я сделаю из него настоящего мастера, — мысленно веселилась она. А потом вдруг подумала с внутренней силой и серьезностью. — Я сделаю из него сокровище. Он будет хорош во всем. Он станет просто подарком для своей возлюбленной. Я сделаю для него все! Он это заслужил. Боже! Мамочка! Как хорошо! Надо... будет... с Рустиком... также... Боже!!!"
А потом она словно взорвалась. Из легких вырвался сдавленный возглас. Тело забилось, затряслось в невероятном по силе наслаждении, и оно было другим. Оно казалось созидательным и всеохватывающим. Оно приносило не опьянение и забытье, а невероятную силу и контроль. Лена ощутила, как процессы в ее теле усиливаются и ускоряются, почувствовала, как рывком расширяются горизонты возможного, как увеличивается, наконец "топливный" ее объем и потрясающая ясность наполняет ее сознание.
"Тише ты, не шуми! — одернула себя девушка, с трудом сдерживая счастливый смех. — Ты здесь преступница, грабительница! И хоть оказываешь человеку экстрасенсорную помощь, но делаешь это без спросу, нелегально, а оттого и вести себя должна соответствующим образом. Хочешь наслаждаться, делай это тихо!"
Лена окинула окрестности своими "локаторами" и убедилась, что никого не разбудила. Сосед Павла по палатке пребывал в таком глубоком сне, что его не добудиться было как Добрыню Никитича.
"Надо будет потом не забыть разбудить человека, — подумала Лена смущенно, — а то ведь еще чего доброго в больницу свезут".
Она взглянула на Павла, пребывающего в плену ее силы, и сладостно улыбнулась.
"Это было, великолепно, сеньор! Это было весьма полезно и познавательно. Я знаю теперь, что такое блюдо — изысканный десерт и употреблять его лучше всего в состоянии насыщенности"...
...Настя медленно, словно нехотя, разжала свои объятия и, поглаживая Павла по щеке, улыбнулась.
— С кем ты так здорово научился женщину языком ублажать?
— А я и не умел, — смущено улыбнулся тот в ответ.
— Ну, хватит прибедняться, — шутливо погрозила она ему пальцем, — небось, все девушки от тебя без ума!
— Кто тебе это сказал? Настоящая клевета! — отшутился Павел. — Меня сейчас волнует только одна девушка, лишь та, которую я люблю, — он засмеялся. — Ох! Как по глупому по киношному сказал. В общем... Мне кроме тебя больше никого и не надо. Никаких девушек! Пусть хоть обзавидуются.
— Ты здорово сказал, — улыбнулась Настя, — Иди сюда!
— Уже можно? — уточнил любовник, поднимаясь и нависая над женщиной. На губах его играла хищная улыбка.
— Да! Возьми меня! Сделай это сильно!
Павел почувствовал, как необузданная сила рвется у него изнутри. Он склонился над любимой, страстно целуя ее в губы, а потом с жадностью в нее вошел. Его движения были мощными и стремительными, грубая мужская сущность, переполнявшая его, вырывалась наружу, и Настя сладостно таяла под этим напором.
— Еще! Еще! — стонала она. — Сильнее!
Любовник увеличил натиск и невероятный вихрь наслаждения, прорываясь откуда-то изнутри, заполнил мужчину от макушки до пят. Заставил вспыхнуть все его тело, разряжаясь, выплескиваясь, высвобождаясь из плена, принося блаженство и покой...
..."Оооох! Бооооже! — мысленно стонала Лена, не позволяя себе в слух вымолвить не звука. — Ну почему я не могу все это взять?!"
Она снова тонула. Снова была переполнена и на этот раз уже без каких либо шансов присвоить всю полученную энергию. Девушка поглотила, сколько могла, но оставалось еще очень много.
"Что же с ней делать? Ведь пропадет, рассеется. Жаааалко!"
Она обратила свое внимание на любовника и вдруг почувствовала, что та глубина единения, которую дала ей беззаветная любовь этого человека к другой женщине, открывает ей власть и над его телом. Их ауры настолько глубоко проникли друг в друга, что у нее появилась возможность потратить энергию и на мужчину.
