Тайна Хермелирда (книга завершена и выложена полностью)

Войдя в ворота невысокой и местами покосившейся изгороди, Зак несколько раз стукнул в дверь. Вскоре за ней послышалась возня, сопровождаемая грязными ругательствами.

— Какой дьявол намеревается беспокоить нас в такую рань? — Послышался из-за двери хриплый голос.

— Открой, добрый человек! — Приветливым голом произнес Зак. — Усталые путники не чуют под собой ног после дальней дороги. И ищут кров, дабы набраться сил и двигаться дальше. Если ты христианин, то окажи же помощь страждущим, и Господь вознаградит тебя.

— Откуда мне знать, что это не разбойники? — Более примирительно проворчал голос. — И сколько вам там?

— Всего лишь двое: я и мой господин — знатный рыцарь древнейшего рода. А что до разбойников, так мы и стали их жертвами в пути. Они забрали имущество и лошадей, тем самым вынудив нас выбираться из леса пешими. Мы очень устали и голодны. Прояви же милосердие, о добрый человек! — Запричитал Зак.

Засов брякнул, и перед глазами путников предстал коренастый и бородатый человек с огарком свечи в руке. Оглядев гостей с головы до пят, он промолвил:

— Ваши слова похожи на правду.

Когда взгляды крестьянина и Тима пересеклись, то хозяин дома, вспомнив с кем имеет дело, почтительно склонил голову.

— Пожалуйста, проходите, господин. Мой дом — ваш дом. — Обернувшись в хижину, крестьянин крикнул: — Эй, Зелда! Немедленно просыпайся и состряпай что-нибудь. У нас в доме почетный гость. Да и освободи кровать: господин, вероятно, устал с дороги.

Свет свечи озарил дом, и Тим смог разглядеть его изнутри. Кроме закопченных от очага стен, здесь находилась грубо сколоченные стол со стульями, кровать и всевозможная крестьянская утварь. На кровати, щурясь от света, лежала полная женщина, которую нельзя было назвать красавицей. После окрика крестьянина, Зелда торопливо вскочила и поприветствовала Тима поклоном.

От усталости Эгон уже не слышал объяснения Зака с хозяевами дома. Рыцарь молча отстегнул пояс с мечом, снял сюрко, кольчугу и сапоги, а после повалился на кровать, моментально забывшись крепким сном.

Несмотря на все случившиеся передряги, Тим проснулся в прекрасном расположении духа. События прошлой ночи почему-то казались эму чем-то вымышленным. В доме царила тьма. Лучи солнца пробивались сквозь щели в стенах. Слышалось шуршание соломы на крыше и чьи-то голоса.

'Жизнь не похожа на судьбы героев легенд и оставляет горький осадок в душе'. — Думал Эгон.— 'Возможно, я вел себя недостойным образом. Но при этом я все же жив и здоров. И к тому же сильно голоден. Нужно уметь прощать себе промахи. Да и кто узнает правду о случившемся? Наши пути с Заком вот-вот разойдутся, если он уже не ушел. Поэтому я предстану перед бароном Седриком, как подобает рыцарю, и найду нужные слова в свое оправдание'.

Приоткрыв входную дверь, чтобы больше света проникало внутрь хижины, Тим оделся и увидел, что на столе его ждет завтрак, приготовленный заботливой хозяйкой. Рыцарь заметил, что в одном из углов дома навалена солома: за неимением возможности спать в кровати, крестьяне и Зак спали на полу.

Насытившись, Эгон вышел во двор. К стене дома была приставлена лестница, а наверху копошились, меняя солому на крыше, Зак и приютивший их крестьянин. Зелды же поблизости не было.

— Изволили проснуться, господин? — Слышать подобную манеру обращения от Зака было очень непривычно.

— Чем это вы там заняты? — Поинтересовался Тим.

— Ваш слуга вызвался помочь мне перестелить крышу в знак благодарности за ночлег.— Отозвался крестьянин. — Это очень любезно с его стороны, господин. Хвала Всевышнему, что на земле существуют такие добрые и достойные люди.

