Часть 4. Люди и призраки (2)

— Да, — радостно отозвалась та. — Диего, откуда ты?

— Потом, — перебил ее мистралиец. — Иди сюда. Под стенкой, чтобы не перекрывать мне цели.

И вдруг без всякой видимой причины чуть повел стволом в сторону и выстрелил. Самоотверженный Зукис без звука рухнул на пол, а Кантор кратко пояснил:

— Я просил без фокусов. Думали, я не замечу, что на меня кастуют? Ольга, скорее. Уходим.

— А Тереза? — вспомнила Ольга, остановившись на полдороге. Как назло, она спокойно и послушно двигалась под стенкой, как ее просили. Хукер так надеялся, что она все-таки перекроет ему линию огня, или завизжит и кинется на шею, или плакать начнет, или еще что-нибудь отмочит из их женского репертуара, чтобы его отвлечь, но надо же, ничего подобного не произошло. Что ж теперь делать? Надеяться, что сам свалится?

— Тереза здесь? — кратко уточнил Кантор.

— Она в кабинете.

— Пусть выходит. Больше никого нет?

— Никого. Жак еще не вернулся из дворца... А если вернется, а тут?..

— Тут никого уже не будет. Эти ребята смоются, как только мы уйдем. Потому что мы пойдем не куда попало, а прямо к господину Флавиусу. Тут всего два квартала до департамента. — Он многозначительно посмотрел на Хукера, как бы давая понять, что намек был для него, и позвал: — Тереза! Выходи!

Дверь кабинета осторожно приоткрылась, и вторая девушка выглянула из своего убежища.

— Господи! — испуганно вскрикнула она. — Диего, что с тобой? Как ты себя чувствуешь?

— Нашла время! — досадливо поморщился Кантор. — Выходи оттуда, спускайся... Только не по лестнице, не мимо них. Перелезь через перила, пусть Ольга снизу поможет.

Хукер, чуть не плача от злости, наблюдал, как рушатся его честолюбивые мечты и в отчаянии уже подумывал, что пуля в башке ничуть не страшнее, чем гнев босса, как вдруг Кантор с коротким стоном рухнул на пол, а на его месте возник Фантик, со своей обычной улыбочкой и коротенькой дубинкой.

— Я вовремя? — весело спросил он. Тереза, которая как раз примеривалась, как бы это перекинуть ногу через перила, не мелькая нижним бельем перед посторонними мужчинами, взвизгнула и стремительно скрылась за дверью.

— Ты поздно, кретин! — взвыл Хукер, бросаясь ловить Ольгу, которая так удачно оказалась зажата в углу между стеной и лестницей. — Этот гад застрелил Зукиса! Аугусто, не стой столбом, помоги!

— Да иду, иду, — отозвался Аугусто. — Куда она денется?

Как бы в издевку над его последним замечанием, девушка ударилась плечом о белую панель под лестницей, и исчезла.

— Волшебная стенка! — восхитился Фантик. — Вот это да! Я про такие слышал, но видеть ни разу не довелось!

— А как сквозь нее пройти?

— А никак, мы и не пройдем, она как-то узнает своих... Вон, слышите, она в коридор вышла. Бежим, там поймаем.

— А черный ход? — спохватился Хукер.

— Я запер, — утешил его Фантик. — Не выйдет. В коридоре поймаем.

— Тогда ловите, а я этого героя свяжу. Веревкой, как следует, чтобы гвоздем не открыл, гад такой...

Он присел около неподвижного Кантора, тщательно связал и быстро обыскал, прислушиваясь к визгу в коридоре. Ничего особенного, нож, разряженный пистолет, какой-то флакон, с лекарством, наверное...

Затем поднял второй пистолет, который Кантор выронил, падая, проверил, и чуть не взвыл с досады. Этот подлец провел их, как лохов последних! В пистолете не было ни единого патрона. Вернее, сначала один был. Первый и единственный, который получил в свою многомудрую башку геройский мэтр Зукис, попытавшись поколдовать над противником. Проклятье, не мог он Аугусто застрелить, что ли? Что теперь делать без мага с двумя пленниками? На себе волочь через весь город? Нет, запасной вариант, конечно, был, напротив черного хода на всякий случай стояла нанятая коляска, в городе было помещение, где можно было перекантоваться до суток, да и мага можно было нанять для одной телепортации, но сколько ж это проблем! И все из-за одного наглого ублюдка! Что себе думал Фантик?