"А ведь я тебе, Паша, кое-что обещала, — с удовольствием подумала она, — пришла пора держать обещание!"
Полчаса спустя Лена лежала в своей палатке и релаксировала в состоянии глубокого и полного блаженства. Она отлично снарядила Павла для его победы на любовном фронте. Позаботилась не только о физическом возможностях, но и сделала его более уверенным в себе, более чутким и внимательным к окружающим. Более решительным и волевым. Она сделала все, что было в ее силах, чтобы, не затронув личностные черты этого человека, выделить и укрепить самые сильные его стороны. И на душе у нее было хорошо и приятно. Запомнился последний их разговор, когда энергия неразделенной любви истаяла и столь восхитительные и глубокие связи стали рваться одна за другой...
...Лена в образе Насти встала с постели, чувствуя, что больше не может находиться рядом с этим человеком. Она набросила на плечи сотворенный из воздуха халатик (в виртуальном мире можно все) и села в кресло, откинувшись на его спинку. Ей было интересно, что произойдет, чем закончится это их рандеву, ставшее столь полезным для них обоих.
Павел разлепил веки и улыбнулся, глядя на нее.
— Я кажется, уснул.
— Совсем не надолго. Хочешь еще поспи.
— Но ведь это сон. Как можно спать во сне?
— Можно, — улыбнулась девушка. — Даже во сне можно устать и отдых будет не лишним.
Павел сел, потер лоб.
— Если это сон, то... ты ведь не она? — спросил он грустно.
— Я настолько она, насколько ты ее знаешь, — возразила Настя, — поэтому твоя любовь... наша любовь была настоящей.
— Но я не чувствую больше... той радости, я... словно пустой. Что случилось?
— Случилось то, что должно было случиться, — улыбнулась девушка. — Сон выполнил свое назначение, и я тебе больше не нужна. Ты должен обрести настоящую любовь, ту которую боялся, от которой бежал, ту, что тебя ждет.
— Ты думаешь, я смогу?
— Конечно. Помнишь чувство волшебства, уверенности, что все получится, все, что бы ты ни делал, получится?
— Да, помню.
— Оно теперь твое. Я тебе его подарила. Когда ты проснешься, это чувство будет с тобой...
...Девушка вспомнила о мужчине, которого усыпила, да так и забыла разбудить. Посетовав на свою безалаберность, она мысленно потянулась прямо из палатки и дотронулась до этого человека. Тот рывком очнулся, сел. Очень хотелось в туалет. Прямо так, что немедленно следовало бежать, чтобы не получилось конфуза. Тем не менее, он не надолго замер. Его сосед по палатке Павел Федорович улыбался во сне. Улыбался радостно и счастливо, улыбался чему-то очень хорошему, и это казалось так необычно для него, что было чему удивиться.
"Наверное, сон хороший человеку приснился, — подумал сосед, уже выскакивая из палатки. — И хорошо, и пусть. Надо же ему хоть раз в жизни чему-то порадоваться, а то так ведь и ходит бирюк, бирюком!"
Лена лежала и смотрела в потолок широко открытыми от изумления глазами.
"Любовь! Надо же какая это волшебная штука! Как много энергии и силы она дает. Какой мощью одаривает. И ведь одаривает обоих. Не только женщину. Смогу я так с Рустиком? Ох! Не знаю. Он конечно классный, замечательный, лучше всех, но... нет любви. Не достаточно между нами связей. Не хватает... чего? Совместимости? А что это такое? Чем она измеряется эта совместимость? От чего зависит?"
"От процента сочетающихся вибраций", — подсказал организм.
"Процент, — попробовала девушка это слово на вкус. — Подумать только математическая единица измерения и вдруг определяет силу любви. Граф Калиостро был бы в восторге", — усмехнулась она. Затем оценила, сколько у них с Рустиком зажигается совместно вибраций, и вздохнула. Получалось, что чуть больше половины. Процентов пятьдесят пять, что-то около того.
"Могу я измениться, чтобы увеличить сочетаемость?", — спросила девушка у своего "бортового компьютера".