— Зак, мой друг! — Рассмеялся Тим, снимая с пояса мешочек с монетами. — Не стоило так утруждать себя. Я готов расплатиться за столь теплый прием золотом.

— Ваша щедрость не знает границ, господин! — Провозгласил крестьянин и простер руки к небу.

— Не все вопросы решаются при помощи золота. — Задумчиво произнес Зак. — Иногда людская доброта и помощь дороже всего золота на свете.

— Оставь эти философские причуды для поучительных бесед с детьми, — гордо сказал Эгон. — Я положу несколько монет на стол этим добрым людям.

Тим развернулся, чтобы войти в дом и осуществить задуманное, но неожиданно за его спиной послышался резкий и грубый оклик:

— Кто вы такие? Не припомню, чтобы видел вас здесь раньше!

У изгороди стоял отряд из пяти человек, одетых в кольчуги и шлемы. В руках воинов были копья и щиты с изображением горностая. Голос принадлежал самому невысокому из них. Тим гордо вскинул голову и представился:

— Тим Эгон, сын герцога Вейсшейтского. Могу я узнать, с кем имею честь говорить?

Коротышка, кто по всей видимости был предводителем этого отряда, кинув взгляд на измазанное сажей и грязью одеяние Тима, сквозь зубы процедил:

— Солдаты Хермелирда не обязаны представляться перед всеми, кто вступит в земли барона Дика без заведомого приглашения.

Было видно, как лицо Эгона еще больше засияло от радости. Он сделал шаг на встречу коротышке и небрежно бросил ему в руки мешок с монетами, который не успел еще убрать.

— Так отведи нас к барону Седрику, славный воин, да пошли наперед человека передать о нашем визите! — Воскликнул Тим.

Солдат поймал мешок и подвязал к своему поясу. Сохраняя напускное безразличие, он обратился к крестьянину:

— Кто эти люди и как они попали в твой дом?

— Они пришли на рассвете, господин, и я приютил их. Мне ничего про них не ведомо. — Забормотал услужливо крестьянин.

— Мне все понятно. — Сказал старший из отряда и протянул руку. — Ваш меч, господин!

Тим не поверил своим ушам.

— Вы... Вы хотите заключить нас под стражу?

— И допросить, чтобы выяснить ваши истинные намерения, бродяги! — Уже выкрикнул коротышка и отдал приказ воинам схватить незнакомцев.

Солдаты не заставили себя долго ждать, и уже двое из них крепко держали под руки растерявшегося Тима, а еще двое повалили на землю спрыгнувшего с крыши в надежде спастись бегством Зака.

— Не сомневайтесь: барон устроит вам самый теплый прием. — Шептал в ухо Эгону один из солдат, державший его. — В его подземельях есть прекрасная пыточная, что вывернет ваши души наизнанку.

Прибежавшая со скотного двора Зелда с ужасом наблюдала издали, как под оханья ее достопочтимого супруга люди из гарнизона Хермелирда уводили в сторону замка двух недавних гостей их скромного жилища.

Солдаты привели Эгона и Зака в замок, а затем их пути разошлись после спуска в подземелье. Тима втолкнули в одну из комнат, что представляла собой пыточную, и усадили на стул посередине нее. Страшные изобретения, предназначенные для подавления воли человека и истязания плоти, располагались по периметру комнаты. Хоть Тим и старался не смотреть на все это, но страх упорно растекался по всему туловищу. Вот уже продолжительное количество времени они рассказывал про свои злоключения коротышке Меинхарду, тому, кто арестовал его в деревне. Про встречу с Эйдин и троллями, а также обстоятельствах знакомства с Заком, Эгон предпочел утаить.

— Так значит, говоришь, что ты и твои люди, пятьдесят отборных воинов, стали жертвами лесных разбойников? И все были убиты, кроме тебя? Ну а потом ты знакомишься с бродягой, который идет по каким-то неведомым делам в Хермелирд, и вы вместе останавливаетесь у крестьянина. Не так ли? — Торжествующим голосом говорил Меинхард, потрясая факелом перед лицом рыцаря.

— Клянусь вам, что рассказал истину и ничего не утаил! — В голосе Тима слышались нотки досады, и чувствовался испуг.