Упомянутый Фантик как раз показался в дверях и сообщил, что проклятая девица и на этот раз оказалась проворнее. Правда, ума у нее не хватило ни на что большее, как спрятаться в чулане, и сейчас они ее оттуда выковыряют. Без проблем. Надо только дверь сломать.

— Без проблем! — передразнил его Хукер. — Идиот! У нас теперь проблем — завались, и все по твоей милости! Что мы без мага делать будем? Куда ты смотрел, когда этот гад входил в дом?

— Я что, по-твоему, разорваться должен? Я как раз за парадным входом смотрел, а он через черный вошел. Хорошо, что я услышал выстрел и догадался проверить, что там за пальба, а то бы они так и ушли. Надо было двоих поставить, раз такой умный.

— А чего тебя понесло к парадному входу?

— А с чего я должен был стоять у черного? Через него ходит только прислуга и мы. Служанка сегодня уже приходила, значит больше не придет. А прийти может кто? Хозяин или же гости хозяина. А благородные господа придворные ходят через парадный ход. Вот за ним я и следил. И нечего на меня орать. А ты что, хотел чтобы все прошло по плану? Оно и видно, что это твое первое серьезное дело. Чтоб ты знал, по плану никогда не бывает. Всегда случаются накладки. Никто не учел, что в самый интересный момент сюда может впереться Кантор, а он взял и вперся.

— Но откуда он узнал, что она здесь? Она же не здесь живет, он не знал, что она переехала!

— Да точно, как и мы, спросил соседей. Не переживай, Хукер. Все будет в порядке. Нас еще и похвалят, когда обоих привезем.

— Ты иди, занимайся дверью, — проворчал Хукер. — А то еще хозяин припрется, а на входе теперь никого нет.

— Да, в общем, это не столь важно, — вздохнул Фантик. — Дело в том, что если хозяин во дворце, то вернется он телепортом. Так что, ты имей в виду и не пугайся, если он вдруг неожиданно появится посреди гостиной или высунется из спальни.

— Час от часу не легче!

— Да ничего страшного, телепорт ведь виден еще до того, как в нем появится человек, так что, выстрелить успеешь. Ты здесь останешься?

— Конечно. Эту сволочь попробуй, оставь без присмотра, опять сбежит. Ты слышал, как он в тот раз сбежал?

— Слышал, — без особого восторга пожал плечами Фантик. — Открыл наручники гвоздем. Тоже мне, премудрость. Я и сам так умею.

— А одним ударом всадить человеку гвоздь точно в глаз ты тоже умеешь?

— Ну, это кто на что учился, — ничуть не смутился Фантик. — Я вор, а не убийца. Хотя, если припечет...

— Если мы ее не достанем, — прервал его рассуждения Хукер, — То босс нам точно припечет. Иди, работай. А то она и оттуда смоется.

— Не смоется, — заверил его Фантик. — Там Аугусто под дверью стоит.

И проклятая девица опять словно поиздевалась над его словами. Когда дверь в чулан взломали, он оказался совершенно пуст.

* * *

Кантор бежал по выжженной солнцем пустыне, задыхаясь от жары и время от времени смахивая пот со лба, чтобы не заливал глаза. Сухая земля звенела под ногами, яркое солнце обжигало спину, мокрые волосы противно прилипали к плечам и постоянно падали на лицо. Во всех направлениях до самого горизонта простиралась бесконечная равнина без единой неровности и без всякого намека на растительность. Даже засохшей былинки нигде не виднелось, только голая, окаменевшая от зноя, утрамбованная как камень земля. Кантору недосуг было задумываться, связан ли как-то этот палящий пейзаж с его нынешним состоянием, или же это издевательские шуточки Лабиринта. Он просто бежал вперед, упорно и отчаянно, в надежде, что эта равнина на самом деле не бесконечна, и он сможет все-таки найти выход. Выход был сейчас единственной по-настоящему важной вещью на свете. Пока он тут валяется без сознания, что угодно может случиться. Он, правда, не совсем себе представлял, что будет делать, когда выберется, и что он вообще может сделать один против трех вооруженных людей, но попытаться все же нужно было. Пока их с Ольгой никуда не переправили. Хоть что-нибудь сделать, чтобы хотя бы ей дать возможность вырваться. Иначе...