— Но с какой стати знатному рыцарю, пусть даже и выжившему при столь неизвестных обстоятельствах, знакомиться с нищим бродягой? — Продолжал коротышка. — Если, конечно, этот разорившийся рыцарь сам не является скитальцем по городам и попрошайкой. А, может быть, даже разбойником!

— Вы напрасно пытаетесь обвинить меня в подобном. — Угрюмо отозвался Тим. — Моя честь не запятнана и я не лгу.

— Что же, может быть, это и правда. — Хитро улыбнулся Меинхард. — Но узнать это мы сможем лишь после того, как вы, господин рыцарь, познакомитесь поближе с нашими механизмами. — Коротышка обвел зловещим взглядом пыточную комнату и обратился к одному из конвоирующих Тима солдат, находившихся здесь. — Немедленно приведи сюда палача!

После этих слов голова Тима закружилась, а голос дрогнул:

— Постойте! Я хочу рассказать, как выглядели эти лесные разбойники.

Меинхард устало посмотрел на Эгона.

— Не думаю, что ты сейчас нас чем-то удивишь. Но все-таки поведай и это.

Не боясь показаться безумным, Тим со всеми подробностями описал напавших на лагерь троллей. К его удивлению коротышка и его солдаты не стали потешаться над его рассказом, а, наоборот, слушали с предельным вниманием и не перебивали.

— Так значит, страшные огромные твари на северной дороге? — Взволнованно спросил Меинхард.

— Как бы нелепо это не звучало, но это истинно! — С надеждой в голосе воскликнул Тим.

Коротышка стал ходить из угла в угол, поглаживая бороду. Его одолевали какие-то мысли. Конвойные солдаты нервно переглядывались между собой. Наконец Меинхард отдал распоряжение:

— Отведите господина рыцаря в темницу до завтрашнего утра. Думаю, что его историю Лотар должен услышать из первых уст.

Воины снова схватили Эгона и поволокли в неизвестном ему направлении по бесконечным коридорам подземелий замка.

Все произошедшее напоминало дурной сон. Когда молчаливые солдаты закрыли за Тимом массивную дверь, тот в свою очередь, горячо молился в душе всем святым, что пытки миновали его. Собравшись с силами, Эгон осмотрел место своего заключения.

Обстановка вокруг не предвещала благополучного времяпровождения. В довольно тесной комнате, освещаемой лишь единственным крохотным зарешеченным окошком под самым ее сводом, томилось множество узников. По их одеждам, превратившимся в лохмотья, а также по развязному поведению и грубым речам, Тим понял, что в ближайшее время общество, окружающее его, будет состоять из простолюдинов. При всем этом рыцарь был готов поклясться, что большинство из них были бродягами, ворами, разбойниками и убийцами. Сердце Тима сжалось еще больше, когда под натиском злобных чужих взглядов он опустил глаза и снова лицезрел покоившийся на своей руке браслет Анны. Эгон дотронулся до заветного подарка возлюбленной и, прижавшись спиной к холодной двери, закрыл глаза. Он искал спасения в своих мыслях.

'Неужели мой бесславный поход закончится пленением и смертью?' — Думал Тим — 'Анна не дождется меня никогда. Что ж, значит, мне остается только вытерпеть все муки с достоинством рыцаря! Приму смерть, как подобает, и вступлю в райские врата. Господь, прими мою грешную душу! И прояви милосердие к моим несчастным родителям! Я так и не увидел, как красив теперь Вейсшейт. Не стал героем, не познакомился поближе с прекрасной Эйдин. Мы все гости в этом мире, но... Господи, как я хочу оказаться снова под летним солнцем, пусть даже в скромном крестьянском жилище! Я хочу жить! Очень хочу! И откажусь даже от рыцарского титула, если того потребует судьба! Нет... Я не должен так говорить. Тем более, что меня еще ждет встреча с неким Лотаром'.