Что будет иначе он боялся даже представить. И вообще старался ничего не представлять и ни о чем не думать, просто бежать вперед, из последних сил, как можно скорее, чтобы хоть что-нибудь успеть сделать.

Сосредоточившись на своей цели, он не сразу услышал, как его окликнули по имени. Только с третьего раза до него дошло, что это зовут его, и он торопливо оглянулся на бегу. Его догонял знакомый мальчишка с рыжим вихром с двумя браслетами. Причем он не бежал, а просто шел размашистым шагом, но при этом почему-то передвигался быстрее, чем Кантор бегом.

— Куда ты так несешься? — поинтересовался мальчишка, догоняя его. — Как на пожар, честное слово. Остановись хоть на минутку.

Кантор резко притормозил и порывисто схватил его за плечо, поняв вдруг, что должен от всей души возблагодарить небо за эту встречу. Кажется, этот парнишка говорил, что знает Лабиринт, как собственный дом, значит, он непременно должен знать дорогу наверх.

— Мне нужно на выход, — торопливо выдохнул он, понимая, что это звучит не совсем вежливо, но все же не вдаваясь в объяснения. — Очень срочно. Пожалуйста, покажи мне, где выход. Я потом как-нибудь объясню, сейчас некогда.

— Пойдем, — легко согласился мальчишка, указывая направление небрежным кивком. — Провожу. А по пути объяснишь. И не надо так бежать, все равно это не имеет никакого значения для скорости, с которой ты будешь двигаться к выходу. Иди спокойно.

— А что имеет значение? — спросил Кантор, переходя на шаг и пытаясь отдышаться. Он никогда ни о чем подобном не слышал и был свято уверен, что чем быстрее будет бежать, тем быстрее, соответственно, добежит.

— Физическое состояние твоего тела, — пояснил спутник. — Это, конечно, в твоем случае. Само собой, если человек физически здоров, а дух его потерялся в Лабиринте, то бег имеет смысл. Но ты, как я понимаю, пребываешь без сознания по вполне материальной причине.

— По-моему, меня огрели чем-то по голове, — не совсем уверенно предположил Кантор.

— Вот и не торопись. Все равно раньше времени не выйдешь. Где ты сейчас?

— Посреди пустыни, — кратко ответил Кантор. — А ты видишь это иначе?

— Я вижу это так же, как и ты, потому что это твое место, а я в него пришел. И здесь чертовски жарко, должен заметить. У тебя что, температура? Не хватало, чтобы ты заражение крови подхватил...

— А что, это как-то связано? Я имею в виду, это место и... состояние моего тела?

— Когда как. Но я не о том спрашивал. Я имел в виду, где это самое твое несчастное тело находится. Почему его не нашли там, где ты сказал?

— Меня оттуда увезли.

— Куда?

— Никуда, я убежал по дороге.

— И где ты сейчас?

— Сейчас меня, похоже, опять поймали, и если я не выйду наверх в ближайшие минуты, опять куда-то увезут. Не знаю, куда. И не узнаю, если буду валяться без сознания во время перевозки. Быстрее никак нельзя?

— Никак нельзя, успокойся и не дергайся. Может, увидимся потом, объяснишь, куда тебя перевезут. Я опять передам, и за тобой опять придут. Только никуда больше не сбегай, а то опять разминетесь. Там все с ума сходят...

— Послушай, — спохватился Кантор. — А как ты все это передаешь, если ты в другом мире?

— Я же маг, — засмеялся мальчишка. — Много способов есть. Тебе оно не нужно.

— А как ты здесь оказался? Опять пациента ищешь? Того самого, или уже другого?