Открыв глаза, Тим увидел, что узники больше не смотрят в его сторону. Скорее всего, вновь прибывающие сюда люди интересны присутствующим лишь только когда их вталкивают в дверь: потом они сливаются с общей массой и в ней теряют свою личность. Среди всех Тиму удалось разглядеть Зака, сидевшего среди прочих бродяг на полу, застеленному гнилой соломой. Его недавний спутник выделялся на фоне остальных более чистой одеждой. Морщась от смрадного запаха нечистот, Эгон стал пробираться к своему знакомому и уже вскоре опустился на солому подле него.

— Зак, хвала Господу, что ты жив и здоров! — С неподдельной радостью в голосе воскликнул рыцарь. — Я думал, что наши пути больше не сойдутся!

— Приветствую тебя, Тим. — Отозвался тот. — Я тоже искренне на это надеялся. Но гостеприимный барон устроил нам воистину теплый прием. Ты ведь, как мне помнится, именно его хотел удостоить своим торжественным визитом?

Эгону очень хотелось сказать Заку что-нибудь ободряющее. Что он обязательно найдет выход из сложившейся ситуации, что надо подождать еще немного. Но разумом Тим прекрасно понимал, что отныне больше не хозяин своей судьбы, а ждать чудес в этом проклятом Хермелирде бесполезно ровно настолько, как, например, пытаться броском копья пронзить небесную твердь насквозь. Именно поэтому рыцарь не произнес ни слова в ответ своему собеседнику, лишь только грустно отвел взгляд себе под ноги.

Нет свидетеля тех далеких времен, кто точно бы смог определить, сколько времени провели Тим и Зак в заточении. Этот злополучный день все никак не заканчивался, о чем говорили лучи солнца, по-прежнему проникающие в подземелье.

Наконец за дверью послышались шаги, и раздался скрип дверного засова. Тим встрепенулся в надежде, что это пришли за ним, но его чаяния были моментально развеяны. В сопровождении одного из солдат в помещение вошла чумазая девчушка лет шестнадцати. В руках она принесла множество засаленных и закопченных глиняных мисок, которые немедленно раздала присутствующим узникам под их одобрительный гул. Когда все обитатели темницы получили миски, девчушка вышла из помещения и тут же вернулась с огромным ведром с непонятным содержимым. Тюремная кухарка ловко разливала эту буро-зеленоватую смесь с резким запахом по мискам, что бродяги протягивали ей, отталкивая друг друга.

Когда очередь приема пищи дошла и до Тима, он, брезгливо смотря на содержимое ведра, накрыл миску ладонью и отвел ее в сторону.

— Почему вы не желаете поесть? — Добродушно сказала кухарка, внимательно рассматривая эмблему Вейсшейта на сюрко Эгона.

— Я искренне благодарю тебя, добрая душа, за проявленную заботу. — Гордо произнес Тим. — Но мне не пристало принимать в пищу подобные помои, что не сгодились бы даже для свиней.

— Понимаю вашу скорбь, господин. — Подобное обращение девчушки вновь ласкало слух. — Но, к сожалению, в здешних местах ничего другого узникам не полагается. Вам необходимо поесть, чтобы набраться сил.

— Полностью согласен с этим высказыванием, Тим. — Вмешался в разговор уже чавкающий Зак. — Тем более, не известно, когда нам соизволят принести еще кушаний.

Рыцарь уже готов был поддаться на уговоры своих собеседников, но неожиданно около его появилось мясистое и обрюзглое лицо одного из бродяг, сидевшего неподалеку.

— Когда вокруг столько голодных ртов, то нет смысла предлагать еду всяким гордецам. — Грубым голосом обратился этот незнакомый узник к кухарке. Видя, что та не обращает на него внимания, бродяга повернулся к Тиму и рассмеялся тому в лицо. — Или ты, мальчишка, пытаешься увеселить свое пребывание здесь, пытаясь найти подход к этой потаскухе? Не знаю, где тебя учили подобным манерам, но в нашей нищей жизни все намного проще. Смотри, как это делается.

Убедившись, что солдат, пришедший вместе с кухаркой стоит за пределами помещения, толстяк с мерзким смехом потянул свои руки к растерявшейся девчушке. Тим молниеносно стал между ними встал между ними и, злобно сверкая глазами, сильно толкнул наглеца в грудь.