— Тебя ищу. Делать мне больше нечего, бродить ночами по Лабиринту и разыскивать всяких потерпевших, но уж очень просили...

— Кто?

Мальчишка пару секунд помедлил и ответил:

— Один родственник. Не уточняй, все равно не отвечу. Ведь я не могу тебе врать так же, как и ты мне. Остается молчать.

— Значит, мне этого знать не положено?

— Совершенно верно.

Кантор дисциплинированно заткнулся, понимая, что к конспирации следует отнестись с должным уважением и не расспрашивать, если тебе намекают, что спрашиваешь лишнее. Тем более, если его опять начнут допрашивать, лишнего лучше вообще не знать. Он помолчал немного, вертя головой по сторонам в надежде обнаружить хоть какие-то ориентиры, по которым можно было найти дорогу, но ничего выделяющегося на голой равнине не заметил. Тем не менее, его провожатый двигался легко и уверенно, как будто точно знал, куда идти.

— А как ты находишь дорогу? — не удержался Кантор. — Или это тоже?..

— Я чувствую направление, — пояснил мальчишка. — Ты тоже можешь, просто у тебя практики мало.

— Я не так часто здесь бываю.

— Что за ерунда! Ты что, не спишь по ночам?

— Но когда я сплю, я сюда не попадаю.

— А тебе что, лень спуститься на дюжину ступенек ниже?

— Каких ступенек? Я не спускаюсь по ступеням, когда засыпаю. Я просто сплю, как все люди.

— Ты просто не контролируешь свой сон, потому тебе и кажется, что не спускаешься. Это тоже дело практики. Когда ты засыпаешь, спускаешься по ступеням, но не до самого низа, а до половины дороги. Ты не осознаешь пребывания в верхнем Лабиринте, потому что слишком связан с реальностью. Занимайся, и научишься.

— Знаю я одного придурка, который самостоятельно магией занимался, — проворчал Кантор, вспомнив дорогого вождя и идеолога. — Он устраивал пожары и терялся между мирами. Я что, тоже на такого придурка похож?

Мальчишка засмеялся, весело тряхнув своим рыжим вихром.

— В Верхнем Лабиринте не потеряешься. Как только тебя кто-то тронет за плечо, чтобы разбудить, тебя тут же вынесет. Хотя, конечно, более серьезными вещами самостоятельно заниматься опасно.

Кантор тут же уцепился за последние слова и быстро спросил:

— А ты не мог бы меня учить? Хоть иногда, когда мы видимся в Лабиринте?

— Я не имею права брать учеников, — кратко ответил потенциальный наставник, сразу как-то резко посерьезнев. — Так что, пара полезных советов — это все, чем я могу тебе помочь.

— А потихоньку? — со слабой надеждой вопросил Кантор.

— Какое может быть потихоньку, когда имеешь дело с высшими посвященными? Ты пробовал что-нибудь делать потихоньку от могущественного мага?

Кантор сам не пробовал, но помнил рассказ Ольги о короле и его придворном маге, так что намек понял.

— Жаль, — вздохнул он. — Моя Сила, наверное, полезная штука, но никто мне не может объяснить, что с ней делать.

— Не переживай, — усмехнулся несостоявшийся наставник. — Тебе что, мало быть бардом и воином? Хочешь быть еще и магом? Ведь жизни не хватит.

— Ты издеваешься или просто не умеешь видеть? — ощетинился Кантор.

— Не умею видеть. Я что-то не то сказал?

— Полную фигню, — проворчал Кантор, не желая подробно освещать эту болезненную тему.

— Извини. Я не хотел тебя обидеть. — Мальчишка чуть виновато улыбнулся и вытянул руку, звякнув браслетами. — Вон он выход, видишь?

Среди голой равнины словно по волшебству возникла полоса дороги, в конце которой возвышались заветные ступени, уходящие в никуда. Кантор мог бы поклясться, что только что их там не было. Что ни говори, а Лабиринт все же шутник изрядный...

— Да ничего, — сказал он. — Я не обиделся. Спасибо. Сам бы я еще полгода искал.